ла флейта, говоря, что она уже  близко,  и  пробежавший
мимо нас Х'сан'кор ответил  ей.  Вторая  тварь  выскочила  на  тропинку,
неожиданно споткнулась и остановилась прямо напротив того места, где  мы
прятались. Глаза, пылающие лиловым огнем, обратились в нашу  сторону.  Я
вжался в землю. Теперь это существо можно было очень хорошо рассмотреть.
   Высокая, в два  человеческих  роста  фигура  казалась  нелепо  худой,
длиннющие ноги и руки, голова на точно такой же, как и тело, худой  шее.
Башка у Х'сан'кора больше всего была  похожа  на  причудливый  лягушачий
череп, обтянутый кожей. Я не увидел у твари ни  шерсти,  ни  чешуи,  вся
кожа Флейты была  размалевана  в  красно-черно-зеленую  полоску.  Нос  -
черная  впадина,  огромные,  на  полморды,  глазницы  лилового  пламени,
короткие витые рога на голове, рот... Отчего-то я думал, что в нем будет
много  зубов,  но,  когда  тварь  раздвинула  губы  и  оскалилась,  я  с
удивлением обнаружил, что в пасти у нее не  больше  пяти  кривых  желтых
пеньков. Никакой брони или одежды, зато в правой  когтистой  лапе  нечто
похожее на шипастую дубину,  а  в  левой...  в  левой  Х'сан'кор  держал
брошенный мной не далее как пять минут назад мешок.
   В животе зашевелились ледяные черви. Оно не может нас увидеть! Оно не
должно нас увидеть!
   Тварь поднесла мешок к носу, понюхала, фыркнула  и  отбросила  его  в
сторону. Где-то в отдалении прозвучала победная мелодия  флейты,  видно,
первая тварь наконец  настигла  человека.  Х'сан'кор,  нюхавший  воздух,
отвлекся, склонил голову набок и стал вслушиваться  в  призыв  товарища.
Победная трель сменилась ревом боли, а затем  в  ночном  лесу  наступила
оглушающая тишина. Было слышно, как колотится сердце лежавшего рядом  со
мной Фонарщика. В голове бился только  один  вопрос:  почему  тварь  так
сильно орала? Видно, этот вопрос мучил не только меня, Х'сан'кор  сделал
несколько неуверенных шагов по тропинке туда, откуда донесся рев.
   Мир вновь мигнул розовым, колючие мурашки, беспрестанно  бегающие  по
телу, пропали, заклинания Миралиссы и Кли-кли  исчезли  в  одночасье,  и
чудовище увидело нас. Тварь с грозным рычанием двинулась  вперед,  ломая
кустарник.
   - Рассыпаться! - Миралисса уже была на ногах. - Нападать на  него  со
всех сторон, разом!
   Ну и перепугался же я в этот момент! Эльфийка  пела  заклятие,  воины
подались назад, завлекая Х'сан'кора, а я смотрел, как к нам приближается
эта похожая на ожившую смерть  тварь.  Лиловое  пламя  в  глазах  Флейты
горело голодным огнем.
   Взвизгнула стрела Эграссы, и я пришел в себя.
   - Стреляй, Гаррет! - крикнули мне.
   Я попал, болты угодили точнехонько в грудь лесного чудовища, и я стал
перезаряжать арбалет,  теперь  уже  огненными  болтами,  потому  как  от
обычных никакого толку не было. Тварь их даже не почувствовала, впрочем,
как и стрелы эльфа. В чудовище  их  уже  было  штук  шесть,  но  оно  не
испытывало  от  этого  никаких  видимых  неудобств.  Перед   Х'сан'кором
полыхнула зеленая стена (точно такая же, как та, что сотворила Миралисса
в гнезде слуг Неназываемого). Х'сан'кор остановился, взревел так, что  у
меня заложило уши, и грохнул  дубиной  по  волшебной  преграде.  Видать,
дубина твари оказалась непростой,  потому  как  стена  довольно  заметно
прогнулась.
   - Я не удержу его долго! - закричала эльфийка. - Эграсса, Гаррет!  По
глазам! Выбейте их ему!
   К этому моменту на Х'сан'коре уже не было живого места,  эльф  утыкал
тварь стрелами по самую макушку. Чудовище сделало шаг назад, а  затем  с
ревом вновь атаковало стену.
   Эльфийка  застонала  от  напряжения,  пытаясь  удержать  преграду.  Я
разрядил арбалет в тварь, огненные болты взорвались и тут же погасли, не
причинив врагу никакого ущерба.
   - На него не действует боевая магия! -  Кли-кли  бросил  первую  пару
метательных ножей. - Обычными! По глазам!
   - У меня стрелы  кончились!  -  крикнул  Эграсса.  Вновь  рев,  удар,
вспышка стены и сдавленный стон Миралиссы.
   - Возьми мои! - Эльфийка отчаянно шептала новое заклятие.
   Эграсса бросился к ней, Кли-кли расстался с еще одним  ножом,  Халлас
колдовал над небольшим костерком. Чего он делает, тьма его забери?!
   Перезарядка, рычаг на себя, прицелиться в  лиловое  пламя...  Похоже,
Х'сан'кор прекрасно понимал человеческую речь. Он увидел, что я целюсь в
его самое уязвимое место, прекратил штурмовать стену, отделяющую нас  от
него, и в тот момент, когда я нажал  на  оба  спусковых  крючка,  закрыл
глаза рукой.
   Чпок! Чпок! Оба болта попали в руку. Тварь  нехорошо  глянула  в  мою
сторону, обещая тысячелетия мучений, как только она до меня доберется, и
как заведенная шарахнула дубиной по стене. Та издала жалобный  стон,  но
выдержала и на этот раз.
   Треньк, треньк! Вновь запела тетива  эльфийского  лука.  Одна  стрела
попала  в  пасть,  другая  застряла  в  голове,  только  каким-то  чудом
разминувшись с глазом. Тварь сунула  руку  в  рот,  выдернула  стрелу  и
вымолвила какую-то погань на  корявом  и  совершенно  непонятном  языке.
Очередная стрела, выпущенная Эграссой,  сгорела  в  воздухе,  так  и  не
долетев до цели. Такая же участь постигла мой болт. Этот гад и колдовать
умеет?!
   - Бесполезно! - Эльф убрал лук и обнажил с'каш.
   Кли-кли выл и крутился волчком, творя заклятие.  Миралисса  закончила
шаманство, и в свете луны и отблесках костерка гнома вся ближайшая трава
поднялась  в  воздух,  собралась  в  одном  месте,  сложилась  в  лезвие
огромного ножа и ударила в грудь Флейты.
   Не подействовало. Нож упал и рассыпался  безобидной  травой.  Алистан
Маркауз выругался, чудовище издало победный хохоток и обрушило дубину на
едва державшуюся стену.
   - Бах-бах! - Два выстрела из  пистолей  слились  в  один  и  отвлекли
Кли-кли от заклятия.
   Халласа окутало вонючим пороховым дымом. Левый глаз  твари  лопнул  и
погас. В реве врага смешались боль и ярость. Второе  попадание  пришлось
несколько ниже, пуля пробила шею. Тело Х'сан'кора и так было  черным  от
текущей из десятков ран крови, а теперь из  его  шеи  упругими  толчками
выходила жизнь. Гном молодец, он  вовремя  сообразил,  что  поставленное
Флейтой заклятие может действовать на  стрелы  и  арбалетные  болты,  но
ядра,  или  пули,  как  называет  их  Халлас,  могут  пройти  магическую
преграду. Так и случилось.
   - Бах!
   Гном великолепно владел оружием, и теперь погас правый глаз чудовища.
Но, вопреки моим ожиданиям, Х'сан'кор все еще  твердо  стоял  на  ногах.
Ослепший, да еще и  воющий,  как  сотня  поджаривающихся  на  сковородке
грешников, он обрушился на стену. Стена  вспыхнула  в  последний  раз  и
лопнула, разлетевшись тысячью зеленых осколков. Я думал, от звона у меня
голова  взорвется.  Миралисса  беззвучно  осела  на  землю.   Три   ели,
находящиеся рядом с уничтоженной  стеной,  вспыхнули  зеленым  пламенем.
Деревья горели от земли до самой верхушки, освещая лес  зеленым  светом.
Делер вопил и катался по земле, его куртка вспыхнула. К карлику бросился
Угорь и принялся сбивать зеленое  пламя  с  его  спины.  Огонь  ревел  и
пожирал деревья, Х'сан'кор пронзительно визжал и слепо размахивал  перед
собой дубиной, надеясь задеть кого-нибудь из нас.
   - Все назад! Валите отсюда, живо! - заорал Халлас.
   Угорь помог Делеру подняться, и они побежали в глубь леса. Алистан  и
Эграсса подхватили лежащую Миралиссу и потащили ее подальше от чудовища.
Я улепетывал следом за всеми, сейчас не было времени рассуждать,  что  к
чему, у гнома в рукаве мог быть припрятан очередной сюрприз.
   - На землю! - донесся до нас крик Халласа, и все  как  один  послушно
упали.
   - Ко мне, ублюдок! Иди  сюда!  -  Гном  рядом  с  воющим  Х'сан'кором
казался мелкой букашкой.
   Тварь слепо била по земле дубиной и шла на голос.
   - Ну?  Я  здесь!  Поймай  меня,  рогатая  сволочь!  Х'сан'кор  что-то
прорычал, и его оружие разметало ближайшую  молодую  елочку  на  миллион
щепок. Когда Флейта  поравнялся  с  разведенным  костром  гнома,  Халлас
что-то швырнул в  огонь  и  со  всей  поспешностью  своих  коротких  ног
бросился прочь. От  ослепительной  вспышки,  озарившей  лес,  я  на  миг
перестал что-либо видеть. Затем  раздался  оглушительный  хлопок,  пламя
взметнулось к самому небу, и земля ощутимо вздрогнула.
   Когда яркие пятна исчезли из  глаз,  передо  мной  предстала  картина
разрушений,  причиненных  неизвестным  оружием  Халласа.  Ели  все   еще
продолжали гореть, и света было предостаточно, вполне  можно  разглядеть
творящееся вокруг нас. Халлас стоял  на  четвереньках  и  отчаянно  тряс
головой. Лицо гнома оказалось залито  кровью,  борода  опалена.  На  том
месте, где совсем недавно горел костер, появилась неглубокая яма.  Рядом
с ней лежал Х'сан'кор, взрывом ему оторвало обе ноги,  но,  несмотря  на
это, тварь пыталась дотянуться лапой до дубины.
   - Живучая сволочь! - произнес Мумр,  поудобней  перехватывая  рукоять
меча.
   - Отрубите ему голову! - крикнул откуда-то сзади Эграсса.
   - Гаррет, позаботься о Халласе! - приказал Делер, поднимая секиру.
   Угорь, Делер, Алистан Маркауз и Фонарщик бросились к Х'сан'кору.
   - Халлас, ты в порядке? - Я помог гному подняться.
   - Я ни хрена не слышу, Гаррет! - проорал гном и затряс головой. -  Ни
хрена! Куда ты меня тащишь?!
   - Подальше!
   - Чего?! Говори громче!
   - Подальше отсюда!
   - Я сам идти могу!
   - У тебя все лицо в крови!
   - Кто?! А! Задело! Царапина!
   Между тем Алистан подскочил к чудовищу и изо всех сил  вонзил  ему  в
грудь меч. Тварь взревела и слепо отмахнулась  рукой.  Удар  пришелся  в
нагрудник милорда Алистана и сбил графа с ног. Мумр взмахнул биргризеном
и  остановил  повторно  опускающуюся  на  милорда  руку.  Меч  перерубил
Х'сан'кору запястье, и кисть повисла на лоскуте кожи. Тем временем Угорь
всадил "брата" и "сестру" в другую руку, пригвоздив ее к земле, а Делер,
широко размахнувшись, вбил лунообразное лезвие секиры Х'сан'кору в  лоб.
Тварь ревела, выла и размахивала обрубком  руки,  из  которого  хлестала
кровь. Мумр подлетел к обездвиженнои Угрем руке и, хакнув, тремя ударами
перерубил ее возле самого плеча.
   - Умри! Умри! Да умри же ты, сволочь!  -  Карлик  обрушил  на  голову
Х'сан'кора град ударов.
   Тяжелое оружие крушило плоть и ломало кости. Флейта дергался,  хрипел
и... жил. Кто бы ни создал эту тварь на самой заре времен, но живучестью
он наделил ее отменной, любой  х'варр  лопнет  от  зависти.  В  груди  у
Х'сан'кора клокотало, Алистан Маркауз решил не церемониться и  превратил
ее в решето. Изо рта чудовища доносились хрипы и невнятные обрывки фраз.
По-моему, оно решило осчастливить нас  новым  заклятием.  Так  думал  не
только я.
   - Да отрубите же ему башку наконец! - пронзительно взвизгнул Кли-кли.
   - Гаррет, где моя мотыга? - Халлас зажимал  левой  рукой  рассеченную
бровь, а правой пытался оттолкнуть меня.
   - Успокойся, они сами справятся!
   - Как же, справятся! Башку долой, тупицы!
   - Делер, справа! - рявкнул Мумр, раскручивая биргризен над головой. -
Угорь, милорд! Отрубите ему культю, чтоб не дергался! Начали! И э-э-эх!
   Биргризен  рухнул  на  шею  чудовища.  Затем  секира.   Потом   снова
двуручник. Карлик и человек  работали,  как  заядлые  лесорубы.  Наконец
Делер в третий раз  опустил  секиру,  и  Х'сан'кор  замолк.  Теперь  уже
навечно.
   - Штихс фаста райк! -  выругался  на  гномьем  языке  Делер  и  вытер
рукавом пот со лба. - Запарились! Халлас, ты как?
   - Что?! Жив. А твоя спина?
   - Куртка сгорела, - скорчил физиономию карлик  и  закинул  секиру  на
плечо. - Спасибо Угрю, он огонь вовремя сбил.
   Ели все еще продолжали гореть, но зеленое пламя уже успело  смениться
обычным, немагическим.
   - А скажи-ка мне, друг Халлас, что это ты в огонь бросил? - задумчиво
спросил у гнома Кли-кли, изучая образовавшуюся в земле яму.
   - Громче говори!
   - Что в костер кинул?!
   - Много будешь знать - быстро  помрешь,  -  отрезал  гном.  -  Рог  с
порохом, вот что!  Из-за  этой  страхолюдной  паскуды  у  меня  осталась
заряженной только одна пистоль! Ладно... Шут с ней, с пистолью! Главное,
что все живы. Скажу ребятам в Великане, что Х'сан'кора завалил, так  они
ведь не поверят!
   - Это ты-то завалил? Если б мы с Фонарщиком не оттяпали  ему  голову,
то плакала бы твоя опаленная бороденка! - Делер не собирался  оставаться
в стороне от такого подвига.
   - Вы не забыли о первом чудовище, милорд?  -  спросил  я  у  Алистана
Маркауза. - Где-то там, впереди, точно такое же, только,  в  отличие  от
этого, оно живехонько!
   - Думаю, о той Флейте нам не стоит  больше  беспокоиться,  Гаррет,  -
тихо вымолвил Эграсса. - Будь Х'сан'кор жив, он бы уже  пришел  на  шум,
что мы здесь устроили.
   - Неужели человек убил его? - Халлас не мог поверить в такое.
   - Видимо да.
   - Значит, он еще опаснее Флейты, -  заключил  Угорь.  -  Что  с  леди
Миралиссой?
   Вопрос гарракца повис в воздухе, все смотрели на эльфа,  который  все
это время оставался с эльфийкой.
   - Теперь уже ничего, - ответил темный и убрал с'каш за спину.
 
ГЛАВА 3 
У ВРАТ 
 
   Нам потребовался час, чтобы  сложить  погребальный  костер.  Деревьев
вокруг было много, и секира Делера поработала на славу. Да  и  остальные
ненамного отставали от карлика. Теперь груда дров, на  которую  положили
Миралиссу,  не  уступала  размерами  погребальному  костру,  который  мы
сложили, когда умер Элл. Рядом  с  эльфийкой  лежали  ее  с'каш  и  лук.
Эграсса оставил себе только ее колчан.
   Когда Эграсса подвел нас к Миралиссе, никто не поверил, что  эльфийка
умерла. Казалось, что  она  просто  спит  или  отдыхает,  закрыв  глаза.
Никаких ран, кольчуга из голубоватой стали осталась целой. И лишь  когда
мы подняли Миралиссу, чтобы отнести на костер, из ее правого уха вытекла
одна-единственная капелька крови.
   Миралиссу убило ее же шаманство  В  тот  момент,  когда  под  напором
Х'сан'кора лопнула и разбилась магическая  стена,  лопнула  и  разбилась
нить жизни эльфийки Принцесса дома Черной луны полностью вложила себя  в
магию, и сила отката заклятия не оставила ей никаких шансов  остаться  в
живых.
   Когда волшебное пламя костра превратилось в дикого ревущего  дракона,
грозившего сжечь луну и звезды, а Миралисса навсегда  скрылась  в  рыжих
языках пламени, Эграсса  запел  Песнь  Прощания.  Огонь  яростно  ревел,
принимая душу Миралиссы, провожая ее в свет, но голос  эльфа  перекрывал
этот рев. Отблески костра плясали на лицах воинов, молчаливо наблюдающих
за беснующимся пламенем. Халлас и Делер сейчас казались братьями  -  оба
мрачны и молчаливы. Алистан Маркауз, крепко стиснувший зубы  Как  всегда
бесстрастный Угорь - на его лице ни тени эмоций,  лишь  в  глазах  цвета
стали  плещется  усталость.  Фонарщик,  опирающийся  на  биргризен  и  с
прищуром смотрящий в  огонь.  Эграсса,  с  остервенением  поющий  песнь.
Кли-кли, рыдающий в три ручья и размазывающий слезы  по  щекам.  И  я...
Какой? Наверное... опустошенный... и... очень уставший.  Сейчас  мне  не
хотелось ни-че-го.
   - Кли-кли, прекрати рыдать. - Эграсса закончил песню.
   - Я не рыдаю, - сдавленно прохныкал гоблин, стараясь  скрыть  от  нас
свои слезы.
   - Я что, не вижу?
   - Я же говорю, что не рыдаю, значит не рыдаю!
   - Она знала, что  делала,  гоблин.  Утешься  тем,  что,  не  продержи
Миралисса стену так долго, мы все стали бы мертвецами.
   - Но...
   - Она истинная  дочь  дома  Черной  луны  и  сделала  это,  чтобы  мы
завершили то, зачем  сюда  пришли.  У  нас,  эльфов,  совершенно  другое
отношение к смерти. Она погибла не зря, и хватит об этом!
   Гоблин поспешно кивнул и высморкался в огромный носовой платок.
   Мы продолжили путь, когда от костра остались лишь одни угли.
 
*** 
 
   До рассвета оставалось не больше двух часов, и Эграсса, не считаясь с
усталостью, вел нас вперед. Я до сих пор не верил, что совсем недавно мы
потеряли Миралиссу. Кто угодно, но только не она.  Я  отчего-то  считал,
что с ней  мы  дойдем  до  самого  конца.  Но,  как  говорится,  человек
предполагает, а  боги  располагают.  Пепельноволосая  эльфийка  с  вечно
вежливой  полуулыбкой  на  иссиня-черных  губах  и  загадочными  желтыми
глазами навсегда ушла от нас, исчезнув в огне.
   Теперь мы продвигаемся к Храд Спайну лишь благодаря знаниям эльфа и в
меньшей степени гоблина. Не будь их с нами - и  отряд  заплутался  бы  в
лесах и нипочем не нашел бы Храд Спайн, даже будь он в ста ярдах от нас.
С гибелью Миралиссы мы понесли еще одну  невосполнимую  потерю  -  отряд
практически лишился магической защиты. Да, Эграсса кое-что умел, но  это
кое-что ограничивалось поверхностными знаниями, которыми обладает  любой
из  правящей  семьи  дома  темных  эльфов.  Эльфийка  тоже  не  являлась
полноправной шаманкой, но ее знания были  не  в  пример  глубже,  чем  у
Эграссы. Был, конечно, еще Кли-кли - несостоявшийся ученик  деда-шамана,
но ему в этом вопросе вообще  не  стоило  доверять,  иначе  окажешься  с
поджаренными  пятками  в  самый  неожиданный  момент.  У  нас  уже  были
прецеденты, когда благодаря  гоблинским  знаниям  магии  отряд  едва  не
отправлялся к богам. Лично мне больше рисковать не хотелось.
   Когда мы покидали пепелище погребального костра,  гоблин  вытащил  из
тела расчлененного Х'сан'кора метательные ножи  и  напоследок  зло  пнул
отрубленную голову. Я поднял брошенный Х'сан'кором мешок.
   Сейчас Кли-кли плелся впереди меня и все еще продолжал хлюпать носом.
   - Ты как, Кли-кли? - участливо спросил я у гоблина.
   - В порядке, - гнусаво сказал он и украдкой вытер слезы. -  В  полном
порядке.
   - Мне тоже жаль, что она погибла.
   - Угу. Почему так происходит, Гаррет?
   - Не знаю, дружище, из меня не очень хороший утешитель. - На все воля
богов.
   - Богов? Эта  шайка  существует  здесь  только  благодаря  тому,  что
какой-то Танцующий создал этот мир и разрешил им здесь поселиться! -  Он
вздохнул. - Ладно, не будем об этом.
   Танцующий... Это мое проклятие. По словам гоблина, я тоже Танцующий в
тенях.  По  крайней  мере,  так  говорит  знаменитая  книга   пророчеств
гоблинских шаманов. Не знаю, с чего он взял, что я Танцующий (первый  за
последние десять тысяч лет), но доказывать гоблину, что ты не баран, все
равно что заставить  солнце  повернуть  вспять.  Ни  первое,  ни  второе
невозможно. Так что иногда  шут  называет  меня  Танцующим  в  тенях.  Я
полмесяца пытался вытрясти из него, кто же такой этот  Танцующий  и  что
ему следует делать. Наконец  проклятущий  маленький  мерзавец  сдался  и
выдал старую  байку  своего  придурковатого  племени.  Вроде  бы  раньше
существовал мир Хаоса, первый и единственный мир Вселенной, в котором  и
жили люди. Некоторые люди обладали странными  свойствами  творить  новые
миры. Для этого нужна была любая тень мира Хаоса. Таких  людей  прозвали
Танцующими с тенями. Танцующие строили тысячи  тысяч  миров  и  в  итоге
достроились  до  того,  что  в  мире  Хаоса  почти  не   осталось   этих
чудодейственных живых теней, и он умер. Но суть не в этом.  Просто  если
гоблинская теория не врет, то и наш мир сотворил кто-то из  Танцующих  с
тенями. Парень, видать, был немного безумен, иначе отчего наш мир  вышел
таким препоганейшим? Что до меня -  так  я  никаким  Танцующим  себя  не
ощущал, чего бы там ни талдычил Кли-кли. Хотя было  бы  неплохо  создать
собственный мир, где появятся горы золота и не будет поганых стражников,
их охраняющих. Но тут я ничего не могу поделать, так  как  для  создания
нового мира нужны тени  Хаоса  А,  тьма!  Кто  разберет  эти  гоблинские
предания?!
   Эграсса неожиданно вскинул вверх  руку,  призывая  остановиться.  Еще
один едва заметный жест, и все потянулись за оружием. Эльф с  наложенной
на тетиву стрелой сделал шаг вперед и в сторону, пропуская воинов.
   Тропа привела нас на небольшую лесную полянку, как и весь лес залитую
лунным светом. На поляне лежали двое. Х'сан'кор, распор