за выкрутасами королевского шута.
   - Гаррет! - ныл шут, прыгая вокруг  Пчелки.  -  Кто  будет  утирать  тебе
сопли?
   Кли-кли выудил из кармана яркий цветастый  платок  размером  с  небольшое
боевое знамя и шумно высморкался.
   - Вперед! - Граф Маркауз ударил пятками своего коня.
   - Удачи, Танцующий в тенях! - уже абсолютно нормальным голосом шепнул мне
шут на прощание.
   Х'сан'кор меня раздери! Мы все-таки выехали,  да  помогут  нам  все  боги
Сиалы!

Глава 20
В ПУТИ

   Авендум остался у меня  за  спиной.  Величественные  неприступные  стены,
сложенные из камня, добытого в старых  Штольнях  Ола,  растаяли  в  утренней
дымке, которую лучи просыпающегося лохматого  солнца  вспугнули  с  земли  и
заставили испуганным белым мотыльком на несколько минут повиснуть в воздухе.
Но утро всего лишь промелькнуло призрачной неуловимой пичугой и  сгинуло  за
горизонтом, сменившись жарким полднем.
   Все Дикие поснимали курки и остались в  одних  рубахах.  Исключением  был
лишь Арнх в неизменной и не снимаемой ни  на  секунду  кольчуге.  У  жителей
Пограничного королевства свои заскоки, и  не  мне  их  судить.  Быть  может,
родись я под боком лесов Заграбы и ожидая каждую минуту нападения орков,  не
то что кольчугу, доспехи Маркауза напялил бы, несмотря на жару.
   Бритая голова худого жителя Пограничья сияла на разошедшемся солнце,  как
начищенное медное корыто, и, клянусь своей лошадью, Кли-кли  бы  обязательно
высказал парочку тупых шуточек насчет головы Арнха.
   Я тоже расстегнул ворот рубахи и закатал рукава, о чем  к  вечеру  сильно
пожалел - моя кожа приобрела  великолепный  малиновый  оттенок  и  следующие
несколько дней мешала наслаждаться жизнью.
   Все же я ненавижу  жару.  Уж  лучше  холод,  чем  такое  душегубство.  От
постоянного попадания  прямых  солнечных  лучей,  уподобившихся  раскаленным
кнутам, мозги в моей голове вот-вот грозили вскипеть.
   Впрочем, мою ненависть к упавшей на  королевство  жаре  разделял  ехавший
рядом Сурок. Он и его зверек только и мечтали о том дне,  когда  зароются  в
снег возле Одинокого Великана.
   Первыми по дороге ехали Маркауз и эльфы, а дальше, разбившись на  пары  и
тройки, двигались Дикие. Компанию мне поначалу составил  Сурок,  оказавшийся
довольно разговорчивым и интересным  собеседником,  а  затем  присоединились
Халлас с Делером.
   Умелый  карлик  из  подручных  средств  смастерил  длиннющую  трубочку  и
умудрился засунуть ее в винный бочонок. Теперь и карлик и гном втихаря, пока
на них не смотрел Дядька, потягивали божественный нектар,  иногда  восклицая
от удовольствия и снизошедшей на них божественной благодати. И гном и карлик
постепенно становились все веселее и  веселее,  и  я  начал  опасаться,  что
кто-нибудь из них все  же  переборщит,  выскользнет  из  седла  и  стукнется
головой о землю. Но нет, они только немного раскраснелись и затянули  бравую
песню  о  каком-то  походе.  Дядька,  разговаривающий  с  Угрем,  бросал  на
новоявленных певцов довольно подозрительные взгляды, но  молчал,  постепенно
мрачнея все больше и больше.
   Карлик с видом знатока рассуждал о достоинствах Миралиссы как женщины. Он
и Халлас сошлись на том, что достоинств довольно много, но вот клыки портили
все впечатление. Гном, немного подумав, ляпнул, что,  в  принципе,  нетрудно
накрыть ее голову тряпкой, а дальше действовать, как велит мать-природа,  на
что  молчавший  все  это  время  Сурок  предложил  обоим   экспериментаторам
заткнуться или хотя бы говорить на полтона ниже, иначе Миралисса достанет из
ножен с'каш и живехонько отрубит одному бороду, а другому - кое-что  пониже.
На миг воцарилась тишина, а затем неугомонный карлик произнес:
   - Да я же не со зла. Просто для души решил об эльфийке поговорить.
   - Ты про душу будешь рассказывать в лесах Заграбы, когда  тебя  эльфы  за
оскорбление принцессы дома подвесят на каком-нибудь дереве вниз  головой,  -
возразил Сурок и погладил линга.
   После этого обсуждение эльфийки окончательно скисло, и  гном  с  карликом
углубились в двухчасовой  философский  спор  о  достоинствах  и  недостатках
оружия на длинном древке. Как всегда,  Халлас  и  Делер  принялись  спорить,
поминутно сжимая кулаки и щедро обмениваясь друг с другом оскорблениями.
   Сурок с  интересом  ученого-языковеда  внимал  ругательствам  на  гномьем
языке. Некоторые из услышанных слов Сурок старательно шептал себе  под  нос,
пытаясь запомнить и блеснуть новообретенными знаниями в дружеской  компании,
когда представится такая возможность.
   Спор между гномом и карликом, как и следовало ожидать,  окончился  ничем.
Каждый остался при своем мнении.
   Еще спустя часик Делер принял воистину трудное решение и сказал,  что  на
сегодня вино дегустировать хватит, иначе  вскоре  надо  будет  искать  новый
бочонок, а вероятность обнаружить его на проезжей  части  крайне  призрачна,
если не сказать равна нулю. Это фраза отчего-то очень  насмешила  Фонарщика,
который ехал последним в нашем отряде.  Он  наигрывал  на  дудочке  какую-то
незатейливую мелодию. Надо признать, что по сравнению с тем разом,  когда  я
впервые услышал игру Мумра, от этой музыки  мне  хотелось  скорбно  выть  на
луну.
   Надвинув на глаза нелепую шляпу, Фонарщик находился в гордом одиночестве,
лишь иногда перебрасываясь парой-тройкой фраз с Котом, едущим впереди него и
следящим за четырьмя лошадьми, на которых был навьючен весь наш груз.
   - Слушай, Сурок, - спросил я у воина, в данный момент кормящего  линга  с
гордым именем Непобедимый.
   Зверек, усевшись на шее нисколько  не  смутившейся  от  этого  лошади,  с
благодарным видом хрустел сухарем.
   - А почему Мумра назвали Фонарщиком?
   - А, - неопределенно ответил Сурок, пихая в  любимую  зверушку  очередную
порцию снеди. - Он раз фонарь хотел потушить...
   - Волшебный, тот, который находился на улице Искр, - вступил  в  разговор
раскрасневшийся от вина Халлас. - Он, видите ли, поспорил с  одним  идиотом,
что погасит фонарь во что бы то ни стало.
   - Ну и погасил? - с интересом спросил я у гнома.
   - Угу, - фыркнул Халлас и от переизбытка чувств дернул себя за бороду.  -
Притащил ведерко воды и вылил с крыши какого-то дома.
   - И?
   Гном отчего-то не был расположен к  задушевной  беседе,  и  все  из  него
приходилось вытаскивать клещами.
   - И промахнулся!
   - Ну  не  совсем  промахнулся.  -  Мумр,  услышав,  что  говорят  о  нем,
присоединился к нашей компании. - Я просто не попал туда, куда надо.
   - Точнее, попал... куда не надо, - зло ответил Делер.
   - Не надо было меня поить вашим карликовским пойлом! - возразил Фонарщик.
   - ?Ярость глубин? не пойло! - возмутился карлик.
   - Пойло, пойло, - поддержал человека гном. - Настоящее пойло. Если бы  не
твоя бутылка, Делер, может, Мумр и не облил бы того мага.
   - Ах ты! - Карлик не мог поверить в то, что Халлас его не поддержал. - Да
ты сам нахваливал ?Ярость?, а как какой-то маг намочил себе одежку,  так  ты
сразу в кусты?!
   - Это я в кусты?! - Борода Халласа гневно встопорщилась. - Гномы  никогда
не ходят в кусты! - И он добавил, немного подумав:
   - От опасности, я имел в виду.
   Карлик презрительно фыркнул и надвинул шляпу  на  глаза,  показывая,  что
разговор с изменщиком-гномом закончен.
   - Ну нет, не надо нахлобучивать на уши  свой  кошкой  дранный  горшок!  -
Халлас разошелся не на шутку. - Я, что ли, спорил с Мумром  о  том,  что  он
никогда не потушит волшебный фонарь?
   - Так это ты меня идиотом тогда назвал?! - наконец осенило Делера.
   Я живенько ткнул Пчелку пятками в бока и поспешил вперед, оставив  позади
очередной спор карлика и гнома. Ребята не могут без  ссоры  прожить  и  дня.
Того и гляди вцепятся друг другу в горло.
   Я потихоньку пристроился позади лошадей Миралиссы и Маркауза.
   - По моим подсчетам, если будем и дальше идти такими  темпами,  то  через
две недели  мы  достигнем  Иселины,  а  от  нее  еще  почти  столько  же  до
Пограничного королевства. А потом еще неделя до  лесов  Заграбы,  -  сказала
эльфийка внимательно слушавшему ее Маркаузу.
   - Значит, полтора месяца? - задумчиво пожевал ус  милорд  Алистан  и  тут
только заметил, что я присоединился к их компании.
   - Это с учетом незапланированных  происшествий.  -  Эграсса  был  склонен
рассчитывать на худшее.
   Надо же! Среди эльфов, оказывается, тоже есть пессимисты! А я уже  думал,
что только люди способны сомневаться и предполагать худшее.
   - К тому же мы не можем круглые сутки скакать в седле. И  нам  и  лошадям
требуется отдых. На нашем пути будет Ранненг, если мы в него будем заезжать,
то потеряем там еще несколько дней.
   - Не думаю, что у нас будут дела в Ранненге, - встрял я в разговор.
   - Спасибо, Гаррет, за совет, - довольно невежливо ответил Алистан.
   Было видно, что ни в чьих советах он не нуждается, а уж  в  советах  вора
нужда придет в самую последнюю очередь.
   - Простите, милорд Алистан, но вы не понимаете, - настойчиво продолжил я.
- Мало того что мы едем по одному из самых оживленных  трактов  королевства,
привлекая к себе ненужное внимание, а мы его привлекаем, потому  как  эльфы,
гном, карлик и десяток вооруженных до зубов людей - очень странная компания.
Поверьте, милорд: крестьянам и обычным  путникам  будет  о  чем  посудачить.
Странный отряд. Слухами земля полнится. Те, кому эти слухи интересны, вполне
могут прийти к определенным выводам и устроить нам  встречу.  А  вы,  как  я
понимаю, еще хотите заехать во второй по величине город королевства!  Думаю,
нас уже ищут различные малоприятные господа.  Те,  кто  пропустил  врагов  в
королевский дворец, без всякого сомнения, успели  сообщить,  что  наш  отряд
выехал. Нам нечего делать в Ранненге.
   - Вор дело говорит, - поддержал меня Элл, на мгновение сверкнув  клыками.
- Нам нужно сторониться оживленных мест.
   - Так что ты предлагаешь? - Миралисса  посмотрела  на  эльфа.  -  Уйти  с
центрального тракта и брать юго-восточнее?
   Элл едва заметно пожал плечами, показывая, что решение за Алистаном.
   - Юго-восточнее? - Алистану  это  предложение  не  очень  понравилось.  -
Свернуть с хорошей, пускай и оживленной дороги и сунуться  в  поля,  леса  и
буреломы? Мы потеряем  уйму  времени  и  не  доберемся  до  Заграбы  даже  к
сентябрю!
   - Сейчас тракт идет прямо на юг, - ответил Эграсса. - После  Ранненга  он
уходит на запад. Южнее нет крупных городов, лишь замки баронов  и  небольшие
городки, точнее деревушки с гарнизонами. Поблизости от Заграбы люди жить  не
желают. Поэтому, чтобы не терять время, нам придется  рискнуть  и  двигаться
прежней  дорогой.  До  Ранненга  чуть   больше   недели   пути.   Это   если
путешествовать по тракту. От города повернем на юго-восток  к  Иселине.  Там
есть в одном местечке паром, нас переправят. А дальше уже  и  до  границы  с
Пограничным королевством и лесами Заграбы недалеко.
   - Так и сделаем. А в Ранненг  заходить  не  будем,  пройдем  стороной,  -
кивнул Алистан, давая понять, что разговор на эту тему закончен.
   С самого начала путешествия граф Маркауз задал лошадкам темп,  и  те  шли
бодрой рысцой. Скажем так, мы  не  очень-то  торопились,  но  и  не  плелись
слепыми улитками. Каждые несколько лиг лошадям  давали  отдых,  разрешая  им
идти быстрым шагом, или как там это у лошадников называется.
   Места, по которым мы проезжали, были людными. Туда-сюда по тракту сновали
верховые, двигались телеги с товаром в Авендум и с товаром из Авендума.  Шли
крестьяне, мастеровые, члены гильдий, направляясь по своим делам.  Один  раз
мы  повстречались  с  ехавшим  навстречу  отрядом  воинов.  Бобровые   шапки
направлялись к Одинокому Великану.
   Пчелка оказалась на удивление крепкой лошадкой. Я не заметил,  чтобы  она
уж очень сильно устала. Ее бег был таким же, как и утром, - ровным и легким.
Скорее, больше лошади устал я. К вечеру у меня болело все тело, и  теперь  я
узнал, как чувствуют себя преступники в Султанате, когда их сажают  на  кол.
Ощущение, надо сказать, не из приятных.
   Уже в сумерках Алистан решил остановиться в опрятной и  чистой  деревушке
под названием Подсолнухи, находящейся недалеко от тракта.
   Аккуратные беленькие домики, чистые дорожки  и  приветливые  жители.  Все
говорило  о  том,  что  тут  не  бедствуют.  От  обилия   растущих   повсюду
подсолнухов, уже наклонивших венчики под тяжестью созревших семечек (и это в
начале июля!), пестрило в глазах.
   Постоялый двор был огромным, и для всего нашего  отряда  нашлись  комнаты
Таверна называлась ?Золотая курица?, и она вполне оправдывала это  название.
Как тем, что приносила твоему хозяину неплохие барыши, так  и  тем,  что  во
дворе бродило десятков пять куриц, которых, казалось, нисколько  не  смущало
наступление сумерек. Во  всяком  случае,  ни  одна  из  клуш  не  собиралась
отправляться на насест в  курятник.  Куры  продолжали  с  важным  квохтаньем
рыться в песке в поисках припозднившегося ужина.
   Я с усилием слез с лошади и позволил гостиничному слуге отвести Пчелку  в
конюшню. Чтоб мне никогда больше не  держать  в  руках  золотых!  Ездить  на
лошади с непривычки довольно непростое и сомнительное удовольствие. Все тело
как бы превратилось в одну сплошную мозоль. Но это еще не все. Солнышко тоже
успело поработать, немного поджарив ценя со всех сторон, и чувствовал я себя
старым, разбитым и больным.
   - Эй, Гаррет! - От компании Диких отделился  хитро  улыбающийся  Медок  и
показал мне кулак.
   Остальные воины с интересом наблюдали за мной. Я внимательно  разглядывал
сунутый мне чуть ли не под нос э-э-э... объект. Из  сжатого  кулака  торчало
несколько соломинок.
   - Что это? - с осторожным  любопытством  спросил  я  у  Медка,  не  спеша
дотрагиваться до протянутых мне соломинок.
   - Жребий! - весело хохотнул высокий Дикий. - Мы с ребятами посоветовались
и решили, что ты тоже должен участвовать.
   - В чем участвовать? И кстати, почему эльфы и  наш  славный  граф  уже  в
таверне, а мы играем в жребий?
   - Эльфы и Алистан не играют, - ответил  мне  вместо  Медка  Дядька.  -  А
жребий очень прост. Кто вытянет короткую, тот разделит комнату с Фонарщиком.
   - До конца путешествия, - быстро сказал Арнх.
   Мумр следил за всеми этими приготовлениями с  плохо  скрываемой  злостью.
Решив выразить протест, он грянул на дудке что-то из боевых  маршей  гномов,
переполошив мирно пасущихся у его ног кур.
   Мне, собственно говоря, было все равно, кто окажется в  моей  комнате,  и
поэтому я с как можно более небрежным видом вытянул из кулака  Медка  первую
попавшуюся соломинку. Она оказалась короткой.
   Вокруг послышались облегченные вздохи. Кто-то ободряюще хлопнул  меня  по
плечу, кто-то  стал  весело  перемигиваться.  Все  же  непонятно,  отчего  с
Фонарщиком никто не хотел ночевать в одной комнате.
   В таверне уже были  накрыты  столы,  а  радушный  хозяин  собственноручно
разливал по  бокалам  свое  лучшее  вино.  Постояльцев  было  мало,  в  зале
находились в основном жители деревни.
   А вот из еды подавали только курицу во всех ее проявлениях. Куры жареные,
куры, запеченные с яблоками, куры пареные, куриные крылышки с перцем. Того и
глади, что сам закукарекаешь от такого изобилия курятины. А если прибавить к
этому, что я попросту не выношу курицу в любом гастрономическом  проявлении,
то всем станет понятно мое не самое приподнятое расположение духа.
   Сославшись на усталость, я отправился в комнату и лег  на  одну  из  двух
кроватей. В отличие от меня, Дикие были бодрыми и веселыми, будто они  и  не
провели целый день в седле.
   В который раз за последнее время  я  пожалел,  что  дал  втянуть  себя  в
подобную авантюру.
   Только  к  середине  ночи  мне  стало  понятно,  какую  свинью  подложила
судьба-насмешка с короткой соломинкой. Фонарщик явился поздней ночью,  когда
я уже спал. За день в седле я намаялся настолько, что даже  не  услышал  его
прихода.
   Зато я очень  хорошо  услышал  Мумра,  когда  он  принялся  воодушевленно
храпеть. Куда уж тут старине Гозмо с его ночными трелями  и  руладами!  Храп
Гозмо по сравнению с храпом Мумра  -  это  все  равно  что  писк  маленького
комарика супротив рева голодного обура.
   Естественно, я проснулся. Естественно, я попытался всеми силами заглушить
эти ужасные звуки. Я пробовал  свистеть.  Я  пробовал  затянуть  песенку.  Я
швырнул в Мумра сапогом. Все  оказалось  бесполезным.  Он  даже  не  подумал
проснуться или хотя бы перевернуться на другой бок.
   После целого часа мучений, когда я уже приноравливался  и  вот-вот  готов
был погрузиться в сон, Фонарщик менял тональность,  и  я  вновь  просыпался.
Измучившись, я залез с головой под подушку и  наконец-то  заснул,  дав  себе
зарок в следующий раз найти более спокойное место для отдыха.

***

   Мумр разбудил меня утром. Я бросил на него хмурый взгляд.  Небось  ему-то
никто видеть сны не мешал.
   Удивительно, но за ночь боль прошла абсолютно, как будто я и не сидел  на
лошади.  Спасибо  Эллу,  заметившему  вчера  не  самое  лучшее  состояние  и
плеснувшему мне в вино что-то из собственной фляжки. Что бы это ни было,  но
оно помогло.
   - Поздновато мы сегодня встали, - сказал я Мумру. Уже было светло,  и  по
сравнению с предыдущим днем мы встали поздно. - Мы уже никуда не спешим?
   - Леди Миралисса ждет гонца, он ей что-то должен передать, - ответил  мне
Фонарщик, шаря у себя  под  кроватью.  Выудив  из-под  нее  биргризен,  Мумр
положил его себе на плечо и направился к выходу из комнаты.
   - Пошли завтракать, Гаррет.
   - Иду, - сказал я и протянул руку за арбалетом и ножом.
   Хм... Странно... Очень странно... Нож был на месте, а вот мой  стреляющий
малыш бесследно исчез. Ну не Фонарщик же его захватил с собой, право слово!
   Вдруг  с  улицы  в  приоткрытое  окно  комнаты  проник  звук  арбалетного
выстрела, а затем раздалось испуганное куриное кудахтанье. Я на миг выглянул
в окно, выругался, выскочил из комнаты и  стал  спускаться  по  лестнице  на
первый этаж.
   Несколько Диких уже завтракали в зале таверны.  Меня  поприветствовали  и
вежливо спросили, как спалось сегодня ночью. Я вежливо сказал,  что  хорошо.
Ни себя, ни их мне обмануть не удалось.
   - Гаррет, ты куда? - удивился Халлас, держащий в одной руке шматок  сала,
а в другой - кусок копченой колбасы. Гном был в затруднении  и  не  знал,  с
чего ему начать свой завтрак. - Все же остынет!
   - Я на минутку, - отмахнулся я от гнома и вышел на улицу.
   Арнх, Кот и Горлопан с интересом наблюдали  за  оригинальным  состязанием
между Угрем и одним маленьким и  очень  хорошо  мне  знакомым  субъектом.  К
вящему неудовольствию хозяина таверны, состязание состояло в том,  чтобы  за
как можно  более  короткий  промежуток  времени  подбить  как  можно  больше
бегающих по двору кур. Штук пятнадцать куриных трупиков уже застыли  комками
перьев тут и там на песке
   Угорь стрелял из склота, взятого у Маркауза. Кли-кли - а это  был  именно
он, я его физиономию теперь и с закрытыми глазами узнаю - лупил  по  курицам
из моего арбалета.
   - Развлекаешься? - спросил я у гоблина.
   - Доброе утро, Гаррет, - сказал мне в ответ Кли-кли  и  метким  выстрелом
подстрелил очередную несчастную птичку. - Десять - шесть. Я выиграл!
   Это он сказал уже Угрю, и тот согласно кивнул, даже не помышляя спорить.
   - Спасибо, что разрешил воспользоваться арбалетом.  -  Шут  протянул  мне
оружие.
   - Не помню, чтобы я тебе разрешал.
   - Да не придирайся ты к словам, - поморщился гоблин. - Я целую ночь был в
седле, всю задницу себе  стер,  пока  вас  догнал!  Должен  же  я  был  хоть
немножечко расслабиться!
   - И зачем, позволь спросить, ты приехал?
   - Мне показалось или я расслышал  в  твоем  голосе  недовольство?  -  Шут
внимательно посмотрел мне в глаза. - А приехал я для  того,  чтобы  передать
Миралиссе одну штучку, которой у короля не  было  в  тот  момент,  когда  вы
уезжали.
   - Так это мы по твоей милости никуда не спешим? - хмыкну