лет едва не  загнал  меня  в
угол, но, на мое счастье, рядом была  лесенка,  и  я  принялся  со  всей
возможной скоростью карабкаться вверх. Сейчас мне было не до драгоценных
камушков - следовало спасать свою жизнь.  Преодолев  четверть  кути  тех
одиннадцати ярдов, что отделяли потолок от  пола,  я  почувствовал,  что
лестница подрагивает. Бросил  быстрый  взгляд  вниз  и  стал  перебирать
руками  и  ногами   с   удвоенной   скоростью.   Скелет   не   собирался
останавливаться на полпути. Отбросив щит  в  сторону  и  зажав  в  зубах
ятаган (видок еще тот!), мертвец стал  проворно  карабкаться  следом  за
мной. Надо сказать, что лазил он по лесенкам намного проворнее,  чем  я.
На высоте девяти ярдов он меня настиг. Ничего не оставалось,  как  пойти
на отчаянные меры. Я вцепился  руками  в  перекладину,  поджал  ноги  и,
дождавшись,  когда  нас  с  противником  разделяло  совершенно  мизерное
расстояние, что есть сил опустил оба  сапога  на  желтый  череп.  Скелет
скрипнул, словно сверчок, попавший в огонь, разжал пальцы и рухнул вниз.
Девять ярдов он пролетел  беззвучно  и,  ударившись  об  пол  разлетелся
вдребезги. Череп полетел в одну сторону, ребра - в другую, позвонки -  в
третью. Ну вот и долазился!
   С высоты весь зал был как на ладони, и на месте головы, из которой  я
выдрал камень, была  видна  пребольшая  дыра.  Сама  же  башка  каким-то
образом оказалась  отодвинута  в  сторону.  Не  удивлюсь,  если,  забрав
изумруд, я вызвал к жизни веками спящего в нише охранника. Так что  речи
не могло быть, чтобы спуститься обратно и добыть камни из других голов -
себе дороже. Небось за каждой башкой  по  скелету,  и  я  совершенно  не
уверен, что мне удастся повторить трюк с лестницей во второй раз.  После
пережитого у  меня  даже  не  было  никакого  желания  доставать  второй
изумруд. А ну как меня будет ожидать еще один сюрприз?  Нет  уж!  Дудки!
Фор всегда говорил мне - довольствуйся малым и никогда не  ставь  деньги
выше собственной жизни. Старый вор и жрец  Сагота  как  всегда  прав.  Я
лучше буду следовать его советам и утешусь  тем,  что  лежит  у  меня  в
сумке.
   Через минуту я оказался  в  уже  привычной  тьме  пурпурно-серебряных
залов  пятого  уровня.  Пришлось  воспользоваться  новым  "огоньком".  Я
осмотрел место, где очутился,  и  хмыкнул.  Все  что  ни  делается  -  к
лучшему. Прямо из зала, куда я  попал,  начиналась  галерея,  ведущая  к
лестнице на пятый ярус.
 
*** 
 
   Так я и знал, что  стих-загадка  магов,  запрятавших  Рог  Радуги  на
могиле у Грока, окажется неточным. Я думал, что  залы  Уснувшего  Шепота
начнутся сразу же за распахнутыми Створками, то есть  как  говорилось  в
стихе, но действительность куда хуже. Не  попав  после  Створок  в  залы
Шепота и преспокойно протопав третий и четвертый ярусы, я и думать забыл
о строчках стиха. Мало ли что привиделось магам Ордена,  спускавшимся  в
Костяные дворцы? Естественно, я и не  надеялся,  что  нежданно-негаданно
попаду в залы Шепота, оказавшиеся совсем не залами, а именно  той  самой
галереей, что вела к пятому ярусу. Говорил же  я,  что  у  магов  Ордена
своеобразное чувство юмора и еще более своеобразные ассоциации. Обозвать
галерею залами отважится не каждый  идиот.  Разумеется,  никто  меня  не
предупредил о том, ГДЕ я нахожусь, да и  на  картах  была  указана  лишь
галерея без всяких там  названий.  Но,  впрочем,  буду  рассказывать  по
порядку.
   Собственно говоря, из зала в галерею я вступил во вполне  приподнятом
настроении. Нашелся выход с четвертого яруса, причем нашелся  совершенно
неожиданно,  после  четырех  часов  безуспешных  поисков.  Как  тут   не
радоваться?! В общем, бодрым шагом, освещая себе  дорогу  "огоньком",  я
шагнул из зала и пошел...
   Когда впереди загорелся светлячок, я понял, что здесь что-то  не  то.
После темных пространств и залов я как-то настороженно  стал  относиться
ко  всякого  рода  неожиданным  проявлениям  благосклонности  богов.   Я
остановился, сощурился, пытаясь рассмотреть, что на  этот  раз  является
источником света, но расстояние оказалось слишком большим и понять можно
было только то, что огонек стоит на  месте  и  не  двигается.  От  греха
подальше я погасил свой фонарик. По мере приближения чуть дальше первого
огонька загорелся  второй,  за  ним  третий,  а  потом  появилась  целая
цепочка. Я уже подошел настолько близко, что  увидел  висящие  на  стене
факелы,  точно  такие  же,  что  и  на  первом  ярусе.  Факелы,  горящие
тысячелетиями. Галерея -  сплошь  черный  мрамор  с  белыми  крапинками.
Мраморный пол, мраморные стены,  мраморные  колонны  балкона  по  правую
руку. Я подошел к краю и  посмотрел  вниз.  Света  едва  хватало,  чтобы
увидеть пол находившегося под галереей зала.
   - Ш-ш-ш-ш... - послышалось мне.
   Я остановился и прислушался. Да, уши  меня  не  обманули,  в  галерее
раздавалось странное шипение. Осмотрелся, но источника звука  поблизости
не было, казалось, шипение раздается прямо  в  голове.  Странно.  Списав
неожиданный звук на не  в  меру  разыгравшееся  воображение  и  перестав
обращать на него внимание, я продолжил путь.
   Еще шагов через сто мне стало  казаться,  что  между  "ш-ш-ш"  начали
проскакивать едва различимые слова, но, как я ни напрягал  слух,  смысла
их  понять  так  и  не  удалось.  Может,  это  какие-то  странные  шутки
строителей? Надырявили стен,  пустили  сквознячков,  вот  они  и  шипят,
словно  беззубые  демоны,  заболевшие  почесухой,  или   змеи,   которых
переехала телега.
   На мертвеца я наткнулся шагов через двадцать Груда костей, вот и все,
что осталось от человека. Хотя постойте, у человека не растут  клыки  из
нижней челюсти. Как и скелет, едва не порубивший меня  в  капусту,  этот
был или эльфом, или орком, но,  на  мою  счастливую  звезду,  костяк  не
собирался на меня нападать. Шипение к этому времени  сменилось  сплошным
совершенно непонятным бормотанием, будто говоривший  набил  рот  горячей
кашей.  Новый  покойник  поджидал  меня  через  двадцать  ярдов,  а   за
последующие пять минут я насчитал  двадцать  шесть  костяков,  непонятно
отчего умерших и непонятно как здесь оказавшихся. Бормотание теперь  уже
настойчиво стучалось в мое сознание, такое впечатление, что какой-то гад
запихал мне в голову целый улей злых пчел,  к  тому  же  еще  и  умеющих
произносить слова. Я смог  выловить  из  нестройного  гудения  отдельные
слова вроде "кровь", "смерть", "умри", "мозг" и в том  же  духе.  Скажем
так, я слышал не те слова, что могли меня обрадовать. Это  бормотание  и
участившиеся "находки"  начинали  меня  заметно  нервировать,  призывали
послать всех к Х'сан'кору и поискать обходной путь. Но никаких  обходных
путей на ближайший десяток лиг не  предвиделось,  и  пришлось  двигаться
дальше, стараясь не обращать внимания на настойчиво  звучащие  в  голове
голоса Не получалось, побери меня тьма! Я  запел  незатейливую  песенку,
стараясь  вытеснить  голоса,  но  и  это  почти  не  принесло  желаемого
результата.
   Следующий покойник несказанно меня удивил. Это были не старые  кости,
а вполне свежий труп. Готов прозакладывать душу,  что  этот  парень  еще
несколько часов назад был жив, здоров и не предполагал умирать. Почему я
так решил? Да потому  что  я  видел  его  в  Кротовьем  замке  вместе  с
Балистаном Паргайдом. Отсюда можно сделать вывод, что Лафреса со  своими
ягутниками уже прошла по галерее и обогнала  меня  на  несколько  часов.
Ловкая стерва! Проигрываешь забег, Гаррет!
   Но хоть с этим мертвецом было все более-менее  понятно.  Даже  тупому
дуралиссцу ясно, отчего помер этот парень.  Он  попросту  несколько  раз
всадил себе ярд железа в грудь, то бишь  покончил  жизнь  самоубийством.
Рука до сих пор сжимала рукоять  засевшего  в  груди  кинжала.  Хотя,  с
другой стороны, воина могли пришить его же оружием. Если же я прав и это
самоубийство... Довольно странно сводить счеты с  жизнью,  особенно  без
веских на то причин, не находите? Ладно, это не мое дело.
   Бормотание пульсировало в голове тупой  болью,  я  морщился,  скрипел
зубами и никак не мог понять,  что  за  напасть  со  мной  приключилась.
Объяснение появилось немного погодя, когда  из  полумрака,  разлившегося
между двумя  факелами,  на  меня  выскочила  фигура  и  схватила  вашего
покорного слугу за отвороты куртки. Я даже  испугаться  как  следует  не
успел.
   Это был человек. Живой, но вот с головой у него были явные  проблемы.
Как говорит незабвенный Кли-кли, колпак  у  парня  съехал  основательно.
Этот тоже был человеком Паргайда, пускай я раньше его и не видел. Волосы
растрепаны, глаза, в которых плещется целый океан  безумия,  на  выкате,
челюсть трясется, руки вообще ходят ходуном.
   - Ы-ы-ы-ы! Ты-ы-ы-ы! Спас-и-и-и-и! Зло! Там зло! Оно  ждет!  Ы-ы-ы-ы!
Оно схватит меня! - Человек выл и нес полную околесицу.
   Я попытался отцепить его руки от своей куртки, но не  тут-то  было  -
парень прицепился, словно голодный клещ.
   - А-а-а! - завыл он. - Так ты из них! Ты тоже  хочешь  моей  смерти?!
Ы-ы-ы-ы-ы1!!
   Он  стал  подталкивать  меня  к  балкону,  я,  естественно,  принялся
сопротивляться. Мы застыли друг  перед  другом,  отчаянно  борясь.  Этот
спятивший гад выл, как стая облапошенных демонов.  Я  догадался  боднуть
его головой в нос. Парень от неожиданности ослабил хватку, я рванулся  в
сторону, закрутил его и оттолкнул. Видит Сагот, я и не  думал,  что  так
получится, но сумасшедший  отшатнулся,  сделал  несколько  шагов  назад,
замер на самом краю балкона, закачался, пытаясь сохранить равновесие,  и
с отчаянным криком рухнул вниз. Послышался УДар. Я  подбежал  к  краю  и
посмотрел вниз. Распростертое тело безумца лежало на  полу,  а  под  ним
растекалось темное пятно крови. Мертв. Вот тьма! Один пыряет себя ножом,
другой окончательно лишается разума. Какого здесь творится?
   Еще пяток шагов, и шепот  победным  хором  взвыл  у  меня  в  голове,
заставив рухнуть на колени и сжать голову  руками.  Меня  накрыла  волна
мерзости и вселенского ужаса. Я услышал не  только  слова.  Разве  могут
слова так туманить сознание? Здесь было  все  -  видения  одно  страшнее
другого, запах разложившихся трупов, вкус  могильных  червей  на  языке,
ощущения, словно копаешься в животе у покойника. Голоса требовали, звали
к себе и пели песнь, заставляя  выть  от  ужаса  и  гремящей  боли.  Все
чувства перепутались, но все  и  вся  кричало  и  жаждало  моей  смерти,
призывало достать нож и всадить себе в горло. Песнь гремела,  звучала  и
мягкими скользкими пальцами настойчиво теребила разум. С каждым  словом,
с  каждым  аккордом  пробудившегося  шепота  все  новые  и  новые  ужасы
проникали мне в уши, вставали перед глазами, ощущались на языке...
   Теперь я понимал, что попал в залы Уснувшего Шепота, но  сделать  уже
ничего не мог. Голоса оказались сильнее меня, и я медленно и неотвратимо
сходил с ума. Хотелось сделать несколько  шагов  и  прыгнуть  с  балкона
вниз, или разбить себе голову о стену или взяться за нож.  Сделать  хоть
что-нибудь, но прекратить ЭТО!  Рука  сама,  помимо  моей  воли  и  едва
теплящегося сознания, потянулась к рукояти ножа. Видит Сагот, я  пытался
бороться, но  эта  борьба  была  равносильна  попытке  прутиком  разбить
каменную  глыбу.  Голоса  ТРЕБОВАЛИ  умереть,  и  им  нельзя   было   не
подчиниться.
   Как и в Харьгановой пустоши, Вальдер едва-едва прошептал:
   - Помогу!
   Голоса взвыли в унисон с льющейся песней  и  внезапно  отдалились  на
самую границу слышимости. Рука вновь стала послушной.
   - Быстрее, Гаррет, я могу подарить тебе лишь минуту!  Большее  теперь
не в моих силах! - раздался голос мертвого архимага.
   Я стал действовать. Рывком встав на ноги, отскочил назад,  туда,  где
голоса еще не имели надо мной власти. Руки дрожали, но  все  же  я  смог
быстро выудить  из  сумки  заранее  приготовленные  хлопковые  пробки  и
запихать  их  в  уши.  Бормотание  вновь  приблизилось  и  стало   почти
различимым. Еще десять драгоценных секунд мне понадобилось, чтобы добыть
пузырек с жидкостью, которая на пару минут нейтрализует любую враждебную
магию (по крайней мере, мне так сказали). Не знаю, поможет ли  мне  это,
но раздумывать времени не было, я сорвал печать зубами и влил содержимое
пузырька себе в рот. По языку растеклась горечь, желудок запротестовал и
вздрогнул, едва не заставив меня вывернуться наизнанку. Пришлось сделать
усилие и удержать влитую в себя дрянь.
   - Все, больше не могу! - произнес Вальдер, и  созданная  им  плотина,
вздрогнув, рухнула.
   Голоса вернулись, но сейчас это были всего  лишь  голоса,  говорившие
мерзости, не подкрепленные видениями. Горькая жидкость  действовала,  но
надолго ли? Отбросив все сомнения и колебания, я ринулся вперед, надеясь
пробежать  галерею  до  того  момента,  как  защитная   магия   ослабнет
настолько, что шепот голосов вновь обретет силу.
   - Убей себя! Иди во тьму! Умри! Умри! Умри! Убей! Кровь!  Убей!  -  в
бессильной ярости шептали голоса. - Остановись! Подожди! Умри,  это  так
легко!
   Я не обращал на шепот внимания и, стиснув зубы, несся вперед и только
вперед. Факелы светлячками проносились мимо меня. Постоянно  приходилось
перепрыгивать через лежащие на полу кости. Я  наткнулся  на  двух  людей
Балистана Паргайда, но где же остальные? Почему не видно трупов? Неужели
Лафреса и с шепотом смогла справиться?
   Голоса почувствовали слабину, придвинулись,  зашептали,  грозя  всеми
кошмарами и  всей  болью  мира.  Пришлось  приложить  усилие,  чтобы  не
остановиться и продолжить бег. Горечь на языке постепенно пропадала, и с
исчезающей горечью возвращался  шепот  и  песня.  Последние  пять  ярдов
галереи я пролетел тремя огромными прыжками, уже без  всякой  защиты  от
магии. Голоса победно взвыли, впились  в  мозг,  но  я  уже  преодолевал
последний ярд и шепот не успел связать мой разум сетями безумия.
   Я попросту вылетел из  галереи  в  зал,  и  голоса  тут  же  смолкли.
Медальон Кли-кли обжег кожу холодом, и я, так и не успев понять, что  же
со мной произошло, со всей дури врезался в графа Балистана Паргайда.
   Пришлось немного полежать, похватать ртом воздух и дождаться, пока из
глаз не исчезнут искры.  Столкновение  выбило  из  меня  весь  воздух  и
заставило рухнуть на пол. Проклятый Балистан  Паргайд,  так  не  вовремя
попавшийся мне под ноги!
   СТО-О-ОП! Балистан Паргайд?!
   Озарение, что рядом находится алчущий моей крови граф, заставило меня
вскочить с пола и схватиться за  арбалет.  Так  и  есть.  Граф  Балистан
Паргайд собственной персоной, а  также  один  из  его  воинов  стояли  и
смотрели на  меня.  Смотрели  мертвыми  глазами.  С  бешено  колотящимся
сердцем, не опуская арбалета, я рассматривал застывших людей.
   Граф Балистан Паргайд замер, так и не донеся левую ногу до пола. Воин
из дружины графа навеки  застыл  с  удивленно  вытаращенными  глазами  и
отвисшей челюстью Оба в свете факелов казались вырубленными  из  мутного
льда, да еще  изрядно  присыпанного  инеем  Опасности  ребята  вроде  не
представляли, но я не спешил  убирать  оружие.  Приблизился  к  воину  и
осторожно дотронулся до его руки. Пальцы обожгло холодом. И вправду лед.
Кто-то добренький шутки ради превратил слуг Хозяина  в  ледяные  статуи.
М-да...  Нелепый,  но  абсолютно  заслуженный  конец   для   одного   из
могущественнейших лордов Валиостра и слуги  Хозяина  Интересно,  что  за
магия сотворила с двумя людьми такое чудо? Ловушка-шаманство? Иначе  как
тогда объяснить, что медальон-капелька Кли-кли  внезапно  стал  холоднее
льда?
   Мне сегодня вдвойне повезло.  Во-первых,  нежданно  подавший  о  себе
весть Вальдер спас мою шкуру в галерее, во-вторых,  медальон,  найденный
гоблином в Харьгановой пустоши, нейтрализовал ловушку. Хвала  Саготу  за
все хорошее, что он для меня делает!
   Из-за Балистана Паргайда я не сразу  обратил  внимание  на  серпантин
лестницы, вгрызающейся в пол  и  ведущей  на  пятый  ярус.  Ну  что  же,
очередная веха пути пройдена.
 
ГЛАВА 6 
ХОЗЯЕВА МРАКА 
 
   Считать ступеньки  в  Храд  Спайне  уже  вошло  у  меня  в  привычку.
Отвлекает от мрачных раздумий, знаете ли. Вот только на этот раз счет не
очень-то и помогал. На пятьсот семьдесят третьей ступеньке мрачные мысли
так на меня насели, что я сбился со  счета  и  продолжать  уже  не  стал
Лафреса все еще опережает меня в гонке за Рогом Радуги, к тому же у  нее
Ключ, без которого я из дворцов не  выберусь.  Она  безошибочно  находит
дорогу в лабиринте мертвых залов, да еще и идет словно по улице  Смотра,
не обращая внимания на притаившуюся угрозу и расплачиваясь за безопасный
проход людьми покойного  Балистана  Паргайда  Кстати  об  этих  баранах!
Неплохо было бы посчитать, сколько их  осталось  со  служанкой  Хозяина.
После того как Халлас подбил из пушки паром и отправил  на  дно  Иселины
половину  людей  графа,  посланных  за   нами   в   погоню,   в   отряде
преследователей  оставалось  двадцать  восемь   человек.   Мейло   Труга
прикончил Фонарщик в поединке  Сагры,  итого  двадцать  семь.  Одного  в
Красном урочище поймали орки, еще троих мы прибили у входа в Храд Спайн.
Значит, двадцать три. Минус те двое, что заблудились на втором ярусе,  и
те четверо, что погибли от рук горгулий. Семнадцать. Один с  отрубленной
головой на мосту, еще двое  в  галерее  Шепота,  и  Балистан  Паргайд  с
воином. Сколько осталось? Двенадцать. Это вместе с Лафресой  и  Бледным.
По мне уж пусть все помершие в Костяных дворцах остались  бы  живыми,  а
милашка Лафреса и мой дражайший друг Бледный  отправились  во  тьму,  но
судьба распорядилась иначе. Итак, их осталось  двенадцать,  хотя  думаю,
что гораздо меньше. Кто знает, какой дорогой вела свой  маленький  отряд
голубоглазая ведьма и сколько тел осталось  мною  незамеченными.  Вполне
вероятно, что  служанка  Хозяина  пробирается  дальше  совершенно  одна.
Конечно, для меня это лучше, но не намного. Леди  Йена  вполне  способна
справиться с десятком таких, как я, недаром Посланник  освободил  ее  из
темницы и отправил за Ключом. Очень надеюсь,  что  миледи  споткнется  и
свернет свою прекрасную шею.
   Первая главная опасность - залы  Уснувшего  Шепота,  предсказанные  в
путеводном стихе-загадке, остались позади, но все только начинается. Как
там дальше было в свитке?
 
   Сквозь залы Уснувшего Эха и Мрака,
   Минуя слепых сторожей Кайю,
   Под взгляд Великанов, сжигающих в пепел,
   К гробницам Великих, погибших в бою...
 
   Обнадеживающие строчки, не правда ли? Они  попросту  заставляют  меня
изо всех сил бежать вниз, навстречу неожиданностям.  Во  всяком  случае,
некоторые любознательные и не в меру сумасшедшие  гоблины  считают,  что
бежать следует. Но что возьмешь с королевских дураков?
 
*** 
 
   Проснулся я от кошмара, хотя и не помнил, что за ужасы  мне  снились.
От сна осталась только кинжальная боль в  груди  и  огромная  усталость,
словно я и не спал вовсе. Отдых, который я  устроил  себе  на  последних
витках лестницы, не принес долгожданного облегчения, и в путь я двинулся
в весьма  подавленном  настроении.  Усталость  последней  недели  тяжким
грузом давила на плечи  и  прижимала  к  земле.  Только  сейчас  я  стал
понимать, что путешествие по  Храд  Спайну  получилось  не  таким  уж  и
легким, как  казалось  мне  раньше.  Постоянное  напряжение,  постоянное
ожидание  опасности  сказались  на  здоровье  даже   сильнее,   чем   то
расстояние, что я протопал от входа во дворцы до входа на пятый ярус.  Я
со стоном встал (каменные ступеньки, увы, не  самое  удобное  место  для
сна) и размял затекшие руки и  ноги.  Сотни  мелких  иголочек  принялись
бродить по телу, покалывая то здесь, то там.  Как  ни  странно,  но  это
мелкое неудобство взбодрило меня лучше любого  другого  средства,  и  на
пятом ярусе я оказался в уже вполне бодром расположении духа.
   Пятый ярус. Самый первый зал - и вновь неожиданная  смена  декораций.
Где золото, где изы