отбил шпагу де Дореса вверх и в сторону, сорвал с плеча плащ, набросил его на голову врага, напрочь лишая того видимости и ориентировки в пространстве, и нанес укол в бедро. Де Дорес, получив рану в ногу, потерял равновесие и упал во второй раз.
     - Что он делает? - нахмурился маэстро Пито, недоумевая, почему герцог атаковал в ногу, а не в торс.
     Фернан не ответил. Он слишком был занят тем, что происходило на поляне.
     Тем временем Его Светлость отбросил шпагу противника и свою рапиру как можно дальше и гордо уселся на груди раненого, всем весом придавив того к земле. Герцог держал извлеченный из-за спинных ножен кинжал вплотную к шее виконта. Паоло Жозе сжимал рукоять кинжала двумя руками, явно намекая на то, что, если де Дорес попытается дергаться или того хуже - сопротивляться, он без всяких колебаний пробьет тому горло. Но враг и не думал делать глупости и лежал тихо, едва дыша. Герцог очень желал осуществить угрозу, а оттого из-под острия кинжала, проколовшего нежную кожу и застывшего в такой опасной близости от артерии, тонкой струйкой стекала кровь.
     Младший де Дорес не смотрел ни на кинжал, ни на противника. Его глаза были прикованы к низким грозовым облакам. Проигравший понимал, что до смерти ему куда меньше, чем два шага.
     Паоло Жозе на миг отвлекся и покосился на Фернана. Тот сделал герцогу знак подождать.
     - Сеньор де Дорес, ведь это ваш последний сын?
     Тот посмотрел на Фернана и не увидел его. Он был бледен как мел, все лицо в поту. Руки дрожали.
     - Сеньор! Очнитесь!
     - Да, он последний в нашем роду, - через силу произнес отец.
     - Вы не так уж и стары. У вас могут быть дети.
     - К чему этот разговор? - Де Дорес смотрел только на сына.
     - Я предлагаю вам сделку.
     Кровник мог много чего наговорить, но не стал. Он проглотил свою гордость.
     - Слушаю.
     - Ваш сын останется жив, если вы выполните всего лишь два условия.
     - Продолжайте.
     - Во-первых, вы раз и навсегда забудете о роде де Суоза. Вы больше ни разу не вспомните о кровавой плате. Считайте, что нас не существует.
     - Вот как?
     - В противном случае я покончу с кровной местью здесь - и ваш сын не покинет эту поляну.
     - Вы покончите с кровной местью чужими руками!
     - Не важно.
     - Это шантаж! - с яростью прошипел де Дорес.
     - Совершенно верно. Во-вторых, вы ответите, откуда у одного из ваших сыновей появился вот этот кинжал. Фернан показал кривой клинок.
     - Как он к вам попал?
     - И это не важно.
     - Я не заключаю сделок с кровными врагами!
     - Как патетично и глупо. Что же, это ваша честь и ваш сын. - Фернан кивнул герцогу, и тот занес кинжал для удара.
     - Стойте! - внезапно рявкнул де Дорес, подавшись вперед. - Хорошо! Я согласен! И будьте вы прокляты!
     - Вы даете слово?
     - Да, забери вас Искуситель! Да!
     - Отлично, у меня есть свидетели, которые запомнят ваши слова.
     Мигель и его брат, слышавшие весь разговор, кивнули.
     Фернан подал знак герцогу. Тот убрал острие кинжала от горла младшего де Дореса и спросил:
     - Угодно ли вам попросить пощады, сеньор Грубиян? Сын скосил глаза на отца, и тот кивнул.
     - Я прошу пощады и жизни. - Его голос был тих.
     - Вы их получите, как только извинитесь передо мной,
     - Я... я приношу свои глубочайшие извинения, что оскорбил вас.
     - Отлично, молодой человек, - сказал Его Светлость, вставая на ноги и забирая шпагу противника. - Надеюсь, в дальнейшем это научит вас быть вежливым. Гастон! Гастон! Открывай вино! Наши победы следует отпраздновать! Налетайте, ребята!
     Гвардейцы ответили дружным ревом.
     Лекарь де Дореса и слуги бросились к лежащему на траве господину.
     - Так откуда у одного из ваших сыновей появился этот кинжал?
     - Он его выиграл. Как пари.
     - У кого?
     - У Эрландера де Муора. Не надо больше вопросов! Я сдержал свое слово. Не знаю, почему вас заинтересовал этот кинжал, но все остальное узнавайте у кого-нибудь другого. Прощайте, маркиз. Мой род вас больше не побеспокоит.
     Фернан поклонился.
     Проклятье! Тысяча раз проклятье! Это был какой-то замкнутый круг! Теперь оказалось, что клинок принадлежал де Муора.
     - Удачно? - спросила подошедшая Рийна.
     - Да. - Это не было ложью. - Мало того что мы поставили их на место, так одним кровником стало меньше.
     - Ты уверен?
     - Да. Правда, его согласие было вынужденным, но слово дано при свидетелях.
     - Это следует отпраздновать! - Де Вольга кинжалом ловко отбил горлышко у одной из бутылок с вином и протянул ее Фернану.
     - Что с де Армунгом?
     - Пришел в себя и потребовал свою долю вина. Максика говорит, что с ним все будет в порядке.
     - Его следует отвезти ко мне. Надо только узнать, не возражает ли он.
     - Не возражает. - Рийна отхлебнула вина. - Я уже у него спросила. Будем надеяться, что лоа Абоми поставят его на ноги.
     - Я распоряжусь, чтобы маркиза уложили в повозку. Вряд ли он сможет выдержать путь до Эскарины верхом, - сказал герцог.
     Фернан сел на траву и надолго приложился к бутылке. Даже несмотря на то что бой давно кончился, сердце бешено колотилось. Все удалось. Фернан узнал, откуда у де Дореса появился кинжал, и избавился от кровника, но никакой радости от этого не чувствовал. Сейчас он ощущал лишь усталость и боль во всем теле.
     Противоборствующая сторона, погрузив мертвецов в закрытую повозку и забравшись на лошадей, покидала место прошедшей дуэли. Последним уезжал Артуро де Дорес. Фернан смотрел в спину бывшему кровнику, пока тот не скрылся за аббатством. Подумать только! Кровной вражде, длившейся невесть сколько поколений, пришел конец. Конечно, оставались еще и де Муора, но один враг куда лучше двух.
     Из-за поворота появился всадник, и Фернан с удивлением понял, что это Артуро де Дорес. ?Василиск? с интересом наблюдал за ним. Де Дорес остановил лошадь рядом с Фернаном и, не слезая с седла, сказал:
     - Сеньор! Сейчас, когда я дал вам слово, ответьте на мой вопрос. Ответьте честно, мой род не будет мстить. Моих сыновей убили вы?
     Фернан посмотрел в глаза всаднику:
     - Нет. Я здесь ни при чем.
     - Поклянитесь Спасителем!
     Род де Доресов всегда был слишком набожен. Попроси де Дорес поклясться честью или родом, Фернану пришлось бы юлить, а Спаситель...
     - Клянусь Спасителем, я не причастен к убийству ваших сыновей, - не колеблясь ни секунды, ответил сеньор де Суоза.
     Де Дорес, разом постарев лет на десять, кивнул и, всадив шпоры в лошадиные бока, ускакал.
     - Быть может, ты и прав, что не стал ему говорить и вводить в искушение. - Рийна села рядом с мужем.
     - Но?.. - продолжил за нее Фернан.
     - Но, как говорят клирики, Спаситель не очень жалует тех, кто дает ложные клятвы от его имени.
     - Я как-нибудь замолю этот грех, - кисло хмыкнул Фернан.
     - Эй! Дружище де Суоза! Не грусти! - Де Вольга был весел и доволен. - Допивай свое вино, подхватывай сеньору - и давай ко мне в гости! Мой повар обещал приготовить великолепнейший обед! Устроим пирушку, на зависть всем соседям!
     - Мигель участвует?
     - Клянусь своей рапирой, все участвуют! Или ты думаешь, среди нас есть те, кто откажется попробовать стряпню моего иренийского повара?!
     Несмотря на боль и усталость, Фернан оглушительно расхохотался. Замечательное настроение сеньора де Вредо передалось и ему.
     Вдали загрохотал гром.

ГЛАВА 5

     Si ferro dicernis cum artifice pugnandi, id valet nihil ad eventum rei gerendae. Etiam optimi ex op-timis errare possunt .
     loannus Tecius. Artifex ferro pugnandi

     Прошло пять дней с того момента, как возле аббатства Святой Жостины произошла дуэль, потрясшая всю столицу. За это время случилось многое... и ничего.
     Как и опасался Фернан, о поединке узнали все, начиная от короля и кардинала и заканчивая последней портовой шлюхой. Подобных схваток в окрестностях Эскарины не происходило года три. Обычно господа дворяне предпочитали для столь кровавых бесед глухую провинцию, где сплетни расползаются пускай и быстро, но не имеют дурной привычки добираться до королевского двора. Да и последствий, грозящих дуэлянтам со стороны светских властей, практически не бывает. А здесь...
     Дуэль грянула точно гром среди ясного неба и всколыхнула давно копившуюся волну недовольства и ненависти. А уж если взять тот факт, что ?люди короля?, как народная молва не преминула окрестить тройку Фернана, утерла нос сторонникам герцога Лосского, которого жители столицы за излишнюю скупость никогда не любили и считали чужаком... В общем, скандал не заставил себя долго ждать, и буря в высшем свете, дворянских и политических коалициях, а также в умах горожан вылилась в то, что обстановка в городе накалилась до предела. Знать, находящаяся по разные стороны белых и красных тряпок , рычала друг на друга, припоминала старые обиды и пролитую кровь. До прямых столкновений дело пока не доходило, но это был вопрос времени.
     Его Величество и Церковь конечно же всеми силами постарались погасить начавшийся пожар. Ни королю, ни кардиналу война между дворянами не была нужна. По крайней мере сейчас.
     Его Величество словно очнулся от спячки, наконец-то оставил веселье и юбки фрейлин в покое и занялся делами. Спасибо Старому Грифу, который, кажется, нашел ключик к королевской душе.
     Брожение и недовольство в массе своей как вспыхнули, так и погасли. Пламя затихло, не имея достаточной подпитки извне, а ведро холодной воды из Тулины привлекло всеобщее внимание к северо-востоку. О разногласиях между родами королей было временно забыто.
     Андрадское Его Величество все же набралось смелости и предъявило своему южному соседу ультиматум - в недельный срок найти убийцу Жерара де Альтеньи. В случае неудачи Его Величество намеревается считать, что оскорблена его честь и честь славной Андрады. В народе тут же стали петь похабные песенки о чести андрадского короля, который под шумок смерти одной из своих лягушек собирается прибрать Тулину.
     Обыватели считали, что из-за такой глупой причины, как смерть посла, никто войну не развяжет. На взгляд Фернана, подобные надежды были... мягко говоря, глупы. Войны возникали и по менее значительным поводам.
     Угроза оказалась куда реальней. Полки, находящиеся у границ с Иренией и Бритонью, в спешном порядке перебрасывались в Тулину, поближе к Андраде. На местах остались лишь небольшие гарнизоны и... полки, находящиеся в окрестностях Эскарины.
     Его Светлость, забыв о том, что в его новую провинцию вот-вот войдут вражеские войска, находился в Лоссии и к местам скорых боевых действий не торопился. Зато король с фельдмаршалом, половиной гвардии и отборными армейскими частями под рев труб и грохот барабанов покинул Эскарину. Его Величество отправился в Тулину, рассчитывая отвесить андрадцам хорошего пинка.
     Впрочем, в данный момент на все дрязги, политику и скорую войну Фернану было наплевать. Маркиз пребывал в том настроении, когда хочется кого-нибудь убить, но руки остаются связаны.
     Дуэль ему все же аукнулась.
     Герцог Лосский, крайне озлобленный гибелью своих вассалов, решил отыграться. Паоло Жозе трогать было опасно, герцог де Вольга мог дать сдачи, и очень болезненно. А связываться с шутом было глупо. Оставался де Суоза. Его Светлость обратился прямиком к королю с просьбой наказать зачинщика. Отчего-то герцог Лосский всерьез полагал, что дуэль случилась по инициативе Фернана. Король не хотел ссориться с влиятельным родственником, но и жестоко наказывать своих верных сторонников счел большой глупостью. Его Величество ограничился лишь порицанием.
     Фернану ?повезло? меньше всех. Явившийся к нему в дом полковник де Брагаре в предельно коротких и понятных выражениях рассказал, что он думает о шишках, которые отдали приказ временно отстранить его лучшего сотрудника от работы и расследования. Похоже, графу тоже досталось на орехи, потому как, несмотря на все свое недовольство, ему пришлось поступить согласно приказу.
     Вот уже пять дней сеньор де Суоза метался в четырех стенах и гадал, кто теперь ведет дело Леоноры. Маркиз ?счастливчику? не завидовал - вряд ли тот сможет продвинуться вперед хотя бы на дюйм.
     Сейчас, когда появилось время все основательно продумать, Фернан в который раз вспомнил слова кардинала о мутном потоке, играющем со щепкой. Сеньор де Суоза был именно этой самой щепкой, а поток событий оказался столь быстр и неожидан, что ?василиск? попросту не успевал не то что подумать, куда следует плыть, но даже набрать воздуха в легкие. В итоге многое из того, что должно было быть понято, осталось на проносящихся берегах.
     Так и не была проверена личность стрелка, служившего в роте капитана де Вадере, так и не стало понятным, кто его убил, а также кто несколько раз покушался на Фернана. Были неизвестны убийцы маршала, Шейра и де Алътеньи. Остался загадкой рассказ посла об Ордене Мантикоры, и непонятна роль военных во всей этой странной и запутанной истории. Что в бумагах, которые с таким упорством искали клирики? И какова вероятность того, что именно из-за них прикончили маршала и Шейра, у которого каким-то образом оказались копии документов? Непонятно, что такое ?Коралловый риф? и ?Лиса?. И конечно же нет никаких предположений, что же скрывалось под знаком мантикоры и что хотел сказать своим странным рисунком неизвестный художник?
     Кстати, еще одной громкой столичной новостью стало обнаружение жандармерией убийцы сеньора де Туриссано. Им оказался слуга маршала кавалерии, которого Фернан допрашивал в Арреде. ?Доказательства? были ?неоспоримы?. Среди личных вещей сержанта жандармы ?нашли? несколько золотых безделушек, принадлежащих графу. ?Убийца? не успел дать показаний, ибо во время задержания конечно же ?совершенно случайно? был убит.
     Фернан в подобные случайности с детства не верил, а потому считал, что жандармы попросту нашли козла отпущения и под шумок закрыли безнадежное дело. А может, их заставши его закрыть. Те загадочные люди, чье нездоровое внимание уже пару раз едва не отправило Фернана в могилу.
     Ладно. Теперь уже ничего не докажешь. И все странности в делах, от которых за лигу несет гнилью, заговором и Церковью, уже не важны. Во всяком случае, до тех пор, пока маркиза вновь не восстановят на службе. А это произойдет достаточно нескоро.
     Рийне, кстати говоря, тоже перепало за дуэль, хотя она была всего лишь женой ?виновника? ссоры. ?Лунный крокодил? остался в порту, а не отправился вместе с эскадрой Королевского флота, как это планировалось ранее, к побережью Андрады. Надо ли говорить, что подобное обстоятельство привело ламию в столь мрачнейшее расположение духа, что, окажись рядом с ней человек, отдавший подобное недальновидное распоряжение, ему бы не поздоровилось.
     Но приказ оставался приказом, и даже команда лихих корсаров, находящихся на службе Его Величества, не решалась нарушить постановление Адмиралтейства. Во время военного положения любое открытое неповиновение грозило быть названо изменой и преступлением против короны. Так что капитану шан Марьердес не оставалось ничего иного, как шипеть, сыпать проклятия и оставаться в Эскарине. Ее фрегат, а также еще два корабля - фрегат клириков и бриг, находящийся под командованием сторонника герцога Лосского, - охраняли бухту от пешханских пиратов и андрадских военных кораблей, если таковым повезет незамеченными пройти мимо таргерской эскадры и они решатся штурмовать город.
     Если честно, Фернан был счастлив, что жена осталась в Эскарине, а не повела ?Крокодила? к скалисто-белым берегам Андрады. Конечно, Рийне Фернан ничего не говорил, но... с души словно камень свалился. Воевать против пешханских пиратов, нападающих на купеческие корабли Таргеры, - дело одно, а мериться силой с флотом Андрады - совершенно другое.
     Сейчас Рийна находилась на корабле, а Фернан маялся от одиночества. С тоски хотелось завыть.
     Сеньор де Суоза встал из-за стола. Болезненно поморщился. Несмотря на то что прошло пять дней, рана на спине все еще доставляла ему неудобства. Да, лекарство Абоми сотворило чудо, и все царапины очень быстро заживали, но быстро не значит мгновенно.
     Фернан не знал, из чего чернокожий слуга готовит свои снадобья и какие духи ему помогают, но раны зажили, покрылись корками и, лишь когда Фернан двигался, причиняли едва ощутимую, но неприятную боль.
     Маркизу грех было жаловаться на судьбу. По сравнению с де Армунгом, сеньор де Суоза оказался счастливчиком. Сезар Сильва потерял слишком много крови и, несмотря на браваду и нескончаемые остроты, был очень плох. Если бы не помощь Абоми и его неожиданно сильный лекарский дар, Его Дуралейство мог бы отправиться к праотцам. На четвертый день кризис миновал, и слуга Фернана сказал, что де Армунг будет жить.
     Пока маркиз был без сознания, ночи проходили спокойно, но, как только его здоровье пошло на поправку, случилось то, о чем судачил весь двор.
     Услышав в середине ночи вопль ужаса и страха, Фернан решил, что кого-то убивают. Он выскочил в коридор и увидел невозмутимого Абоми.
     - Что случилось?
     - Ваш гость, талела. Его мучают лоа.
     Фернан выругался, только сейчас вспомнив о странных чудачествах шута. Он пошел к его комнате и постучался. Тотчас же ответили. Шут сидел в кровати, прислонившись спиной к стене и обняв руками подушку. На столе рядом с кроватью ровно горела одинокая свеча и лежала обнаженная дага.
     - Прости, Фернан, - де Армунг перешел на ?ты?, - я очень беспокойный гость.
     - Кошмары?
     - Да. Воспоминания детства... Впрочем, я не хочу об этом
     говорить.
     - Я и не настаиваю.
     - Постараюсь не орать в следующий раз, - кисло улыбнулся маркиз де Армунг.
     - Я могу помочь. - Фигура Абоми выступила из мрака коридора.
     - Если ты останешься со мной в комнате, я буду орать еще сильнее, - сострил шут и устало прикрыл глаз. - Мне ничто уже не поможет.
     Помогло. Отвар, что приготовил Абоми для де Армунга, напрочь лишил того кошмаров. Забавно, но слуга Фернана не предложил шуту сделать татуировку. Следующая ночь прошла спокойно. Королевский дурак спал словно младенец.

***

     Шута не было слышно весь день, и это показалось капитану странным. Обычно все было как раз наоборот ?Василиск? пошел проверить столь подозрительную тишину.
     Дверь в комнату оказалась открыта, шут восседал на кровати, сложив ноги по пешхански, и грыз кончик гусиного пера. Рядом находились чернильница и исписанный лист бумаги.
     Сезар Сильва был бледен, но конечно же не так, как в день ранения. Его выколотый глаз закрывала темная повязка, а золотая серьга в левом ухе и выпрошенный у Рийны красный платок корсаров придавали королевскому дураку и вовсе пиратский вид. Де Армунг, несмотря на серьезную рану, не переставал дурачиться. Он даже сбрил бороду и подстриг пепельные усы на морской манер.
     Шут оторвался от созерцания написанного:
     - Ба! Меня пришел навестить мой лучший дружок! Все в порядке, я здоров и не собираюсь умирать. Кстати! Я слышал, что с утра кто-то приходил. Не удовлетворишь мое любопытство?
     - Де Вольга прислал пятерых гвардейцев.
     - Его Светлость опасается за наше здоровье?
     - В городе все еще неспокойно. Так что я не возражаю против лишних шпаг.
     - Мудрое решение, - хмыкнул шут и, обмакнув перо в чернила, поправил на бумаге одну из закорючек. - Правда, каждый из этих бравых ребят жрет и пьет за троих. Надеюсь, мои порции вина не уменьшатся? Что слышно?
     - Пока еще ничего. До истечения ультиматума два дня.
     - Помню. Не дурак. - Над последними словами Сезар Сильва тихонько хихикнул. - Жду не дождусь, когда смогу сесть в седло и отправиться к дружку королю. А то без моего присмотра Его Величество плохому научат.
     - Как будто ты его уже не научил.
     - То я, а то кто-то другой! - фыркнул шут. - Хочешь, я прочитаю тебе мою новую поэму?
     - Нет, спасибо.
     Фернан не был самоубийцей. От вирш де Армунга могла сдохнуть лошадь, что уж говорить о человеке? В день королевский дурак создавал ка