у служению Церкви. Впрочем, я никогда не понимал женщин. Ах да! - Кардинал поднял руку и подозвал одного из клириков Неразлучной четверки.
     Тот положил на стол объемистую папку и вернулся на свой пост.
     - Знаете, что здесь? - Де Стануззи нежно провел ладонью по папке, словно она была кошкой. - Вижу, что нет. Это ваше дело. Как я уже говорил, не только славная контрразведка любит собирать бумажки и факты. Желаете убедиться, что Церковь нисколько от вас не отстает?
     - Нет нужды. Я всегда считал, что Церковь умеет добывать нужную информацию.
     Фернан проклял всех клириков и их длинные, любопытные носы. Папка была ужасающе толстой. Оставалось лишь догадываться, что накопали церковные осведомители и насколько это может повредить Фернану.
     - Ну и славно. - Кардинал, казалось, разом потерял интерес к папке. - Так вы не ответили на мой первый вопрос.
     - Ваше Высокопреосвященство?
     - Вы считаете, что белые обречены?
     - Нет, - после долгой паузы ответил Фернан. - Но они в двух шагах от поражения. Если не предпринять решительных действий, то тот, кто командует белыми фигурами, проиграет.
     - Вы играете в шахматы? - В голубых глазах кардинала появилась искорка интереса.
     - Не так хорошо, как бы мне хотелось.
     - И все же, - Старый Гриф, опершись руками на стол, с трудом встал со стула, - прошу, подойдите.
     Фернан проклял свой болтливый язык, но делать было нечего.
     - Кто играет белыми фигурами?
     - Я.
     - А...
     - Черными играет Папа, - кардинал предвосхитил вопрос сеньора де Суоза, - и он куда лучший игрок, чем я. Раз в неделю мы отправляем друг другу письма с очередным ходом. Боюсь, эту партию я проиграл.
     Фернан внимательно изучал доску.
     - Король в опасности. Видите, офицер черных собирается атаковать?
     - Это увидит и ребенок, - раздраженно бросил кардинал. - Меня больше интересует, как спасти короля. Фернан сделал ход.
     - Вы собираетесь пожертвовать кавалерией? - Старый Гриф явно был разочарован маркизом.
     - Да. Кавалерия погибнет, но защитит короля. Вы выиграете время.
     - А с помощью кого вы собираетесь выиграть битву? Четыре пешки; башня и офицер - это не армия.
     - Иногда и пехота выигрывает сражение. Черный офицер обязательно забудет о Его Величестве и атакует кавалерию, иначе следующим ходом вы окажетесь в опасной близости от его короля. А теперь прячем Его Величество за башню. Как видите, белые еще могут побороться.
     - Хе-хе. - Кардинал не отрывал взгляда от доски. - Черные сами загнали себя в ловушку. Но пойдет ли этим путем Папа? Пожертвовать кавалерией, чтобы выиграть битву... Признаюсь, об этом я не подумал. Быть может, игра будет не так скучна... Что же, я счастлив, что Спаситель надоумил меня пригласить вас сегодня в мою скромную обитель. Мое время потрачено не зря. Не желаете прогуляться?
     Фернан, примерившись к мелким, торопливым шажкам Старого Грифа, направился следом за кардиналом в сад.
     - Вы любите розы?
     - Нет.
     - Отчего же? - Водянистые глаза главы таргерской Церкви с интересом воззрились на Фернана.
     - У этих цветов шипы.
     - Хм... Они как мы, знаете ли. Правда, пахнут, лучше. Хе-хе. У всех людей есть шипы, вы не знали? Просто, в отличие от роз, колючки скрыты от чужаков-до той поры, пока кто-нибудь не схватит. Да покрепче. - Старый Гриф сжал кулачок, как видно представляя, что там находится шея какого-нибудь еретика. - А розы...- Кардинал остановился у клумбы. - Одолжите вашу дагу, сын мой.
     Фернан молча достал из-за спинных ножен клинок, краем глаза заметив, как один из клириков Неразлучной четверки дернулся, но, повинуясь едва видимому жесту Его Высокопреосвященства, остался на месте. Кардинал взял дагу и аккуратно, можно сказать нежно, срезал желтый цветок.
     - Благодарю. Вот о чем я говорил, посмотрите сюда. Фернан убрал клинок и без всякого интереса изучил розу.
     - Видите? Розы гораздо честнее людей. Они сразу показывают шипы и предупреждают о том, что, если их захотят обидеть, они будут кусаться. Хе-хе. С людьми не так. Шипы появляются только тогда, когда они решают атаковать. Я не вижу вашего слуги.
     На этот раз резкая смена разговора не застала Фернана врасплох.
     - Я не знал, что вы хотели его видеть.
     - Но догадывались. И потому не взяли. Хе-хе. Не отрицайте. Не стоит. Я, конечно, старик, но не дурак. Мне было бы очень интересно посмотреть на этого человека. Епископ де Лерро рассказал о нем много чего интересного. Так что нет ничего удивительного, что я заинтересовался. Знаете, почему ваше чудовище все еще на свободе, а не разговаривает с милейшим братом Агирре? Я вас удивлю. Мне нет дела до дураков. А те клирики, что полезли на ведьму из Дождливой Страны, были дураками, и туда им и дорога вместе с епископом Александром, которого Папа с чего-то решил отправить управлять Церковью в Ллоге. Я бы Его Преосвященству не доверил свой ночной горшок, не то что епископский перстень. - Кардинал нахмурился и с минуту молчал. - Да, формально я должен наказать виновного, но признаюсь честно, хоть Орден крови Бриана и играет с огнем... хе-хе. Но не настолько. Мы, знаете ли, не всесильны. Лишь Спаситель велик, а дети его ничтожны и слабы. Так что сейчас я предоставляю вам право забавляться с пламенем, сын мой. Мы будем наблюдать до той поры, пока этот чужак не совершит ошибку и не превратится в пожар. До этого времени можете играть со своей игрушкой, просто помните, что она слишком опасна и, чего уж скрывать, непонятна. Этот человек хоть и язычник, но с Искусителем не имеет ничего общего. Удивлены? Вижу, что удивлены. Понимаю, что разрушаю ваши стереотипы о нас, служителях Спасителя.
     Молчите! Молчите, я сказал! Думаете, я не знаю, как вы относитесь к Церкви и как часто бываете на службах?! Лишь в праздники и тогда, когда этого требует этикет. Ни больше ни меньше. Когда вы в последний раз были у своего исповедника, сын мой? Вот-вот. Нет, конечно же вы верный сын Святой матери Церкви, здесь нет никаких сомнений, и Бордовая палата после расследования не нашла в ваших действиях никакого злого умысла. Это скорее... заблуждение. Хе-хе. Опять вы удивлены. Да, мы... смотрим за нашими детьми-прихожанами. Конечно же не за всеми, лишь знатные фамилии достойны внимания. Это наша прямая обязанность - наставить заблудшую овцу на путь истинный, пока не стало слишком поздно. Впрочем, не будем о сеньоре де Суоза. Как я уже говорил, Бордовая палата считает вас лишь заблудшим, но верным сыном Спасителя. Даже Мигель так думает, хотя он вас на дух не переносит. Хе-хе. Так вот... о чем я тут так долго распространяюсь? А! Я рискую разрушить ваши стереотипы, но Орден крови Бриана не так страшен, как о нем говорят. И мы не фанатики. Не ?серые?. И жестокость наша вынужденная. Мы истово служим Спасителю, служим так, как умеем, выжигаем ересь и спасаем мир от скверны. Я хочу сказать, что ваш человек заинтересовал Орден, и совершенно честно предупреждаю, что отцы-дознаватели не спустят с него глаз. Те знания, которыми он владеет, слишком непонятны и странны для нашего мира, пускай они и малы. Воистину язычники, не имеющие веры, пошли иным путем, и Церковь должна быть готова, если этот путь приведет их в объятия Искусителя. Так что помните - Бордовая палата не дремлет.
     - Я запомню это, Ваше Святейшество. Спасибо.
     - И не спускайте с него глаз. Любая игрушка может быть опасна. Даже такая послушная, как ваша. Если он нарушит законы мирские и церковные, я перестану закрывать глаза на этого человека. И брат Агирре с удовольствием придет за язычником.
     - Я понял.
     - Вот и чудесно.
     Фернан знал, что кардинал врет. Точнее, несколько... недоговаривает. Была еще одна причина, по которой Его Высокопреосвященство не стремится отдавать приказ об аресте Абоми. И причина эта - епископ Жозе Наярра. Ибо, вне всякого сомнения, чернокожий слуга вначале попадет в подвалы монастыря Благочестия и только потом в руки Ордена крови Бриана. А отдавать такого человека ?серому? кардинал не хотел. Неизвестно, что смогут выудить у Абоми ?гарпии? и как этим воспользуется Его Святейшество в уже начавшейся борьбе за кардинальский посох. Отдавать подобную карту в руки хитрого епископа Хосе Пабло де Стануззи конечно же не хотел. Впрочем, пойти легким путем и попросту убить чернокожего воина кардинал почему-то тоже не спешил.
     Его Высокопреосвященство подошел к лестнице и, подслеповато сощурившись, принялся изучать море. Фернан стоял за спиной кардинала и терпеливо ждал, когда же тот наконец решит заговорить о делах. Вряд ли причиной приглашения в особняк был Абоми.
     - Знаете, какая добродетель самая достойная?
     - Вера в Спасителя, - не колеблясь ни секунды, ответил Фернан.
     Кардинал выглядел разочарованным.
     - Вы отлично выучили урок. Только ответ неправильный. Самой достойной добродетелью я склонен считать человеческое упорство и упрямство. Дайте мне руку. Поддержите старика.
     Кардинал оперся на руку Фернана и ступил на первую ступеньку. ?Василиск? взял свои слова назад. Никто не носил Его Высокопреосвященство на закорках. В свои восемьдесят шесть Старый Гриф преодолевал весь путь от сада до моря самостоятельно. Это было удивительно. И... достойно уважения.
     Спускались молча. Кардинал дышал тяжело, с присвистом, но не останавливался, лишь его тонкие пальцы, словно клешни краба, вцепились в руку Фернана. Клирики-телохранители шли ярдах в десяти позади. Про себя сеньор де Суоза считал ступеньки, едва заметно шевеля губами. На сто двадцатой это заметил кардинал и, усмехнувшись, проскрипел:
     - Их триста двенадцать. Можете поверить мне на слово, я узнаю каждую из них с закрытыми глазами. Но не останавливайтесь! Идемте! Идемте! Море уже близко.
     Пришлось продолжать путь. Наконец лестница кончилась - и они очутились на берегу. Между скалами и морем, на узенькой полоске берега, находилась беседка. Маленькое, аккуратное творение неизвестного, но, безусловно, талантливого архитектора. Ранее Фернан беседку не замечал, ее можно было увидеть только отсюда, сверху вид загораживала скала.
     - Упорство и упрямство! - торжественно изрек кардинал. Он порядком устал, это было видно по разом осунувшемуся лицу и хриплому дыханию. Но, несмотря на усталость, Его Высокопреосвященство был крайне доволен собой. - Не будь их, и я уже лет двадцать не мог бы самостоятельно спускаться и подниматься по этой лестнице. А я делаю это ежедневно!
     Я двигаюсь, а значит, я живу! Так, кажется, говорят некоторые учителя фехтования? Именно упрямство заставило Спасителя покинуть Святой город Иштаку и тем самым избежать Кровавой ночи, и именно упорство помогло ему преодолеть каменистую пустыню Пешханства и уйти от преследователей, которых подослал к нему Искуситель.
     - Я всегда думал, что в пустыне Спасителю помогла мантикора.
     - Да, верно. О мантикоре, чудовище возмездия, говорится в Святой книге. Идемте в беседку. Мне здесь особенно хорошо думается. Хе-хе. Присаживайтесь.
     Чуть ли не под ногами тихонько шипело море. Начинался прилив. В беседке обнаружился накрытый столик. Фрукты, вино, обычная вода в прозрачном графине. Неразлучная четверка, повинуясь жесту кардинала, остановилась шагах в тридцати.
     - Так вы согласны со мной, что упрямство и упорство есть добродетели?
     - Если смотреть на них в подобном ракурсе, то, пожалуй, да. Но разве в Святой книге не сказано, что упрямство - это грех?
     - Прямого указания на это нет. Грех? Хе-хе. О да! Иногда упрямство - грех. Беда нынешнего поколения в том, что упрямство у него отсутствует как факт или же его слишком много. Так много, что это становится настоящим грехом, который ведет людей к пропасти. Одни, движимые им, а еще тщеславием и жаждой власти, желают трона и получают его. Другие хотят вернуть трон, и они не менее упрямы, чем те, кто на нем восседает. В стране начинает твориться такое, что сам Искуситель ногу сломит. Альянсы благородных находятся в раздражении, точно сучки перед течкой. Хе-хе. Сосед скоро пойдет с оружием на соседа. Кровавая плата после того, что должно случиться, покажется детским лепетом.
     Таргера - это один большой пороховой погреб. Сейчас. В эту минуту. И достаточно одной искры, чтобы все, сделанное мной для страны, взлетело на воздух. А я слишком многое сделал, чтобы теперь прятать голову в песок и не видеть, как Таргера топчется на пороге гражданской войны. Хе-хе. Дожили. Лосский получил Тулину! Эта проклятая провинция у меня уже поперек горла стоит! Точно рыбья кость. Зеленые камешки ослепляют разум. Хе-хе. А Его Величество по совету де Оливейра додумывается передать самую богатую из провинций в лапы своего заклятого родственничка. Неужели мне теперь еще и за королем присматривать? В мои-то годы? Вы знаете, что война с Андрадой должна была начаться позавчера? Нет?! Так знайте. Солдаты не умирают только потому, что мне пришлось приложить очень много усилий, чтобы кардинал Андрады повлиял на тамошнего королька и оттянул время катастрофы. Да-да! Именно катастрофы. Ибо под шумок войны можно поменять того, кто сидит на троне. Я ясно выражаюсь? Хе-хе. А одновременной гражданской войны и схватки с соседом Таргера не выдержит. Это будет даже хуже чем катастрофа. Мы потеряем все. Или почти все. Что вы на меня так смотрите?
     - Я удивлен, что вы говорите со мной об этом, Ваше Высокопреосвященство.
     - Хе-хе. Тогда удивляйтесь! Церковь хочет мира. В мутной воде войн появляется разная рыбешка, в том числе и слуги Искусителя. За примерами далеко ходить не надо. Орден крови Бриана потом пять лет будет вытравливать зерна ереси. Пока я жив, я не допущу войны! ?Гарпии?... да, вы не ослышались. Я назвал дерьмо дерьмом, только и всего! ?Гарпии?, если король додумается бросить их в бой, перевернут мир с ног на голову. Дар Спасителя никогда не использовался в войнах. Даже во время Святых походов! Раскол в Церкви, раскол в орденах. Мы получим еще одну войну, самую страшную - клирик пойдет на клирика. Я лично не хотел бы войти в исторические хроники как кардинал, во время правления которого случилось нечто подобное. А ?серых? остановить можно только одним способом - не начинать войну с андрадцами ни при каких обстоятельствах.
     В этом вопросе герцог моей поддержки не получит. Я против войны, что бы сеньор Лосский ни говорил. Быть может, все бы успокоилось, но проклятые андрадцы и дня не могут тихо посидеть. Им словно клещ в задницу вцепился, что ни день - новое нападение или на дозорный пост, или на тулинскую деревушку. Да и наши солдаты не железные. Терпят, терпят, а потом рейд на территорию змееедов устраивают. Победителей в этой войне не будет. Разве что те, кто вовремя подхватит барахлишко и уплывет в Бритонь или на Черный континент. Хе-хе. Впрочем, я сгущаю краски. Ставлю свои старые кости на Андраду. При тех безумствах, что творятся у нас в высших военных кругах, и этих странных перестановках, когда одни падают низко, а другие высоко взлетают, даже не понимая, в чем разница между кинжалом и дагой... Тьфу! Проклясть готов все тупоумные головы, имеющие наглость называться военным командованием! А еще эти смерти! Хе-хе! Представляете, сеньор, я только недавно узнал, что у господ военачальников, оказывается, слабое здоровье. Мрут как мухи, храни Спаситель их души! То один отправится к Спасителю, то другой. Кто-то сдуру заболел кинжалом под лопаткой, кто-то разума лишился - и его потянуло на крышу. Завтра очередная похоронная месса. И ведь как интересно и не вовремя! Перед самой войной мы остались без двух талантливых командиров, к тому же еще и верных королю! Хе-хе.
     - Вы подозреваете...
     - Я всех подозреваю! Даже вас! Что до любезного герцога, то его подозревают все, кроме Его Величества. Но подозревать- это не значит доказать. А у меня ни одного самого паршивого доказательства. А у герцога сила, власть и деньги. И немалые. Голыми руками его не возьмешь. Он сидит в своей Лоссии, обложившись войсками, словно больной малярией подушками. Ведь вы все еще ведете расследование смерти де Туриссано? - Вновь неожиданная смена темы.
     - Да.
     - И как успехи?
     - Пока что плохо.
     - Так я и думал. Вы не ведете это дело. Дело ведет вас. Вы в глухой обороне и постоянно пропускаете уколы или же... Можете обижаться сколько угодно, но вы словно щепка в бурном потоке дерьма. Хе-хе. Несетесь от события к событию, пытаетесь уцепиться за берег, но обстоятельства играют с вами, и вряд ли вам удастся достигнуть хоть чего-то. Вы не ищете, ибо не знаете, что искать. Вы ждете. А ожидание сейчас смерти подобно. Можно и захлебнуться.
     - Тот сутулый человек, что напал на меня...
     - Как же! Наслышан. Только вы опять не смогли выбраться на берег. Еретик мертв.
     - Как?
     - Как? - Кардинал кисло скривил губы. - ?Серые? нашли его. Повезло, наверное. Пытались скрутить, но он так просто не дался. Ну они и приложили слишком много усердия. Тупицы! Мокрого места от него не оставили! Во всяком случае, так мне сказал Жозе Наярра.
     Фернан разочарованно поджал губы. Вот и еще одна зацепка канула в Лету.
     - Ваше Высокопреосвященство... а тот рисунок, что был на стене кабинета сеньора де Туриссано. Знак мантикоры...
     - Ну и что? Рисунок как рисунок. У меня нет никаких мыслей на этот счет. Какой-нибудь блаженный нарисовал, а вы бегаете по кругу, ищете несуществующую мантикору. Я не зря вас сюда привел, сын мой. Здесь хорошо разговаривать. В моем доме, как это ни банально звучит, даже у стен имеются уши. А тут тишина и покой. Да и море рядом... Хе-хе. Знаете, почему вы сегодня здесь?
     - Нет.
     - Где бумаги? - Взгляд кардинала стал пронзительным. - И не говорите мне, что не понимаете, о чем идет речь.
     Фернан, стараясь сохранить каменное выражение лица, посмотрел прямо в глаза кардиналу:
     - Я не знаю, где бумаги, Ваше Высокопреосвященство.
     - Жаль. - Старый Гриф как-то сразу сдал, откинулся на спинку кресла. - Жаль. Я разочарован. Что вам известно?
     - Ничего. Я подозреваю, точнее, догадываюсь, что это как-то связано со смертью графа...
     - Это связано напрямую! Откуда вы узнали о документах?
     - Мой прежний слуга слышал разговор епископа де Лерро и епископа Наярры. - Фернан не склонен был врать. Неизвестно, что уже знал кардинал.
     - Тупицы, - зло бросил старик и стал смотреть на волны. - Вы знаете, что было в документах?
     - Нет.
     - И не догадываетесь?
     - Нет.
     Кардинал кивнул, а Фернан стал надеяться, что у него появился шанс выйти из особняка Старого Грифа живым и здоровым.
     - У вас есть предположения о том, что мы ищем?
     - Нет.
     - Вы говорили кому-нибудь о бумагах?
     Здесь Фернан ответил не сразу, и епископ усмехнулся.
     - Перефразирую свой вопрос. Кроме де Брагаре вы кому-нибудь еще о документах рассказывали?
     - Нет, - соврал Фернан. Он не собирался подставлять Рийну.
     Его Высокопреосвященство никак не прореагировал на эту ложь. То ли не заметил, то ли не придал значения.
     - Вы знаете, каким образом они попали к маршалу?
     - Я могу лишь предполагать. Полковник де Каэро говорил о кладе, найденном в разобранной церквушке, что под Копой...
     - Все верно, можете дальше не продолжать. Вижу, что я не ошибся. Как я уже говорил, вы не зря сюда приглашены, сын мой. То, что я вам сейчас расскажу, должно остаться в тайне. Не буду угрожать, вы умный человек, так что, думаю, понимаете, что случится, если ваш язык окажется длиннее разума и дела Церкви станут достоянием общественности.
     - Быть может, тогда не стоит посвящать меня в тайны Церкви. - Фернана бросило в холодный пот. У него не было никакого желания становиться поверенным в делах клириков. Подобные знания были чреваты большими неприятностями.
     - Стоит, - сощурился Старый Гриф. - Вы уже и так влезли в наши тайны по уши, так что поздно отбрыкиваться. Хе-хе. К тому же вы никогда не задумывались о том, что даже Святой матери Церкви требуется помощь? Хе-хе. Мы не всесильны. К сожалению. Я не знаю, кто и почему убил графа, но у него были бумаги, принадлежащие Церкви, и они пропали. То л