ц, обилие шрамов и татуировку Дикого Сердца.
Кли-кли выпросил у Сурка какую-то  тряпку  и  повязал  ее  себе  на  голову,
предварительно намочив водой из фляги.
   Дорога подставляла спину жаркому солнцу, петляла  меж  полей  и  зарослей
низкого кустарника. Облаков не было, лазурь неба била  по  глазам  так,  что
становилось больно и  постоянно  приходилось  щуриться.  Весь  отряд,  кроме
невозмутимых эльфов, походил на стадо окосевших от счастья доралиссцев.
   Густой раскаленный воздух липкой тягучей волной с  едва  заметной  ленцой
обжигал легкие. Я отдал бы жизнь за то, чтобы пошел дождь, который разбил бы
летнюю жару, как молоток разбивает хрупкий фарфор низинских мастеров.
   Часа через два  беспрерывной  скачки  под  неусыпным  оком  не  на  шутку
разбушевавшегося солнца обширные  поля  скользнули  за  спину  и  слились  с
горизонтом, уступив место холмистой местности, щедро  обсыпанной  низенькими
соснами. Вместо запаха полевых трав и цветов, а также беспрерывного жужжания
насекомых и стрекота кузнечиков на нас обрушился аромат сосновой смолы вкупе
с безмятежной тишиной умиротворенного леса.
   Дорога петляла меж низких холмов, иногда поднималась на один из них и тут
же, не задерживаясь, ныряла вниз. Плавные подъемы чередовались точно  такими
же плавными спусками, и такой путь продолжался довольно долгое время, лошади
стали  уставать,  в  результате  чего  по  настоянию  Дядьки,  который  смог
уговорить Миралиссу сделать привал, животным дали  небольшой  отдых.  Именно
небольшой. Я только-только слез с Пчелки,  как  вновь  пришлось  садиться  в
седло и скакать, скакать, скакать... Как мне это надоело!
   Лес по обочинам дороги сгустился, сдвинул стволы деревьев, скрыв  от  нас
под листьями почти все небо. Низенькие кривоватые сосенки  сдались,  отдавая
место под солнцем осинам и  березам.  Всю  территорию  придорожного  леса  и
окружающих холмов захватил густой подлесок. Из-за плотной стены деревьев  на
дороге царила благословенная прохлада, обессиленные солнечные  лучи  уже  не
лупили по нашим плечам горячими плетками, отряд вздохнул  с  облегчением,  а
Арнх вновь напялил кольчугу, благо ему представилась такая возможность.
   Следующий час мы путешествовали  в  относительной  прохладе  приветливого
леса.
   Но хорошее настроение долго не продержалось. Да и с чего ему быть? Ну да,
больше никто не заботился о том, что  мозги  вскипят  в  черепушке,  но  для
поднятия боевого духа этого слишком мало. До сих  пор  нам  было  ничего  не
известно о пропавших Коте и Эграссе, да и Алистан с Угрем покинули отряд  и,
если все будет хорошо, догонят нас поздним вечером. Где  уж  тут  повод  для
веселья?
   Так что все были напряжены и немногословны.  Фонарщик  совсем  забыл  про
любимую дудку, от Кли-кли не было слышно  его  извечных  тупоумных  шуточек,
даже Делер  с  Халласом  перестали  спорить,  а  это  за  все  время  нашего
путешествия попросту небывалый случай. Делер хмурился  и  поглаживал  лезвие
огромной секиры, Халлас не переставая дымил трубкой.  Дядька  рычал,  дергал
себя  за  бороду  и  советовал  всем  сосункам  или  перестать   ныть,   или
поворачивать назад и сидеть дома с мамочкой.
   Как только дорога поднималась на очередной холм и стена леса  более-менее
переставала загораживать обзор, кто-нибудь  из  моих  спутников  обязательно
оборачивался назад, но дорога была пустой, знакомых фигур на  лошадях  видно
не было, и мы вновь продолжали путь, постепенно мрачнея все больше и больше.
   Миралисса о чем-то тихо разговаривала с Эллом, иногда кусая губы то ли от
бессилия, то ли от бешенства. Ожидание - это самая  плохая  штука,  по  себе
знаю. Иногда терпение просто кончается,  не  выдерживая  пытки  временем.  В
такие моменты хочется выть, чтобы хоть чем-то себя занять.
   Возле пересекающего дорогу лесного  ручья  из  высоких  зарослей  крапивы
прямо под копыта лошади  Сурка  вылетел  ошалевший  заяц.  Лошадь  испуганно
всхрапнула, прянула в сторону и чуть не сбросила седока.  К  счастью,  Сурок
смог удержаться в  седле  и  не  отправился  на  свидание  с  крапивой,  уже
застывшей в радостном предвкушении вот-вот готовой свалиться в  нее  поживы.
Будь я на месте Сурка, точно бы рухнул в жгучую зелень.
   Виновник этого маленького переполоха попытался скрыться в лесу на  другой
стороне дороги, но был настигнут стрелой Элла.  Несчастный  заяц  вскрикнул,
как ребенок, перевернулся через голову и испустил дух.
   - О! - Горлопан свесился с седла и поднял серое тельце за длинные  задние
ноги. - Хоть какое-то разнообразие в ужине!
   Свежая зайчатина должна оживить кухню Дядьки и Халласа.
   - Остановимся  на  том  холме,  -  сказала  Миралисса,  после  того  как,
наверное, в сотый раз за день обернулась через плечо  на  пустую  дорогу.  -
Сделаем привал.
   - Вот и ладушки, - поддержал Дядька предложение эльфийки. - Ребятам нужен
отдых. Уже вечер скоро, а мы все скачем.
   Дядька был прав: спина от долгой скачки  ныла  безбожно.  Очень  хотелось
слезть с Пчелки, лечь на травку и просто потянуться. Потянуться до  сладкого
хруста в позвоночнике, чтобы спина отозвалась приятной болью  и  затихла  до
завтрашнего утра.
   - Гаррет. - Подъехавший Фонарщик отвлек меня от мечтаний. - Как  думаешь,
милорд Алистан сможет нас догнать?
   - Не знаю, Мумр, - вяло ответил я. - Еще не вечер.
   - Надеюсь, у Миралиссы  хватит  ума  больше  никого  не  посылать  в  эти
сомнительные разведки?
   Я тоже очень надеялся на  разум  темной  эльфийки.  Если  еще  кто-нибудь
покинет  отряд,  нас  останется  смехотворно  мало.  Нашей  компании   стоит
держаться вместе как можно более долгий срок.
   Дорога пошла в горку, лес неохотно сполз вниз - холм для него был слишком
высок, и время для деревьев взобраться на его вершину еще не пришло.
   - Привал. - Горлопан резво соскочил с лошади на землю.
   - Не думаю, - покачала головой Миралисса. - Вернись в седло.
   Я проследил за ее взглядом. Там, впереди, чуть больше чем в лиге от  нас,
над лесом поднималось несколько толстых столбов густого жирного дыма. Что-то
очень хорошо горело.
   - Что там? - спросил Дядька, сощурившись.
   - Насколько я помню, Вишки, маленькая деревушка,  дворов  сорок  -  сорок
пять, - ответил Медок.
   Парень великолепно знал местность, он и сам был родом из этих мест.  Тоже
небось какая-нибудь маленькая и всеми  богами  забытая  деревушка  в  глуши,
подальше  от  трактов  и  королевских  сборщиков  податей,  вспоминающих   о
существовании вот таких поселений раз в пять лет,  да  и  то  им  лень  туда
ехать.
   - И что же там может так гореть? - Делер,  сам  того  не  замечая,  вновь
потянулся к секире.
   - Ну уж точно не дома, дым слишком черный, будто  уголь  жгут.  -  Халлас
ожесточенно пыхтел трубкой.
   - Проверим? - Дядька вопросительно посмотрел на встревоженную Миралиссу.
   - Да. - Она нерешительно кивнула. - Все равно эта дорога  проходит  через
деревню, так что обойти мы ее можем только лесом.
   - Гей! Робяты! Надевайте броньки, и проверим, чего там огонек покушивает!
- отдал приказ десятник.
   - Еще надо проверить, какая сволочь его разожгла! - сказал Фонарщик.
   Появилось хоть какое-то дело, кроме утомительной и надоевшей за  эти  дни
скачки, и воины сразу  же  оживились.  Лучше  уж  хоть  какая-то  цель,  чем
нахождение в полной неизвестности в течение нескольких  дней,  когда  ты  не
знаешь, где враг и в какую тварь засунуть ярд железа, чтобы улучшить свое не
самое хорошее настроение. Я  вполне  понимал  этих  людей:  бездействие  для
воинов - самое страшное испытание.
   - Гаррет, тебе особое приглашение нужно? - Ко  мне  на  Перышке  подъехал
гоблин. - Где твоя кольчуга?
   - Какая кольчуга?
   - Та, что мы тебе тогда подобрали! - раздраженно ответил Кли-кли.
   - Я не собираюсь натягивать на себя никакое железо! - невежливо  произнес
я.
   - Очень зря! - Сурок уже снял с вьючной  лошади  кольчугу  и  надевал  ее
поверх рубахи. - Броня, знаешь ли, иногда прекрасно спасает жизнь.
   - От арбалета все равно простая кольчуга не  спасет.  Склот  ее  насквозь
прошьет!
   - Склоты не  у  всех  есть,  да  и  не  только  одними  арбалетами  враги
пользуются! Надень, это тебе не помешает!
   Раздери меня на сто частей! Ну  вот  есть  у  меня  предубеждение  против
железа на теле! Привык я обходиться без брони всю  свою  жизнь  и  теперь  в
кольчуге чувствовал себя не лучше, чем некоторые ощущают себя в гробу. Тесно
и неуютно. Правда, если подумать, те, кому довелось полежать  в  гробу,  уже
ничего не чувствуют.
   - Да ты глянь на остальных! - не унимался Кли-кли.
   Остальные уже облачались в доспехи, ранее находившиеся на  лошадях  из-за
достаточно жаркой погоды.
   На мой взгляд, обычный,  пускай  и  большой  пожар  не  стоил  таких  мер
предосторожности.
   Эльфы уже щеголяли в темно-синих кольчугах со стальными нагрудниками,  на
которых были выгравированы эмблемы их домов. У Миралиссы -  Черная  луна,  у
Элла - соответственно Черная роза. Эльф надел шлем,  скрывший  его  лицо,  а
Миралисса накинула на голову кольчужный капюшон,  спрятав  под  ним  толстую
косу и густую челку. Халлас, облаченный в  нечто  более  напоминающее  рыбью
чешую, помогал Делеру застегнуть стальные поножи.  Карлик  отложил  шляпу  в
сторону, нахлобучив на голову плоский шлем с  выступающими  вперед  частями,
закрывающими щеки и нос.
   Чтобы не выглядеть белым доралиссцем, пришлось доставать и свою ?одежку?.
Кольчуга тяжело давила на плечи, и я недовольно поморщился.
   - Да не переживай ты так! Скоро привыкнешь, - утешил меня Фонарщик.
   На нем были доспехи, состоящие из плотно пригнанных друг к другу стальных
полосок.
   Он перехватил мой взгляд и улыбнулся:
   - Великолепная штука для тех, кто любит помахать биргризеном из стороны в
сторону. В отличие от панциря этот доспех не стесняет движений  и  позволяет
совершать перехваты длинного меча с минимальным усилием.
   Вместо шлема Мумр повязал на лоб тонкую полоску ткани,  чтобы  волосы  не
лезли в глаза.
   - Тронулись? - Дядька вопросительно посмотрел на Миралиссу.
   - Да, - односложно скомандовала она, но затем подумала и добавила:
   - Бери командование на себя.
   Такое предложение Дядька воспринял как должное, эльфийка попросту не  так
хорошо, как десятник, знает, на что способны его воины в минуту опасности.
   - Халлас, Делер - вперед! У вас броньки покрепче, коли что...
   Дальше десятник не продолжал. И так всем было  понятно  это  ?коли  что?.
Коли что, воины в  более  крепкой  броне,  может  быть,  выдержат  попадание
тяжелого арбалетного болта, отвлекут стрелков от менее защищенных  товарищей
на себя.
   - Про меня не забыл, десятник? - Глухо раздалось за моей спиной.  -  Я  с
ними.
   Я обернулся, не узнав голоса. Вместо старой кольчуги Арнх  надел  тяжелый
доспех. Плюс шлем, больше похожий на желудь, с узкими  прорезями  для  глаз,
полностью закрывающий  лицо.  Это  если  не  считать  поножей,  наплечников,
кольчужных рукавиц и круглого щита. Одним словом, Стальной Лоб.
   Щиты были почти у всех, исключая Фонарщика, Медка и эльфов. У Делера  так
вообще прямо из середины щита торчал острый шип. Таким по  доброте  душевной
по личику заедешь, и одним покойником в мире станет больше.
   Как я понял, мои спутники настроились на хорошую  драчку  и  будут  очень
разочарованы, если окажется, что в деревушке  всего  лишь  заурядный  пожар,
возникший по недосмотру какого-нибудь пьяного крестьянина.
   В этот  раз  мы  уже  никуда  не  спешили,  ехали  медленно,  внимательно
вглядываясь в заросли, ожидая возможной засады. Арбалет я держал наготове  и
до сих пор недоумевал, что это все так всполошились из-за какого-то невольно
встретившегося на нашей дороге пожара. Хотя  в  свете  последних  событий  и
загадок от судьбы можно было ожидать любой гадости.
   Потянуло дымом и гарью, а ведь до Вишков было еще ехать и ехать.  Кли-кли
сморщился, как от зубной боли, - дым щекотал  горло  и  жег  глаза.  Кстати,
гоблин-то как раз был без кольчуги. С каких это пор  защитой  стали  считать
дорожный плащ?
   - Кли-кли, что же ты меня дергал, а сам без всего остался? - прошипел  я,
ткнув пальцем себе в грудь, показывая на кольчугу.
   - Да на меня все равно размера нет, - небрежно  отмахнулся  гоблин.  -  К
тому же и попасть по мне очень сложно.
   - Тихо вы! - прошипел Горлопан.
   По деревянному мостику, крепенькому и основательному - сразу  видно,  что
строили его рассудительные крестьяне, - мы переехали широкий ручей,  или  же
небольшую речушку, это кому как нравится. Вода под мостом текла со скоростью
ожиревшей улитки и вся заросла какой-то болотной травой.
   Поворот и резкая остановка...
   - Ядрена мать! - тихонько присвистнул Дядька.
   Халлас сказал еще более емко  и  понятно,  вплетая  в  разговор  довольно
цветастые эпитеты гномьего языка, но заткнулся, получив шлепок по  шлему  от
Делера.
   Дорогу преграждали стволы деревьев.  И  это  были  не  просто  поваленные
деревья. Ладненькие прямые сосенки с  обрубленными  ветками  были  заботливо
притащены откуда-то из другого  места  (в  этом  месте  сосны  не  росли)  и
положены одна на другую в виде хорошенького и крепенького заслона. А вот  за
заслоном... За заслоном развевались  знамена.  Первое  -  серо-синее,  знамя
королевства, а вот от вида второго волосы у  меня  на  голове  зашевелились.
Желтое полотнище с черным силуэтом песочных часов. Стяг смерти. Знамя  самой
страшной болезни из всех существующих в мире - чумы-медянки.
   Рядом со знаменами стояли воины, человек тридцать, все облаченные в белые
кафтаны и малиновые штаны.  Бездушные  егеря.  Суровые  ребята.  На  лице  у
каждого повязка, закрывающая нос и рот. Нелепый вид, если бы не оружие и  не
их расторопность.
   Едва заметив нас, люди за преградой вскинули луки. А за  нашими  спинами,
выскочив из засады, которую мы даже не  заметили,  быстро  и  деловито,  как
муравьи, выстраивались пикинеры. Миг, и дорога превратилась в  рассерженного
ежа.  Теперь  уже  не  отступишь.  Да  и  отступать  под  таким  количеством
нацеленных луков никто не собирался. Броня под градом стрел имеет неприятное
свойство становиться дырявой, несмотря на все ухищрения мастеров-оружейников
   - Стоять! - Резкий окрик из-за завала. - Кто такие?!
   - Именем короля! - выкрикнула Миралисса  и  в  подтверждение  своих  слов
взмахнула бумагой с огромной серо-синей печатью королевского дома Сталконов.
   Даже с расстояния в тридцать ярдов, что отделяли нас  от  завала,  печать
прекрасно было видно Бездушным. Луки в руках воинов немного ослабли.
   Первый испуг от неожиданной встречи у меня прошел. Это не  разбойники,  и
нас, прежде чем нашинковать стрелами  по  самые  уши,  выслушают.  А  насчет
знамени... Мало ли что тут  происходит?  Может,  крестьяне  бунтуют.  Может,
знамени другого не нашлось, вот это и добыли, а никакого мора в деревне нет.
   - А почем я знаю, что эта королевская печать не фальшивка? - раздался тот
же голос.
   - Да я десяток таких намалюю! - крикнул кто-то из находящихся  за  спиной
пикинеров.
   Выходить к нам из-за заслона не спешили.
   - А ты это вот видел?  -  рявкнул  Дядька.  -  Или  мне  к  тебе  поближе
подъехать?
   Десятник, несмотря на кольчугу, уже успел обнажить правую руку до  локтя.
На руке была явственно видна татуировка.
   - Или кто из вас, бело-малиновых, посмеет сказать, что  Дикие  не  служат
Сталконам?
   Никто не сказал. Язык не повернулся. Если уж Дикие окажутся  предателями,
то кому еще остается верить? В подлинности татуировки никто  не  сомневался.
Как я уже говорил ранее, с самозванца татуировку Дикие обычно срезают вместе
с рукой. А то и с головой.
   Луки и пики перестали нам угрожать и опустились. Но убирать оружие  егеря
не спешили, держали при себе,  чтобы  в  случае  чего  использовать  его  по
назначению.
   - Довольно далеко от Одинокого Великана забрались. - К нам вышел  воин  с
нашивкой капрала на рукаве. - Кто вы такие и  что  тут  делаете?  В  деревне
чума.
   Лицо капрала, как и у его подчиненных, было скрыто под повязкой.  Обычная
предосторожность во время мора, но я в нее  не  очень-то  верил.  Как  может
спасти какая-то обыкновенная тряпка там, где не спасает даже хваленая  магия
Ордена?  Заразившемуся  чумой-медянкой  оставалось  только  одно   -   очень
постараться и успеть выкопать себе могилу. В древние времена от этой ужасной
болезни вымирали целые города, да что там города! Целые  страны!  Достаточно
вспомнить одну из самых ужасных эпидемий, когда еще цельную Империю поразила
эта зараза. Из десяти человек умирало девять. Из выживших потом погибала еще
половина. Давно, ох давно об этом проклятии  не  было  слышно  на  сиальской
земле. Лет сто пятьдесят никаких намеков на чуму. А  тут  так  неожиданно  в
самом сердце Валиостра, ни с того ни с  сего.  Дело  нечистое.  Обычно  чума
сперва появляется на границе королевства, занесенная  беженцами  из  другого
государства,  а  затем  уже  эта  болезнь  со   скоростью   лесного   пожара
устремляется вглубь страны. Но, с  другой  стороны,  должна  же  она  сперва
где-нибудь появиться...
   - Здесь все написано. - Миралисса протянула капралу королевскую грамоту.
   Тот даже руки не протянул, чтобы взять бумагу.
   - Вы не поняли, леди? В деревне мор. Нам запрещено  прикасаться  к  чужим
вещам, дабы не разнести или не занести заразу. Нам также запрещено  впускать
или выпускать кого бы то ни было. Все ослушавшиеся немедля должны быть убиты
как королевские изменники и распространители мора. Я еще раз спрашиваю:  кто
вы такие и что тут делаете?
   - Не твое дело, проклятый егерь, - тихонько буркнул себе под нос  Халлас,
но, по счастью, капрал ничего не услышал.
   - Мы выполняем задание короля. - В голосе  Миралиссы  проскользнула  тень
гнева. - И направляемся в Ранненг - это все, что вам надо знать,  капрал.  И
те, кто будут чинить нам  препятствия,  сами  приравниваются  к  королевским
изменникам.
   - Ничего не могу сделать. - Капрал попал между двух огней.
   Понятное дело - с одной стороны, приказание никого не пускать, с другой -
королевский приказ. И поди пойми бедный капрал,  что  делать.  Пропустишь  -
голову снесут. Не пропустишь - тоже неприятностей не оберешься.
   - У меня приказ от  моего  командира,  -  схватился  егерь  за  последнюю
соломинку.
   - Что  может  быть  выше  королевского  приказа?  -  надавила  Миралисса,
чувствуя, как в буквальном смысле трещит оборона противника.
   - Угроза жизни и благополучию Валиостра, - раздался из-за заслона  чей-то
голос.
   Ряды егерей раздвинулись, и к капралу подошли двое. Повязки скрывали лица
людей, но в этих двоих вполне можно узнать выходцев из Ордена.  Волшебник  и
волшебница.
   -  Мор  ставит  всех  на  одну  ступеньку.   Если   болезнь   выйдет   из
локализованного очага, в стране разразится катастрофа, треш Миралисса.
   - Не имею чести, - холодно сказала эльфийка.
   - Маги Ордена Валиостра - Балшин и  Клена,  отвечающие  за  контроль  над
сдерживанием болезни, возникшей в деревне под названием  Вишки,  -  произнес
мужчина. - Конечно же вы меня не узнали под  этой  защитной  маской,  но  мы
встречались с вами, треш Миралисса,  на  одном  из  приемов  во  дворце  его
величества.
   - Все может быть. - Миралисса равнодушно кивнула. - Что здесь  произошло?
Вы можете рассказать, господа маги?
   - Позвольте полюбопытствовать? - попросила волшебница.
   Миралисса, стараясь, чтобы на ее лице не дрогнул ни один мускул  и  чтобы
через напускную маску холодного  спокойствия  не  пробился  гнев,  протянула
бумагу Клене. Не привыкла эльфийская принцесса, чтобы ей чинили препятствия.
   На магичку, видно, страх разнести заразу не  распространялся,  она  смело
взяла грамоту из рук Миралиссы и стала ее изучать.
   - Свободен,  капрал,  -  негромко  сказал  Балшин,  и  егерь,  облегченно
вздохнув, ретировался к солдатам, оставив разбираться с нами магов Ордена.