и их взял убийца, то ли маршал так хорошо спрятал, что даже Орден не смог отыскать. Церкви нужны эти документы, сын мой. И я прошу помочь найти пропажу.
     - Боюсь, что я вряд ли смогу быть полезен.
     - Да, шанс небольшой, но если вы вдруг выгребете из того потока, куда вас занесло, и найдете убийцу графа, то могут найтись и бумаги. Просто не забудьте спросить о них у этого человека и, если документы окажутся у вас, передать их или мне, или Мигелю. Это ведь не так сложно, правда?
     - Вы можете мне рассказать, что это за бумаги?
     - Хм... Это записи Святого Агусто, третий век от пришествия Спасителя. - Кардинал заговорил без всякой охоты. - Святой в свою очередь скопировал документы с дневников Великомученика Себастьяна, который, как вам должно быть известно, был одним из сподвижников Спасителя и записывал за ним Заветы для Святой книги. В третьем веке дневники были уничтожены... пожаром. Церковь считала, что знание, в них записанное, пропало навсегда, так как дневники было не разрешено копировать, знаете ли. По... впрочем, не буду говорить о причине, по которой Папа запретил это делать. Святой Агусто нарушил приказ, Спаситель ему в этом судья. Как оказалось, он успел сделать копию отдельных страниц дневника Себастьяна и спрятал их в одной из церквей вместе с некоторыми святыми предметами. И эти бумаги пролежали в тайнике больше тысячи лет. Хм... Над ними даже время оказалось не властно. - Последние слова кардинал произнес с явным разочарованием. - Никто не знал о существовании документов до той поры, пока разбирающие церковь не нашли клад. Маршал... я никогда не любил этого человека. Бумаги попали к нему в руки. Все остальное вы знаете.
     - А как вы узнали, что эти документы у сеньора де Туриссано?
     Кардинал скривился:
     - Он сообщил о найденных бумагах Жозе Наярре. Почему ему, а не епископу Эскарины - не знаю. Его Святейшество пришел ко мне, но, как оказалось, поздно. Граф был мертв, а документы исчезли.
     Это было несколько странно. Фернан после разговора с полковником де Каэро знал, что клад был найден не за день до смерти графа, а гораздо раньше. Выходит, сеньор де Туриссано не сразу решил сообщать клирикам о находке. Боялся? Или же искал свою выгоду?
     - Как я узнаю эти документы?
     - Думаю, они очень старые. И написаны на староиренийском. Это все, что мы знаем. Не могу предположить, зачем кому-то кроме Церкви они могли понадобиться.
     - Что было в бумагах?
     Кардинал смерил Фернана тяжелым взглядом:
     - Об этом вам знать не следует. Это дело Церкви. Просто помните, что они для нас святая реликвия и мы очень хотим ее вернуть.
     - У меня есть предположение, у кого могут быть документы, - решился Фернан.
     Едва заметное движение бровью.
     - Вы слышали о Леоноре, Ваше Высокопреосвященство?
     - Да. О ней многие слышали. При чем тут андрадский шпион, которого ваше ведомство никак не может поймать?
     - Граф де Брагаре считает, что маршала убила она, когда тот слишком близко подошел к разгадке личности Леоноры. Если это так, то бумаги могут быть у нее.
     - Вполне возможно. Вполне возможно, - задумчиво протянул кардинал. - Вы ведь ищете ее?
     - У нас есть информация о том, где может появиться Леонора в ближайшее время. - Еще одна маленькая ложь.
     - Эт-то хорошо... - Кардинал в задумчивости барабанил пальцами по столу. - Я бы не хотел, чтобы бумаги, если, конечно, они у нее, оказались в Андраде.
     Фернан решился рискнуть:
     - Наши осведомители сообщают, что Леонора может обладать некоторыми... э-э-э...
     - Я подозревал, что у нее есть Дар от Искусителя, - спокойно заявил кардинал.
     Сеньор де Суоза выругался про себя. Вне всякого сомнения, клирик и раньше знал о том, что Леонора не простой шпион. Полковник де Каэро и тут был прав.
     - Найдите Леонору, капитан, и Орден крови Бриана с благословения Спасителя поможет вам поймать ее. Как только у вас появится информация, приходите сюда. Я скажу, чтобы вас пропустили ко мне в любое время дня и ночи. Хе-хе. Вот, пожалуй, и все. Вы можете идти, сын мой. Всего доброго.
     - Прощайте, Ваше Высокопреосвященство.
     Фернан поцеловал перстень кардинала, услышал от него ?Иди и не греши, чадо? и вышел из беседки. Но не успел сеньор де Суоза сделать и пяти шагов, как Хосе Пабло де Стануззи окликнул его:
     - Сын мой!
     - Да, Ваше Высокопреосвященство? Сейчас в глазах кардинала не было ехидной насмешки. Холодный взгляд готовой к броску змеи.
     - Найдите записки Святого Агусто - и в лице Церкви вы обретете верного друга. И заклинаю вас именем Спасителя, не читайте этих бумаг, иначе даже я не смогу воспрепятствовать вашей отправке в казематы монастыря Благочестия. Я достаточно ясно выражаюсь?
     - Да, Ваше Высокопреосвященство.
     - Ступай, сын мой. У тебя много дел, - сказал кардинал напоследок и отвернулся, казалось бы разом потеряв к Фернану всякий интерес.

ГЛАВА 3

     Si in proelio se defendere volum mavis, noli queri te ab inimico punctum esse; nunquam obliviscere aggressionem esse defensionem optimam .
     loannus Tecius. Artifex ferro pugnandi

     Разговор с кардиналом внес в мысли Фернана полную сумятицу. Сеньор де Суоза ожидал любой пакости, но даже в самых безумных мыслях он не мог предположить, что теперь придется помогать Церкви. И повезло же ему узнать об этих проклятых бумагах! Теперь вовек не отмоешься! Кардинал так просто добычу не выпускает. Хосе Пабло де Стануззи не такой человек, чтобы взять и забыть о Фернане. Его Высокопреосвященство заключил с ?василиском? негласную сделку - он закрывает глаза на убийство де Доресов, на свободу Абоми и еще на несколько неприятных для Фернана вещей, а капитан в свою очередь находит записки Святого Агусто.
     Все очень просто, не так ли? И если старый хрыч посчитает, что сеньор де Суоза не выполняет своих обязательств, то Фернана не спасет ни контрразведка, ни титул, ни высокопоставленные друзья. Когда Церковь за что-то берется всерьез, никто не решается встать у нее на пути. Даже герцог Лосский. Даже король.
     Фернан в буквальном смысле ощущал, как сухие пальчики кардинала стальной хваткой смыкаются на его горле. Не вырвешься. Особенно после столь доверительной беседы. За каких-то полчаса Фернан узнал столько, что... приходилось задуматься. Или Его Высокопреосвященство столь сильно доверяет ?василиску?, что произносит обычно тайные для чужаков вещи, или же считает его человеком конченым и после обнаружения бумаг ничто не гарантирует Фернану его безопасности. Скорее всего, если капитан контрразведки найдет документы, то... сам маркиз в подобном случае не дал бы за свою жизнь даже мелкой монеты. Кардинал не дурак, рисковать не будет и постарается исключить любую возможность утечки информации. Даже если ?василиск? трижды поклянется, что он не читал бумаг, его все равно не выпустят живым. Так на всякий случай. Сгнить в подвалах монастыря Благочестия в планы сеньора де Суоза не входило. Никаких мыслей, как выпутаться из сложившейся ситуации, тоже не было. Оставалось надеяться, что святые отцы найдут бумаги раньше, чем он, и проблема разрешится сама собой.
     - Талела. - Абоми вскочил с травы, с тревогой вгляделся в лицо Фернана.
     - Если ты ищешь укусы, то зря, - невесело хохотнул сеньор де Суоза и, почесав Снежную за ухом, запрыгнул в седло.
     - ?Бордовые? точно бешеные гиены, талела. Любой их укус будет смертелен.
     - Ты прав. Но давай не будем о клириках.
     Они покинули тихий, гостеприимный парк и по узким городским улочкам проехали через всю прибрежную часть города. Был день Святой Марии, и жители Эскарины по старой доброй традиции повязали на шеи красно-белые платки и высыпали на улицы. Утром конечно же был крестный ход, и статую Святой Марии проносили по улицам под пение клириков, восхвалявших святую и Спасителя. Затем служба во всех церквях и соборах, а потом праздник. С песнями, музыкой, плясками ральеды, представлениями многочисленных комедиантов, боем быков, состязаниями в меткой стрельбе и мастерстве владения холодным оружием. Каждый городской цех соревновался с другим цехом. Плотники с кузнецами. Художники с кровельщиками. Веселые студиозусы столичного университета затевали потешные схватки с кадетами военных корпусов или же декламировали стихи и поэмы.
     Атмосфера всеобщего праздника - где женщины в белых блузах и юбках с алым подбоем отстукивают кастаньетами и каблуками зажигательную ральеду, а мужчины хлопают в ладоши, подбадривая танцующих красавиц; где музыка гремит на каждой улице и в каждом дворе; где вино течет рекой, а от дармового угощения трещат столы; где бедняк и благородный становятся ровней; где в прибывших в город балаганах не протолкнуться от желающих посмотреть на грифона, элефанта или жирафа; где кукольные театры устраивают многочисленные представления и Нунцио колотит палками Чедоллеро  где удачливый тореадор под восторженный рев толпы, которая всего лишь минуту назад задыхалась от испуга, получает свою порцию славы и этудо; где из окон кидают букеты цветов; где каждый носит красно-белые платки и ленты; где женщины ласковы; где все любят всех и каждый друг другу брат - захватила город. Узкие городские улочки в буквальном смысле были запружены народом. Пришлось спешиться и вести лошадей в поводу. Фернан передал Снежную на попечение Абоми, который с интересом глазел по сторонам, впервые оказавшись на подобном праздновании.
     На этот раз количество людей на улицах Фернана не раздражало. Праздник есть праздник, к тому же за всем этим весельем ?василиск? хотя бы на время забыл о множестве тяготивших его проблем.
     На одной из улочек, где цех белошвеек соревновался в мастерстве танцев с цехом молочниц, людей было особенно много. Дети, точно воробьи, облепили памятник деда Его Величества и наблюдали за танцовщицами. Ало-белая феерия юбок, вихрь горячих и страстных мотыльков, перестук каблуков о мостовую. Ральеда завораживала. И дураку было ясно, что судьям придется попотеть, чтобы выбрать победительницу. Половина улицы пустилась в пляс, другая половина восторженно хлопала в ладоши, подбадривая танцующих.
     Юная красотка, с распущенной гривой густых черных волос, в откровенном алом платье с низким вырезом, игриво хохоча, протянула Фернану кубок с вином и, задорно подмигнув сеньору, скрылась в толпе. Сеньор де Суоза проследил за ней взглядом, усмехнулся, выпил вино и, поставив опустевший кубок на один из многочисленных столов, что горожане вынесли на улицу, пошел было дальше, но какая-то девушка вынырнула из толпы и присела перед Фернаном в низком реверансе. Отступать было поздно, да и незачем. Фернан отдал шпагу Абоми, поклонился партнерше и под одобрительные возгласы присутствующих закружил смеющуюся от восторга горожанку в вихре танца. К их паре присоединилась еще одна, затем еще, и спустя какую-то минуту маррету  танцевала вся улица. Два шага, поворот, два шага, провести даму под рукой. Смена. Фернану досталась пухлая хохотушка молочница. Опять смена, и теперь его партнершей оказалась пожилая особа в одеянии Сестер Благости Спасителя . Несмотря на вид недотроги, танцевала эта женщина ничуть не хуже девушки, вытащившей Фернана на танец. Похоже, как и все, монашка получала от пляски море удовольствия. Вновь смена - и Фернан под свист и радостное улюлюканье студиозусов оказался один на один с каким-то дворянином. Два шага, поворот. Тут главное не сбиться и сохранить невозмутимую физиономию. Смена. Сеньор де Суоза вновь оказался в паре с молодой горожанкой, с которой он и начинал пляску.
     Пение гитары и флейты, сухой клекот кастаньет, ритм жизни. Ритм танца, который окончился столь же стихийно, как и начался. Реверанс, поклон. Девушка, смеясь, повязала на шею Фернану бело-алую ленту и, беззастенчиво поцеловав маркиза в губы, исчезла среди танцующих, так и не назвав своего имени.
     - Ваши женщины странные, - озадаченно сказал Абоми, когда к нему подошел Фернан. - Почему они танцуют?
     - Потому что им весело. У моего народа праздник. Давай выбираться отсюда.
     Прежде чем ?василиск? покинул улицу и оказался на площади Быков, ему еще трижды предлагали вино и местные красотки дважды приглашали на танец. Абоми тоже досталось- какая-то девушка подарила порядком удивленному столь неожиданной щедростью слуге ленту. Правда, до шеи эта малышка не дотянулась, поэтому красно-белая полоска украшала левую руку Абоми.
     Людей на площади Быков было не меньше, чем в других частях города, но особой толкотни не замечалось. Благодаря своим размерам эта площадь могла вместить огромное количество народа. Сейчас часть ее пространства занимала построенная арена. Также здесь наличествовали скамейки, под завязку заполненные гомонящими зрителями.
     - Желаешь посмотреть на забаву нашего народа? - обратился Фернан к Абоми. - Идем.
     - Давай, Крейр!
     - Покажи ему!
     - Торро! Торро! - орали зеваки.
     Тореадор, облаченный в черное, с красной тряпкой в левой руке и шпагой в правой, замер на середине арены. Здоровенный бык, с огромными изогнутыми рогами, на которые чья-то ?добрая рука? нацепила острые стальные насадки, опустив голову, рыл копытом песок. Размерами это чудовище больше всего походило на небольшую гору.
     Тореадор шевельнул красной тряпкой, и бык, не уступая стремительностью стреле, что покидает тетиву лука, сорвался с места. Множество разгоряченных схваткой зрителей повскакивали с мест, ожидая развязки. В какой-то миг Фернану показалось, что бык насадит смельчака на рога. Тореадор отскочил в самый последний момент, и огромная туша пронеслась мимо. Бык едва успел затормозить и чуть не врезался в борт арены. Кто-то из зевак отшатнулся.
     По легкости, с которой действовал тореадор, Фернан понял, что это не человек. Слишком быстр, пластичен и гибок. Ламия. Между тем бык развернулся и бросился в очередную атаку. Какая-то слабонервная зрительница из первых рядов тоненько взвизгнула и закрыла глаза руками. Бык мотнул головой, желая проткнуть тореадора рогами. Ламия сделал всего лишь один шаг в сторону и взмахнул тряпкой, находящейся перед глазами быка, вверх. Разозленное животное, уже не понимающее, что врага на его пути нет, подняло голову, пытаясь задеть алую материю рогами. Правая рука ламии ударила со скоростью молнии. Шпага по самую рукоять вошла между бычьих лопаток. Бык уже был мертв, но сделал еще четыре шага и только после этого рухнул на землю и зарылся мордой в песок.
     - Браво, Крейр!
     - Молодец!
     - Браво!
     Зрители взорвались восторженным ревом и аплодисментами. На арену полетели цветы и монеты.
     - Его благодарят за то, что он убил быка? - недоуменно нахмурился Абоми.
     - Быка надо не просто убить, его следует убить одним ударом. Это настоящий мастер боя.
     - А зачем он убил быка?
     - Зачем? - Этот вопрос поставил Фернана в тупик. - Ну... это вековая традиция нашего народа - проводить бои с быками. Только самые смелые и ловкие могут танцевать перед этими животными. Конечно, убивать не обязательно, куда предпочтительнее заставить зверя упасть от усталости, но не сегодня. Все горожане ждут угощения.
     Они пошли прочь от арены, с которой две лошади волокли бычью тушу. Вне всякого сомнения, к вечеру все желающие смогут отведать жареной говядины, которую приготовят прямо на разведенных на площади кострах.
     - Милоррд де Суоза! И вы тут?!
     - Мсье де Альтеньи? Удивлен. - Фернан был подчеркнуто вежлив.
     - Наверрное, сам Спаситель прриводить... прривел меня сюда. Знаете, мое министеррство не ррекомендовать... не ррекомендовало вот так вот мне гулять по улицам, но я не мог устоять. Ваши прраздники так хорроши. О да!
     Барон Жерар де Альтеньи был андрадцем и в Эскарине находился как посол Его Величества. Его Вражеского Величества, если уж быть совсем точным. Низкорослый, кряжистый, с тяжелым двойным подбородком, хитрыми карими глазками, густыми закрученными усами и волосами, собранными в хвост, он больше напоминал сказочного разбойника, чем посла. Фернан встречал этого человека на двух или трех приемах, но близкого знакомства не водил и был порядком удивлен, что посол вдруг решил затеять с ним разговор. Общаться с ?василисками?... крайне неосмотрительно.
     Мсье де Альтеньи уже давно подозревали в шпионаже, и контрразведка не спускала с него и его окружения глаз, но все было напрасно. Ни в каких делишках, угрожающих безопасности Таргеры, посол замечен не был, и причин выдворять его из страны не находилось. Пока.
     Граф де Брагаре так вообще готов был заключить пари, что в деле Леоноры есть след андрадского посла. Не зря же этого хитреца кое-кто прозвал Лисой. Хитер и изворотлив как лиса - так о после говорили при дворе. Да и в бумагах сеньора де Туриссано упоминалась некая Лиса. Фернан не верил в совпадения.
     Эта встреча тоже вряд ли оказалась случайной. Барон был слишком хитрым политиком и, скорее всего, давно искал возможность поговорить с кем-нибудь из контрразведки. И вот удобный момент! Только зачем ему этот разговор?
     - Вы видели, как этот ламия убить... убил быка? Какой ударр!
     - Да, удар был хорош, - сказал Фернан и обернулся. - Я смотрю, вы все же соблюдаете хоть какую-то видимость осторожности.
     В пяти шагах за ними шли двое дворян - то ли друзья, то ли сопровождающие, то ли охранники.
     - Вы о мальчиках? Что поделать, ваша стррана не так дрружелюбна, как хотелось бы мне... как бы мне хотелось. О да! Прриходится думать о своей безопасности.
     Верное решение. Обстановка в Таргере накалилась до такой степени, что присутствие андрадцев переносят с большим трудом. Пока дело заканчивалось лишь словесными перепалками или купанием в реке и кулачными потасовками, но рано или поздно те, кто желал вернуть себе Тулину, могли нарваться на массу проблем.
     Сейчас в Жераре де Альтеньи никто не узнавал андрадца, поэтому веселящиеся горожане не обращали на дворянина никакого внимания. Разве что некоторые, слыша чужеземный акцент и протяжную ?р?, косились, но вступать в диспут ?почему андрадцы должны сидеть дома, а не шляться по чужому государству?, не спешили. То ли потому, что таргерцам не было до чужака никакого дела, то ли оттого, что разговаривающие дворяне имели при себе оружие.
     - Разве Его Величество не выделил вам десять гвардейцев?
     - О! - Посол наигранно рассмеялся. - А контрразведке палец в ррот не ложи... прростите, не клади! Вы и это знаете, да?
     - Ну вы преувеличиваете наши заслуги, дорогой посол. Мы знаем гораздо меньше, чем нам бы хотелось, - нехорошо усмехнулся Фернан, намекая на шпионские дела барона. - Что до гвардейцев, то это известно каждому горожанину.
     - Вот поэтому я и не бррать... э-э-э... я не берру с собой корролевский подаррок. Так меня в лицо не знают, а выбеги... выйди я на улицу со столь внушительным сопровождением, и каждый будет знать, кто я такой. Да. Не хочется чистить... очищать камзол от тухлых яиц. Грраждане Тарргерры в последнее врремя стали гррубы. А мои мальчики не так заметны, как гваррдейцы Его Величества. Да. И шпаги умеют дерржать.
     Не имея никакой возможности отвязаться от разговорившегося посла, Фернану оставалось только слушать да ждать, когда тот распрощается или же приступит к делу, ради которого он и затеял весь разговор.
     В этой части площади находился яркий, увитый ленточками шатер бродячего балагана. Канатоходцы как раз заканчивали выступление, и зазывала приглашал зрителей на кукольное представление. Трое или четверо мимов веселили зевак. Кто-то жонглировал шестью разноцветными шариками, кто-то ходил на руках. Один из уличных актеров, облаченный в черное трико, с лицом, покрытым белой краской и нарисованными на щеках слезами, как раз показывал фокусы. Он извлек из воздуха розу и подарил какому-то мастеровому под радостный гогот его дружков.
     - Вы не слушаете меня, - с упреком сказал барон. - Почему?
     - Простите. Засмотрелся на выступление.
     - Я говоррил о том, что хотел... хочу стать вашим дрругом, марркиз. И вашим, и дрругом для всей Тарргерры.
     - Боюсь, в сложившейся ситуации это будет очень трудно, - покачал голово