одные мертвецы.
   Хуже, чем голодные мертвецы? Хм-м? Ну не  Х'сан'кора  же  туда  запихнули
сторонники Неназываемого в самом деле?!
   - М-м-м... Улис... э-э-э... Угорь, ты не мог  бы  просто  сказать,  а  не
заставлять меня нервничать еще сильнее? - попросил я.
   - Ну раз ты так хочешь... Смотри!
   Угорь изловчился, подцепил носком сапога перевернутую миску и швырнул  ее
в сторону решетки. При столкновении со  стальной  преградой  глиняная  миска
разлетелась дождем черепков.
   Чириканье воробушков перешло в угрожающее шипение, и из мрака на  решетку
бросились четыре существа. Они кинулись на нее с остервенением и  ненавистью
голодных демонов. Одна из тварей попробовала перекусить стальные  прутья,  и
по камере разнесся одуряющий,  просто  пробирающий  до  мурашек  скрежет.  Я
похолодел и принялся молиться Саготу, чтобы преграда выдержала пробу на зуб.
   Прутья выдержали, но на них все же остались глубокие  борозды.  Слава  об
этих зубах гуляла по всей Сиале. Они  играючи  перемалывают  в  муку  старые
кости мертвецов на кладбищах.
   - Гхолы, спаси нас Сагот! - выкрикнул я. - От них такая же вонь,  как  от
разлагающихся трупов. Этот ублюдок приручил гхолов!
   Угорь ничего мне не сказал, он внимательно  изучал  приникших  к  решетке
тварей.
   Так прошло несколько томительных и не очень-то приятных для нас минут. Мы
наблюдали за ними, они - за нами. У гхолов, в отличие от  нас,  интерес  был
чисто гастрономический.
   Лишь  небольшой  процент  городских  жителей,   столкнувшись   с   гхолом
где-нибудь в чистом поле, поймет, с кем свела его нелегкая.  Гхолы  довольно
редки, после ocновательной прополки Орденом  этих  существ  можно  встретить
лишь в самых глухих местах Сиалы, на старых заброшенных кладбищах,  курганах
и могильниках, которые  эти  твари  покидают  лишь  тогда,  когда  случаются
большие битвы. На сражения у гхолов просто магический нюх.
   Гхолы - падальщики и трупоеды. Они в основном  предпочитают  человечинку,
желательно полежавшую недельку-другую на свежем воздухе, но не  гнушаются  и
любой другой падалью. Нет для гхола  большей  радости,  чем  сожрать  гнилой
костный мозг мертвеца, поэтому маленькие челюсти трупоедов, вооруженные хоть
редкими, но чрезвычайно острыми зубами, способны разбивать кости покойников,
как молоток каленые лесные орехи.
   Гхолы, особенно гхолы одиночки, трусливы, а поэтому не шибко  опасны  для
взрослого человека, исключая те случаи, когда он по глупости  решает  уснуть
возле старого могильника. А вот ребенка, даже десятилетнего,  oдинокий  гхол
порвет запросто.
   Ситуация резко меняется, когда гхолы собираются в стаю,  поголодав  перед
этим длительное время. То, что случается с тварями, когда  они  находятся  в
состоянии безумного голода, можно охарактеризовать  словами  -  им  попросту
сносит колпак. В седые века  прошлого  известны  были  случаи,  когда  гхолы
сбивались в огромные стаи и стирали с лица земли целые деревни. А уж  сказку
о двух рыцарях, которые отправлялись на  какую-то  войну,  а  наткнулись  на
шестерку год не кушавших гхолов, знает каждый ребенок.  От  рыцарей,  как  и
следовало этого ожидать, остались  только  их  доспехи,  да  и  то  порядком
подпорченные.
   Чего уж говорить  о  двух  связанных  пленниках?  Гхолы,  три  недели  не
державшие во рту ни кусочка, от нас даже косточек не оставят.
   У одного из гхолов, вцепившегося ручонками в прутья решетки и зырящего на
нас, как на самую большую ценность в мире, изо рта  потекла  липкая  струйка
слюны.
   У-у-у, как все запущено. Как они друг друга-то еще не умудрились съесть?
   Гхол бросил на меня плотоядный взгляд и, склонив голову набок, насмешливо
чирикнул. Сейчас тварь была  очень  похожа  на  птенца  какой-то  невиданной
птицы. Хотя на самом деле  с  птицами  гхолов  объединяет  только  одно:  их
дурацкое чириканье. Внешне же гхолы больше  похожи  на  очень  несчастных  и
довольно безобидных, пускай  местами  и  странноватых,  существ.  Маленького
роста, не больше новорожденного младенца, с  пепельно-серой  гладкой  кожей,
огромными плошками кроваво-красных глаз, непропорционально большой  головой,
маленьким  тельцем,  выпирающим  животом,  коротенькими   кривыми   ножками,
длинными тонкими ручками и редкими желтоватыми зубами, гхолы могли вызвать у
ни разу не видевших их и не знающих, с  чем  они  столкнулись,  жалость  или
смех, но никак не страх. Это погубило многих самоуверенных  горе-смельчаков,
которые умудрились повернуться спиной к такому с  виду  безобидному,  но  уж
очень голодному гхолу.
   - Съем! -  вдруг  произнес  один  из  гхолов,  смотря  прямо  на  нас.  -
Съем-съем-съем! Съем! Ага! Съем!
   У гхолов, как и у огров, имеются в башке какие-то крохи  мозгов.  И  если
огры из самой могущественной расы Сиалы,  единственной  расы  Темной  Эпохи,
дожившей до наших дней, расы, создавшей первую новую магию мира -  шаманство
и страшный Кронк-а-Мор, превратились в тупых и крайне свирепых  чудовищ,  то
гхолы, наоборот, из века в век умнели. К счастью,  слишком  медленно.  Гхолы
могли запоминать и повторять отдельные слова не хуже заморских  попугаев,  и
были намного умнее обезьян, которых  иногда  можно  видеть  в  балаганах  на
Рыночной площади.
   - Съем! - в последний раз сообщил нам гхол и скрылся во мраке.
   Два других последовали примеру маленького  говоруна,  оставив  четвертого
сторожить у решетки. Гхол вцепился в нее руками,  несколько  раз  дернул,  а
затем разочарованно зашипел.
   - Ты посмотри, какие у паренька когти, - довольно нервно сказал я Угрю.
   Да и как тут не нервничать, зная, что Лиловый Нос в  любой  момент  может
дернуть рычаг и поднять решетку, которая сейчас являлась  единственным,  что
отделяло нас от встречи с богами.
   - Это для того, чтобы могильные плиты подцеплять. Не смотри на  их  рост,
Гаррет. Гхолы сильны и, чтобы добраться до  покойника,  порой  вытворяют  на
кладбищах такие  вещи,  что  лучше  не  рассказывать,  -  немного  помолчав,
произнес Угорь.
   - Вещи? Какие вещи? - Мне очень хотелось пить  и  желательно,  чтобы  это
была не вода, а вино.
   - Я же говорю - лучше не рассказывать. Спи, Гаррет.
   Я посмотрел на Угря как на умалишенного.
   - Нет, я абсолютно серьезен. Спи, делать нам все равно нечего.
   - Уснуть, когда под боком такое соседство? Это не для меня!
   - Ну как знаешь.
   Угорь  закрыл  глаза.  Этот  ван  Арглад  как-там-его  отличался   просто
железными нервами. Не удивлюсь, что Угорь уснул бы,  даже  если  бы  за  его
спиной стоял сам Неназываемый.
   А, Сагот! Неужели Миралисса со всем своим хваленым шаманством  так  и  не
сможет нас обнаружить и меня cожрут эти мелкие гады? Я  вновь  посмотрел  на
гхола, стоявшего на посту возле решетки. Все демоны тьмы! Сколько же  в  нем
этой вонючей слюны? Если гхолы раздумают нас жрать (что очень маловероятно),
то тогда мы просто утонем в их слюне или же задохнемся от ее вони.
   Гхол, заметив, что я смотрю на него, отчего-то  занервничал  и  чирикнул.
Тут же из тьмы показался другой гхол, бросил на нас  подозрительный  взгляд,
проверяя, не собирается ли завтрак смыться, и, убедившись, что все спокойно,
вновь пропал во мраке.
   Ого! Да они нас пасут! Гхолы решили поиграть перед едой в охотничьи игры.
   "Вальдер, - мысленно позвал я архимага. - Вальдер, ты здесь?"
   Нет ответа.
   Насколько я знал из сна  прошлой  жизни  Вальдера,  он  просто  ненавидел
гхолов, поэтому я очень  сильно  надеялся,  что  Вальдер  в  крайнем  случае
изжарит тварей.
   "Вальдер!"
   Нет ответа. Архимаг на этот раз вмешиваться не намерен. А жаль,  я  бы  с
радостью глянул на поджаренного гхола. Поджаренные намного безобиднее  сырых
и живых.
   Я скорчил гхолу-постовому рожу.  Тот,  как  заправское  зеркало,  скорчил
ответную морду, и, надо сказать, у трупоеда  это  получилось  намного  лучше
и... страшнее.

***

   Прошло чуть больше  четырех  часов  с  тех  пор,  как  я  познакомился  с
очаровательной  семейкой  голодных  гхолов,  а  Угорь  так  и  не  соизволил
проснуться. Гхолы за это время успели  два  раза  сменить  часовых.  Часовые
старательно торчали  на  виду,  таращили  красные  глаза,  иногда  угрожающе
шипели,  чирикали,  пускали  слюну,  пробовали  решетку  на  съедобность   и
нервировали намного лучше, чем целый отряд продажных стражников, застукавших
меня в неподходящий момент в сокровищнице  одного  графа.  В  общем,  ребята
развлекались как могли, пока это им не  надоело  и  очередной  стражник-гхол
(видно, самый умный из всей четверки), поняв, что я никуда не денусь, отошел
от решетки и скрылся во мраке. Но у меня все равно оставалось ощущение,  что
из темноты за мной наблюдают очень внимательные и очень голодные глаза.
   Солнце уже давным-давно сияло на небе, и лучи  копьями  света  влетали  в
узенькое  решетчатое  окошко,  расположенное  под  самым  потолком   камеры.
Солнечные лучи падали на середину пола, образуя на нем  ровный  круг  света.
Время уходит сквозь пальцы, как золотой песок, и ничто  не  может  замедлить
его бег. А сейчас время работает не на нас.
   Поначалу я даже не обратил внимания на писк, раздавшийся где-то над  моей
головой. Зато на него обратили внимание гхолы и Угорь. Первые, встревоженные
неизвестными звуками, прилипли к решетке, а второй  резко  распахнул  глаза,
будто он и не спал вовсе.
   - Хвала всем богам! - выдохнул воин, и  я  увидел  радость,  проступившую
сквозь обычную маску спокойствия и невозмутимости.
   Я повернул голову в сторону окошка, откуда исходил этот тоненький писк.
   - Линг! - воскликнул я.
   - Точно. А это значит, что ребята нас отыскали!
   - Эй! Есть тут кто? - неожиданно раздался из окошка голос Сурка.
   - Мы здесь! Чего так долго?
   - Да вы бы еще за десять лиг спрятались, мы бы  вас  еще  неделю  искали!
Живы?
   - Да!
   - Двигаться можете?
   - Руки связаны!
   - Это не проблема, сейчас Непобедимого спущу!
   - Найди дверь, Сурок! - сказал Угорь.
   - Мы этим и занимаемся. Здесь сторонников Неназываемого собралось -  чуть
ли не со всего королевства! Остальные ребята их патрульных добивают, а я вот
вас предупредить пришел. Все, бывайте!
   На миг в лучах солнца что-то сверкнуло, а затем  сапожный  нож  воткнулся
острием в солому. Прямо за моей спиной. Хо-хо! Осталось только дотянуться.
   Издав писк, со стены спрыгнул линг и, упав в сено, засеменил к нам.
   - И что теперь? - нервно спросил я, наблюдая за лохматой крысой.
   - Теперь возьмем нож.
   - Не знаю, как ты, но я своими руками даже пошевелить нормально не  могу,
не то что до ножа дотянуться. Проклятая веревка!
   - Не торопи события, Гаррет.
   Тем временем лохматый крыс с гордым именем Непобедимый юркнул  к  Угрю  и
стал перегрызать веревку, стягивавшую его запястья.
   - Удивлен? - усмехнулся Угорь. - Сурок даром времени не  терял  и  обучил
животину разным фокусам.
   - Вижу.
   Я воспрянул духом, понимая, что спасение не за горами.  Скоро  кто-нибудь
из Диких доберется до камеры, отопрет  дверь,  и  мы  окажемся  на  свободе.
Минуты тянулись и тянулись, и в сердце заползала тревога. Что  же  их  нету?
Неужели ребят заметили, и им пришлось отступить? Да нет, о чем это я!  Дикие
не отступают и не оставляют своих товарищей в беде. Вот сейчас лязгнет засов
и...
   Но засов не лязгал. Никаких звуков, кроме злого  шипения  гхолов,  кажись
догадывающихся, что их  завтрак  намерен  сделать  ноги.  Непобедимый  издал
удовлетворенный писк и направился в мою сторону, а Угорь принялся  растирать
освобожденные запястья.
   - Ну вот теперь мы повоюем.  -  Гарракец  встал,  несколько  раз  присел,
разгоняя застывшую от долгого сидения кровь в ногах, и сделал шаг в  сторону
ножа. В этот момент на двери лязгнул замок.
   - Ну наконец-то! - зашипел я. - Эй! Ты чего?
   Угорь бросился на свое старое место и сложил руки за спиной.
   - А если это не они?
   М-да, Гаррет. Пора тебе менять голову на  тыкву.  У  овоща  мозгов  будет
побольше, чем в черепушке, где, кроме ветра и Вальдера, ничего путного нету.
О том, что к нам могут прийти совершенно нежеланные гости,  я  отчего-то  не
подумал. Старею, что ли?
   Угорь, к несчастью, был прав. Вошли к нам не спасители.
   Горлопан, такой невозмутимый и такой непривычный, слишком уж выбивающийся
из  того  образа,  в  котором  он  находился  последние  четырнадцать   лет,
прислонился к дальней от нас стене, сложил руки на груди и с самым что ни на
есть безучастным видом уставился в только  ему  видимую  точку  над  головой
Угря.
   Лиловый Нос встал недалеко от меня  и  указал  на  нас  пальцем  третьему
человеку:
   - Вот, господин Ризус, это тот ворюга, а этот с ним.
   Господин Ризус был невысоким  парнем  с  черными  блестящими  волосами  и
глубоко посаженными серыми глазами. Тонкогубый рот  и  идеально  прямой  нос
выдавали в нем человека, не склонного  прислушиваться  к  чужому  мнению,  а
нездоровый желтый цвет лица навевал на мысль о чуме-медянке. От Ризуса резко
пахло лошадиным потом, и его богатая одежда была изрядно помята и испачкана.
Парень, наверное, скакал целые сутки  без  остановки,  чтобы  лицезреть  мою
персону.
   - Я задам вам всего два вопроса.  -  Голос  Ризуса  для  человека  такого
хлипкого телосложения был необычайно низким и глубоким. - От  ваших  ответов
будет зависеть ваша жизнь. Точнее,  смерть.  Скажите  мне  правду  и  умрете
быстро. Будете отпираться - гхолы обглодают ваши кости.
   Угорь выразительно посмотрел на господина Ризуса, но ничего не сказал.
   - Позвольте, я им все объясню, господин Ризус, - подал голос Горлопан.  -
Так мы сохраним много времени.
   Человек внимательно посмотрел на Горлопана и, неохотно кивнув, процедил:
   - Только быстро. У тебя десять минут, пока я переодеваюсь с дороги.
   Ризус расстегнул застежку, удерживающую плащ на плечах, аккуратно положил
его на пол, бросил на него какие-то коренья, видимо, магические ингредиенты,
и вышел из камеры. Я вслушивался в удаляющиеся шаги и одновременно  молился,
чтобы ни Лиловый Нос, ни тем более Горлопан не услышали скрип  зубов  линга,
продолжающего грызть мою веревку.
   Сагот! Куда запропастились наши спасители?
   - Друзья... - начал Горлопан.
   - Неназываемый тебе друг, - угрюмо ответил я ему.
   - Допустим, - не стал спорить со мной предатель. - Если вы еще не  поняли
- господин Ризус шаман, и, могу заверить вас со всей ответственностью, очень
хороший шаман. Он специально приехал  в  Ранненг,  чтобы  забрать  ключ  для
Неназываемого. Теперь вы можете представить, как он расстроился, узнав,  что
ключа у нас нет?
   - Наверное, геморрой себе заработал? - сочувственно спросил Угорь.
   Лиловый Нос  хохотнул,  но,  встретившись  взглядом  с  Горлопаном,  враз
потускнел и заткнулся.
   - От вас господину Ризусу нужно всего лишь два простых и правдивых ответа
на два очень простых вопроса, - как ни в чем не бывало продолжил Горлопан. -
Если вы ответите на них, то ручаюсь, я самолично убью  вас.  Убью  быстро  и
безболезненно, а затем прослежу, чтобы вас достойно похоронили.
   - Что за вопросы?
   Я решил тянуть время до той поры, пока линг не перегрызет веревку.
   - Я всегда знал, что воры отличаются большой сговорчивостью,  -  довольно
хмыкнул Горлопан. - Вопрос первый:  кто  убил  шаманов,  которые  готовились
напасть на наш отряд?
   - Ты же был тогда с нами! - искренне изумился я. - И должен помнить,  что
засаду уничтожили Эграсса и Кот!
   - Это я помню, - кивнул Горлопан  и  опасно  сощурился.  -  Мне  пришлось
закрыть глаза, когда моих  братьев  убивали  эльфийские  стрелы!  Но  сейчас
разговор не о тех, кто отвлекал внимание Кота, а о тех, кто готовил основной
удар по вам! Кто их убил?!
   - Откуда мы знаем? - Я пожал плечами. - Нашлись добрые люди, вот и все.
   - Добрые люди не способны убить шестерых лучших шаманов Неназываемого!  -
отрезал Угорь. - Теперь из его Высших в Валиостре только господин Ризус.
   - Горлопан, твой Ризус псих! Он что, думает, что мы, будучи в Харьгановой
пустоши, могли узнать, кто шлепнул его дражайших колдунов за десятки лиг  от
нас? Да после того как они наслали багровое облако...
   - Они не насылали багровое облако, Гаррет.
   - Не насылали? - тупо переспросил я.
   - Именно. Они в это время давно были покойниками.
   - Тогда кто сотворил то волшебство?
   - И мы возвращаемся к первому вопросу: кто убил шаманов Повелителя?
   Помнится,  Кли-кли  рассказывал,  что  после  того,  как  Кот  и  Эграсса
перестреляли у котла с варевом группку людей, собирающихся поколдовать,  Кот
почувствовал, что где-то совсем рядом кто-то из шаманов творит  еще  большее
по силе волшебство. Кот, да пребудет он в  свете,  не  мог  ошибиться,  и  я
уверен на все сто, что речь в тот момента  шла  именно  о  шестерке  шаманов
Неназываемого.  Ни  Эграсса,  ни  Кот  не  смогли  толком  разглядеть  новую
опасность, потому как на шум сбежались все кому  не  лень  и  нашим  ребятам
пришлось очень быстро смываться.
   Значит,  во  время  вынужденного  отступления  эльфа  и   Дикого   шаманы
Неназываемого были еще живы и готовили  волшебство,  чтобы  нанести  по  нам
удар. Но не нанесли. Не успели. Зато успел кто-то более  сильный  и  ловкий.
Тот, кто  без  проблем  прибил  шестерых  могущественных  шаманов,  а  затем
сотворил гадость в виде багрового облака. Но кто мог такое сделать?
   - Слуги перебили всех шаманов Неназываемого, они тоже охотились за  нашей
целью, затем мы воспользовались варевом шаманов, прикрыли шаманство  грозой,
чтобы Орден, не дай тьма, ничего  не  пронюхал,  и  отправили  волшебство  с
нужным ветром. Все было рассчитано, и никто не должен был выжить!  Ни  эльф,
ни эльфийка не обладали должными познаниями,  чтобы  помешать  мне!  Они  не
могли уничтожить облако! - В голове так  некстати  раздался  голос  Леты  из
моего сна.
   Сна ли? А что, если предположить, что это был не сон? Или не совсем сон?
   Лафреса и компания перебили шаманов, а затем  пустили  вдогонку  за  нами
багровое облако. Думаю, люди Хозяина способны на такие сюрпризы.
   - О чем задумался, Гаррет? - спросил меня Горлопан.
   - О том, кто мог завалить твоих шаманов.
   - И?
   - У меня нет ответа.
   Горлопан разочарованно цокнул языком, а затем признался:
   - Да я в общем-то и не сомневался в  этом.  Это  точно  были  не  вы,  не
Миралисса и не Кот. Не тот уровень, тут поработала птичка высокого полета.
   - Тогда зачем спрашиваешь? - подал голос Угорь.
   - Да не смотри ты на меня так, дружище! - поморщился  Горлопан.  -  Дырку
просверлишь. Господин Ризус интересуется, и я должен спросить. Хорошо, тогда
второй вопрос: где ключ?
   - Вы же сами его украли! - Я решил прикинуться дурачком.
   Линг ткнулся мне носом в ладонь, прыгнул на спину и стал  подниматься  по
ней. Поначалу я испугался, что Непобедимый сейчас залезет ко мне на плечо  и
Горлопан, увидев его, обо всем догадается, но  линг  остановился  на  спине,
где-то на  уровне  лопатки  и,  вцепившись  коготками  в  одежду,  замер.  Я
попробовал пошевелить руками. Свободны, хвала Саготу! Пушистый грызун сделал
работу на совесть!
   - Гаррет, не прикидывайся глупцом! Мне прекрасно известно, что вы знаете,
где ключ.
   - Ничего мы не знаем, - отрезал Угорь. - Можете открывать решетку!
   - Откроем, - сказал Горлопан. - По крайней мере  Гаррет  до  этой  минуты
доживет, а вот ты - не думаю.
   - Давай я им займусь, - предложил Горлопану Лиловый Нос.
   Горлопан болезненно поморщился, но ничего не сказал.
   Угорь пробормотал себе под  нос  что-то  очень  нелицеприятное  про  маму
Лилового Носа. Расчет  гарракца  оказался  абсолютно  верным  -  вспыльчивый
Лиловый Нос взревел и, потеряв терпение, схватил Угря за грудки, приподнимая
с пола. - Да я тебя на куски разорву! Я тебя...
   Руки Угря  невесть  каким  образом  оказались  на  подбородке  и  затылке
Лилового  Носа.  Резкий  поворот,  рывок,  хруст   -   и   тело   сторонника
Неназываемого безжизненным кулем осед