спели  Первые.  Единственный  шанс  -
добраться до спуска в Храд Спайн быстрее, чем орки нас нагонят.
   - Вы намереваетесь укрыться от них в Костяных дворцах, миледи?
   - Это не обязательно. Первые - не дураки. После того  как  на  нижних
уровнях могильников пробудилось зло, они  обходят  это  место  за  лигу.
Ничто, даже близость эльфов, не  заставит  орков  совершить  глупость  и
приблизиться к Восточным воротам Костяных дворцов.
   - Тогда не будем задерживаться. -  Алистан  Маркауз  кивнул  Эграссе,
чтобы он двигался вперед, указывая нам дорогу. Отряд ушел в ночь.
 
*** 
 
   Ночью в лесу темнеет быстро и в то же время очень  незаметно.  Только
что из-под ног выбегала узкая, едва различимая тропка,  а  через  минуту
она  уже  скрылась  во  тьме,  опустившейся  на  лес.  Деревья,   ветви,
кустарники растворяются в обволакивающей паутине ночи, от  них  остаются
одни воспоминания (мол, там была сосна, а вот там, где сейчас чернильный
мрак, рос старенький клен), и только если поднять глаза  к  небу,  можно
увидеть  силуэты  переплетенных  между  собой   ветвей,   загораживающих
высыпавший на небе горох звезд. Несколько  долгих  и  очень  томительных
секунд ты едва плетешься, до боли напрягаешь глаза,  чтобы  хоть  что-то
увидеть в кромешном мраке. Затем нехотя из-за пазухи богов  выкатывается
полная луна. Она похожа  на  темно-желтый  круг  исилийского  сыра,  она
толста,  и  ее  поверхность,  как  и  сыр,  изрезана  темными  дырами  и
морщинами. Луна рожает свет, отдает его ночной земле, и  столбы  лунного
дара  заливают  спящий  лес,  играют  меж  ветвей  и  стволов  дремлющих
златолистов, отражают мать-луну в сонно  шепчущем  ручейке,  танцуют  на
полях зарождающегося ночного тумана, что белыми струйками поднимается из
мха и тянется  вверх.  С  лунным  светом  лес  становится  прекрасным  и
волшебным, словно из детской сказки.  Луна  преобразила  руины  древнего
города Чу. Свет падал на  изгрызенные  зубами  времени  лица  безымянных
идолов, придавал им подобие жизни, волновал воображение.
   - У-у-ух-ху-ху-у-у! - Уханье то  ли  совы,  то  ли  еще  какой  птицы
густыми волнами расплывается по столбам  лунного  света,  отражается  от
лиственниц, златолистов и стен мертвых зданий.
   Весь мир, вся Заграба сейчас дышали серебряными  нитями,  струящимися
из веретена полной луны. Светло  как  днем,  и  лишь  звезды  недовольны
проснувшейся луной. Они потускнели и даже отползли  подальше  от  земли,
чтобы не попасть под магию лунного света.
   Отряд шел ходко, и идолы города Чу, с укором смотрящие нам  в  спину,
остались далеко позади. Тропка петляла, то появлялась, то вновь исчезала
в придорожных зарослях кустарника. Спустя час она совсем исчезла, и  нам
пришлось продираться сквозь  густой  ельник.  Лохматые  и  колючие  лапы
норовили  стегнуть  по  физиономии,  приходилось  закрываться  руками  и
сгибаться в три погибели. Пока я лазил по этим  колючим  и  не  очень-то
гостеприимным зарослям, успел  проклясть  все  на  свете.  Мумр,  идущий
сейчас впереди меня, ругался на чем свет  стоит.  Угорь  слишком  быстро
отпустил ветку, и еловая лапа стегнула Фонарщика  по  лицу.  Вот  уж  не
знаю, один ли я вздохнул с облегчением, когда меж елок  вновь  появилась
тропка.
   Тропинка пошла под уклон, еловый лес сменился лиственным.  Сейчас  мы
топали по низкорослым  холмам,  заросшим  кленами  и  кустами  цветущего
краснобровника. Наверное,  при  солнечном  свете  маленькие  красненькие
цветочки на кустах казались капельками крови, сейчас же цветы,  впрочем,
как и весь лес, были насыщены серебром луны.
   Мы прошли по берегу озера, в черной воде которого  отражались  полная
луна и звезды, поднялись на  очередной  холм,  спустились,  перепрыгивая
через  спешащий  по  неотложным  делам  ручеек.   Краснобровника   здесь
оказалось намного больше, чем возле озера, он рос везде, куда падал  мой
взгляд, вытесняя другие кусты и даже деревья.
   - Смотри-ка, один все же остался, - пробурчал за моей спиной Кли-кли.
   - Ты о чем? - полюбопытствовал я.
   - Да вон, меж веток краснобровника лесной дух, видишь, глазки  сияют?
А флини говорил, что они ушли из Красного урочища.
   - Так мы что, уже идем через Красное урочище?
   - А где мы, по-твоему? На улице Искр, что ли? - довольно неприветливо
отозвался Кли-кли. - Ясное дело, что в Красном урочище.
   - Не больно-то оно красное,  опять  ты  что-то  путаешь,  Кли-кли,  -
недоверчиво хмыкнул Фонарщик.
   - Раскрой глаза, Мумр, сейчас же  ночь!  А  днем,  да  еще  в  начале
сентября здесь красно от цветов краснобровника.
   - Да и на урочище это место никак не тянет, - поддержал я Фонарщика.
   - Дураки! - надулся шут и перестал с нами разговаривать.
   Гоблин сегодняшней ночью был не в настроении.  По-моему,  он  слишком
сильно нервничал как раз из-за этого Красного урочища.
   Я же ничего такого не чувствовал, да и  Вальдер  молчал.  Правда,  он
молчит с тех пор, как я увидел сон  о  тюрьме  Хозяина.  Может,  наконец
мертвый архимаг оставил меня в покое и убрался восвояси? Ха! Надежда  на
такой исход небольшая.
   Кто  такой  Вальдер?  Я  вроде  уже  говорил.  Вальдер  -  это  такой
волшебник, к сожалению умерший из-за Рога Радуги  несколько  веков  тому
назад, но вселившийся мне в голову. Ладно, это длинная  история,  может,
когда-нибудь напишу мемуары, тогда и узнаете все подробности.
   Тропинка шуршала под ногами, спина Фонарщика  маячила  впереди  меня.
Шаг, шаг, еще шаг. Сколько сотен шагов  я  сделал  с  тех  пор,  как  мы
покинули развалины города Чу? Ночь давно перевалила за середину,  звезды
плыли по небу, а луна светила все ярче и ярче.  Весь  лес  был  захвачен
красно-бровником, росшим чуть ли не под  каждым  златолистом.  Казалось,
этим проклятым кустам не будет ни конца ни края. Но больше всего  надоел
кисловатый запах, источаемый цветущими кустами. Эта вонь настырно  лезла
в нос, и по прошествии полутора часов  от  нее  раскалывалась  голова  и
зверски хотелось чихать.
   Чем глубже мы уходили в Красное урочище, тем напряженней  становилась
тишина. Не было слышно привычного шепота ветра, шелеста  ветвей,  криков
ночных птиц и звуков ночных насекомых. Ни светлячка... да и лесных духов
больше видно не было. Лишь звуки наших шагов  тихим  шуршаньем  плыли  в
ночи. Лес, казалось, вымер, тишина давила и  вызывала  смутную  тревогу.
Даже лунный свет стал неживым, он заливал всю  округу  мертвенно-бледной
дланью.
   Сзади послышался  тихий  шелест  оружия,  извлекаемого  из  ножен.  Я
обернулся. Милорд Алистан шел с обнаженным  мечом,  лицо  у  графа  было
хмурым и встревоженным.
   - Не нр-р-равит-тс-ся мне эта тишина,  -  растягивая  слова,  брякнул
Кли-кли, обеспокоенно озираясь по сторонам.
   - Тишина еще никого не убивала.
   - Не скажи, Гаррет, очень даже убивала, - ответил наш всезнайка.
   Следующие полчаса мы не сказали друг другу ни слова. Все вслушивались
в  разлившееся  по  Красному  урочищу  молчание,  надеясь  уловить  хоть
какой-то звук, кроме шороха наших шагов. Так всегда бывает.  Никогда  не
обращаешь внимания на посторонние звуки. Всегда принимаешь их  как  само
собой разумеющееся. Там птичка чирикает,  там  сверчок  пиликает,  здесь
листочки  шелестят.  Но  как  только  привычные  уху  звуки  исчезают  и
наступает полная, БЕЗЗВУЧНАЯ тишина, ты понимаешь, как тебе  не  хватает
всех этих посторонних и временами ненужных треньканий и пиликаний.
   - Приехали, - прошипел сквозь стиснутые зубы Халлас и  покрепче  сжал
боевую мотыгу.
   Тропинка упиралась в мост, казавшийся таким же старым,  как  и  город
Чу. Нисколько не удивлюсь, если мост построили те же  строители,  что  и
город. Но, в отличие от города, мост оказался целым. Каменный,  тридцать
ярдов в длину и два ярда в ширину. По нему вполне могли пройти сразу два
человека.  По  бокам  тянулись  высокие,  в  пол   человеческого   роста
прямоугольные барьеры, заменяющие перила. Через  каждые  пять  ярдов  из
перил вырастали  колонны  и  поднимались  на  высоту  двух  человеческих
ростов. Наверное, раньше они были тем, что держало крышу  моста  (сейчас
не существующую). А может, никакой крыши никогда и  не  было  и  колонны
созданы просто для красоты.
   Мост связывал две стороны то ли оврага, то ли ущелья. Уж не знаю, как
это называлось, но  обрывистые  берега  резко  уходили  в  темноту  и  в
поднимающийся с невидимого сейчас дна серебристый туман.
   - Вот и сердце урочища, - сообщил нам Кли-кли.
   - Нам через мост? Что-то он не вызывает у меня особого доверия.
   - Не беспокойтесь, милорд Алистан, мост  крепче  скалы,  он  простоял
здесь не одно тысячелетие, - успокоила капитана гвардии Миралисса. -  Не
будем медлить.
   -  Постойте.   -   Угорь   поднял   руку   и   внимательно   осмотрел
противоположную сторону урочища. -  Леди  Миралисса,  Эграсса,  возьмите
луки, а я с Делером перейду мост.
   - Угорь прав, если на той стороне засада, то  нас  всех  почикают  на
мосту, словно жирных  перепелок,  -  поддержал  гарракца  карлик,  меняя
любимую шляпу на шлем.
   - Хорошо, - скупо кивнул Алистан Маркауз. - Идите.
   Угорь и Делер ступили на  мост.  Карлик  бежал  впереди,  лезвия  его
секиры грозно сверкали в лунном свете.  Эграсса  и  Миралисса  стояли  с
натянутыми  луками.  Воины  перебежали  мост   и   скрылись   в   кустах
краснобровника.  Я  стал  про  себя  считать.  Когда   счет   дошел   до
шестнадцати, появился  Угорь  и  махнул  нам  рукой.  Настал  наш  черед
переходить мост. На этой стороне остался только Эграсса со  все  так  же
натянутым луком и Фонарщик, прикрывающий эльфа от возможной опасности  с
тыла.
   - Здесь глубоко? - спросил я у гоблина на середине моста.
   - Я тут впервые, так же как и ты.
   - Просто ты так хорошо знаешь эти места...
   - Знать места - это не значит бывать в них раньше, Гаррет. Как  гномы
и карлики ориентируются в своих подземных лабиринтах? Они дети гор, и им
не надо каждый раз узнавать, где восток, а где запад.  Гоблины,  дриады,
эльфы и орки - все мы дети Заграбы и никогда не  заблудимся  в  ней.  Мы
всегда знаем, где находимся, независимо от  того,  в  какой  части  леса
оказались. Вам, людям, слишком сложно это понять.
   Мы подождали Эграссу и Фонарщика  и  продолжили  путь.  Краснобровник
начал редеть. Ели и лиственницы оттеснили  кусты  в  сторону,  проклятый
запах цветов почти исчез, но тишина никуда  не  делась.  Отряд  все  еще
находился в Красном урочище.
   Мы опять шли, шли и шли. Легкий мешок  потихоньку  стал  тянуть  меня
вниз, кольчуга стерла  все  плечи,  давила  на  спину,  ноги  постепенно
наливались усталостью и болью. Давно пора было сделать привал, мы топали
по лесу уже несколько часов, но Эграсса лишь увеличивал  темп,  стараясь
как можно скорее вывести отряд из Красного урочища.
   Первым почуял неладное Кли-кли. Он споткнулся, оглянулся и  втянул  в
себя воздух ночного леса.
   - Кли-кли, не останавливайся, - попросил гоблина Халлас.
   - Что-то не так, - обеспокоенно сказал гоблин.
   - Что не так?
   - Не знаю, - буркнул шут и заторопился дальше.
   Затем остановился Эграсса и поднял руку, чтобы  мы  не  шумели.  Эльф
долго вслушивался в мрачную тишину ночного леса, а затем  что-то  сказал
Миралиссе на гортанном орочьем наречии.
   Она ответила на том же языке, и Эграсса вновь повел нас вперед.  Эльф
и эльфийка поминутно оглядывались. Я тоже не сдержался и  оглянулся,  но
позади нас была лишь узенькая тропинка,  посеребренная  светом  луны,  и
мрачные стены елей, возвышающиеся по обе стороны от нее.
   - Что происходит? - спросил Алистан Маркауз.
   - Пока ничего, милорд, просто не отставайте. - Эльф почти перешел  на
бег.
   Миралисса бубнила что-то себе под нос, иногда взмахивая руками.  Я  с
ужасом понял, что она на бегу подготавливает  какое-то  заклятие.  Выпей
меня тьма, они могут сказать, что происходит, или нет?!
   Кли-кли  подпрыгивал  впереди  меня,  мешок  бил  его  по  спине,   и
коротконогому гоблину было нелегко поддерживать тот темп, что задал  нам
Эграсса. Гоблин тихонечко повизгивал. Поначалу я думал, что это  он  так
дышит от натуги, а потом понял: Кли-кли скулит со страху. Вот тогда-то я
и напугался. Сильно.
   - Кли-кли! - рявкнул я ему. - Давай сюда свой мешок, тебе будет легче
идти!
   Шут посмотрел на меня. Синие глаза были полны животного  первобытного
ужаса. Мне пришлось повторить свое предложение  дважды,  прежде  чем  он
понял, чего я от него хочу. Кли-кли не стал спорить и сразу  же  передал
маленький мешок с пожитками мне.
   - Что происходит? - спросил я у него
   - Флейта! - пискнул шут.
   - Какая, во тьму, флейта?!
   - Просто иди быстрее, ладно?
   Вот и весь сказ.
   А затем я услышал это. Услышал и в первую секунду  даже  не  поверил,
что такое возможно. Тишину разорвала чистая  хрустальная  трель  флейты.
Едва слышный звук. Расстояние до неизвестного флейтиста,  видать  спьяну
вздумавшего поиграть  в  ночном  лесу,  было  довольно  большим.  Флейта
настолько  неожиданно  разрезала  покой  ночи,  что  я  остановился  как
вкопанный и в меня тут же врезался Делер.
   - Перебирай ногами, Гаррет, коли жить охота!  Не  знаю,  что  там  за
нашей спиной, но чувствую, что ничего приятного мы от него не дождемся!
   Эграсса перешел на бег. Вновь раздалась трель флейты, теперь  намного
ближе, чем в прошлый раз, и тогда-то я понял, кто  приближается  к  нам.
Лишь одно существо издавало звуки, так похожие  на  трель  флейты.  Орки
прозвали это чудовище Ужасной флейтой, или Х'сан'кором.
   - Спаси нас всех Сагот! - вырвалось у меня.
   - Это вряд ли! Просто беги, Гаррет!
   И мы побежали. Каждый раз трели становились  ближе  и  громче.  Звуки
флейты подстегивали нас не хуже, чем боевой кнут-ламия. Кем бы  ни  была
тварь, именем которой нас пугали по ночам в далеком детстве, бегала  она
быстро, гораздо быстрее, чем мы.
   - Я... думал... они... все... давно...  вымерли...  или...  вообще...
сказка, - просипел Фонарщик.
   Мумр бросил свой мешок, сейчас ему хватало веса одного биргризена. Но
тяжелее всех приходилось Алистану Маркаузу. Наконец капитан  гвардии  не
выдержал, отбросил в сторону шлем, затем щит, потом настал  черед  малой
булавы. Из оружия у Алистана Маркауза остались только меч и кинжал.
   - Как... видишь... не... все, -  ответил  Кли-кли  Мумру.  -  Этот...
вполне... жив... и голоден. Он... не... сказка...
   - Почему мы... бежим? - проскрипел я. Еще три минуты такого бега, и я
рассыплюсь на тысячу маленьких Гарретов.
   -  Чтобы...  не...  съел...  дурак!  Ждем...  когда...   Миралисса...
сотворит заклятие!
   "Быстрей бы! -  подумалось  мне.  -  Сагот,  если  ты  меня  слышишь,
поторопи ее!"
   Деревья слились в одну темную мелькающую массу. Мир сузился до  узкой
тропки, спины Кли-кли, хрипа, вырывающегося из  моей  груди,  бормотания
Миралиссы и воплей Х'сан'кора, вышедшего на охоту. Пот  застилал  глаза,
волосы прилипли ко лбу, хотелось остановиться, упасть  и  умереть  прямо
здесь. Но все бежали, и мне не оставалось  ничего  другого,  как  бежать
вместе с ними.
   - Брось... мешок... оба, - скрипуче посоветовал Кли-кли.
   Я с облегчением отбросил его мешок в сторону, затем скинул  со  спины
свой, и бежать стало значительно легче. Еще бы сбросить кольчугу, но для
этого следует остановиться, а остановка  сейчас  -  это  прямой  путь  в
желудок твари.
   Трель флейты... и ровно через секунду ей ответила другая.
   - Их двое! - взвизгнул Кли-кли.
   В этот самый момент Миралисса закончила бормотать заклятие,  и  кусты
справа от дороги раздвинулись в сторону, открывая проход.
   - Туда! - выдохнула эльфийка.
   Нас не надо было уговаривать дважды. Кусты, как  только  мы  сошли  с
тропы,  сдвинулись   за   нами,   примятая   трава   волшебным   образом
распрямилась, как будто ее и не топтали  наши  ноги.  Отряд  оказался  в
ельнике, где нас окружил густой мрак. Мигнуло, и по телу забегали мелкие
мурашки.
   - Теперь мы невидимы, но не стоит рисковать,  ложитесь!  -  приказала
Миралисса. - Кли-кли, твой народ знает защитные заклятия, на  Х'сан'кора
магия эльфов практически не действует. Помогай!
   - Я не умею, - заныл испуганный гоблин. - Только самую  малость,  что
дедушка научил!
   - Делай, что  можешь!  -  яростно  прошипела  эльфийка,  распыляя  по
воздуху какой-то порошок.
   Кли-кли кивнул и закрутился волчком. Прошло десять долгих  секунд,  и
Кли-кли рухнул на траву, а мир на краткий миг полыхнул розовым. Не знаю,
что это было, но Миралисса одобрительно кивнула.
   - Хорошо, а теперь не шевелитесь и даже не дышите Сейчас  для  Флейты
вы всего лишь корни деревьев. По крайней мере на минуту...
   Последние слова она пробормотала тихо-тихо.
   Вляпались мы знатно. О Х'сан'корах практически  ничего  не  известно,
что вполне естественно - те, кто с ними встречался, обычно ничего никому
не рассказывают (по причине внезапной кончины).  Так  что  все,  что  мы
имеем об Ужасных флейтах, - это страшные легенды  эльфов  и  гоблинов  о
таинственных чудовищах леса да несколько гравюр  с  изображением  трупов
Флейт (я лично до сих пор не представлял, как выглядит эта  тварь).  Два
обнаруженных тела Х'сан'коров  особо  храбрые  трапперы,  забредающие  в
глубину Золотого леса, продали за бешеные деньги  (одно  тело  досталось
Ордену, другое купил какой-то коллекционер). Да еще, лет  триста  назад,
один особо храбрый и глупый  барон  Приграничья  устроил  на  Х'сан'кора
охоту. Половина отряда полегла, но тварь удалось захватить живьем.  Пока
к барону спешили пустившие слюну маги  Ордена,  Флейта  не  стал  ждать,
проломил клеть, куда его по  глупости  усадили,  и  перебил  весь  замок
вместе с соседней деревушкой. А затем дождался магов и  прикончил  почти
всех. Оказалось, что на тварь  совершенно  не  действует  боевая  магия,
поэтому лишились трех  адептов  и  семи  аколитов.  Счастье,  что  среди
орденских был архимаг, который и прибил чудовище, обрушив ему на  голову
близлежащую мельницу.
   Но это дела давно минувших дней. Рядом с нами не было ни  находчивого
архимага, ни лишней мельницы. Сейчас мы лежали на земле, не  шевелясь  и
едва дыша. Вновь раздалась  трель  флейты.  Ох  как  близко,  тьма  меня
разбери! Первой флейте тут же ответила вторая.
   - Я бревно, я невидим, - тихонько зашептал я.  Волосы  на  голове  со
страху встали дыбом.
   Кли-кли пребольно пнул меня ногой и приложил палец к губам. Я моргнул
глазами, мол, понял, затыкаюсь.
   Из нашего укрытия открывался великолепный вид на посеребренную  луной
тропинку.  Ночная  тишина  то  и  дело  прерывалась  трелями  флейт,   и
оставалось лишь молиться Саготу, чтобы нас не заметили.
   - Они кого-то гонят! - прошипел Мумр и тут же  заработал  болезненный
тычок от Угря.
   То, что я увидел через мгновение, осталось в моей памяти навечно.  По
тропинке бежал человек. Даже не бежал, а летел, вкладывая в бег все свои
силы. Неизвестный едва  касался  ногами  земли,  он  огромными  скачками
убегал от преследующих  его  чудовищ.  Вот  его  сапог  задевает  землю,
толчок, человек пролетает добрых три ярда, вновь касание земли  и  вновь
длинный скачок. Могу поспорить,  при  сильном  желании  парень  способен
бежать наравне с лошадью. Серый  плащ  развевался  за  его  спиной,  как
крылья ночной птицы, лицо скрыто капюшоном. В руках человек держал копье
с черным древком и очень широким листовидным наконечником.
   За четыре секунды человек появился, пробежал  мимо  нас  и  исчез  за
деревьями. А потом появились они. Вновь запела флейта, и из-за  поворота
выскочило существо. Оно пробежало настолько быстро, что я даже не  успел
разглядеть его - росчерк красно-черно-зеленого с нелепо длинными  ногами
и руками. Миг, и  тварь  уже  исчезла.  Х'сан'кор  был  слишком  увлечен
преследованием добычи,  чтобы  обратить  на  нас  внимание,  к  тому  же
благодаря Миралиссе и Кли-кли мы на какое-то время  стали  невидимы  для
его глаз.
   Опять прозвуча