смотрели и притворялись незрячими или слепыми. Слепые сторожа,
вечно охраняющие покой эльфийских владык! Ведь не зря  же  в  путеводном
стихе была строка, о которой так не вовремя я  соизволил  забыть!  И  не
случайно так ноет рука, на которой надет браслет  из  красноватой  меди,
врученный мне Эграссой! Именно от стражей  этого  зала  он  сейчас  меня
защищает, пускай защита и проходит через боль.
   Все эти мысли пронеслись у меня в голове со скоростью шторма. Вот  уж
не знаю, что теперь делать. То ли бояться того, что может произойти,  то
ли радоваться, что до сих пор жив. Очень долго приходил в  себя.  Думал.
Страшился. Не решался начать  движение  меж  солнечных  пятен.  Выжидал.
Косился на тела несчастных  (что  нисколько  не  прибавляло  смелости  и
оптимизма).  Наконец,  набрался  храбрости,   послал   все   и   вся   к
Неназываемому,  бросился  вперед,  преодолел  середину  зала,  даже   не
взглянул на мертвецов, отлетел в сторону от неслышно  подползшего  сзади
пятна, совершил умопомрачительный кульбит, стараясь разминуться сразу  с
тремя пятнами, движущимися прямо на меня. До растянувшейся на полу  тени
было не больше пяти шагов, я уже рассчитывал, как буду двигаться  дальше
и... И в итоге прозевал одинокого  "зайчика",  наступив  на  него  самым
краешком подошвы.
   Сказать, что за один удар сердца я оказался на безопасном островке...
значит ничего не сказать. Какой там к Х'сан'кору удар сердца! В пять,  в
десять, в сто раз быстрее!
   Арбалет сам по себе оказался у меня в руках, медный браслет  причинял
жгучую боль, но я даже не думал о том, чтобы снять амулет темных эльфов.
Сейчас браслет  являлся  единственной  защитой,  единственным  спасением
против сторожей, охраняющих находящийся здесь прах  мертвецов.  Световые
пятна во всем зале остановились, а затем над тем пятном, в которое я так
неловко угодил, стали появляться махонькие золотистые  искорки.  Вначале
одна, затем сразу дюжина,  потом  сотня..  Искорки  появлялись  прямо  в
воздухе,  на  миг  вспыхивали  ослепительным  золотым  светом,  а  затем
начинали пульсировать в такт биению моего  сердца!  Искорок  становилось
все больше и больше, и вот уже можно различить чей-то пока еще не  очень
ясный силуэт. Еще мгновение,  и  передо  мной  стоит  блестящее  золотое
существо, созданное миллионом махоньких искорок.
   Кайю. Величайший миф эльфов, величайший ужас орков.  Две  тысячи  лет
тому назад, когда в Костяных дворцах эльфы вцепились в глотку оркам и  в
залах-усыпальницах рекой потекла кровь враждующих  сородичей,  случилось
то, что никак не  должно  было  случиться.  Орки  в  отместку  принялись
разорять могилы эльфов,  причем  выбирали  могилы  только  высших  родов
Черного леса, расшвыривая останки мертвецов по залам и оставляя кости на
поругание мраку. Первые покусились на самое главное для любого  эльфа  -
на честь дома  и  память  предков.  Эльфы  пытались  бороться,  пытались
оставлять возле могил охрану, ставили ловушки, шептали заклятия... Но на
всякое нападение есть адекватный ответ, любая охрана когда-нибудь должна
устать, всякая ловушка может быть обезврежена и  всякое  заклятие  можно
перебороть другим  заклятием.  Разорение  могил  продолжалось,  и  тогда
кто-то из эльфийских домов решил вызвать  из  других  миров  этих  самых
Кайю, чтобы они охраняли могилы от поругания Первых. То,  что  произошло
дальше, можно узнать из легенд орков и эльфов,  рассказываемых  особенно
темными ночами. Но с тех пор никто из  орков  больше  не  смел  разорять
эльфийские некрополи.
   И вот один из неподкупных, безжалостных, неубиваемых  слепых  стражей
стоял в пяти ярдах от меня. Кайю казался сложенным  из  тысяч  мерцающих
искорок, долго смотреть на это существо  было  невозможно  -  от  яркого
золотого блеска  начинали  слезиться  глаза,  фигура  бездушного  стража
расплывалась и дрожала, словно морок во время особенно жаркого полдня. Я
мог разглядеть лишь силуэт Кайю. Существо оказалось на голову ниже меня.
Две руки, две ноги, голова. Никаких тебе хвостов, рогов  или  зубов.  Да
что там зубов! У твари даже рта не было! Во всяком случае, среди искорок
головы никакого подобия рта я не увидел. А вот глаза... У  Кайю  на  том
месте, где должны были находиться глаза, зияли две большие пустые  дыры.
Существо оказалось совершенно слепым
   Ну, слепое не слепое,  а  мое  местоположение  оно  вроде  определило
безошибочно.  Во  всяком  случае,  направилось  в  мою  сторону,  причем
нисколько не торопясь, будто бы было уверено, что я никуда  от  него  не
денусь. Я запаниковал и всадил в Кайю сразу два  арбалетных  болта.  Они
взвизгнули, пролетели сквозь тело существа, не  причинив  тому  никакого
вреда (разве что искорки в месте  попадания  на  мгновение  отпрянули  в
сторону, предоставляя болтам дорогу),  и  звякнули  где-то  в  полумраке
дальней стены. Тварь неуловимым движением  оказалась  в  шаге  от  меня,
взмахнула рукой, я испуганно заорал, понимая, что это все, но рука  Кайю
лишь зачерпнула воздух возле моего уха, а затем стражник прошел  мимо  и
остановился, предоставляя мне разглядывать его спину. Вот  уж  не  знаю,
кто из нас удивился больше, - я или он. Кайю постоял  секундочку,  видно
размышляя, отчего это я все еще жив, а затем повторил  попытку.  Тот  же
результат. Словно какая-то сила воздвигла между нами преграду.  Охранник
меня видел (как это ни странно  звучит),  но  не  мог  причинить  вреда.
Спасибо Эграссе и его браслету!
   Между  тем  Кайю  шагнул  на  ближайшее  световое  пятно,  и   искры,
составляющие его тело, золотым дождем осыпались на пол и растворились  в
пятне. Все пятна в зале вновь пришли в движение. Это как  понимать?  Это
значит, что меня решили отпустить, что ли?
   Браслет жег руку все сильнее и сильнее, и недалек тот миг, когда боль
станет настолько невыносима, что  мне  придется  снять  защитный  амулет
(если только я не собираюсь потерять сознание). Следует рискнуть и, пока
не поздно, добраться до выхода.  Не  стоит  играть  с  судьбой  и  ждать
неприятнейший из моментов, когда Кайю устроят какую-нибудь пакость.
   Уже не обращая никакого внимания на пятна, я  быстрым  шагом  (но  не
бегом!) направился к выходу. Как только нога коснулась первого же пятна,
вновь появился Кайю. На этот раз  золотые  искорки  сложились  в  фигуру
стража намного быстрее. Тварь уже не пыталась атаковать. Я наступил  еще
на одно пятно, потом еще на одно... Не из каждого пятна появлялся  Кайю,
случись такое - весь зал был бы ими битком набит. Всего  появилось  пять
охранников. Теперь они, образовав полукруг, следовали за мной.  Сказочно
красивое  и  вместе  с  тем  страшное  зрелище.  Пять  золотых  созданий
"смотрят" в мою сторону, затем рассыпаются искрами, втягиваются в  пятно
на долю секунды исчезают и вновь появляются,  но  уже  возле  пятна,  на
которое я только что наступил. Так мы и прошли весь зал. Я -  торопливым
шагом, ежесекундно оглядываясь через плечо, и пятерка тварей  в  четырех
шагах у меня за спиной. Стоило  мне  покинуть  зал,  и  Кайю  прекратили
преследование. Я смотрел на них, они - на меня. Затем игра в гляделки им
надоела, и хранители праха  эльфийских  владык  рассыпались  затухающими
искрами. Пятна на полу засуетились и стали поджидать нового  гостя,  что
нагрянет сюда тьма знает через сколько столетий. Боль в руке  потихоньку
затихала, защищавший меня амулет успокаивался  и  становился  обычным  и
ничем не примечательным медным браслетом.
   Я миновал зал Кайю и остался жив.  Это  следовало  отметить,  что  я,
собственно говоря,  тут  же  и  сделал.  Правда,  вместо  вина  пришлось
довольствоваться обычной водой из подземной  реки,  а  вместо  перепелов
грызть половинку сухаря.
   Из зала, резко ныряя вниз, отходил широкий коридор. Через сорок шагов
появились  ответвления,  и  я  начал  считать  перекрестки,   чтобы   не
пропустить  нужный  мне  поворот.   У   восемнадцатого   ответвления   я
остановился и  повернул  направо,  уходя  из  центрального  холла.  Там,
впереди, он переходил в лестницу, ведущую на шестой ярус, и я  нисколько
не сомневался, что Лафреса с оставшимися людьми Балистана Паргайда пошла
именно этой дорогой. Я же поступлю хитрее и сверну с главной дороги.  На
шестой ярус ведет множество путей, и тот, что указан в путеводном стихе,
намного короче дороги, выбранной служанкой Хозяина (хотя и  опаснее).  Я
сокращу расстояние вчетверо и  окажусь  в  самой  середине  нужного  мне
сектора шестого яруса, тогда как дражайшей  Лафресе  придется  протопать
его с самого начала и потерять чуть ли не целых два дня. Таким  образом,
я сильно обгоню соперников. Вдруг  мне  удастся  подготовить  встречу  и
отвоевать Ключ? Почти все (если  не  все)  спутники  Лафресы  погибли  в
Костяных дворцах, и мои шансы на победу возросли  многократно.  Главное,
чтобы "огоньков" и еды хватило на обратный путь.  Наконец  я  вступил  в
зал.
   Тут-то меня и поджидали  великаны,  чей  "взгляд  сжигает  в  пепел".
Конечно же не настоящие великаны из тундры  Безлюдных  земель,  а  всего
лишь статуи, ничуть  не  похожие  на  великанов,  но  зато  великанского
размера! Каждая высотой в тридцать ярдов! Великаны стояли напротив  друг
друга, сжимая  в  корявых  сучковатых  ручищах  каменные  молоты.  Таким
молотом можно разнести замковую стену при условии, что найдется на Сиале
существо,  способное  его  поднять.  От  великанов  веяло  древностью  и
затаившейся угрозой. Чей резец мог создать из камня таких колоссов?  Как
их доставили на такую глубину и главное - для чего? Вместо лиц у  статуй
гладкая поверхность сплошного шлема с высоким гребнем и узкой  смотровой
щелью. Обе статуи смотрели  вниз,  себе  под  ноги.  Меж  двух  колоссов
находилось нечто вроде бассейна, хотя с того места, где я стоял, никакой
воды видно не было.
 
   Под взгляд Великанов, сжигающих в пепел,
   К гробницам Великих, погибших в бою...
 
   Возможно, бассейн не что иное, как  спуск  в  сектор  Героев  шестого
яруса. Собственно, именно туда мне и надо,  но  вот  фраза  о  том,  что
исполины вроде как без  всякого  труда  обращают  в  пепел  любого,  кто
рискнет попасть под их взгляд, заставляла осторожничать. Войдя в зал,  я
старался не лезть вперед, а  искать  разгадку,  прижавшись  к  стене.  А
разгадка должна быть, ни один дурак не станет строить спуск так, чтобы в
него было невозможно  попасть.  Значит,  чтобы  добраться  до  бассейна,
великаны должны на время закрыть глаза. Но как их заставить это сделать?
Они ведь статуи!  Какой-то  механизм?  Вроде  ничего  такого  не  видно.
Признаюсь честно, в этот раз мне пришлось здорово повозиться и  поломать
голову.  Но  в  голову  ничего  умного  не  приходило.  Статуи  казались
монолитными и неподвижными. Какая-то мерзкая мыслишка прошептала:
   - А вдруг все слова про сжигание в пепел  глупости?  Чтобы  некоторые
простофили вот так постояли, помучились и ушли несолоно хлебавши.
   Я прогнал прочь мерзкий голосок. Ага! Глупости! Предупреждение  перед
залом Кайю тоже было глупостью. До  поры  до  времени.  Еще  не  хватало
сунуться без проверки к выходу. Поэтому  надо  было  провести  махонький
эксперимент и подставить под взгляд гигантов что-нибудь другое. Вся беда
в том, что "что-нибудь" здесь не валяется и зашвырнуть к ногам великанов
какую-нибудь штуковину не представлялось возможным. Из своих вещей  тоже
ничего не бросишь - все, что есть у меня сейчас в наличии, слишком важно
и ценно. Даже лишний болт жалко потратить,  их  осталось  не  так  уж  и
много. Но проверить огненный взгляд все же стоило, а оттого  я  запустил
руку в холщовую сумку и выудил самый маленький из  изумрудов.  Вот  ведь
как бывает. Сказал бы мне кто-нибудь  две  недели  назад,  что  я  готов
пожертвовать целым изумрудом ради дрянного арбалетного болта, я бы  лишь
покрутил  пальцем  у  виска,  давая  понять  этому   чудаку,   что   ему
давным-давно пора наведаться в больницу Десяти мучеников, а точнее  -  в
комнату с мягкими  стенками.  Это  же  каким  психом  надо  быть,  чтобы
лишиться драгоценного камня и оставить дешевый болт?!
   Изумруд я положил на гладкий пол,  а  затем  ловко  пнул  его  ногой.
Камушек прощально мигнул мне  зеленой  звездочкой,  скользнул  по  полу,
попал под взгляд великанов и исчез в ослепительной вспышке.
   - Ах ты!
   Пришлось вновь заняться насущной проблемой  проникновения  на  шестой
ярус. Я перелопатил все бумаги, добытые в Закрытой  территории.  Обратил
особо  пристальное  внимание  на  ту  часть,  что  ранее  представлялась
ненужной  и  таскаемой  с  собой  только  для  довеска.  Куча  невнятных
набросков, изображающих архитектуру некоторых залов, непонятная вереница
значков, выстроенных в цепочку, еще какая-то муть... М-дя. И  в  бумагах
ни шиша. Тухлая была идейка. Но ведь разгадка где-то рядом! Нутром чую!
   Когда я осторожно подбирался к великанам, то чуть не  заработал  себе
косоглазие и вскипание мозгов.  Одним  глазом  я  старался  смотреть  на
головы статуй и мысленно проводил по полу границу действия их  огненного
взгляда. Другим пытался заметить хоть какую-нибудь зацепку для разгадки.
Наконец, пришлось остановиться, иначе мне грозила поджарка с последующим
испепелением. Теперь великаны оказались совсем рядом, и  с  того  места,
где я остановился,  было  прекрасно  видно,  что  статуи  не  так  уж  и
совершенны и резец мастера достаточно грубо обработал камень.  И  еще  я
заметил одну вещь, именно ту, ради которой стоило заработать  косоглазие
и даже геморрой. Каждый из великанов стоял на достаточно высоком круглом
постаменте. В принципе ничего особенного, ну постамент, ну и что?  Готов
отдать на выбивание еще один гномий зуб, если эти постаменты при должном
хотении нельзя развернуть в сторону (вместе с великанами,  естественно)!
Во всяком случае, наметанный  взгляд  опытного  человека  сразу  заметит
скрытый механизм. Не зря же старина Фор вбивал в меня прописные  истины!
Осталось только найти, каким образом активируется  механизм,  и  дело  в
шляпе.
   Зал с великанами вновь подвергся тщательному осмотру. Я  искал  нечто
похожее на рычаг  или  выступающий  блок,  но  вроде  ничего  такого  не
замечалось. Тут мой взгляд упал на пол, скользнул  по  гладким  бордовым
плитам, остановился на закорючках и значках  неизвестного  мне  алфавита
(если, конечно, это был алфавит, а не художества  какого-нибудь  психа).
Где-то я уже видел подобные закорючки. Ну конечно же! В "ненужной" части
бумаг! Именно среди рисунков и  невнятных  набросков  имелась  бумага  с
цепочкой подобных символов. Я вновь достал сверток дрокра  из  сумки  и,
развернув его, стал копаться в  манускриптах.  Вот  она!  Действительно,
память меня не подвела. На бумаге изображены те же буквы, что и на полу.
Кто-то добрый составил ключ, но забыл упомянуть о том, когда и  как  его
применять.
   Я нагнулся и, найдя символ, который был первым изображен  на  бумаге,
надавил на нужную плиту. Плита без всяких возражений на дюйм ушла  вниз.
Все оказалось просто до безобразия (особенно когда под  рукой  бумага  с
разгадкой).  Всего  пришлось  поочередно  нажать  на   четырнадцать   из
представленных здесь семи десятков символов.  Как  только  последняя  из
четырнадцати плит ушла вниз, в  зале  раздалось  тихое  гудение,  словно
где-то под полом пришли в движение противовесы и блоки, а затем великаны
начали медленно поворачиваться ко  мне  спиной  и  огненным  взглядом  к
дальней стене.
   Я издал победный вопль, словно нашел у себя  под  кроватью  сокровища
династии Сталконов.
   Путь оказался свободен, теперь грозные великаны уже  не  смотрели  на
бассейн,  и  я  неспешным  шагом  Гордого  и  Очень   Довольного   Своей
Неподражаемо  Гениальной  Персоной  Победителя   направился   в   нужном
направлении. Вновь загудело, постаменты дрогнули  и  принялись  медленно
разворачиваться в обратную  сторону.  Гордый  и  Очень  Довольный  задал
стрекача, стараясь преодолеть разделяющее его и  бассейн  расстояние  до
того момента, как взгляд великанов вновь начнет угрожать смертью,  и  не
думая, словно в омут головой, прыгнул в черную дыру.
   - А-а-а-а-а тьма-а-а-а-а! - издал я испуганный вопль, понимая, что  в
самое наиближайшее время мне не удастся коснуться ногами пола.
   Дыра казалась безразмерной и очень глубокой. Первые двадцать ярдов  я
пролетел как камень. Я уже стал прощаться  с  жизнью,  и  в  этот  самый
момент воздух сгустился,  мое  падение  замедлилось,  и  начался  мягкий
плавный спуск. Мне хватило храбрости и  ума  перестать  орать  и  зажечь
"огонек". Я медленно падал в узкой шахте. Ее  стены  проплывали  мимо  и
исчезали где-то вверху.  Возникни  у  меня  желание,  я  вполне  бы  мог
дотянуться до них рукой. Только  по  какому-то  капризу  богов  в  самом
начале падения я не разбил голову о стену. Один раз мимо  меня  проплыло
черное жерло какого-то туннеля. Проплыло и скрылось во мраке - я даже не
успел решить, стоит ли мне "сойти" с этой "дороги". Пришлось  опускаться
дальше. Ноги висели над бездной, и чувствовал я  себя  не  очень  уютно.
Спустя ярдов двести падение еще более замедлилось, и я оказался в  одном
из залов шестого яруса, в самом сердце сектора Героев.
 
ГЛАВА 8 
ПЯТНАШКИ С ПОКОЙНИКАМИ 
 
   Шестой ярус - это запредельная граница для людей. Даже в века,  когда
зло костей огров, зло птицемедведей, теперь  свободно  разгуливающих  по
Костяным дворцам, еще не пробудилось, редко кто из человеческого племени
набирался отваги спускаться ниже шестого яруса. Ходили слухи,  что  были
ненормальные, забредающие даже на двенадцатый  ярус,  но  живыми  психов
после этого никто не  видел.  Сектор  Героев,  расположенный  на  шестом
ярусе, - единственное доказательство присутствия людей на этой  глубине.
Отчего-то ни эльфы,  ни  орки  не  спешили  хоронить  мертвецов  в  этом
секторе, и люди живенько воспользовались  досадной  оплошностью  старших
рас. Когда Первые и эльфы ушли из Храд Спайна, Костяные  дворцы  целиком
остались на попечении людей, и те сразу же  стали  "заселять"  пустующий
сектор наиболее влиятельными  (при  жизни  конечно  же)  покойниками.  В
течение пяти с половиной веков в секторе Героев ставили гробы и  склепы.
Удостоиться чести быть похороненным на уровне Героев могли только  очень
великие и известные люди. Полководцы, воины, проявившие себя  в  битвах,
высшее дворянство и даже короли. Потом  сюда  стали  спускать  всех  без
разбору, и в  итоге  сектор  так  набили  костями,  что  некоторые  даже
подумывали,  что  стоит  почистить  древние  могилы  и   вместо   старых
покойников притащить на освободившееся место  новых.  Но  в  итоге  всем
стало лень  спускать  мертвецов  вниз,  и  захоронения  продолжились  на
верхних ярусах. Глубже шестого оказалось лишь одно людское захоронение -
могила Грока, куда я, собственно говоря, и направляюсь.
   Люди поняли, почему эльфы и орки не  спешили  хоронить  покойников  в
секторе Героев, только когда в Храд Спайне  пробудилось  зло.  Почему-то
именно  здесь  ощутимее  всего  проецировалось  Дыхание  бездны.   Таким
зловещим словечком умные головы из Ордена обозвали фигню,  поднимавшуюся
с Безымянных ярусов  и  шуткующую  с  покойниками.  Как  шуткующую?  Ну,
например, старые кости, веками пролежавшие в гробах, ни с того ни с сего
начинали обрастать плотью, а потом шастать. В итоге живых  покойников  в
секторе Героев расплодилось больше,  чем  тараканов  на  грязной  кухне.
Хорошо хоть они не лезли  наверх,  а  сидели  как  приклеенные  в  одном
секторе, питаясь поднимающимися с глубин эманациями зла. А еще в  Ордене
говаривали, что  творящееся  на  шестом  -  попросту  детская  забава  и
приходящее из глубин -  вовсе  не  Дыхание  бездны,  а  всего  лишь  его
отголосок. Я в отличие от того же Халласа (которого начинает  трясти  от
одного слова "Орден") орденским волшебникам склонен  доверять,  впрочем,
как и рукописям Королевской библиотеки. Судя  по  всему,  прежде  чем  я
окажусь