ня. Поэтому я просто лежал,  закинув  руки  за
голову, и смотрел в озеро  звездного  неба.  Теплый  ночной  ветерок  мягкой
ладошкой касался высокой полевой травы и  уснувших  цветов,  нежно  пригибая
растения к старушке-земле. Трава притворно сердилась, шелестела,  но  стоило
ветру отвлечься - и она  озорно  поднимала  голову,  приглашая  вернуться  и
продолжить забавную игру.
   Худосочный старикан-месяц степенно плыл над миром, и его свет серебристой
мукой падал в траву, придавая ей вид драгоценной ювелирной поделки, вышедшей
из-под руки талантливого мастера. Запах ночи, травы, аромат полевых  цветов,
летней свежести и простора дразнил мои  ноздри.  После  постоянных  каменных
ароматов города запах природы опьянял.
   Где-то в полях раздался тоскливый крик одинокой птицы. Не только  мне  не
хотелось спать нынешней ночью.
   По лицу промелькнула тень, спустя мгновение черный  силуэт  закрыл  собой
звезды и бесшумно  растворился  в  ночи,  чтобы  спустя  краткий  миг  вновь
вернуться назад. Тень сделала круг над нашим лагерем  и,  поняв,  что  ничем
интересным возле огня поживиться не удастся, лениво шевельнула  крыльями  и,
почти касаясь телом травы, исчезла где-то  в  посеребренных  месяцем  полях.
Филин на охоте. Берегитесь, мышки! Как бы он нашего Непобедимого не  утащил!
Хотя линга не утащишь. Попробуй такого зубастого схватить - вмиг  останешься
без клюва и перьев! Вон до сих пор слышно,  как  линг  шуршит  в  опустевшем
котелке, доедая все, что не доели люди.
   Костер догорал, и рожденные за  это  время  угли  тихо  перемигивались  с
далекими сестрами - звездами. Кто кого пересветит.
   Надо  бы  подкинуть  дровишек,  но  вставать  было  лень  -  еще  разбужу
кого-нибудь. Рядом со мной, перевернувшись  на  спину  и  открыв  рот,  спал
Горлопан. Кли-кли, если бы сейчас не  спал,  обязательно  бы  воспользовался
такой неосторожностью Горлопана и ради  веселой  шутки  засунул  бы  тому  в
открытый рот одуванчик или какую-нибудь мелкую букашку - от зеленого гоблина
можно ожидать любой пакости в самый неожиданный момент.
   Я до сих пор не мог понять характер гоблина: то  ли  он  попросту  играет
роль королевского шута, паясничая направо и налево, то ли действительно  это
обычное  состояние  его  зеленой  гоблинской  души.  До  Кли-кли  я  с  этой
малочисленной расой  серьезно  не  общался,  так  что  общее  впечатление  о
гоблинах у меня начало складываться совсем недавно.
   На этот раз Горлопану совсем ничего не грозило  -  шут  слишком  устал  и
сопел, подложив руку под щеку, ничуть не хуже, чем Горлопан.
   Все остальные тоже спали. Фонарщик с любимым биргризеном в обнимку, Делер
чуть ли не головой в костер - так близко он от него лежал. Как бы во сне  он
не угодил на угли! Халлас с ценным мешком улегся на границе света и тени.
   Это те, кто находился по эту сторону костра. Остальные спящие, лежащие по
другую сторону от затухающего огня, сливались с мраком, превращаясь в темные
силуэты, и четко рассмотреть, кто где спит, было невозможно.
   Несколько  раз  мимо  тихо  проходил  несший  службу  Угорь.  Но   потом,
убедившись, что все тихо, он присел неподалеку и просто  стал  ждать,  когда
подойдет время его смены.
   Угорь, наверное, единственный из моих спутников, о ком я так и не  сложил
определенного мнения. Всегда молчаливый и прямой, как боевой посох,  смуглый
гарракец редко вступал в разговоры, лишь  иногда  бросая  с  десяток  скупых
слов. Это происходило только в тех случаях, когда Угорь  считал,  что  стоит
поделиться своим мнением по данному вопросу с остальными.
   В отряде его уважали, это было видно сразу, но вот друзей  или  приятелей
среди Диких я у Угря не заметил. Для него мы все были товарищами по  походу,
теми, кто будет с ним, если потребуется, рядом драться против общего  врага,
но никак не друзьями, с которыми можно с удовольствием выпить пивка  в  один
прекрасный весенний денек. Угорь держался на расстоянии, не  влезая  в  дела
других и не позволяя лезть в душу к нему. Никто  из  воинов  не  обижался  и
принимал характер гарракца как что-то само  собой  разумеющееся.  Однажды  я
спросил у Фонарщика о том, как к ним попал Угорь.
   - Не знаю, он не склонен рассказывать о своей  прошлой  жизни,  -  развел
руками Мумр. - Да мы и не лезем. Прошлое -  это  личное  дело  каждого.  Вон
Пепел - это командир Шипов у Великана -  раньше  был  мелким  воришкой.  Еще
мальчишкой к Диким попал. А теперь мы с ним хоть за  Иглы  Стужи  пойдем.  И
плевать мне, кем он был раньше - вором, убийцей или похитителем старушек. То
же самое и про Угря. Не хочет рассказывать о своем прошлом - это его  личное
право. Я Угря десять лет знаю, и никаких сомнений в его храбрости  никто  из
наших ребят никогда не испытывал. Правда, ходил слушок, что он из  какого-то
знатного рода. Не простой парень. Ты посмотри, как он с клинками  обращается
- будто бы с ними и родился! Истинный дворянин.
   Тут я склонен согласиться с Фонарщиком. Сам видел, что Угорь двумя мечами
в королевском дворце вытворял.
   Вновь крикнула ночная птица. Тягучий короткий звук разнесся по  полям,  и
Угорь резко повернул голову в ту сторону. Но  нет,  крики  замолкли,  видно,
сама виновница этих воплей испугалась собственного голоса.
   Сон все не шел.  Мою  подозрительную  натуру  слишком  беспокоило  долгое
отсутствие Кота и Эграссы. Гоблин не зря говорил, что что-то назревает.  Что
могло задержать двоих воинов на казалось бы безопасной и мирной дороге?
   Такой уж безопасной? Такой уж мирной? Если до Авендума чуть больше недели
верхом, это не значит, что на тракте все тихо и  спокойно.  Случиться  могло
все что угодно. Разбойники,  непогода,  лошадь  сломала  ногу,  булыжник  на
голову упал, в конце концов! И не важно, что над  головой  голубое  небо,  -
камни могут упасть откуда угодно в самый неожиданный момент и здорово задеть
темечко ничего не подозревающего обывателя. Наколдовал что-то  маг-недоучка,
и привет! Гм... Что-то я отвлекся.
   Насколько помню, в последний раз я видел толстенького Дикого в тот вечер,
когда Миралисса решила познакомить меня с эльфийским ключом. Да, да,  именно
так!
   Кот был хмур и очень взволнован, если не обеспокоен.  Хотя  если  копнуть
еще дальше, то весь тот день Кот не скрывал волнения,  особенно  под  вечер.
Воин слишком часто оборачивался назад, на пустую дорогу,  нервно  поглаживал
кошачьи усы и бормотал что-то себе под нос. Что он мог увидеть этакого? Ведь
все остальные, включая  Миралиссу  и  Эграссу,  владеющих  какой-то  толикой
шаманства, оставались безмятежными.
   Кто поймет следопыта? Ребята этой профессии обязаны видеть  то,  чего  не
замечают другие.
   Потихоньку звезды перестали быть четкими, и мир погрузился в сон.

***

   Я проснулся внезапно. Просто в какой-то момент сон улетучился, и я открыл
глаза.
   Месяц довольно хорошо прогулялся по небу за то  время,  пока  я  спал,  и
теперь  был  уже  в  объятиях  Солнечного  Стрелка,   огромного   созвездия,
располагавшегося на самой границе с горизонтом.
   Угорь спал возле Горлопана, рот последнего все так же оставался открытым.
Прошло более трех часов, как я уснул, и теперь уже  стражу  несут  Дядька  с
Медком, сменившие отправившихся спать Угря и Арнха.
   Кто-то позаботился о дальнейшей  жизни  костра,  и  теперь  он  маленьким
цветком огонька весело поедал дрова. Рядом с огнем сидела Миралисса,  иногда
окуная палку в пламя. Костер задорно шипел и стрелял искрами,  несущимися  в
ночное небо, прочь от языков пламени.
   Я встал и, стараясь никого не разбудить, тихо пошел  к  огню.  По  дороге
чуть не наступил на Делера. Карлик все же умудрился перекатиться во  сне,  к
счастью, в противоположную от костра сторону.
   Я осторожно присел рядом с эльфийкой и стал смотреть, как огонь слизывает
кору на палке.
   - Тоже не спится? - после долгого молчания наконец спросила Миралисса.
   - Да.
   - Хорошая ночь, - вздохнула она.
   - Если учесть, что мне не так часто удавалось за свою  жизнь  ночевать  в
полях, то да. Ночь хорошая.
   - Ты даже не знаешь, какой ты счастливый человек, - задумчиво проговорила
эльфийка и на миг блеснула клыками.
   Я до сих пор не мог привыкнуть к эльфийским  клыкам.  Человек,  наверное,
подсознательно опасается кого-то не слишком похожего на него, в  особенности
если у неизвестного во рту имеются такие зубки.
   - Если попасть в безвыходную ситуацию и в итоге отправиться в Храд  Спайн
- это счастье... - довольно мрачно ответил я, но продолжать не стал.
   - Я не о том. Как часто ты выходил за стены Авендума?
   - Раза три, - немного подумав, сказал я. - И не дальше чем на лигу.
   - Вот-вот. Счастливый. Ты всегда рядом с родным домом.
   - Не очень уж он мне и родной.
   Никаких ностальгических чувств по стенам Авендума я не ощущал.
   - Но ведь все равно это дом. Знаешь, какое у  меня  заветное  желание?  -
внезапно спросила она.
   Я встретился взглядом с желтыми глазами.
   - Хочу наконец вернуться домой. Увидеть родной лес, близких, дворец, свои
покои, дочь. Скажешь, глупо?
   - Да нет. Все хотят когда-нибудь вернуться  домой.  Тем  более  если  там
осталась дочка.
   - Я не была в Заграбе больше двух лет. Моталась с отрядом по всей  Сиале,
последний раз дошли до самого С'у-дара, вернулись только я, Элл  и  Эграсса.
Остальные так и остались в снегах.
   - Сочувствую.
   - Оставь, у нас свое отношение к смерти, у людей - другое. Мы легче к ней
относимся и легче принимаем. Все когда-нибудь уходят, рано или поздно.  Весь
вопрос только в том, как уйти и за что стоит расстаться с жизнью.
   Вновь повисла тишина, только иногда что-то шипело между углей,  да  ветер
трепал выбивающиеся из косы волосы эльфийки.
   - Я все хотел спросить, - начал я. - Зачем вы ввязались во все это?  Ведь
это наша беда. Это проблема людей.
   - Темные заключили союз с Валиостром.
   Я промолчал. Союзы как заключаются, так и расторгаются. Это дело  большой
политики, и из-за какого-то союза, пускай и продержавшегося несколько  сотен
лет, не стоит совать голову в пасть голодного огра.
   Миралисса вполне поняла мою невысказанную мысль:
   - Гаррет, ты всегда настроен так мрачно?
   - Все зависит от обстоятельств.
   - Пойми, если мы не поможем вам сейчас, то  расплатимся  за  это  намного
позже. Орки номинально признали над собой власть  Неназываемого,  пускай  он
даже и человек. Но признали-то они его, потому  что  это  им  выгодно.  Ведь
после Войны Весны им ни разу не удалось далеко продвинуться  по  континенту.
Неназываемый  сомнет  Валиостр,  и  Пограничное  королевство  останется  без
поддержки. Пограничники против всех сил орков не выстоят. Если  Неназываемый
удовольствуется местью и  его  армии  остановятся  в  Валиостре,  ничего  не
кончится. Орки возьмут  Исилию,  со  временем  подточат  Мирануэх,  а  потом
что-нибудь придумают против Неназываемого. Они горды и склонны думать, что с
помощью ятаганов победят человека, пускай он хоть тысячу раз маг.  А  может,
оставят Валиостр в покое - на юге полно других земель. Озабоченные  величием
своей расы, они будут вырезать всех под корень. Ведь именно  орки  -  Первые
дети богов. Именно им была подарена Сиала, куда по  какому-то  недоразумению
попали остальные червяки - расы. Только орки достойны жить, а остальных надо
отправить во тьму. Рано или поздно настанет и наш черед. А один на один, без
поддержки людей, война будет кровопролитной. Мы захлебнемся в крови, Гаррет.
Вот почему эльфы помогают Валиостру. Мы  хотим,  чтобы  вы  выстояли,  иначе
падет все. Неназываемый - это только начало, комок  снега,  который  обрушит
лавину нового передела мира.
   Я кивнул, показывая ей, что понимаю. Действительно, орки уже давно  копят
силы и не лезут попробовать остроту ятаганов только потому,  что  совместные
силы Валиостра, Пограничного королевства и  темных  эльфов  еще  кое-как  их
сдерживают. Но погибни хоть кто-то из этих  троих,  и  дышать  Первым  будет
намного легче и проще. В плотине появится небольшая лазейка  для  махонького
ручейка. А, как известно, вода камень  точит.  Пройдет  некоторое  время,  и
плотина рухнет.
   - Завтра я поведу отряд, - вдруг сказала Миралисса. -  Милорд  Алистан  и
Угорь поедут назад. Нужно узнать, что произошло с Котом и Эграссой.
   - Не пропадут ли и они?
   И Маркауз и Угорь были отличными воинами,  и  их  помощь  в  случае  чего
окажется крайне важной.
   - Кто знает,  кто  знает.  Будем  надеяться,  что  моего  кузена  и  Кота
задержали непредвиденные обстоятельства.
   - Что вообще случилось? Почему они так быстро покинули наш отряд?
   - Кот что-то увидел.
   - Кот что-то увидел? - удивился я. - Но из-за  того,  что  кто-то  что-то
увидел, не посылают людей неизвестно куда! Мало ли кому что привиделось!
   - Кот видит то, чего не видят другие, - тихо сказала Миралисса и положила
обугленную палку на землю. - Ты знаешь, что раньше, перед  тем  как  уйти  к
Диким, он был в учениках у Ордена?
   - Кот? - Я как-то не мог представить себе этого толстячка с усами, как  у
заправского деревенского кота, учеником мага.
   - Да, Кот, - кивнула Миралисса. - Он был учеником второй ступени,  но  не
выдержал испытания, или ему таланта не хватило, хотя  в  последнем  я  очень
сомневаюсь... В итоге он ушел из Ордена. Но  какие-то  знания  остались.  Не
знаю, на какой диплом он шел, но Кот замечает то, что  не  замечают  другие,
хотя в основном это его инстинктивные ощущения, которые он часто  и  сам  не
может объяснить. Разбуди любого из Диких и спроси, чему они  доверятся?  Что
выберут в опасную минуту? Будут ли мыслить разумно, опираясь на  факты,  или
поверят призрачным ощущениям Кота? Могу поклясться, Гаррет, что все  выберут
последнее. Слишком часто этот невзрачный человек оказывался прав и  проводил
отряд стороной от опасности. В тот вечер, когда ты увидел ключ,  Кот  пришел
сразу после того, как ты нас покинул, и  сказал,  что  чувствует  опасность.
Даже не опасность, а ее призрак. Что-то готовилось у нас за  спиной,  а  еще
что-то шло прямо за нами, ярдах в ста,  он  чувствовал  чей-то  взгляд,  но,
сколько ни смотрел, не смог ничего обнаружить.
   - Вы поверили?
   - Почему нет? Какой  смысл  ему  врать?  Правда,  он  все  никак  не  мог
объяснить, что за опасность готовится по нашу душу,  но  вот  что  ее  можно
остановить, это несомненно. Рассудив, что мы не  можем  разворачивать  отряд
назад и нестись сломя голову незнамо куда, чтобы предотвратить  неизвестное,
мы с Алистаном решили ехать дальше, но свернуть  с  людного  тракта  на  эту
дорогу. Тут нас  и  заметить  сложнее,  и,  если  что  случится,  другие  не
пострадают. А Кот, который ?видел?, где творится зло, и Эграсса, как младший
принц дома, знающий шаманство, должны отправиться назад  и  посмотреть,  что
происходит.
   - И помешать...
   - По возможности, но это не было основной  целью.  Кот  сказал,  что  это
недалеко, три лиги, не больше.  По  всем  подсчетам,  они  должны  были  уже
нагнать нас, несмотря на то что Маркауз хотел оказаться как можно дальше  от
того места, где находилась эта самая опасность.
   - Шаманство? - догадался я.
   - Ты прав, шаманство. Но даже я  ничего  не  почувствовала.  Если  бы  не
настороженность Кота, получили бы магией в спину.
   - И долго мы будем так бежать?
   - До Ранненга точно. Согласись,  вступать  в  схватку  неизвестно  с  кем
слишком опасно, мы можем потерять даже то преимущество, что имеем сейчас.  А
в городе есть маги Ордена, туда шаманы не сунутся.
   - Простите, миледи, но тут я не согласен, - покачал я головой. - Если  уж
шаманы проникли во дворец короля, то за стены Ранненга они уж точно попадут.
   - Ты предлагаешь нам совсем не заезжать в Ранненг?
   - Не исключено, что нас именно туда и заманивают.
   - Откуда такое предположение? - Она с интересом посмотрела на меня.
   - Скажем так, предчувствие.
   - Как у Кота?
   - Нет, в отличие от Кота я иногда ошибаюсь.
   Черные губы Миралиссы дрогнули от грустной улыбки.
   - Через три дня мы будем в Ранненге. До рассвета еще два часа, иди спать.
   - Да я уже не усну.
   - Мне нужно составить несколько заклятий. На всякий случай. Чувствую, что
и впереди нас могут ждать неприятности.
   - Что-то мне спать захотелось, - соврал я, отходя от костра. -  Спокойной
ночи.
   Едва заметный наклон головы, она уже была занята тем, что  чертила  вновь
подобранной с земли палкой какие-то фигуры на золе. Действительно, лучше  не
мешать тому, кто строит заклинание шаманства.
   Я вернулся на свое место  и  расправил  смятое  одеяло.  Под  утро  стало
прохладно, на стебельках травы появились первые сапфиры росы.
   - Чего не дрыхнешь? - ворчливо  спросил  меня  совершающий  обход  лагеря
Дядька. - Вон, даже кони спят без задних копыт, а ты тут,  понимаешь,  шорох
наводишь. Эх, зелень необученная! Я бы на твоем месте каждую минутку ловил!
   Тихонько ворча, Дядька удалился. Что же, Дикий дело говорит. Надо  ловить
моменты и использовать их по назначению, иначе весь день буду  как  вареный.
Что бы ни произошло с Котом и Эграссой, это уже случилось, и мы не  в  силах
ничего сделать.
   Я лег на импровизированную постель и тут же  вскочил,  стараясь  сдержать
крик. Какая-то сволочь подложила мне в одеяло колючку. Хотя не  какая-то,  а
истинно зеленая. Только Кли-кли мог это сделать, пока я сидел  у  костра.  Я
бросил  злой  взгляд  на  шута,  но  тот  безмятежно  спал.  Или   мастерски
притворялся.
   Горбатого могила исправит, я махнул на все рукой,  выбросил  колючку  как
можно дальше и лег. В этот момент я чуть не подавился смехом.  Кому-то  было
даже хуже, чем мне, хоть он об этом не догадывался. Пока. Горлопан  все  так
же спал с открытым ртом, а  вот  изо  рта  у  него  одиноко  торчал  стебель
одуванчика.
   Последнее, что я увидел, прежде чем заснул, была фигурка Миралиссы  возле
костра, что-то рисующей на земле палкой.

Глава 23
ВИШКИ

   Как вы думаете, кто с утра оказался виновником всеобщего  переполоха?  Ну
конечно же Кли-кли.
   Миралисса застала гоблина в тот момент, когда он рисовал  ?палку,  палку,
огуречик? на золе возле магических фигур эльфийки. Естественно, она едва  не
оторвала ему руки за художества. Поэтому все утро гоблин старался  держаться
от Миралиссы подальше.
   - Гаррет! - виновато канючил он, не найдя более благодарного слушателя  в
нашем маленьком отряде. - Я ведь честно не хотел ничего такого! Я думал, это
просто эльфийские каляки-маляки, и ничего больше!
   - Кли-кли, зачем ты мне все это рассказываешь? - удивился  я.  -  Ты  иди
перед Миралиссой оправдывайся.
   - Но ты мой друг и должен узнать о несправедливом отношении к гоблинам  в
этом мире!
   - Друг? - хмыкнул я. - Друзьям не кладут колючки в постель.
   - Но это лучше, чем одуванчик в рот. -  Кли-кли  и  не  собирался  ничего
отрицать. - Вон Горлопан до сих пор плюется.
   - Хватит валять дурака, гоблин! - К нам подошел Алистан.
   -  А  я  и  есть  дурак.  Хотя  торжественно  клянусь  прекратить  всякую
ерундистику. - Кли-кли с самым серьезным  видом  поднял  ладонь,  прямо  как
гвардеец, принимающий клятву.
   Алистан кивнул, будто он действительно поверил обещанию гоблина.
   Угорь уже давно был в седле и ждал только графа.
   - Все, мы отправляемся. Скачите этой дорогой, никуда не сворачивайте.  Мы
постараемся вас догнать к вечеру.
   - Если не удастся встретиться на дороге, ищите нас  в  Ранненге.  Трактир
?Ученая сова?, - на прощание сказала им Миралисса.
   Алистан кивнул, и они с Угрем,  вжимая  пятки  в  бока  коней,  помчались
назад, туда, где предположительно должны были находиться Эграсса и Кот.
   - Давайте, мужики, - хлопнул в ладоши Дядька. - По коням.
   Этот день был самым жарким  за  все  время  нашей  поездки.  Безжалостное
солнце рассвирепело до такой степени, что даже стойкий и упрямый Арнх снял с
себя кольчугу и остался в тоненькой рубашке. Медок так  вообще  разделся  по
пояс, являя всему миру бугры мыш