о-своему.
     Что-то в Моргане хотело покончить с этим. Он медленно опустил кольт к бедру.
     - Я сделаю все, что ты хочешь, - убеждал Брэден. - Дам тебе слово, поклянусь. Что угодно. Только отведи нас к хижине.
     Морган перевел взгляд на Лори. Она затаила дыхание, глаза ее наполнял страх, и он понял, что она боится не за себя.
     - А вы, Лори, - протянул он, - вы сделаете то же самое?
     Она кивнула, впившись в него глазами и надеясь уловить смягчение раскаленного в нем добела гнева.
     - Что угодно, - шепнула она.
     - Что угодно? - Голос его был грубым от горечи, наполненным жестокой насмешкой и болью.
     Она на миг закрыла глаза, губы ее задрожали, и он ощутил сочувственный укол, исчезнувший почти сразу после появления. Эти двое убьют его не задумываясь. Но он знал, что Брэден прав: он умрет первым, он слишком слаб, чтобы бороться с холодом и зимней бурей. И знал, что не может оставить своих пленников умирать следом за ним.
     Но все же ему претило дарить Брэдену даже небольшую победу. Этот парень должен заплатить за нее чертовскую цену, поклялся себе Морган. Он не помнил, когда его охватывал такой мстительный гнев - и это не слишком нравилось ему, - гнев горячий и целеустремленный.
     - Как далеко находится твоя хижина?
     - В двух милях или около того. Она принадлежит трапперу <Траппер - охотник, ставящий капканы.>, который ушел отсюда в прошлом году, когда переловил всех бобров. Она прочная, с крышей и очагом.
     Морган заколебался, оглядываясь. Хлопья снега пошли гуще, засыпая землю. Ветер задул сильнее, проникая сквозь его подбитую овчиной куртку. Господи, ему так нужен отдых. Он сражался за то, чтобы устоять на ногах, чтобы не прислониться к дереву и не закрыть глаза. Он знал, что Ник прав: если он заснет сейчас, то, пожалуй, никогда не проснется.
     - Дэвис?
     Морган снова прислушался к голосу Ника.
     - Я никогда не нарушал своего слова. - Ник помедлил. - И никогда еще никого не упрашивал. По крайней мере, отпусти Лори.
     - Чтобы она снова напала на меня из засады? - презрительно посмотрел на него Морган. - А может, у нее хватит запаса лауданума, купленного ею в Ларами?
     - Чего ты от меня хочешь? - взмолился Ник. - Боже милостивый, я сделаю все.
     Морган заколебался. Он никогда не доверится Нику Брэдену или его сестре. Но у него нет выбора.
     - Ладно, - согласился он. - Твое слово. Ты дал слово, что ни ты, ни твоя сестра не сделаете попытки сбежать.
     Брэден посмотрел на Лори. Она кивнула.
     - Я хочу услышать это, - проговорил Морган.
     - Клянусь, - произнесла Лори дрогнувшим голосом.
     - Теперь ты, Брэден.
     - Клянусь, - повторил Брэден. - До тех пор, пока не кончится буря.
     - Уже делаешь оговорки, Брэден?
     Скулы Ника затвердели, и волны поражения окатили Моргана. Эта пара согласна умереть друг за друга и точно так же готова убить его. Он никогда не чувствовал себя таким одиноким. Он попытался стряхнуть с себя отчаяние, смерил взглядом обоих противников и заговорил:
     - Интересно, сколько стоит ваше слово? - Голос выдавал, сколь мало доверия к ним он испытывал. - Между нами есть невыплаченный должок, - предупредил он Лори.
     - Я... - Она судорожно проглотила слюну. - Мне... ужасно жаль. Но вы ведь не поверите и этому?
     - Нет, поверю, - равнодушно бросил он. - Поверю, вам жаль, что вы промахнулись.
     Теперь снег шел быстрее. Все еще без наручников, Лори сидела, ожидая его решения.
     - Соберите все скатки, - коротко приказал он. Она промолчала, но спокойно взяла одеяла Ника, скатала их и посмотрела на Моргана, ожидая дальнейших указаний.
     - Полагаю, вы можете оседлать лошадь. - Она кивнула. - Тогда оседлайте лошадь вашего брата. - Лори молча занялась седлом, которое наконец перебросила через могучий круп лошади. Вторая пара наручников все еще была прикреплена к седельной луке. Морган следил, как она застегивает ремень под крупом гнедого. Когда она отошла прочь, он перенес внимание на Брэдена.
     - Надень этот наручник на другую руку, - приказал он. Брэден заиграл желваками:
     - Я дал тебе слово.
     - О, я принимаю его, - хмуро произнес Морган, - и ожидаю, что ты сдержишь его, но мне претит мысль, что ты можешь поддаться искушению. Не думаю, что в твоей семье придают большое значение этике.
     Морган проследил за взглядом, устремленным на Лори. Та услышала намек, и лицо ее вспыхнуло. Брэден замкнул наручник на свободной руке и бросил ключ Моргану, после чего тот дал ему ключ от ножных кандалов.
     - Отопри кольцо вокруг дерева, - сказал Морган. - Другое пусть остается.
     Брэден выполнил приказ и, покачиваясь, стоял на здоровой ноге. Лори ожидала дальнейших указаний. Господи, ему нужно скорее усадить всю компанию на лошадей. Он кивнул на лошадь Брэдена:
     - Лори, вы сядете первой и затянете наручник вокруг правой кисти. Теперь, Брэден, твоя очередь. Садись у нее за спиной.
     Снег падал быстро. Брэден прохромал к своему гнедому, волоча за собой второе кольцо ножного железа. Он помедлил, стиснув зубы, поставил ногу в стремя и, ухватив Лори за стройную талию, влез на лошадь. Морган следил за каждым их движением, как ястреб за своей жертвой. Это выглядело очень неуклюже, но Брэден все же поместился в седле вместе с Лори. Впрочем, его скованным рукам не оставалось места, как ни пыталась потесниться в седле сестра.
     Пока оба подопечных устраивались поудобнее, Морган упрятал ключи от наручников и ножных оков в крошечный кармашек, вшитый в подкладку шляпы. Затем поднял ее вместе с винтовкой и привязал скатку позади седла. С минуту отдохнул, борясь со слабостью, грозящей лишить его сознания, потом отвязал лошадей Брэдена и Лори от дерева и присоединил их поводья к веревочному поводу.
     Он медленно, изо всех сил стараясь не упасть, поднялся в седло. Усевшись, посмотрел на Брэдена:
     - Как добраться до хижины?
     - Вниз по этому каньону, - ответил Брэден. - На полдороге, слева в скалах, будет проход. Затем вверх по каменистой тропе.
     Снег уже покрывал землю. Морган даже не мог рассмотреть неба - ну как тут отыщешь тропу? Этот снег был не похож на тот, который он знал. Он инстинктивно почувствовал в нем опасность.
     Они тронулись. Его широкополая шляпа не спасала глаза от летящего снега, ветер пронизывал куртку, а защищенные перчатками руки вскоре защипало от холода. Он согнулся в седле, борясь с ветром и будучи не в силах сидеть прямо.
     Лед и пламя. Точно как этим утром. Они вылизывали его внутренности, лишая остатков сил. Ему показалось, что прошло много часов, прежде чем он услышал за спиной крик и поднял глаза. Проход в скалах.
     Повернув лошадь, он нашел тропу и с отчаянной решимостью вцепился в седельную луку, а лошадь двинулась вперед, будто ощущая невидимую для всадника цель. Перед ним маячила лишь стена белизны, и он понял, что его слепит снегопад.
     Белизна - вот и все, что он видел. А затем кромешная тьма.
     После этого не было ничего.

Глава восьмая

     Лори вздрогнула, заметив, как едущий впереди всадник бессильно пригнулся к шее лошади. Лори мерзла, но ее согревало тело брата. Он поднял скованные руки, обнял ее и прижал к себе. Рейнджер был лишен этого преимущества.
     Она была не в силах отвести взор от рейнджера, хотя желала этого. Она должна была чувствовать определенное торжество, но вместо этого ощущала стыд и горечь, причину которой постигала лишь отчасти. Жизнь ее брата зависела от гибели другого человека, но она не ожидала, что выбор этот окажется столь мучительным.
     В этом парне было что-то невыразимо печальное, как и в любом, кто пытался осуществить невозможное. Он так упрям и неподатлив. Она никогда еще не встречала человека, абсолютно не доступного подкупу. Он не поддался ни на дюйм ни самому себе, ни другим. Лори говорила себе, что виновато его поразительное сходство с Ником, почему-то тронувшее ее сердце. Но ее глубокая, доверительная родственная любовь, которую она питала к Нику, ничуть не походила на мятежные, приносящие сердечную боль противоречивые чувства, которые она не в силах была сдержать каждый раз, когда поглядывала на рейнджера. Эти чувства были слишком странными и глубокими, чтобы их можно было разгадать.
     Лошадь рейнджера брела через снег, направляясь в проход между деревьями, хотя ею никто не управлял. Интересно, как долго он сможет оставаться в седле? Но не успела девушка об этом подумать, как тело его начало клониться, затем рухнуло наземь, а лошадь остановилась рядом и, опустив голову, вопросительно подтолкнула мордой тело хозяина.
     Лори ощутила на себе движение: руки Ника поднялись над ее головой и покинули ее вместе с теплом его тела. Она почувствовала, как он соскользнул с седла на землю за ее спиной. Полузамерзшая, девушка увидела, как он, хромая, подошел к рейнджеру. Она хотела пойти с ним, но была прикована к седельной луке. Лори следила, как он нащупывает пульс рейнджера, затем проверяет содержимое его карманов. Судя по проклятью Ника, он ничего не нашел и вскоре вернулся к ней.
     - Он все еще жив, - произнес брат с мрачным лицом. - Уму непостижимо, что может убить его?
     Лори судорожно проглотила ком в горле:
     - Что нам делать?
     - Хижина как раз над нами. Проблема в том, что я не могу нести его из-за проклятых наручников, а ключа не найти. - Оба посмотрели на руку Лори, все еще прикованную к седлу, - девушка ничем не поможет ему.
     - Мы не можем оставить его тут умирать.
     Казалось, Ник еле заметно заколебался, и на миг Лори стало плохо при мысли о том, что брат способен на сомнения. Но на лице его играли желваки, что было признаком сосредоточения.
     - Конечно, - произнес он. - Я только не знаю, как мы доставим его туда. Надеюсь, черт побери, что ключи не выпали у него из карманов. - Он распрямился. - Я не могу посадить его на лошадь, кандалы мешают. Проклятое железо.
     - Далеко ли хижина?
     - Примерно в сотне ярдов, не больше того.
     Как близко и в то же время как далеко. Каждая частица ее тела дрожала от холода. Прежде белый, день стал теперь серым: его будто окунули в сгущавшуюся темноту, предвещавшую наступление ночи. Неужели прошел только день с тех пор, как она устроила засаду на рейнджера? Казалось, прошла целая жизнь.
     Ник отвязал тем временем поводья своего гнедого с повода рейнджера и подал их сестре.
     - Поднимайся наверх, - сказал он. - Тропа кончается прямо у хижины.
     - Я подожду тебя, - возразила она. Он поднял бровь:
     - Не доверяешь его мне? - В словах его слышалась ирония. - Я дал слово, Лори.
     - Я... просто не хочу остаться одна, - пояснила она. - К тому же я могу... понадобиться. Хотя бы чтоб приободрить тебя. - Она попыталась выдавить улыбку, и он снова посмотрел на ее прикованную кисть.
     Лицо его смягчилось. Он повернулся и пошел к рейнджеру. Если только удастся вернуть его в сознание на пару минут, он сможет получить от него помощь. Если нет - придется смастерить нечто вроде дрог. Он опустился на колени перед парнем, который любой ценой хотел увидеть, как его, Ника, повесят. Несмотря на слова, сказанные им Лори, было бы так просто оставить его умирать. В самом деле, легкий выбор: его жизнь или жизнь рейнджера.
     Легкий, но не для Лори, которая никогда не простит ни его, ни себя.
     Легкий, если не думать о довольно запятнанной чести рейнджера: он полагал, что рейнджер смог бы оставить умирать их обоих.
     Ник с тоской посмотрел на кольт в кобуре рейнджера. Он поклялся, что не попытается сбежать, по крайней мере до конца бури. Все же не помешает взять оружие Дэвиса. Разве не достаточно будет спасти его никчемную жизнь? А моральный выбор он оставит на будущее. Ник вынул револьвер из кобуры и сунул себе за пояс, затем попытался привести рейнджера в чувство.
     - Дэвис, - звал он. - Черт побери, Дэвис, очнись!
     Он несколько раз похлопал рейнджера по щекам:
     - Дэвис!
     Безуспешно. Он опять сел рядом с ним и попытался вернуть ему сознание усилием воли. Он ощущал странную связь с рейнджером, возможно из-за их необычайного сходства, но что-то говорило ему, что есть и другие причины. Он понимал рейнджера лучше, чем кого-либо другого, даже из тех, кого знал давно и в более благоприятных обстоятельствах.
     Когда это не помогло, он переменил тактику.
     - Дэвис, - произнес он тихим, проникновенным голосом. - Ну ладно, Дэвис. Сдайся. Брось все и умри, а я уйду своей дорогой. Я возьму верх, Дэвис, я всегда это знал. Лори тоже это знала.
     Ник угрюмо усмехнулся, расслышав тихий стон, родившийся глубоко в груди у лежавшего рядом человека. Глаза его медленно открылись, и тело содрогнулось в тяжелом, натужном усилии. Рука в перчатке машинально потянулась к кобуре и обнаружила ее пустой. Рейнджер зло уставился на Ника, и тот понял, что победил. Морган Дэвис как-нибудь найдет в себе силы, чтобы добраться до хижины. Ник вытянул скованные наручниками руки.
     - Что ты сделал с ключами?
     Дэвис, не обращая внимания на вопрос, с трудом сел.
     - Я все равно найду их, - пожал плечами Ник. - Но без них будет дьявольски трудно доставить тебя в хижину.
     - Ты... дал мне слово.
     - Это так, - согласился Ник. - Но я вовсе не обещал спасать твою достойную жизнь. - Он снова протянул руки:
     - Держись за них. Попробуй подняться. Нам необходимо попасть в дом прежде, чем мы замерзнем насмерть.
     Дэвис послушался и тяжело поднялся на ноги, уцепившись обеими руками за руки Ника. Его хватка была на удивление сильной.
     - Обопрись на меня, - сказал Ник. - Хижина совсем рядом. - Придерживая рейнджера, Ник сделал несколько шагов, его обернутая одеялом больная нога почти онемела от холода, а кольцо ножных кандалов, волочась за здоровой ногой, цеплялось за ветки. Они прошли несколько шагов, и Дэвис, споткнувшись, ухватился за плечо Ника. Тот выпрямился и сердито повернулся к рейнджеру:
     - Нам было бы намного легче, если бы ты отдал мне проклятые ключи.
     Дэвис покачал головой, и Ник длинно и цветисто выругался.
     Они продвигались медленно, а путь с каждым шагом усложнялся из-за глубокого снега. Ник огляделся и увидел едущую за ними Лори, направлявшую лошадь свободной рукой. Лошадь Дэвиса шла следом сама по себе. Казалось, прошли долгие часы, прежде чем он увидел хижину.
     Когда они очутились у двери, Ник толчком распахнул ее и почувствовал, как Дэвис снова споткнулся. Ник напрягся, чтобы устоять, и в тот же миг рука потянулась к его поясу - так неожиданно, что он не сразу понял, что случилось.
     Кольт снова оказался в руке у Дэвиса, и он опирался о стену, держа Ника на мушке. Ник позволил себе криво улыбнуться. По крайней мере, исчезла моральная дилемма.
     - Лори? - тихо произнес Ник.
     - Можешь отстегнуть ее седло. Потом помоги ей войти вместе с ним.
     - Ты не собираешься... оставить ее прикованной к седлу?
     Не обратив внимания на вопрос, Дэвис двинулся в хижину, чуть помедлив, чтобы привыкли к полутьме глаза. Затем он тяжело прохромал к кушетке у стены и сел.
     - Можешь набрать сушняка, - с усилием проговорил он.
     На скулах Ника заиграли желваки. Он опустил взгляд на свою больную ногу: повязку покрывал лед, он так стремился доставить рейнджера в хижину, что совсем забыл о ней. Теперь боль казалась невыносимой. Но он не думал, что именно сейчас его жалобы сыграют какую-либо роль.
     Проследив за взглядом Ника, рейнджер выругался, глаза его сузились, когда он осматривал влажную повязку.
     - А твой сапог?
     - Лори положила его в скатку.
     Морган Дэвис помедлил, и Ник заметил, что он едва держится. Рейнджер редко медлил и редко что-либо забывал. Должно быть, его силы на исходе. Ник не понимал, как вообще ему удалось продержаться до сих пор.
     - Приведи сестру, - произнес наконец рейнджер. - Я добуду сушняка.
     Ник покачал головой:
     - Не думаю, что ты сможешь. Я сделаю это сам. Я был здесь прошлой весной: у стены хранятся дрова, и нижние поленья должны быть сухими. - Он прохромал к двери и приостановился:
     - Я принесу большую пользу, если ты снимешь с меня наручники.
     Рейнджер отказался и поторопил Ника, сказав, что Лори, наверное, сильно мерзнет.
     - Я спас твою проклятую жизнь! - взорвался Ник.
     - После того как взял мой револьвер. Твое слово стоит не больше, чем я ожидал, - возразил Дэвис. - А твоя сестра едва не убила меня. Я не обязан тебе абсолютно ничем.
     Дэвис начал оседать. Он на миг закрыл глаза, и Ник решил было броситься на него, но глаза Дэвиса снова открылись и холодно уставились на Ника. Брэден прогнал прочь искушение и вспомнил о сходящей с ума от волнения за дверью хижины Лори. Так или иначе, Дэвис наверняка не протянет долго - хотя у него в запасе больше заколдованных жизней, чем у кошки в легенде.
     Ник вышел за дверь. Лори стояла у лошади, ожидая помощи. Снаружи было почти темно, и свет исходил лишь от падающего густыми хлопьями снега. Ник, хромая, приблизился к ней.
     - Ник?
     - Не думаю, что тебе стоит волноваться о рейнджере, - с горечью сказал он и медленно отстегнул седло. Он придержал его скованными руками, не позволяя седлу сбить наземь сестру. Она взглянула на него, и он выдавил, как ему показалось, обнадеживающую улыбку. - Он все еще не доверяет нам, - сухо бросил он.
     Ник помог ей войти в хижину. Седло было тяжелым, но обычно не представляло для девушки проблемы; теперь же она выбилась из сил и замерзла, а пальцы почти онемели от холода. Он помог ей опустить седло, для чего ей пришлось сесть на пол.
     - Пойду за дровами, - сказал Ник, и темная фигура в углу промолчала, наблюдая за каждым его движением.
     Ник снова вышел в дверь; на этот раз он едва двигался, и каждый шаг был для него мучением. Ник собрал сушняка и веток на растопку, затем поднял на руки несколько поленьев, осторожно придерживая их скованными руками. Он обязан развести огонь, чтобы согреть Лори и себя.
     Что касается рейнджера - ему на него наплевать. Чем больше он о нем думал, тем больше жалел, что не оставил парня в снегу умирать, и желательно помедленнее.
     Ник внес в хижину несколько охапок дров, захлопнул дверь и положил несколько поленьев в очаг. Затем сложил их горкой и саркастично пожаловался фигуре в углу, что не имеет "волшебного огня".
     Рейнджер бросил ему спички, и Ник зажег огонь. Вначале пламя еле теплилось, затем метнулось к полейьям. Никто из троих в хижине не двигался, пока поленья не разгорелись и тепло не заструилось к ним, и тогда все они двинулись к теплу одновременно - неохотно, но не имея выбора. Тепло нужно им для выживания.
     Ник растянулся перед очагом, снял перчатки и принялся разматывать повязку на ноге. Его постельная скатка была пристегнута к седлу, внесенному в хижину, и Лори уже развязывала ее свободной рукой, а затем, молча, подала ему одеяло, чтобы он вытер насухо ногу. Другое одеяло она набросила на себя и, пододвинувшись как можно ближе к огню, наслаждалась его теплом, на миг почти позабыв о человеке, сидевшем на единственной в комнате кушетке. Он, как всегда, казался отстраненным и бесстрастным. Между ними зияла бездна, и искры напряженности трещали яростнее, чем искры ревущего пламени в нескольких футах от них.

***

     Морган знал, что сознание его удерживает лишь тонкая нить. Там, на снегу, часть его мозга ответила Нику Брэдену. Звук его голоса эхом отдавался в сознании Моргана вместе с мучительным вопросом: "Почему этот парень заботится о нем?" Потому что ему нужны ключи к наручникам? Это единственное разумное объяснение. Морган был благодарен той частице сознания, которая решила спрятать ключи. Теперь шляпа была при нем, спасенная кожаными шнурами, которые он во время бури связал узелком под подбородком.
     Морган огляделся. Все они были на пределе - Брэден с сестрой вымотались, как и он. Брэден прав: они не выжили бы снаружи. Особенно он, Морган. А теперь им нужна пища, и пора позаботиться о лошадях. Так много забот, а он так устал, не говоря уже о постоянной, жгучей боли в плече.
     Но вначале он позволил теплу просочиться сквозь его влажную одежду и нап