наклонилась и нежно поцеловала его, прижавшись щекой к его щеке, затем поднялась и вышла.
     Кейн смотрел, как за ней закрылась дверь. Он был уверен, что навсегда.

24.

     Несмотря на душевные и физические страдания, Кейн сразу же заснул. Он смертельно устал и был полностью опустошен, на смену боли пришло оцепенение.
     Но он все время просыпался, так как каждый раз, когда он пытался пошевелиться во сне, его тело пронзала сильная боль. Его ноги и руки онемели. Он делал все возможное, чтобы не обращать внимания на эту боль и не думать о том, чего был уже не в силах изменить. Томясь в тюрьме у янки, голодая и замерзая, он старался думать о лучших днях своей жизни, о безоблачном небе и ярком солнце. Теперь же, пытаясь вспомнить такие дни, он видел Ники, ее сверкающие на солнце волосы, ее сияющие глаза. Эти воспоминания не приносили утешения, они были мучительнее любых лишений, которые он когда-либо испытывал.
     Ему очень хотелось знать, почему Томпсон тянет с его, Кейна, казнью. Несмотря на слова Ники, он не питал никаких иллюзий относительно своей судьбы. О'Брайен не сомневался, что Нат убьет его. Вопрос был только в том, где и когда.
     Точнее даже в том, удалось ли ему убедить Томпсона, что отряд полицейских совсем близко, и отошлет ли он Ники и Робина, а также узнает ли Мастерс о его смерти вовремя, чтобы спасти его друга.
     Теперь, по крайней мере, у него было больше шансов. Ники попытается связаться с Мастерсом. Он был уверен, что она сделает все от нее зависящее. Она простила его обман, хотя он даже и не надеялся на это.
     Ему снова захотелось пить, в горле все пересохло. Он закрыл глаза, вспоминая прикосновения Ники, звук ее голоса, ее слова о любви, ощущение ее щеки, когда она прикоснулась к нему перед тем, как выбежать из комнаты.
     Кейн закрыл глаза и попытался заснуть. Ему показалось, что прошло всего несколько секунд, когда он вновь услышал скрежет открываемого замка. В лицо ударил луч света.
     Ему развязали руки, затем ноги. Он ждал, что его выволокут на улицу, а затем команчи привяжут к лошади. Он попытался встать, но ему удалось приподняться лишь на одно колено. Ногу свело судорогой.
     - Подождите немного, - сказал кто-то грубым голосом. - Не спешите.
     Он снова попытался разглядеть что-нибудь против света и увидел Томпсона. И Эверса.
     Чья-то рука схватила его и помогла подняться. Минуту или две он покачивался из стороны в сторону. Все тело болело, но все-таки ему удалось устоять на ногах.
     Немного позже он почувствовал себя несколько увереннее. Свет уже больше не светил ему в глаза, и он смог разглядеть Томпсона. Главарь преступников выглядел теперь таким же усталым, каким чувствовал себя Кейн.
     - Я хочу добраться до вашего шерифа, - сказал Томпсон. - Мне нужна ваша помощь.
     До Кейна с трудом дошли его слова. Итак, Томпсон не обманул Ники. Кейн внимательно посмотрел на человека, стоящего перед ним, и понял, что восхищается им. Да, мужества Нату Томпсону не занимать.
     Он всю жизнь боролся против закона, а теперь решил сдаться, чтобы спасти свою семью. Даже если Томпсон обречен, тюрьма - не самое подходящее место для перехода в мир иной.
     Кейн взглянул на Эверса, который молча стоял рядом с Томпсоном.
     - А он согласен?
     - Нет, - ответил Эверс. - Но Нат так хочет. Я не буду мешать ему.
     - Когда мы выберемся из Логовища, Митч пойдет своей дорогой, - пояснил Томпсон.
     - А Энди?
     - Энди и его жена - и еще несколько человек - уже уехали. Уже почти рассвело. Вы сможете двигаться?
     - Думаю, что смогу, - ответил Кейн, усмехнувшись. Он и не предполагал, что ему еще представится возможность передвигаться самостоятельно.
     Томпсон сделал вид, что не понял его усмешки.
     - Я даю вам тот же шанс, что и шериф, - сказал он. - Если вы сделаете все правильно, вы, возможно, останетесь в живых и сможете спасти своего друга. Но если вы сделаете хоть одно не правильное движение... Я позабочусь о том, чтобы никто никогда не нашел и следа от вас.
     Кейн кивнул.
     - А Ники? - спросил он.
     - Они с Робином на улице. Так же, как и ваша лошадь. Еще не совсем рассвело. Есть один выход отсюда, который не знают даже часовые у входа. Им-то мы и воспользуемся.
     Кейн потер запястья. Они так затекли, что он их почти не чувствовал. Но это было не самое страшное. Он потянулся, и в ребрах отдалась боль от ударов Эверса. Теперь тот смотрел на него так, будто с удовольствием добавил бы еще пару ударов. Неприязнь и недоверие друг к другу были почти осязаемы.
     Кейн снова посмотрел на Томпсона. Движения старика были очень медлительны, он двигался словно во сне, и Кейн подумал, сможет ли он как-нибудь помочь ему вынести тяготы путешествия.
     Кейн больше не тратил времени. Он вышел на улицу, обратив внимание на то, что ему не дали оружия, и взобрался на лошадь, уже полностью оседланную для него. Робин был уже в седле, в руках держал корзину; Кейн предположил, что в ней, должно быть, сидит ястреб. Ники тоже уже была верхом.
     Пятеро всадников медленно двинулись в сторону от "мэрии". Томпсон умышленно пустил лошадей шагом по все еще темным улицам. Когда же они выехали за пределы города, Нат сразу же пришпорил своего коня и поскакал в сторону утеса, где Кейн нашел когда-то молодого ястребенка. Теперь казалось, что с тех пор прошла целая вечность.

***

     Хильдебранд выругался. Казалось, что они с Янси будут скакать бесконечно.
     Им с Ситцевым все же удалось довольно скоро развязаться после того, как Дьявол и эта девчонка бросили их связанными, как свиней. Они оба знали, что в Логовище им возвращаться нельзя. Очевидно, эта паршивка что-то подслушала, и теперь Томпсон затребует их головы. После того, как они долго обвиняли друг друга в происшедшем, Ситцевый сильно ударил его, и драка закончилась смертью Ситцевого. Хильдебранд дал ему камнем по голове, а потом нанес еще несколько ударов.
     Пять часов спустя он набрел на одинокую хижину старика индейца и его жены. Оба они были в поле. Хильдебранд украл пару брюк, рубашку и старого пони, едва избежав выстрела дробью из ружья хозяина-индейца.
     Двумя днями позже он добрался до Гудена. Он услышал о Янси и отправился искать его, надеясь, что найдет нового сообщника. Выяснилось, что тот ранен и горит желанием отомстить; этим же желанием был охвачен и Хильдебранд. Теперь их было двое. К тому же Хильдебранд знал расположение Логовища. Ситцевый не завязал ему глаза, как завязал Дьяволу.
     Но ни у Хильдебранда, ни у Янси не было денег. Они истратили все, что у них оставалось в Логовище. У Хильдебранда был еле живой пони, а лошадь Янси осталась в Гудене, куда он не осмеливался теперь и носа сунуть. Однако отсутствие денег никогда не останавливало Хильдебранда. Он въехал в город, дождался темноты, ограбил какого-то пьяного, забрал его пистолет, а затем отправился в магазин, торгующий оружием. Ударив владельца прикладом по голове и забрав оружие, которое было ему необходимо, он увел двух лошадей, бросив старого пони.
     Когда он вернулся к Янси, у них было все, что им было необходимо для возвращения в Логовище. У них даже был план. Обозленный и сильно страдающий от раны Янси сообщил Хильдебранду, что кто-то из полицейских связан с одним из людей Томпсона. Эта новость должна облегчить им вход в Логовище. Благодаря этой информации они смогут перетащить на свою сторону часовых и гостей. Их будет легко убедить в том, что Томпсону доверять теперь опасно.
     В Логовище их ждали деньги и месть. К тому же у них были собственные счеты с Томпсоном, с недосягаемой ранее принцессой Логовища и с Дьяволом. При благоприятном стечении обстоятельств они легко смогут достичь желаемых целей. И Янси с Хильдебрандом как одержимые помчались в сторону индейской территории.

***

     Кейн был восхищен гениальной простотой тайного хода. Лучи восходящего солнца только-только начали освещать небосвод, когда они достигли утеса, который уже был знаком Кейну. Митч Эверс спешился и направился к валунам, закрывавшим трещину в стене. Кейн помнил, как он исследовал эту территорию, но ему и в голову не пришло, что именно здесь может находиться выход. Кусты, которые прикрывали его, теперь были убраны, и он вспомнил слова Томпсона о том, что Энди и еще некоторые уже уехали. Видимо, они выбирались тем же путем.
     Кейн ждал, глядя на Ники. Она молчала. Казалось, она наблюдает за Митчем, за каждым его движением. Один раз она обернулась, чтобы взглянуть на Логовище. Кейну стало интересно, жаль ли ей расставаться с этим местом. За все время их пути она не сказала ему ни слова. Робин тоже был непривычно молчалив, и Кейн решил, что им, должно быть, запретили разговаривать, пока они не покинут долину.
     Нат Томпсон сидел на лошади неестественно прямо. Его напряженная поза говорила о том, что он испытывает ужасные боли. Восхищение Кейна этим человеком постоянно возрастало. Восхищение и благодарность. Томпсон поборол гордость и гнев, чтобы спасти своих близких. Что бы ни совершил Томпсон за свою долгую не праведную жизнь, умирал он достойно.
     Эверс отодвинул еще один камень и велел остальным спешиться. Кейн соскользнул с лошади, все еще чувствуя боль от ударов. Он стоял в стороне, дожидаясь, пока Робин и Ники тоже окажутся на земле. Неожиданно мальчик взглянул на него, Ники же упорно смотрела в сторону.
     Томпсон подвел свою лошадь к Кейну:
     - Я пойду первым. Робин, ты за мной, затем Ники и О'Брайен. Митч пойдет последним и, закрыв потайной ход, догонит нас.
     Без оружия Кейну было как-то не по себе, особенно когда он ясно осознал то, что Томпсон и Эверс ожидали определенных сложностей. Но то, что ему не дали оружия, лишь подчеркивало тот факт, что ему не доверяют.
     Они вошли в пещеру. Томпсон пригнулся и поднял фонарь. Пещера была узкой, и в некоторых местах Кейн, самый высокий из них, не мог разогнуться. Чуть позже стало душно, и Кейну очень захотелось узнать, как долго им еще идти. Время от времени они останавливались, и один раз Кейн увидел, что Томпсон прислонился к стене пещеры, чтобы немного отдохнуть.
     Они все молчали, слышалось лишь дыхание лошадей и звук шагов, который эхом разносился по подземелью. Кейн вдруг резко почувствовал свое одиночество. Они все были вместе - одна семья, даже Эверс. Он же был чужаком, которому никто не доверял. Только однажды Ники обернулась и бросила на него очень быстрый, несколько торжественный и печальный взгляд - или ему так показалось в полумраке пещеры? Но почему бы ей не быть печальной? Она покидала свой мир, единственный, который знала. Впереди ее ждала лишь неизвестность. Скоро она потеряет человека, который ее вырастил, потеряет дом, безопасность. Все.
     Хотя Кейн и не был виноват в болезни ее дяди, он был виноват во всем остальном. Нежность ее последнего поцелуя ни о чем не говорила. У нее было время подумать. Наверное, это были не очень-то приятные мысли.
     Казалось, что они идут уже много часов. В темноте пещеры невозможно было определить время. Кейн гадал, как это Томпсону удалось создать такой подземный ход. В свое время, очевидно, он держал в узде целый город. Теперь же его ждало другое испытание.
     Они ненадолго остановились. В корзинке посвистывал ястреб, и Кейн услышал, как мальчик пытается его успокоить. Спереди Кейну передали флягу с водой, затем ее взяла Ники, и на какое-то мгновение их пальцы соприкоснулись. Затем она оторвала руку с флягой, и они снова продолжили движение.
     В подземном ходе стало светлее, и Кейн понял, что выход совсем близко. Проход становился все шире и шире, и идти стало значительно легче. В стене теперь можно было разглядеть небольшие выемки, сделанные животными. Когда-то эти пещеры использовали индейские племена, теперь же они пригодились белым.
     Когда Кейн вышел на свет, перед ним открылось широкое пространство. Они находились на небольшом плато, окруженном скалами, откуда просматривалась территория на расстоянии нескольких миль. Все вокруг было тихо и спокойно. Томпсон сел на землю, поджидая остальных. Он был очень бледен, по лицу струился пот, хотя день был прохладным. Ники присела рядом с ним и протянула ему небольшую бутылочку. Томпсон с дрожью поднес ее к губам. Плечи его были опущены.
     Ники поднялась на ноги и обернулась к стоявшим рядом Кейну и Эверсу.
     - Он не может идти дальше. Ему необходим отдых.
     Эверс кивнул:
     - О'Брайен, помоги мне с этими кустами.
     Кейн посмотрел на выход из пещеры. С одной стороны валялись какие-то ветки и кусты - очевидно, их бросил Энди, зная, что за ним последует Нат Томпсон. Кейн с Митчем снова замаскировали щель в скале.
     - Отдохни немного и сам, - сказал Эверс. - Не думаю, что ты в последнее время имел такую возможность. - В голосе его прозвучала некоторая насмешка.
     Кейн не обратил внимания на его слова и спросил:
     - А ты собираешься нас охранять?
     - Да, - ответил Эверс. - Но кроме того, я не спущу с тебя глаз. Может быть, Нат и доверяет тебе, а я - нет.
     Кейн не мог винить его за это. Если бы он был на месте Эверса, он бы тоже не доверял.
     Кейн подошел к Ники, которая устроилась рядом с Томпсоном. На лице ее было написано крайнее беспокойство. Очевидно, Томпсон истратил последние силы на этот переход.
     Кейн теперь сильно сомневался, сможет ли старик добраться до Гудена. Или куда-нибудь еще.
     Томпсон отхлебнул своего лекарства, затем пристально посмотрел на Кейна.
     - Ники, - сказал он, - посмотри, что делает Робин.
     Ники перевела взгляд с дяди на Кейна, затем снова посмотрела на дядю. Ей явно не хотелось уходить.
     - Пожалуйста, - попросил Нат. - Я хочу поговорить с О'Брайеном.
     Она все не уходила. Кейн хорошо знал это ее упрямство.
     - Если это о...
     Нат попытался улыбнуться, но губы сложились в болезненную гримасу.
     - Мы будем говорить не о тебе, - сказал он.
     Она подозрительно взглянула на дядю, но все-таки поднялась и пошла к брату, который пытался успокоить своего ястреба.
     Томпсон прислонился к скале. Его лицо исказила боль. Кейн почти чувствовал ее. Ему очень хотелось как-нибудь облегчить страдания старика.
     - Не знаю, на что я теперь еще годен, - сказал ему Нат. - Поклянитесь, что позаботитесь о Ники и Робине.
     - Я доставлю их в безопасное место, - пообещал Кейн. Это было единственное, что он мог обещать. Никто не отменял его встречу с палачом. - Я знаю кое-кого, кто позаботится о них. Я уже говорил Ники.
     - У меня есть немного денег в седельной сумке. Немного, но достаточно для начала. Я только не хочу, чтобы они были одни.
     - О них позаботятся, - пообещал Кейн, - не беспокойтесь об этом.
     - Митч... он хороший друг. Но он так долго жил вне закона, что теперь не знает, как... начать жить по-новому. Я не хочу, чтобы Робин пошел по его пути.
     Кейн кивнул, с трудом проглотив ком в горле.
     - Отдохните немного, - предложил он.
     - Мы не можем здесь долго оставаться. Это место часовые не знают, но когда они обнаружат, что мы исчезли...
     - Вы не в состоянии сейчас продолжать путешествие.
     - Поезжайте без меня, - сказал Томпсон. Он достал из внутреннего кармана карту. - Вот то, что вам нужно. Обменяйте ее на безопасность Робина и Ники.
     - Вы сможете сделать это сами, - ответил Кейн. - Нам всем нужно немного отдохнуть. - Он знал, что говорит не правду. Томпсон умирал, и неважно, где это случится - здесь или в тюрьме. Но Кейн знал, что не бросит этого человека. Не позволит ему умереть в одиночестве.
     Томпсон внимательно смотрел на него:
     - Мы с вами многое могли бы сделать.
     Кейн подбадривающе улыбнулся:
     - И мы еще сделаем. Толъко сначала немного отдохните.
     Томпсон кивнул, глотнул еще немного опия и закрыл глаза.
     Несколько минут Кейн посидел рядом с ним, с удовольствием для себя отметив, что Томпсону приятно его общество. Кейну ужасно хотелось знать, на какой срок Мастерс в состоянии отложить казнь Дэйви. Ему следовало принять предложение Томпсона взять с собой Робина и Ники и отправиться дальше без него, но он не мог. По каким критериям можно сравнивать ценность жизни двух разных людей? Он был не в состоянии это сделать, даже учитывая то, что Томпсону осталось жить совсем недолго. Кейн не мог класть на весы чужие жизни.
     Кейну показалось, что дыхание Томпсона стало ровнее, и он решил, что тот наконец заснул. Он еще немного постоял рядом со стариком, затем направился к Робину и Ники.
     Мальчик достал из сумки кусочек мяса и кормил птицу.
     - Как там дядя Нат?
     - Спит. Почему бы вам обоим тоже не поспать? Эверс посторожит.
     Ники пристально посмотрела ему в лицо, затем, что-то поняв, нахмурилась, но ничего не сказала, так как Робин был все еще рядом с ними. Вместо этого она повернулась к мальчику:
     - Робин, ложись. Нам предстоит еще долгая дорога.
     - Но я не устал! - Мальчик с восхищением предвкушал приключения, и Кейн вспомнил, как давно тот не покидал пределы Логовища.
     - У тебя впереди еще очень много времени, и ты увидишь все, что хочешь, - пообещал Кейн с легкой улыбкой. - Ты, конечно же, не хочешь ни минуты потерпеть, не так ли?
     Робин кивнул. О'Брайену было интересно, что рассказали мальчику о его, Кейна, роли во всем этом и знает ли он, что его герой собирался предать их всех, но по глазам Робина ему не удалось ничего прочитать. Кейн взглянул на Ники, и, казалось, она его поняла.
     Он дотронулся до плеча мальчика.
     - Ты достиг уже очень многого с этим ястребом, - сказал он, наблюдая, как птица ест с его руки. - Эти птицы редко так делают.
     - На днях он поймал птичку... пока вас не было, - заметил Робин.
     - Тогда, возможно, он уже готов ко взрослой жизни, - сказал Кейн.
     Лицо Робина сразу же омрачилось.
     - Если ты его отпустишь, это и будет самым сильным проявлением твоей любви, - объяснил Кейн.
     Сейчас он говорил не только о ястребе, и Кейну показалось, что мальчик это понял. Он посмотрел туда, где спал его дядя, затем снова с выражением глубочайшей тревоги на Кейна.
     - И именно это теперь делает дядя Нат?
     Кейн кивнул:
     - Мы все должны ему помочь в этом. Именно поэтому ты должен немного отдохнуть.
     - Хорошо, - ответил мальчик и отвернулся, нервно поглаживая своего ястреба.
     Кейн снова посмотрел на Ники, встав рядом с Робином. Ее рука внезапно оказалась у него в руке. Девушка вся дрожала, хотя уже было не холодно, так как солнце стояло высоко и согревало землю. Кейн сделал несколько шагов по направлению к скалам и сел, усадив Ники рядом. Он обнял ее, пытаясь остановить бившую ее дрожь.
     Он не удивился бы, если бы узнал, что она совсем не спала последнюю ночь перед отъездом. Он откинулся назад, опершись спиной о скалу, и осторожно притянул к себе Ники, губами касаясь ее волос и одной рукой поглаживая ее плечи. Наконец она успокоилась, прижалась к нему и закрыла глаза. Его глаза тоже постепенно закрылись, он заснул, крепко прижимая к себе девушку.

***

     Кейн проснулся от крика ястреба. Ники все еще лежала в его объятиях, и он попытался не разбудить ее, приподнимаясь, чтобы оглядеться вокруг. Робин пытался успокоить птицу. Митч Эверс находился рядом, и по солнцу было понятно, что прошло несколько часов.
     Кейн перевернулся, тихо опустив на землю Ники. Она не проснулась, и он понял, как сильно она устала. Он поднялся и подошел к Эверсу.
     - Томпсон все еще спит?
     Эверс кивнул. Его лицо посерело от усталости.
     Кейн встретился с ним взглядом.
     - Я знаю, что ты не доверяешь мне, - сказал он. - У тебя на это есть причины. Но я хочу, чтобы ты знал, что я сделаю для них все, что в моих силах.
     - Пока что ты причинял им только несчастья, и, будь моя воля, я бы убил тебя.
     Кейн кивнул, подумав, что Эверс далеко не одинок в своем желании.
     - Думаешь, что ваши "гости" будут нас разыскивать?
     - У них сейчас нет главаря. Теперь, когда Хильдебранд ушел...
     У Кейна имелось дурное предчувствие относительно Хильдебранда. Эверс сказал, что нашел мертвого Ситцевого, но не о