у дверей. Медведица
ретировалась за деревья.
   Попробовать стоит, решила Шей. Она взяла ведро и осторожно  вышла  из
хижины, произнося  молитву  на  каждом  шагу.  Медведица  оставалась  на
прежнем месте, и Шей пошла быстрее. У ручья она ополоснула ведро,  затем
наполнила его доверху холодной водой и вернулась в хижину.
   В ее отсутствие Рейф Тайлер сполз наполовину с узкой койки, его  нога
теперь лежала на полу. Абнер вскарабкался вверх и устроился  у  него  на
локте. Это просто чудо, подумала Шей, что он не  придушил  мышонка.  Она
подавила тяжелый вздох, увидев на повязке новые пятна крови.  Медвежонок
в углу тоже подавал признаки беспокойства.
   Господи, ну где же Клинт?
   Шей не понимала, почему Рейф без сознания.  Рана  на  голове?  Потеря
крови? Усталость? Все вместе? Она налила воды в  чашку  и  оторвала  еще
одну полоску от юбки. Обмакнула ткань в воду  и  затем  провела  по  его
лицу, огорчившись, что оно все горит огнем.
   - Рейф, - прошептала она. - Скажи мне, что делать?
   Его глаза, дрогнув, открылись, и он попытался сесть. Шей увидела, как
заиграл на его щеке желвак, как  в  глазах  отразилась  боль,  когда  он
пытался приподняться.
   Она протянула руку, чтобы остановить его. Он посмотрел сначала  ей  в
лицо, а потом на руку. В его глазах читалось смятение, сменившееся затем
чем-то похожим на ярость. Он рывком отпрянул от ее руки, видимо осознав,
насколько он слаб и зависим от Шей.
   - Ты мне не нужна... Мне не нужен... никто из Рэндаллов. Я  предпочту
оказаться на виселице, черт бы меня побрал! Почему ты не уходишь? -  Она
не ответила, и он прорычал:
   - Убирайся!
   Затем гнев растаял в его глазах, и они  снова  закрылись.  Но  кулаки
Рейфа были крепко сжаты, и она поняла, что он еще в сознании.
   Его слова были как нож в сердце. Никто и никогда раньше не  испытывал
к ней ненависти, а теперь ее ненавидели  только  за  то,  что  она  дочь
человека, которого даже не знает. Шей отошла к двери, но не смогла  себя
заставить открыть ее. Она волновалась о нем не меньше, чем  медведица  о
своем детеныше. Отчасти он уже сдался, когда  понял,  что  полностью  не
контролирует себя и отдан на милость особы, носящей фамилию  Рэндалл.  И
он решил, что ему нужно бороться. Он был очень слаб, опасность заражения
еще не миновала.
   Внезапно Шей пришла в голову идея, которая могла бы сработать.
   - А как  же  твои  друзья?  Ты  хочешь,  чтобы  они  вместе  с  тобой
отправились на виселицу?
   Его глаза моментально открылись, они выражали не боль и не поражение,
а бешенство.
   - Ты так не поступишь.
   - Откуда ты знаешь, как я поступлю? - ехидно спросила она. -  Я  ведь
Рэндалл, забыл?
   Он попытался подняться, но не смог, ослабев от потери крови, как  она
решила.  Или  из-за  усталости,  в  которой  не  признался,  отправляясь
выручать медвежонка. Она успела достаточно его узнать, чтобы понять, как
ему ненавистно выдавать свою слабость и боль.
   - Будь ты проклята, - прошептал он.
   -  Даже  той  медведице,  которая  бродит  снаружи,  хватило   разума
осознать, что ей нужна помощь, - мягко произнесла Шей.
   Он встретился с ней взглядом:
   - Ты выходила?..
   - Я показала ей медвежонка, и она, видимо, поняла,  что  мы  пытаемся
помочь. Это был единственный способ раздобыть  немного  свежей  воды,  -
объяснила она.
   - Это было чертовски глупо...
   - Не глупее, чем спасать этого детеныша.
   Он шевельнулся, и она увидела, как напряглось его лицо и  задергалась
щека.
   - Не двигайся, - сказала она.
   - Почему ты не ушла?
   - Я уже говорила. Медведица не хотела меня отпускать.  -  Шей  знала,
другое объяснение -  что  она  беспокоилась  о  нем  -  только  усугубит
положение дел.
   - Но ведь ты раздобыла воды.
   - Я не знаю, как отсюда выбраться.
   - Прежде тебя это не волновало.
   - Кроме того, этот медвежонок...
   Тайлер несколько смутился:
   - Как он там?
   - Болеет. Как и ты.
   На секунду Рейф перестал дышать,  и  она  увидела,  что  на  его  лбу
выступили капельки пота. Шей намочила ткань,  которую  использовала  для
компресса, и промокнула ему лоб. Он поморщился:
   - Перестань.
   - Тебе нужна помощь.
   - Только не от тебя.
   - Ты ведь не делал этого, правда?
   Шей  сама  не  понимала,  как  у  нее  вырвался  этот   вопрос.   Она
одновременно нуждалась в подтверждении своей растущей  уверенности,  что
его ложно обвинили и наказали, и боялась этого. Вместо ответа он  устало
произнес:
   - Уходи.
   - Не могу.
   - Нет можешь, черт возьми. Ты мне здесь не нужна.
   - Теперь уже слишком поздно, -  произнесла  она  хрипло,  потому  что
сжалось горло.
   Он не обратил внимания на ее отказ.
   - Просто пообещай, что не выдашь Клинта и Бена.
   - Ты же не веришь моим обещаниям.
   Она хотела было снова промокнуть ему лоб, но он поднял раненую  руку,
чтобы  оттолкнуть  ее.  Дыхание  у  него  вырывалось  с  громким  шумом,
свидетельствуя о мучительной боли.
   Шей не хотела, чтобы он  двигался,  но  он  не  принимал  даже  этого
проявления беспокойства.
   - Если ты хочешь избавиться от меня, - сказала она, -  тебе  придется
самому отвезти меня. А это значит, что сначала ты должен поправиться. Но
этого  не  произойдет,  если  ты  не  отдохнешь  как  следует,   -   вот
единственное, что она могла придумать, чтобы он перестал  сопротивляться
ей и тому очевидному факту, что без нее ему не обойтись.
   Лицо его стало чуть мягче.
   - Клинт... должен скоро вернуться.
   - Поспи, - сказала она, - отдохни немного.
   - Не хочу...
   - До тех пор пока тебе не станет лучше, можешь забыть о том, чего  ты
не хочешь...
   Он поймал ее взгляд. Непокорный. Сердитый.  А  затем  сдался,  закрыв
глаза.  Этим  он  пытался  одновременно  и  отгородиться   от   нее,   и
подчиниться.

***

   Рейф не понимал, почему она упрямится. Почему не  сбежала.  Почему  с
таким упорством заботится о нем. Почему не может взять в толк,  что  ему
не нужна ее помощь.
   Ты ведь не делал этого, правда?
   Ему совсем не понравилось то, что он почувствовал, когда  она  задала
этот вопрос. Хотя на самом деле  она  ничего  не  спрашивала.  Это  было
утверждение, грустно произнесенное, словно ответ был  ей  заранее  ясен.
Его захлестнула теплая волна. Господи, никто так тогда и не поверил  его
словам, если не считать нескольких человек, которые теперь помогают  ему
в борьбе с Рэндаллом. Те, кого  он  считал  друзьями,  покинули  его  из
боязни, что он может помешать их карьере. А женщина, на которой он хотел
жениться... ушла первой.
   Сейчас он даже  не  мог  вспомнить,  как  она  выглядела.  Перед  его
мысленным взором стояла Шей Рэндалл. Он все еще чувствовал прикосновение
ее рук. Они так нежно дотрагивались до него. Никто никогда  так  его  не
касался. Прикосновения Аллисон были полны  страсти,  а  не  нежности,  и
никогда он не видел в ее глазах мягкости и заботы.
   В Шей  Рэндалл  он  никак  не  ожидал  встретить  понимание.  Поэтому
безустанно себе повторял, что все это ложь, обыкновенная ложь. Уловка.
   Ох уж эта несчастливая звезда! Он терзался бессильной  злобой,  когда
она вновь зажигалась над ним, и посылал проклятия силам, которые  играли
его судьбой. Рейф не желал этого мимолетного чуда - ее  присутствия,  не
хотел видеть, как затуманиваются ее глаза от  беспокойства  за  него,  и
поэтому набрасывался на девушку с гневными упреками,  заставляя  предать
его, желая доказать себе, что он прав на ее счет.
   Тайлер неустанно твердил себе, что дочь Рэндалла поступит именно так,
даже когда забывался сном. Он все равно не смог бы и пальцем пошевелить.
Нужно восстановить силы. А потом...  а  потом  он  сумеет  опять  здраво
размышлять. Когда на него не будут смотреть  эти  глаза,  к  нему  снова
вернется способность мыслить.

***

   Шей оставила дверь в хижину полуоткрытой, чтобы впустить свет и чтобы
слушать, не едет ли  всадник.  Ей  предстояло  предупредить  визитера  о
медведице.
   Было уже почти совсем темно, когда наконец  она  услышала  испуганное
ржание и догадалась, что  приближавшаяся  лошадь  почуяла  медведя.  Шей
взглянула на Рейфа. Он по-прежнему спал, так же беспокойно, но  все-таки
это был хоть какой-то отдых. Ее  волновала  его  лихорадка,  больной  то
горел огнем, то покрывался холодным потом, а затем у него снова наступал
жар.
   Всадником оказался Бен. Шей подбежала к  нему,  держась  подальше  от
медведицы, которую было очень хорошо  видно,  так  как  она  не  сводила
внимательного взгляда с хижины.
   - Какого черта?.. - произнес Бен, пытаясь усмирить норовистого коня.
   - Лучше бы отвести коня в сарай, - сказала Шей.
   -  Где  Рейф?  -  с  подозрением  поинтересовался  Бен,  настороженно
оглядываясь.
   - В хижине. Он болен. Думаю, ему нужен врач.
   - Если вы... - угроза оборвалась,  когда  Бен  понял,  что  будь  она
виновата в происшедшем, ее давно бы здесь не было. Тем не менее он очень
внимательно вгляделся в лицо девушки:
   - Почему вы все еще здесь?
   - Неважно, - нетерпеливо отмахнулась  Шей,  так  как  в  эту  секунду
медведица поднялась на задние лапы и громко зарычала. - Отведи же коня в
конюшню, - сказала она.
   Бен спешился и повел коня к сараю, у которого остановился.
   - Дверь на замке.
   - Ключ, должно быть, у Рейфа.  -  Она  заметила  ошеломленный  взгляд
Бена, и, если бы  не  волнение  из-за  Рейфа,  медведицы  и  медвежонка,
наверное, ее бы это позабавило. - Сейчас принесу.
   У Бена возникли сомнения, но ничего другого, как согласиться, ему  не
оставалось. Конь почти не слушался, и он не мог привязать его к  дереву,
когда рядом бродит медведь. Бен кивнул.
   Шей вернулась в хижину и опустилась на колени рядом  с  Рейфом.  Ключ
может быть в кармане брюк.
   Рейф снова зашевелился и перевернулся на спину. Дыхание уже  не  было
таким затрудненным, но холодная испарина  еще  не  прошла.  Слава  Богу,
подоспела хоть какая-то помощь.
   Шей проверила карман. Ничего. Легко коснулась груди больного, как  бы
побуждая  его  повернуться,  но  стараясь  не   разбудить.   Ее   пальцы
задержались на гладком мускулистом теле. Застонав, он слегка повернулся,
и девушка сумела дотянуться до другого кармана. Быстро нащупала ключ.
   В ту же секунду, когда она вынимала его, Рейф открыл  глаза.  Тут  же
протянул руку и с неожиданной силой схватил ее за запястье.
   - В чем дело?
   Подозрительность, с какой он задал вопрос, разозлила Шей, несмотря на
то что прикосновение его руки обожгло, как молния.
   - Мне казалось, ты хотел, чтобы я ушла.
   Он не отпустил руку.
   Шей попыталась отстраниться, но он крепко держал ее.
   - Приехал твой друг. Если он сейчас не  поставит  в  сарай  коня,  то
медведица доведет животное до безумия, - сказала она.
   - Клинт?
   - Бен.
   Он отпустил ее.
   - Виноват, - сказал он, хотя вид у него был отнюдь не  виноватый.  Но
все же он извинился ровно настолько, насколько  было  уместно  в  данном
случае. Она собиралась  уже  встать,  но  ее  остановил  его  вопрос.  -
Медведица не ушла?
   - Она никуда не денется, пока здесь ее детеныш.
   Он приподнялся на здоровой руке:
   - Как себя чувствует медвежонок?
   - Точно так же, как ты.
   - Так плохо? - в голосе прозвучал слабый намек  на  иронию,  но  лицо
оставалось по-прежнему суровым.
   Она подумала: неужели он когда-нибудь шутит, смеется или, если уж  на
то пошло, просто улыбается?
   Шей взглянула на свое запястье,  сохранившее  красные  отпечатки  его
пальцев, и Тайлер проследил за ее взглядом. Он дотронулся до нее  рукой,
мягко проведя пальцами по ярко-красным пятнам,  а  затем  перевернул  ее
ладонь. Ожог  еще  не  начал  затягиваться,  на  его  месте  было  полно
лопнувших волдырей. Она почти забыла о своей руке, обеспокоенная гораздо
больше болезнью Рейфа.
   - Тебе самой не мешало бы подлечиться, - сказал он грубо.
   Она пожала плечами, подражая его привычке.
   - Да, рука меня подвела, когда я... - она внезапно замолчала.
   - Прихлопнула меня? - усмехнулся он.
   Нет, в нем все-таки есть чувство юмора. Она ничего не придумала.  Это
видно по его глазам,  чудесным,  ярким,  как  морская  вода,  глазам,  в
которых скрыто столько тайн, секретов и гнева.
   - И ничуть не раскаиваюсь. Ты  это  заслужил.  Я  только  жалею,  что
отправила тебя за медвежонком.
   - Леди, никто меня никуда не отправлял. Я сам пошел. Чертовски глупый
поступок, почти такой же глупый, как то, что ты не убежала,  а  осталась
здесь зашивать меня.
   "Леди".  Все-таки  лучше,  чем  "мисс   Рэндалл",   произнесенное   с
презрением. Но несмотря  на  относительную  беспечность  тона,  его  рот
по-прежнему был угрюмо сжат, сказывающееся  напряжение  углубило  и  без
того ярко очерченные невзгодами морщины на лице. Она чувствовала, что он
с трудом ведет борьбу с ней, с самим собой, с ситуацией, с которой почти
уже смирился. Борется одним усилием воли, а не физически. Вся слабость и
отчаяние, которым он поддался в забытье, ушли,  вытесненные  беспощадной
решимостью, внушавшей ей благоговение и даже страх. Он все еще удерживал
ее руку, но не физической, а  какой-то  другой  силой.  Они  встретились
взглядами и не смогли оторваться друг от друга,  очарованные  непонятным
волшебством, связавшим их крепче всяких веревок и цепей.
   Шей никогда не верила в любовь с первого взгляда. Она  полагала,  что
любовь нужно взращивать осторожно и бережно, как любой  молодой  росток.
Так говорила мама, и Шей верила ей. Сара знала, что такое любить, потому
что всю жизнь носила в душе скорбь по этой любви. Так, по крайней  мере,
Шей когда-то думала.
   И все же она не сумела заставить себя принять предложение  ни  одного
из своих поклонников. Никогда в ее отношениях с ними  не  зажигалась  ни
одна искорка, даже самая маленькая, не затеплился ни один уголек большой
любви, готовый вспыхнуть ярким пламенем.
   Зато теперь искры были. Да еще какие.  Искры  и  фейерверки.  Взрывы.
Ураганы и бури, порождающие  мощные  противоположные  течения.  А  кроме
того, между ними зародилась какая-то близость, взаимопонимание,  которое
проявлялось  самым  неожиданным  образом.  Он  заранее  угадал,  что  ей
понравится водопад, что она обрадуется,  увидев  шаловливых  мишек.  Она
заранее знала, что он отправится спасать медвежонка. Он сам испытал боль
- она прочитала это в его глазах, - когда увидел ее обожженную руку. Она
почувствовала на себе, как болит рука там, где оцарапал кожу медведь.  И
неважно, что оба противились этому чувству, - они ничего не могли с этим
поделать. Судьба? Шей всегда считала, что люди сами строят свою  судьбу.
Сейчас она противилась яростным ветрам, справиться с которыми не могла.
   Снаружи донеслось дикое испуганное ржание, и Шей внезапно вернулась к
действительности, вспомнив, что ее ждет  Бен.  Сколько  времени  прошло?
Всего лишь  несколько  секунд,  а,  казалось,  будто  целая  жизнь.  Она
стряхнула   с   себя   наваждение,   вызванное   прикосновением   Рейфа.
Прикосновением, с которым она не хотела расставаться,  но  должна  была.
Тело ее сотряслось от дрожи, когда она отняла руку, вцепившуюся в ключ.
   Рейф откинулся на подушку, словно его тоже сильно потрепала буря.  Но
его  вопросительный  взгляд  буквально  приклеился  к  девушке,   и   ей
понадобилось большое усилие, чтобы оторваться от него.
   Шей почти бегом выскочила из хижины. Бен с огромным трудом  удерживал
коня  под  непрекращающийся  рев  медведицы,  беспокойно  метавшейся  за
деревьями. Он уже вытащил револьвер, и Шей с криком "Нет!"  бросилась  к
нему.
   Бен дрогнул, затем опустил оружие и  ждал,  пока  она  откроет  дверь
сарая, но ключ выпал из обожженной руки. Бросив  нанес  взгляд,  Эдвардс
наклонился, подобрал ключ и быстро отпер дверь. Шей  придержала  створки
здоровой рукой, пока он  заводил  коня,  стараясь  успокоить  испуганное
животное. Когда  наконец  конь  оказался  на  месте,  Бен  повернулся  к
девушке:
   - А вы, как видно, не торопились. Я чуть  было  не  пристрелил  этого
проклятого медведя, чтобы пойти узнать, в чем дело. Что за дьявольщина у
вас тут происходит?
   - Рейф... спас медвежонка... он сейчас в хижине.
   Шей постаралась не замечать удивления в глазах юноши,  когда  назвала
Тайлера по имени. Теперь это имя легко ей давалось. Чересчур легко.  Бен
начал расседлывать коня.
   - Вы сказали, капитан заболел?
   - Его оцарапала медведица, когда он вынимал из капкана медвежонка.
   Бен как будто не удивился.
   - А вы? Почему вы все еще здесь?
   Шей понимала, что объяснение, данное Рейфу,  тут  не  сработает.  Бен
видел, что она не боится медведицы. Шей пожала плечами:
   - Я не знала... в каком направлении...
   Он сдержал улыбку:
   - Я слышал, в первый раз это вас не остановило.
   - Я быстро усваиваю уроки.
   Он закончил обтирать коня и подобрал с полу вьюки.
   - Клинт сказал,  у  вас  обожжена  рука.  Я  привез  мазь  и  немного
медикаментов. Видимо, чертовски вовремя.
   - Он очень страдает.
   - И это вас беспокоит?
   Насмешка на его лице возмутила Шей.
   - Меня беспокоит даже больной хорек.
   На этот раз он ухмыльнулся:
   - Тогда у вас обоих есть что-то  общее.  Я  еще  не  встречал  людей,
которые бы так беспокоились о животных. Взять хотя бы  мышонка.  Знаете,
он провез его с собой тысячи миль...
   Внезапно Шей обозлилась:
   - У меня нет с ним ничего общего. Он изгой, он...
   - Поосторожней, мисс Рэндалл, - произнес Бен сразу  другим  тоном,  -
иначе мы поговорим о ваших собственных недочетах или недочетах вашего...
отца.
   - Ну и поговорим, - парировала она. - Вы бросаете тень, вы выдвигаете
обвинения, вы очерняете, а тем  временем  похищаете  людей,  занимаетесь
разбоем и воровством...
   Он остановил поток слов пронзительным взглядом:
   - Рэндалл о вас ничего не знает. Если вы действительно его  дочь.  Он
был удивлен,  когда  ему  рассказали,  что  на  почте  какая-то  женщина
заявила, что она приходится ему дочерью.
   Шей окаменела. Она  уже  давно  сделала  вывод,  прочитав  письма,  в
которых ни слова не говорилось о ней,  что  отец  не  подозревает  о  ее
существовании. Все же услышанное больно задело  ее.  Загадка  стала  еще
более неразрешимой.
   - Я должна увидеть его.
   - Невозможно, пока не покончим с делом.
   - Каким делом? - расстроившись, поинтересовалась она.
   - Рейф расскажет, когда найдет нужным,  -  ответил  Бен,  отдавая  ей
вьюки, а сам направился в угол, чтобы забрать бутылку с виски. Потом  он
подошел к двери, открыл ее и с важным видом отступил,  пропуская  вперед
девушку.
   Шей вышла. Она задумчиво смотрела, как он запирает дверь и  прячет  в
карман ключ. Подсознательно у нее зародилась  мысль  попробовать  бежать
сейчас, когда у Рейфа есть помощь. Однако, взглянув  Бену  в  лицо,  Шей
поняла, что лишилась этого малого шанса, который у нее  был.  Она  вновь
превратилась в пленницу, но на этот раз с двумя тюремщиками.
   До девушки донесся мучительный вой медведицы,  так  и  не  покинувшей
своего поста. Бедный зверь не понимал, что происходит.
   Шей тоже  не  понимала.  Она  вообще  не  понимала,  что  происходит,
особенно в ее душе. Господи, она ничего не понимала.

Глава пятнадцатая

   Клинт прогуливался с Кейт по розарию,  раскинувшемуся  за  просторным
домом  Дьюэйнов.  Это  был  ее  сад,  и  он  ей  подходил.  Розы   росли
беспорядочно, а не в прямых рядах, но высадили их  с  избытком.  Красные
вперемежку с желтыми, розовые - с белыми.
   Они пахли, как их хозяйка,  и  Клинт  подумал,  что  Кейт,  вероятно,
использует розовые лепестки для своих  тонких  цветочных  духов,  аромат
которых был неотделим от нее.
   Ее рука дотронулась до него, и он невольно сжал ее  пальцы,  несмотря
на  намерение  сделать  прямо  противоположное.  Он   предполагал   ясно
объяснить сегодня вечером, что не сможет часто с  ней  видеться,  потому
что обязанности на ранчо мешают активному общению с людьми.
   Но все пошло не так, как он задумал,  стоило  ему