он. - Никогда не забывай об этом.
     И, больше не оглядываясь, быстро вышел из комнаты.
     С минуту Марсали, стоя на пороге, смотрела ему вслед, задыхаясь от переполнявших ее чувств, а затем разрыдалась, изливая в слезах страх и отчаяние, счастье и горе.

***

     Ночь выдалась ясная, лунная. Патрик скакал к границе. Образ Марсали с глазами, полными непролившихся слез, и дрожащими губами свинцовой тяжестью давил ему на сердце. Как хотелось ему остаться с нею! Но ведь и уехать ему пришлось также ради нее. Ради их счастья и любви.
     Сейчас он собирался нарушить свой обет никогда не поднимать оружие против шотландца, но горячо надеялся, что это будет в последний раз и близится конец вражде между кланами.
     И Фостеру, надо надеяться, осталось недолго совершать насилие. Этот человек был в равной степени злобен и безумен, и он поклялся убить Патрика, мстя за тот страшный сабельный удар, едва не отделивший его голову от плеч. Патрик понимал, что Фостер не отступится, и покуда он жив, и сам Патрик, и все его близкие подвергаются смертельной опасности.
     - Милорд?
     Патрик обернулся к Хираму, который ехал бок о бок с ним:
     - Разреши узнать, зачем ты опять называешь меня милордом? Что за вздор?
     - У тебя вид свирепый. Милорды, они все такие.
     - Ты тоже что-то недоволен.
     - Наверно, старею, - вздохнул Хирам. - Представляешь, о чем я думаю? Хорошо бы иметь кусочек своей земли. Рехнуться можно, ей-богу.
     - По-моему, кусочка земли тебе мало - надо что-то еще.
     Хирам усмехнулся:
     - Она сказала, чтобы я берег себя, - это после того, как пообещала изломать об меня метлу, если у милорда станет хоть на один синяк больше. Ты ведь не хочешь быть в ответе за мою безвременную кончину?
     - Уж я постараюсь сохранить твою дубленую шкуру в целости, - кивнул Патрик.
     - Кстати, о шкурах. Как там твое плечо?
     - Вполне пристойно. Меч удержать смогу. - Патрик понимал, что Хирам спрашивает именно об этом. Боль - а она, увы, никуда не девалась - в счет не шла. Важно было, сможет ли он драться.
     Тут несколько одетых во все темное Сазерлендов, выехавшие из Бринэйра раньше, почти бесшумно выступили из-за поворота и присоединились к Патрику и Хираму. В полном молчании скакали почти час, пока не встретили еще десятерых соплеменников. Теперь все были в сборе; пришпорив коней, они помчались через холмы к границе с Ганнами.
     Алекс на взмыленном коне въехал в Бринэйр уже после полуночи. По пути он видел каких-то всадников, но пледов родного клана ни на ком из них не было, и ему поневоле пришлось возвращаться окольным путем. Он не мог подвергать себя риску быть взятым в плен Ганнами или Синклерами.
     Он разбудил мальчишку-конюха; тот, позевывая, принял коня и поделился новостью о том, что Патрик уехал несколько часов назад, и Хирам тоже, и еще самое малое человек двенадцать. Огорченный такой неудачей, Алекс поплелся к Марсали.
     Постучав, он долго ждал, пока Марсали откроет. Глаза у нее были красные и опухли, - значит, заснуть не могла и много плакала, подумал Алекс.
     Она увидела его, широко раскрыла глаза и как-то неуверенно открыла дверь, чтобы впустить его; бегло оглядела, грязного и нечесаного, с головы до ног и наконец взглянула в лицо.
     - У тебя новости для Патрика?
     - Да, - кивнул Алекс. - Но конюх говорит, он уехал.
     - Он взял людей, чтобы помочь Ганнам, если Синклер начнет атаку. Ему некогда было дожидаться тебя.
     - Ах, дьявол, - пробормотал Алекс, но опомнился и поспешно извинился.
     Марсали нетерпеливо взмахнула рукою, прерывая его запоздалое проявление учтивости.
     - Патрик велел передать тебе, чтобы ты скакал к хижине, как только объявишься. Там тебя будет ждать человек от него. - Договорив, она с сомнением оглядела его снова. - Но у тебя такой усталый вид...
     Алекс замотал головой.
     - Мне бы только другого коня.
     - Пожалуйста, - сжала она его плечо. - Расскажи мне, что ты узнал.
     - Синклер затевает новый набег, - начал Алекс, - завтра на рассвете. На фермы Ганнов к северо-востоку от Килкрейга, рядом с нашей северной границей.
     Он задумался, стоит ли говорить все, но затем продолжил:
     - Руфус, друг Патрика, считает, что Маргарет может быть на острове, принадлежащем Синклеру.
     - В Крейтоне? - задохнулась Марсали.
     - Да, - с забившимся сердцем подтвердил Алекс. Все, кто был знаком с кланом Синклера, слышали о Крейтоне. Когда-то, в незапамятные времена, на песчаной косе, уходившей далеко в море, была построена крепость - неприступная с суши твердыня, но неприступность и погубила ее: волны слизали тонкую, укрепленную камнями полоску суши, соединявшую Крейтон с большой землей, и постепенно разрушали фундамент. Все в округе знали, что вот уже добрую сотню лет там никто не жил.
     - Но ведь он заброшен! Эдвард говорил моему отцу, что море камня на камне не оставило от башни.
     - Может, и так, - согласился Алекс, - но Синклер все же наведывается туда. Руфус утверждает, что он держит там женщин, которые ткут пледы. И их стережет охрана.
     - Но Маргарет! - И Марсали помотала головою, точно желая избавиться от наваждения. - Зачем она ему живая?
     - Не знаю, - вздохнул Алекс, - сам понять не могу. Но зачем бы еще Синклеру охранять всеми забытые развалины?
     Марсали озабоченно наморщила лоб.
     - Конечно, этого не может быть, - медленно проговорила она, - но все же, если предположить, что Марга-рет жива, как поведет себя Синклер, когда его план провалится? Что он сделает завтра, если его самого и его людей застигнут за грабежом и его замысел перестанет быть тайной для моего отца?
     Алекс тут же понял, о чем она думает. Он побледнел, и неприятный холодок пробежал по его спине.
     Марсали продолжала говорить все более возбужденно, звенящим от напряжения голосом:
     - Алекс, если Эдвард поймет, что его замысел раскрыт и ему грозят суд и изгнание, он не захочет, чтобы Маргарет нашли - зачем ему сознаваться еще в одном преступлении? Алекс, ведь он убьет ее!
     Руки Алекса сами собой сжались в кулаки. Он был готов на все, лишь бы вернуть Маргарет, - и ради нее самой, и еще потому, что именно из-за ее исчезновения начались их беды, едва не погубившие весь Бринэйр. Если только она действительно жива...
     Но это "если" было, увы, почти невероятно.
     Марсали, очевидно, думала иначе. Ее глаза вдруг заблестели, и она обеими руками схватила Алекса за руку.
     - Ты не мог бы принести мне что-нибудь из твоей одежды?
     - Зачем... - начал он и вдруг все понял. - Нет, Марсали, Патрик мне никогда не простит. Тебе нельзя...
     - Я должна, - не уступала она. Потом заговорила чуть мягче, вкладывая в свои слова всю свою убежденность:
     - Алекс, ничего безрассудного я не предлагаю. Я только хочу сама отправиться с твоими новостями в хижину и передать их тому, кого пошлет туда Патрик.
     - Гм, даже не знаю...
     - Ничего со мною не случится, - быстро прибавила она. - И дорогу я знаю.
     Алекс нерешительно смотрел на Марсали, раздираемый сомнениями. Она казалась слишком уверенной в себе, и это его тревожило. Тем не менее никаких веских возражений против ее плана он придумать не мог. Она действительно знала дорогу, отлично держалась в седле и при яркой луне без труда преодолеет подъем по ущелью.
     - А мне что ты предлагаешь делать? - осторожно спросил он.
     - Отправляйся в Крейтон, - не раздумывая, отвечала Марсали. - Следи за Синклером. Возьми с собой кого-нибудь и... Но Патрик уже забрал всех людей, которым, по его словам, можно доверять, - в отчаянии закончила она.
     - Я знаю верных людей, - сразу же встрепенулся Алекс.
     Марсали нахмурилась:
     - Кто они?
     Он назвал несколько имен, благоразумно не упоминая о возрасте.
     - Я их хорошо знаю, - уверенно заявил он, - и доверяю им. Патрик с ними незнаком, но они отличные парни, клянусь. - Парнями, не покривив душой, можно называть и тех, кому едва исполнилось шестнадцать, но зачем уточнять такие детали?
     Марсали, как видно, такое предложение не вполне устраивало, но она все же согласно кивнула. Они оба понимали, что выбора у них нет: кто-то должен передать связному весть о готовящемся наутро набеге, а еще кто-то должен проследить, что предпримет Синклер в отношении Крейтона, - конечно, если они не ошиблись и там действительно кто-то есть. Ставки были слишком высоки, чтобы пренебречь любой из двух задач, и управиться со всем этим предстояло им двоим - больше некому, да и времени совсем не осталось.
     - Только будь осторожен, - сказала Марсали. - Не делай ничего второпях.
     - Второпях? - Алекс повел бровью, совсем как Патрик, хотя и понимал, о чем она беспокоится.
     - Не ввязывайся ни во что опасное, не рискуй, - уточнила она. - Я обязательно попрошу связного сказать Патрику, где ты будешь, чтобы он сам или кто-то из его людей поспешил к тебе. Но ты, пока он не появится, только наблюдай. - Говоря, Марсали все время покусывала губы, будто ей не давала покоя еще какая-то мысль, которую она не решалась высказать.
     Но Алекс и так все понял: эта мысль тревожила его самого. Ясно ведь: если произойдет что-то серьезное, - к примеру, прискачет Синклер убивать Маргарет, - одним наблюдением не ограничишься, волей-неволей придется действовать.
     Он долгим взглядом посмотрел в глаза Марсали и почувствовал, что она его понимает.
     - Одежду я найду, - сказал он. - А пока ты будешь переодеваться, оседлаю коней.
     - Алекс, погоди.
     Он послушно остановился.
     Она на миг отвела глаза, и он готов был поклясться, что она покраснела. Но взгляд ее был по-прежнему ясным, а голос - уверенным.
     - Алекс, я знаю: Патрик хотел бы, чтобы ты услышал об этом от него, но тебе, возможно, придется рисковать жизнью, и я не могу отпустить тебя, не сказав всей правды. Мы с Патриком обручились неделю назад. Он уже сказал отцу и объявил всем остальным сегодня за ужином.
     Алекс уставился на нее, помимо воли все шире расплываясь в улыбке, но в то же время ощущая слабый укол ревности. К его чести следует добавить, что с ревностью он быстро справился, шагнул к Марсали, неловко взял ее руку и поднес к губам, целуя кончики пальцев.
     - Добро пожаловать в нашу семью, сестра, - торжественно произнес он. - Мы рады, что ты теперь с нами.
     Когда он заглянул ей в лицо, у нее в глазах стояли слезы.
     - Спасибо, - тихо ответила Марсали. - Для меня честь назвать тебя братом. Но теперь давай поторопимся. Время не ждет.
     Все еще улыбаясь, Алекс кивнул и вышел. Не прошло и пяти минут, как он вернулся с фуфайкой, курткой, парой штанов и шлемом, чтобы спрятать под ним длинные волосы.
     Марсали взяла одежду, условилась встретиться с Алексом во дворе замка, и он побежал на конюшню, прыгая по лестнице через две ступеньки и озираясь по сторонам. Но в коридорах было пусто: многие уехали с Патриком, остальные крепко спали.
     Растолкав конюха, Алекс с его помощью оседлал четырех коней, тщательно выбрав самого надежного и спокойного - для Марсали, и трех самых быстроногих - для себя и двух друзей, которых собирался взять с собой. Выведя оседланных коней во двор, он объяснил стоявшему у задних ворот стражнику, что едет с приятелем навстречу Патрику; тот небрежно кивнул, и Алекс порадовался тому, что в последнее время люди входили и выходили из замка в любое время суток и теперь его собственный отъезд казался в порядке вещей.
     Он взял пистолет, саблю, несколько факелов, вскочил на коня и тут увидел Марсали, идущую к нему через двор. В мужской одежде он едва узнал ее. Она подбежала к лошади, на которую он указал, и без колебаний вскочила в мужское седло. Алекс выехал в задние ворота, ведя в поводу двух коней. Марсали, пригнув голову, в надежде, что ее не узнают, последовала за ним. Стражник еще раз кивнул им и запер ворота.
     Они ехали молча, бок о бок, пока стены Бринэйра не скрылись из виду. Тогда Алекс натянул поводья и остановился. Марсали сделала то же самое.
     На этом месте их дороги расходились. Марсали предстояло повернуть в горы, а Алексу - собрать друзей и скакать к морю.
     Он нерешительно отдал ей факел, обуреваемый сомнениями. Правильно ли они поступают? Не лучше ли следовать приказам Патрика, а о Крейтоне вообще забыть? Не гонятся ли они за призраками? Все-таки прошло столько времени - Маргарет, наверное, уже давно нет в живых.
     Но мысль о том, что она все же может быть жива, не давала ему покоя. Так хотелось верить в чудо.
     Алекс тяжело вздохнул, впервые задумавшись, сколько раз за последние двенадцать лет Патрик оказывался перед таким выбором, как он сейчас. Должно быть, он и сам не упомнит... А так ли ему хочется во всем походить на старшего брата?
     - Береги себя, - напутствовала его Марсали.
     - И ты тоже, - ответил Алекс, скорчил гримасу, долженствующую изображать залихватскую ухмылку, и галопом поскакал к морю, в душе удивляясь своему выбору. Возможно, впервые в жизни он поступал вопреки здравому смыслу.

25.

     После двух часов ожидания Патрик увидел, как по горам крадется серебристый, зябкий рассвет, и поежился - не столько от холода, сколько от гнетущего нервного напряжения.
     Они стояли с Хирамом и еще пятнадцатью товарищами и чутко прислушивались. Только бы не пропустить, где именно Синклер начнет атаку. Остальные рассыпались по окрестностям, чтобы караулить подходы к фермам Ганнов; Патрик наказал им вести наблюдение с деревьев. Искусство лазания они, хоть и неохотно, освоили под руководством Хирама. Разделять людей Патрику вовсе не хотелось, но, пока план Синклера неизвестен, следовало быть готовыми ко всему.
     Не в состоянии устоять на месте, он мерил шагами лужайку. Где же этот чертов связной? Вернулся ли Алекс в Бринэйр? Удалось ли ему встретиться с Руфусом?
     Потом он почувствовал на себе взгляд Хирама и понял, что друг, вопреки обыкновению, слишком встревожен. Перед боем Хирам обычно бывал хладнокровен; он умел сдерживать свою энергию, ибо считал излишним - и гибельным для себя - расходовать силы, пока в том нет нужды. Но сегодня... сегодня все было по-другому. Даже притвориться спокойным оказалось очень трудно, а сохранять обычное спокойствие - и вообще невозможно.
     Святые угодники, подумать только, на карту поставлены его жизнь и жизни всех, кого он любит! А он торчит здесь, бессильный что-либо изменить, и ждет, когда ему скажут, куда идти, - и это он, привыкший сам управлять ходом событий!
     Тихий свист, раздавшийся с раскидистого бука к югу от лужайки, прервал мрачные раздумья Патрика и заставил мгновенно напрячься. Патрик резко обернулся в ту сторону, откуда пришел сигнал, прищурился, силясь разглядеть, что там скрывается в полумраке.
     В подлеске послышалось конское ржание. Вдруг из лесу вырвался гнедой, казавшийся огромным по сравнению со своим хрупким, одетым в куртку и штаны до колен седоком, и галопом помчался по лужайке. Всадник осадил коня и спрыгнул наземь, едва передние копыта гнедого коснулись травы. В неверном свете раннего утра Патрик не узнал ни коня, ни седока и уже хотел поднять тревогу, но тут маленький всадник сорвал с головы шлем.
     Длинные темные волосы густой волной рассыпались по плечам, окружив ореолом прекрасное лицо, не признать которое Патрик просто не мог.
     - Марсали!
     Она бросилась ему на шею, и в тот же миг из-за деревьев появился еще один всадник, в котором Патрик без труда узнал Быстрого Гарри.
     Патрик сурово посмотрел на жену. Ладоням непривычно было ощущать холодные железные пряжки вместо мягкой и теплой кожи.
     - Какого дьявола ты...
     - Руфус встретился с Алексом, - перебила она, тяжело дыша. - Атака будет на рассвете. К северо-востоку от Килкрейга. Приграничные фермы.
     - Те, что рядом с хутором Сэнди Ганна, - вспомнил Патрик, поглядывая на разливавшееся над горами розовое зарево.
     - Да, - кивнула Марсали. Грудь ее вздымалась, она никак не могла выровнять дыхание, будто всю дорогу от Бринэйра ее нес не конь, а собственные ноги.
     - Но почему поехала ты? С Алексом что-то стряслось?
     Она замотала головой.
     - Он отправился к Крейтону. Руфус считает, что Синклер, - Марсали перевела дух, - может прятать там Маргарет, - снова быстрый вздох, - и мы испугались, что он убьет ее или прикажет убить... если вы схватите его людей.
     - И Алекс решил остановить его? Один?
     - Нет, взял с собою кого-то. Я велела ему только наблюдать и ждать тебя... или того, кого пошлешь ты.
     - Чертов молокосос! - проворчал Патрик. - Но ты так и не объяснила мне, почему ты здесь. Где Фергус - тот, кого я оставил...
     Марсали нетерпеливо всплеснула руками.
     - Его конь оступился в ущелье. Я нашла его, когда поднималась к хижине. У него сломана нога... а конь убежал.
     - Господи Иисусе!
     - Фергус ехать верхом не мог. А Быстрого Гарри я побоялась посылать: он ездит плохо. Но он отказался отпускать меня одну, вот и...
     - Вот вы и приехали вместе.
     Она кивнула, слишком измученная, чтобы говорить. Краем глаза Патрик заметил, что Хирам и остальные почуяли какую-то перемену и уже садились на коней.
     - Наступает рассвет, - сказал он, - нам надо торопиться. - И побежал к своему коню, на ходу отдавая приказы:
     - Джон, собирай людей. Пусть все скачут к хутору Сэнди Ганна; это самый большой из тех, что близ нашей границы.
     - Есть, Патрик.
     - Томми?
     - Да?
     - Возьми Гектора и скачите к Крейтону. Времени не теряйте. Найдите Алекса и будьте с ним. Я приеду, как смогу.
     - Хорошо, Патрик.
     Итак, двое развернули коней и помчались к морю.
     Подсадив Марсали в седло, Патрик сказал:
     - Вас с Быстрым Гарри я бы отослал домой, но леса кишат вооруженными людьми. С нами вам будет безопасней. Но держитесь оба позади. Далеко позади. - Вскочив в седло, он обернулся к Хираму:
     - Позаботься о ней.
     - Хорошо, - без лишних вопросов кивнул тот.
     Хирама Патрик предпочел бы иметь рядом с собой, но благополучие Марсали для него было превыше собственной безопасности. Быстро взглянув на оставшихся людей, он выбрал Кэдмена, также не последнего из бойцов.
     - Ты тоже будешь защищать миледи, - велел он.
     - Да, милорд.
     - Клянись жизнью.
     - Жизнью клянусь.
     Патрик дал шпоры и повернул коня на восток. Все остальные развернули коней за ним. До хутора Сэнди Ганна было почти пять миль, а рассвет уже окрасил багрянцем облака на востоке.
     По пути к ним присоединялись новые люди, некоторые в простой одежде, с черными повязками на рукавах, другие - в пледах клана Ганнов. Гэвин свою часть работы выполнил... Патрик оглянулся через плечо - только раз, больше нельзя - и увидел в отдалении маленькую фигурку Марсали, окруженную тремя другими, высокими и плечистыми.
     Когда они доскакали до первой фермы, отряд насчитывал уже около тридцати человек. Их встретила тишина и пустота - ни женщин, ни мужчин. Единственное, что указывало на обитаемость жилья, - поросенок, выглянувший на шум из-за деревянной загородки хлева. А пустой ферма могла быть только по одной причине: атака уже началась где-то по соседству и все люди двинулись туда. Патрик пришпорил коня, махнул остальным и поскакал дальше.
     Впереди послышались звуки сражения - звон мечей и крики, сотрясающие спокойный и неподвижный утренний воздух. Приблизившись, Патрик увидел, что бой уже в разгаре, и вместе со всем отрядом бросился в самую гущу. Несколько человек в пледах его клана тут же прекратили драться и попытались ретироваться с поля боя.
     Завидев Гэвина, который дрался врукопашную с каким-то чужаком в черном шлеме, Патрик отрывисто, будто выстреливая слова, приказал двум своим помощникам:
     - Найдите их коней! Ни один не должен сбежать! Я хочу послать их всех графу Эберни в подарок! - И когда те кинулись исполнять, обратился к остальным:
     - Бейте тех, кто в наших пледах! Это провокация!
     Развернувшись кругом, он огляделся, ища Руфуса, и увидел, что тот бьется на мечах с человеком в пледе клана Сазерлендов. Не успел он соскочить с коня, как Руфус пронзил соперни