кармана кусочек вяленого мяса  и  принялся  жевать.
Ему оставалось только ждать.

***

   Первое, что увидел Рейф,  когда  проснулся,  была  Шей  -  ее  голова
покоилась на его руке. Она казалась такой умиротворенной, что  сердце  у
него забилось. Она была прелестна с рассыпавшимися по  плечам  волосами,
тронутыми солнцем.  Нежность  захлестнула  его  огромной  волной,  и  он
протянул  руку,  чтобы  коснуться  этих  шелковистых  прядей.  Он  хотел
коснуться и гладкой щеки, но боялся разбудить Шей.
   Второе, что он увидел, был Абнер, который испуганно пробежал  по  его
груди к краю кровати и исчез.
   Рейф попытался сесть так, чтобы не потревожить  Шей,  но  ресницы  ее
дрогнули, и она открыла глаза. Сразу отыскала его и  улыбнулась  теплой,
восхитительной улыбкой, которая заставила и его улыбнуться в  ответ.  Он
потянулся к ее волосам, мягко отвел их от лица.
   Рядом с ней ему было чертовски хорошо. Слабый, как младенец,  он  все
же ощутил прилив энергии, которую она всякий раз в нем пробуждала.
   Шей погладила его  руку  со  шрамом,  потом  поднесла  ее  ко  рту  и
поцеловала. Когда он попытался убрать руку, она покачала  головой.  Рейф
поморщился.
   - Не надо, - сказала она. - Тебе нечего стыдиться. Это не твоя  вина.
Я даже не могу думать о той боли, которую ты вынес из-за моего...
   Рейф сел и поднес палец к ее рту.
   - А где?..
   - Не знаю. Когда я его видела в последний раз, он занимался лошадьми,
- сказала она.
   - Как долго я спал?
   Шей поднялась с пола, подошла к двери и открыла ее.
   - Уже почти стемнело.
   - У нас осталась какая-нибудь еда?
   - Немного, - ответила она. - Две банки персиков.  Малина,  которую  я
собрала вчера вечером. - Она помолчала. - А что  ты  теперь  собираешься
делать?
   Рейф понял, что не знает ответа на этот  вопрос.  Все  свои  силы  он
потратил на то, чтобы добраться  сюда,  а  потом  потерял  сознание.  Он
помнил об обещании Рэндалла вернуть ему честное имя, но большой  радости
от этого не испытывал.
   Он не был уверен, что поверил Рэндаллу.  Но  даже  если  тот  сдержит
слово, перспектива перед ним открывалась удручающая.
   Рейф не позволял себе задуматься, чем  обернется  признание  Рэндалла
для Шей: позором, дурной славой, потерей только что найденного отца.
   Да и что, в самом деле, оно даст? Его оправдают и, возможно,  сделают
соответствующую запись в военном архиве, но это служило малым утешением,
ведь любому при первой же встрече бросится в глаза клеймо, как произошло
несколько дней назад.
   Рейф полагал, что  месть  будет  сладка,  а  справедливость  принесет
облегчение, но теперь понял, что ошибся. Ему придется научиться жить без
этих двух вещей. И без Шей.
   - Пойду проверю, как там Рэндалл, - сказал он, поднявшись.
   Подошел к крючку, где висела другая рубашка, надел ее, а  затем  взял
со стола револьвер. Портупея, как он решил, осталась в конторе шерифа. У
него просто не было времени поискать. Он заткнул  револьвер  за  пояс  и
понял, что все еще не доверяет Рэндаллу. И  всегда  будет  не  доверять,
несмотря на события вчерашнего вечера. Этот человек  -  трус  и  вор;  в
Тайлере вновь закипала давняя злость, хотя не так сильно.
   Рейф заметил взволнованный взгляд Шей и пожал плечами.
   - Привычка, - сказал он, но когда подошел к двери, она последовала за
ним, словно боялась оставить его наедине с отцом.
   Несколько часов сна совершенно его преобразили. Рука все еще ныла, но
ступал он твердо, не то что раньше. Сначала он проверил конюшню и  сразу
нашел там Рэндалла,  который  сидел  прислонившись  к  стене.  Тот  тоже
выглядел лучше, словно ожил после сна, и при виде Рейфа и  Шей  поднялся
на ноги.
   Рэндалл переводил взгляд с дочери на Рейфа и обратно.
   В глазах его читались вопросы, но Рейф не обратил на них внимания.
   - Я не был уверен, что застану тебя здесь, - сказал Рейф.
   - Мне не хотелось тебя беспокоить, - запинаясь проговорил Рэндалл.  -
Твоя рука...
   В воздухе нависла тишина подобно густому туману.  Между  этими  двумя
людьми кружился водоворот злобы  и  сожаления.  Рэндалл  шагнул  вперед,
остановился, повернулся к Шей, у него дрожали губы.
   - Мне так жаль, что я не такой... какого ты заслуживаешь,  -  наконец
произнес он дрогнувшим голосом.
   Рейф увидел огорченное лицо Шей, на котором отразилась борьба, -  она
боролась со своей извечной потребностью утешать и делала это ради  него.
Она  дрожала,  ее  большие  серо-голубые  глаза  заволокло  слезами.  Он
почувствовал ее неуверенность, смятение и боль, как будто они  были  его
собственными. Постарался сказать как можно суше:
   - Нам нужно что-то есть. Рэндалл, ты поможешь Шей развести огонь, а я
попробую поймать несколько форелей.
   Это дорого ему стоило,  но  он  был  тут  же  вознагражден  искренней
благодарностью в глазах Шей. Рэндалл просто кивнул.
   У стены конюшни стояла длинная удочка, которую смастерил  Рейф.  Взяв
ее, он вышел за дверь и направился к ручью. Он знал, что Рэндалл  и  Шей
вышли за ним: он всегда чувствовал ее присутствие.
   Рейф успел свернуть к ручью, когда услышал первый выстрел. Машинально
повернулся к Шей и увидел, как Рэндалл рывком закрыл ее тело своим,  как
раз в ту секунду, когда прогремел второй выстрел, едва не  задевший  ее.
Пуля наверняка попала бы в нее - Рейф это знал, -  если  бы  Рэндалл  не
успел отскочить с ней влево.
   Одним быстрым движением Рейф отбросил удочку и выхватил  из-за  пояса
револьвер. Кинулся плашмя на землю и перекатился на другое место,  когда
ствол винтовки повернулся к нему, и  нуля  упала  совсем  рядом,  подняв
фонтанчик грязи.
   От удара о землю плечо Рейфа онемело, и оружие выпало из пальцев,  но
он продолжал двигаться, слыша свист пуль.
   "А у  Рэндалла  есть  оружие?"  -  подумал  Рейф,  но  никак  не  мог
вспомнить. Спрятавшись в редких  зарослях,  служивших  плохим  укрытием,
Рейф огляделся. Револьвер лежал в  нескольких  футах.  Он  увидел  спину
Рэндалла, исчезнувшего в сарае, - видимо, тот увел Шей.
   Звук выстрелов изменился, и Рейф понял, что тот, кто стрелял,  теперь
перешел на пистолет. Наверное, у  него  кончились  винтовочные  патроны.
Теперь  точность  попадания  будет  меньше.  Рейф   решил   рискнуть   и
попробовать достать свой револьвер.  В  ту  секунду,  когда  он  покинул
укрытие, дверь сарая распахнулась, на пороге появился Рэндалл  в  полный
рост и прицелился на звуки выстрелов. Он нажал курок, и стрельба перешла
на него, а Рейф бросился к  своему  револьверу,  схватил  его  и  быстро
сделал  несколько  выстрелов.  Он  услышал  крик,   на   этом   стрельба
прекратилась. Выждав секунду, он посмотрел на Рэндалла, который припал к
земле.
   - С тобой все в порядке?
   Рэндалл кивнул.
   Они осторожно приблизились к  груде  камней  с  разных  сторон.  Рейф
заметил его первым - худую длинную фигуру, растянувшуюся на земле.  Рейф
увидел Сэма Макклэри впервые после десяти лет, но  сразу  узнал.  Те  же
жидкие  светлые  волосы,  знакомые  светло-голубые  глаза,  уставившиеся
невидящим взглядом в небо. Они больше не выражали злобы, но  худое  лицо
по-прежнему обезображивала недовольная гримаса.
   - Как, черт возьми, он нашел нас? - Рейф даже не  понял,  что  думает
вслух.
   - Должно быть, пошел по нашему следу, - сказал Рэндалл. - Мы были  не
очень осторожны.
   - Это значит, что и другие могут сделать то же самое.
   - Он наверняка уничтожил за собой все следы. Всегда так  поступал,  -
горько произнес Рэндалл.
   - Как Шей?
   Тут дверь сарая распахнулась, и из него выбежала Шей прямо в  объятия
Рейфа. Ее руки быстро ощупали его, чтобы убедиться,  что  с  ним  все  в
порядке. Он поморщился, когда она коснулась плеча, но криво усмехнулся.
   - Новых отверстий нет, мисс  Рэндалл,  благодаря,  как  мне  кажется,
мистеру Рэндаллу.
   Она взглянула на лежащее на земле тело.
   - Кто это?
   - Некто по имени Макклэри,  -  ответил  Рейф.  Рэндалл  посмотрел  на
Рейфа, затем на Шей и задержал на ней взгляд.
   - Человек, который помог мне оклеветать Тайлера десять лет назад. Это
он убивал старателей, надеясь опять проделать старый трюк.
   - Зачем? - прошептала Шей.
   - Затем, - Рэндалл напрягся,  словно  ожидая  удара,  -  что  капитан
Тайлер заподозрил меня с Макклэри. - Его лицо  помрачнело.  -  Я  думал,
если у меня будет достаточно денег, твоя мать  вернется  ко  мне.  -  Он
помолчал с сомнением, затем добавил:
   - А потом я боялся разоблачения.
   Он не щадил себя, и Рейф даже почувствовал мимолетное уважение.
   Шей уставилась на Рэндалла, как будто перед ней было  чудовище.  Рейф
понимал ее. Она уже смирилась с тем, что отец  виновен  в  преступлениях
десятилетней давности, признала его  виновным,  но  теперь  все  прошлое
казалось  ей  нереальным.  Она   старалась   найти   какие-то   причины,
объяснение.
   - И ты позволил им... клеймить его за то, что совершил сам?  Позволил
отправить его в тюрьму?
   Лицо Джека Рэндалла сразу постарело, но он не  стал  отводить  глаза,
прячась от ее гнева.
   - Да, - сказал он, не стараясь оправдаться. Шей сама была на пределе.
   - Я все время надеялась - вдруг произошла какая-то ошибка и на  самом
деле ты не знал, что он невиновен, что кто-то другой... - Она замолчала,
а затем продолжила дрожащим голосом:
   - Лучше бы я вообще не находила того письма, лучше бы мне  вообще  не
знать о тебе.
   Она повернулась и побежала к лесу, споткнулась, выпрямилась, побежала
дальше.
   Джек совсем сник, опустил плечи.
   - Тебе лучше пойти за ней.
   У Рейфа не нашлось для него  ни  капли  сочувствия.  Может,  найдется
через несколько недель, месяцев. Но  не  сейчас.  Он  повернулся,  чтобы
уйти.
   - Тайлер! - остановил его окрик Рэндалла. Рейф обернулся.
   - Я отвезу Макклэри в Раштон, расскажу Дьюэйну, что это он  убивал...
а я знал об этом. И, - добавил он, - расскажу ему, что случилось  десять
лет назад.
   Когда-то Рейф думал,  что,  добившись  признания,  испытает  радость,
облегчение, хоть какое-нибудь чувство, но ничего этого не  произошло.  С
прошлым было связано слишком много боли. Он не мог испытать удовольствия
при виде муки на лице Рэндалла, хотя в то  же  время  не  мог  забыть  и
простить того, что случилось.
   - Я не буду требовать, чтобы ты сдержал слово, - сказал он.  -  Когда
ты защитил Шей... ты заплатил свой долг. Рэндалл покачал головой.
   - Нет, - сказал он, тщательно подбирая слова. -  Я  сделаю  это  ради
нее. Она моя дочь. - Он помолчал  секунду,  стараясь  унять  дрожь  губ,
затем продолжил:
   - Что касается того, чтобы рассказать правду о прошлом и о  Макклэри,
то я должен сделать это. Ради себя самого.
   - А как же Шей? Это причинит ей огромную боль.
   - Ей будет еще больнее, если я промолчу. Она очень  похожа  на  мать.
Мне понадобилось слишком много времени, чтобы понять: Сара хотела видеть
меня... таким, каким я не мог быть. Она  бы  все  простила,  если  бы  я
просто признал свою вину и  попытался  измениться.  Не  думаю,  что  Шей
когда-нибудь простит меня, но, по крайней мере, она будет знать, что раз
в жизни я попытался поступить так, как надо.
   Рейф помолчал немного, потом сказал:
   - Лучше подожди до завтрашнего утра. Сегодня вечером  вокруг  Раштона
будет полно всадников, и, думаю, они не станут задавать лишних вопросов.
Потеряв вчера свою добычу, они примутся сначала стрелять,  а  потом  уже
интересоваться, кто идет  и  зачем.  -  Сделав  паузу,  он  с  сомнением
добавил:
   - Все же нам нужно хоть что-то поесть. Умеешь ловить рыбу?
   Рэндалл был рад сменить тему разговора.
   - Я справлюсь.
   Рейф посмотрел на Макклэри:
   - И убери его отсюда с глаз долой.
   Рэндалл кивнул.

***

   Рейф знал, что найдет Шей возле озера. Около их камня.
   Она  сидела  поджав  колени,  положив  на  них  голову.  Он  неслышно
приблизился, но она все равно узнала, что он  рядом.  Шей  взглянула  на
него снизу вверх, в глазах ее читалось отчаяние.
   - Неужели тебе не становится противно от одного моего вида?
   Он улыбнулся, впервые за долгое время по-настоящему улыбнулся.
   - Ничуть не бывало. Наоборот.
   - Не понимаю, как он мог так поступить.
   - Он только что спас тебе жизнь, а может быть, и мне.
   - Слишком поздно, - сказала она. - Думаю,  я  никогда  не  смогу  его
простить.
   - А я начинаю  понимать,  -  сказал  Рейф,  -  что  нельзя  позволить
прошлому править твоим будущим.
   - Как ты можешь вообще смотреть на меня и не видеть при этом его?
   - Но ведь ты - это не он. К тому же прошлое не имеет к тебе  никакого
отношения.
   Она взяла его руку и сжала, что было сил:
   - Тогда...
   В душе Рейфа разлилась  горечь.  Его  медленно  отпускала  иссушающая
ненависть, но он знал, что у него не может быть никакой жизни ни с  ней,
ни с какой-либо другой женщиной. Он навсегда обречен носить  клеймо.  Он
навсегда обречен быть под подозрением. Как попал под подозрение сейчас.
   Он не станет обрекать Шей на такую жизнь. Но сейчас  она  была  нужна
ему. Нужна так, как никто другой. За последние двадцать четыре часа  его
дважды чуть не убили: один раз винтовка Макклэри, второй раз разъяренная
толпа. И он с удивлением обнаружил, что жизнь все  еще  имеет  для  него
цену.
   Рейф наклонился и поцеловал ее, почувствовав солоноватый  вкус  слез.
Слез, которые она проливала по нему. Рей-фу до сих пор не верилось,  что
кто-то может так переживать из-за него, что женщина готова отказаться от
всего ради человека, который почти ничего не предлагал ей взамен.
   Шей нежно обняла Тайлера, осторожно коснувшись раненой руки, и было в
этом жесте какое-то отчаяние, словно она прочитала его мысли.  Отчаяние,
которое пронзило его душу. Он не обратил внимания на  боль  в  руке.  Он
отмахнулся от  всех  предостережений,  которые  твердил  ему  внутренний
голос. Он даже отмахнулся от  угрызений  совести,  которые  после  столь
долгого молчания наконец дали о себе знать.  Завтра  он  отошлет  Шей  с
отцом, а сам исчезнет где-нибудь в глуши  и  станет  жить,  преследуемый
воспоминанием о ней до конца своих дней.
   Их губы встретились с такой нежной печалью,  что  Рей-фа  захлестнула
невыносимая мука, заглушившая все прочие  чувства.  Она  наполнила  его,
очистила,  возродила.  Она  заставила  его  снова   почувствовать   себя
мужчиной, человеком, достойным любви.
   Поцелуй становился все более страстным, его язык все глубже  проникал
ей в рот. Рейф хотел как  можно  дольше  продлить  мгновение,  отбросить
прочь последние остатки неуемной ненависти, изувечившей его даже больше,
чем клеймо. Эта ненависть сейчас уходила,  как  вода  сквозь  пальцы,  и
впервые за все эти годы, прошедшие после трибунала, он почувствовал себя
по-настоящему  свободным.  Ненависть  стала  для  него  более   страшной
тюрьмой, чем та, в которой он просидел десять лет.
   Руки  Шей  ласкали  его,  и  он  перестал  думать  -  он  мог  только
чувствовать. Они нежно и игриво прикасались к его коже, задерживаясь  то
на затылке, то на широких плечах. Под  ее  пальцами  мускулы  наливались
силой, он ощутил пробуждение своего мужского достоинства. Рейф  застонал
от растущего ожидания, от ненасытного желания, которое пылало в нем.
   Ее руки расстегнули его рубашку и принялись скользить вверх и вниз по
груди, так что вскоре ему показалось, будто его пронзил десяток  молний,
разрывая плоть на куски. Он ощутил отчаянный порыв Шей и понял, что  она
догадалась: это было их прощание.
   Сердце Рейфа чуть не выскочило из груди,  когда  он  почувствовал  ее
любовь, безмолвную, жертвенную мольбу подарить ей то,  что  он  не  имел
права дарить. Ей нужна была вечность, а вечности как раз он не имел.
   Он мог подарить только миг и отчаянно боялся доставить ей еще большее
страдание, но ему самому нужен этот миг. Ему самому нужно ее тепло.  Ему
было нужно узнать, что он любим. Ему нужна сама любовь.
   Шей поняла, какая борьба происходит в  его  душе,  по  его  внезапной
нерешительности, несмотря на то что тела их стремились друг к другу. Она
прочитала  на  лице  Рейфа  неприкрытое  желание  и  осознала,  что   их
безжалостно мучает не обыкновенное стремление  удовлетворить  физическую
потребность, а нечто гораздо большее.
   - Ты мне очень нужен, - прошептала она.
   Ей была нужна его сила, даже то странное и  неожиданное  сострадание,
которое он проявил к ее отцу  и  которого  в  данную  минуту  у  нее  не
нашлось. Ей была нужна опора, раз из-под ног  выбили  почву,  основу  их
доверия и чести, которые, как она считала, достались ей в наследство,  а
на самом деле оказались всего лишь пародией.
   Шей подняла руку к его лицу, провела  пальцами  по  скулам  с  нежной
властностью, и он снова жадно припал к ее губам.  Его  язык  медленно  и
чувственно проник ей в  рот,  одна  долгая  ласка  сменяла  другую.  Шей
поняла, что в эту минуту он наконец сдался, и  намеревалась  насладиться
своей победой сполна. Она положила руку ему на затылок и вплела пальцы в
его густые волосы. Поначалу ей хватало простых прикосновений,  но  потом
каждое движение начало разжигать в  ней  мучительное  ожидание,  готовое
вырваться наружу.
   Его сильные пальцы удивительно нежно коснулись ее щеки, шеи. А  потом
его рука скользнула к вырезу платья, медленно расстегнула каждую пуговку
и, оказавшись под сорочкой, легла на правую грудь. Ее  плоть  ожила  под
его пальцами, томимая желанием, сладкой и острой болью предчувствия.
   Шей помогла ему, когда он стягивал с нее платье и белье, а затем сама
начала расстегивать на нем брюки. Так и не сняв  их,  он  привлек  ее  к
себе, и одновременное прикосновение к  коже  обнаженного  тела  и  ткани
заставили Шей  содрогнуться  от  вожделения.  Она  дрожала  от  желания,
перешагнувшего рамки пылкой страсти, которую она тоже  чувствовала.  Она
хотела, чтобы он овладел ею. Она хотела, чтобы он стал частью ее  самой.
Она хотела заставить его понять, что  они  единое  целое  и  всегда  ими
будут, если только он позволит.
   Их тела слились, он овладел ею единым и  страстным  порывом,  который
был в то же время трепетным и нежным,  он  словно  хотел  прочувствовать
каждое прикосновение и запомнить его навсегда,  унести  в  своей  памяти
каждую секунду этого чувственного танца любви. Она  оплела  ноги  вокруг
его ног, отвечая на каждое движение своим собственным, слаженно двигаясь
с ним, помогая ему глубже проникнуть  в  ее  лоно,  отдавая  ему  каждую
клеточку своего тела, и сердца, и души.
   - Я люблю тебя, - прошептала Шей, зная, что он не хочет слышать  этих
слов, но не в силах удержать их.
   Рейф замер, и время, казалось, остановило свой бег на целую  секунду,
но затем над ним возобладала неутоленность, и его движения стали  совсем
необузданными,  неукротимыми,  и  она  присоединилась  к  нему  в   этом
волшебном  путешествии,  взмывая   в   неизведанную   высь,   освещенную
раскаленными вспышками наслаждения.
   Рейф перекатился на здоровое плечо, не размыкая  объятий.  Он  крепко
держал ее, словно не  желая  вообще  отпускать.  Шей  наслаждалась  этим
объятием, по ее телу пробежала  дрожь  от  пережитого  ощущения.  У  нее
вырвался сладостный вздох  удовлетворения,  а  Рейф  криво  улыбнулся  и
положил здоровую руку ей на грудь.
   Она взяла его руку в свои и принялась обводить пальцем шрам.
   - А что будет теперь?
   - Не знаю, - с трудом ответил он. - Я... никогда не загадывал  дальше
этого.
   - Если он признается в том, что сделал?..
   Рейф медленно и нежно отстранился, хотя ему не хотелось отпускать ее,
но он знал, что должен, иначе  решимость  его  покинет.  Он  должен  был
покончить со всем.
   - Я участвовал в ограблении экипажей, - мягко объяснил он. - И  самой
почты. Я до сих пор вне закона. В Кейси-Спрингс на меня объявлен розыск.
Куда бы я ни пошел, везде буду меченым. Везде найдется  закон,  охотники
за премиями.
   - Но ты можешь объяснить...
   - Не отыщется ни одного хорошего объяснения  тому,  что  я  делал,  -
сказал Р