осмелела Молли.
     - По возрасту я мог бы быть твоим отцом, - сказал Тедди и увидел, как она побледнела.
     Ему хотелось убить самого себя. Хуже. Лучше бы он размозжил свою чугунную глупую голову.
     - Ты совсем не похож на него, - решительно заявила Молли и погладила Тедди по шершавой руке.
     Он почувствовал прикосновение ее крохотной доверчивой ладошки, и отвращение к себе прошло. Тедди чувствовал, что получил бесценный дар, а принять его не решается. Молли заслуживает лучшей доли, чем разделить жизнь с неудачливым экс-боксером.
     Тедди наблюдал, как ловко девушка управляется с детьми, как усердно она помогает Элизабет на кухне, он видел, с каким сочувствием Молли перевязывала порезанный пальчик Бэтси, страдая не меньше малышки. Она была доброй, мягкой натурой, слишком нежной для такого верзилы, как он. Она была хрупкой и обиженной. Но Тедди не мог удержаться от мечтаний, как бы они жили вместе. Он бы все отдавал ей. Он бы смотрел на нее каждое утро за чаем. Мечтания вызывали ноющую боль где-то внутри. Дальше этих бестелесных мечтаний Тедди не шел. Иначе можно сойти с ума.
     - Пойдем лучше домой, - сказал Тедди.
     Дом. Дом Хью и Элизабет ближе всего подходил к ее представлению о родном доме. До того как Молли поселилась у них, она и понятия не имела, что такое дом. Это место, где тепло и где тебя любят. Место, где смеются и заботятся друг о друге. Где есть человек, который беспокоится о тебе. Кто-нибудь вроде Тедди. Он ей так нравится. Нравится его неловкая нежность к детям Хью. То, как он управляет "Серебряной леди". Как он защищает всех обездоленных. У Тедди был острый ум, который немногие могли разглядеть под неотесанной внешностью. Казалось, что сам Тедди скрывает свою проницательность, но Молли заметила, что мисс Каталина советами Тедди не пренебрегает.
     Но Молли не знала, как дать Тедди почувствовать свою симпатию и восхищение. И заботу тоже.

***

     Кантон едва успел вернуться к моменту второго визита Кэт. Когда она вошла в салун, он, блаженно улыбаясь, стоял, облокотившись о стойку бара. Тем не менее винтовка была при нем, а аура опасности, окружавшая его, не соответствовала ленивой позе. Повернувшись к бармену, он отдал короткие приказания, потом с легкой улыбкой на губах обратился к Каталине.
     - Я думаю, нам надо обсудить дела.
     Лицо Каталины осветилось надеждой. Отчаянной надеждой. Кантон обнял женщину за плечи, и так они дошли до его комнаты Внутри сидела собака. Услышав шаги по коридору, она зарычала. Кантон объяснил:
     - Боюсь выпускать. Вдруг пристрелят.
     Кэт приблизилась к псу и погладила его. Неожиданно Винчестер перевернулся на спину и доверительно подставил ей брюхо для поглаживания. Каталина чесала ему лохматый живот, а он урчал от удовольствия.
     - Черт бы меня побрал, - ревниво удивился Марш. - Вин редко позволяет мне даже дотрагиваться до себя.
     Кэт засмеялась. Но смех ее выдавал нервное напряжение. Каждое событие сегодняшнего дня откладывало ее возвращение в "Славную дыру", а потом в "Серебряную леди", оттягивало встречу с тем, с чем неминуемо придется встретиться: с собственным прошлым.
     Сейчас ей предстояло еще одно испытание: поговорить с Кантоном по поводу продажи салуна, от которого ее бросало то в жар, то в холод. Каталина распрямилась и в упор посмотрела на него:
     - Вы принимаете мое предложение?
     - Да, - просто ответил он.
     - У вас есть деньги?
     - Будут завтра.
     Кэт изо всех сил постаралась скрыть разочарование. В кармане у нее лежали документы, подтверждающие ее права на владение салуном. Назад, в "Серебряную леди", нести их было опасно. Она хотела оставить документы у Кантона, чтобы впоследствии не нашлось доказательств, что в момент совершения сделки она знала, что муж жив. Но можно ли доверять Кантону?
     - А вы хотели бы получить их сейчас? - спросил он, прочитав сожаление в ее глазах.
     Каталина кивнула.
     - И вы верите, что у меня в наличии может быть такая сумма?
     Каталина снова кивнула.
     - Не хочу вас огорчать, дорогая, но мне пришлось занять деньги.
     Кантон и сам не понимал, почему пустился в объяснения. Теперь, очевидно, она догадается, что ему пришлось заложить "Славную дыру". Тут Каталину осенило.
     - Вы... "Славную дыру"?..
     Марш кивнул, и Каталина не усомнилась в его правдивости. Для нее он рисковал своим салуном.
     - Но... почему? - вырвалось у нее.
     Марш повернулся к женщине спиной и подошел к окну.
     - Почему? - спросила она настойчиво.
     - Это хорошее вложение денег, - ответил Кантон.
     - Но вы даже не знаете, зачем я продаю "Серебряную леди".
     Кантон повернулся. Лицо его было искажено гримасой.
     - Если вы захотите мне сказать, то скажете сами. Деньги у меня будут завтра. Я уже договорился с адвокатом, чтобы он подготовил документы.
     Кантон подошел к бюро, достал лист бумаги и протянул его женщине.
     Каталина пробежала по листку глазами, потом перечитала написанное еще раз, медленно и внимательно.
     - Вам не надо было этого делать.
     - Я думал, это приободрит вас.
     - Что вам за дело до того, как я себя чувствую?
     Марш усмехнулся, но ничего не ответил.
     - Кантон?
     - Что?
     - Что вам за дело до моего самочувствия?
     - Вы вносите ощущение пикантности в мою жизнь, дорогая, - ответил Марш, стараясь придать голосу насмешливость. Но не смог скрыть сочувственной нотки, которую уловила Каталина. Он и сам не меньше своей соперницы удивлялся тому, как близко к сердцу принимает ее неприятности.
     - С кем я должен связаться, если вы уедете?
     - Но дело еще не сделано, - Кэт язвила по привычке, и привычка противоречила конкретной ситуации.
     - Прочитайте, и вы поймете, почему я спрашиваю, - Марш указал на документ.
     Кэт перевела взгляд на листок бумаги. Она разглядела подпись адвоката и вспомнила свое удивление, когда узнала, что именно Дэйвид Скотт защищает интересы Марша Кантона. Один из немногих честных юристов. В бумаге, уже подписанной Тэйлором Кантоном, говорилось, что последний покупает салун "Серебряная леди" за десять тысяч долларов. Далее подтверждалось, что вышеназванный Кантон или восприемник его собственности в течение трех лет со дня подписания договора обязуются совершить обратную сделку по первому требованию Каталины Хилльярд. Особо оговаривалось, что цена при возвратной продаже не может быть выше десяти тысяч долларов.
     Второе особое условие заключалось в том, что, не будучи владелицей салуна, Каталина Хилльярд будет управлять им и получать 90 процентов прибыли.
     Договор, подписанный Кантоном, чья подпись удостоверялась подписью адвоката Скотта, являл собой образец благородства. Каталина прекрасно понимала, что ни один человек не согласился бы стать покупателем салуна на таких условиях.
     - Вам не надо было этого делать, - сказала Каталина. - Я бы продала вам "Серебряную леди" и так.
     Марш стоял подобравшись и напружинившись. Он не привык к благодарности и не ждал ее. Он был бы доволен, если бы Каталина не испытывала такого сильного отчаяния, которое он заметил на ее лице утром. Он ничего не терял в этой ситуации. Его более чем устраивали 10 процентов прибыли.
     Но... его намерения были далеко идущими. Он не хотел, чтобы Каталина покинула Сан-Франциско и "Серебряную Леди". И его комнату.
     Марш протянул руку и прижал ее к себе, стараясь уйти от испытующего взгляда изумрудных глаз, которые спрашивали, можно ли ему доверять.
     Боже! Как давно он перестал рассчитывать на чье-либо доверие! А теперь он страстно желал, чтобы Кэт доверилась ему. И боялся, что она упрекнет его за то, что он оскорбил ее несколько дней назад в этой самой комнате.
     Боязнь, что Каталина заставит его страдать, сковывала Марша. Он хотел ее. Желание переросло в наваждение. Ее недавние страхи и железная решимость выполнить задуманное трогали его до глубины души. По отношению к этой женщине Кантон начал испытывать своеобразные покровительственные чувства. Он совершил поступок, за который ему было не стыдно, но чего стоит "Серебряная леди" без Каталины Хилльярд.
     Маршу хотелось поцеловать ее, прижать к себе и долго-долго держать в объятиях. И любить. Но как избежать двусмысленности? Как заставить ее поверить, что он делает это искренне, а не требует платы за благородство? Он попался в собственную ловушку и расплачивается за свою несдержанность.
     Марш наклонился и поцеловал Каталину. Руки, обнимающие тело любимой женщины, дрожали. Дрожали от усилия, которое он совершал, чтобы не бросить ее на кровать. Никогда он не желал чего-либо сильнее. Марш провел пальцем по бархатной коже ее лица. Каталина словно окаменела, и Кантон не знал, что она думает. Она прекрасно натренировалась скрывать свои чувства. Зачем? Зачем она так осторожничает? Почему в этой женщине столько противоречий?
     - Кэт, - прошептал Марш. - Прости меня... Я был не прав... тогда...
     Ему действительно было больно и стыдно за себя, но Маршу показалось, что извинение прозвучало неуклюже и неискренне. Он понимал, что слова не в силах передать тонкие оттенки чувств, и страдал от этого. Ему было больно за то, кем он был и кем он стал, за то, кем хотел стать, и не знал, возможно ли это. Его переполняло желание быть с Каталиной, которое не имело ничего общего с грубым вожделением. Но разве возможно удержать мгновение? Разве возможно взять назад обидные слова? Как можно удержать чужую душу, которая рвется прочь от тебя, потому что не хочет больше терпеть боль, которую ты причинил?
     Марш, преисполненный душевной боли, резко отвернулся от Каталины. Он готов был горы свернуть для нее! Он мог бы защитить ее от всех опасностей. А что? Может быть, именно этим путем и следует двигаться? Но он достаточно хорошо знал Каталину, чтобы предположить, что она не примет его помощи, не станет жаловаться ему на обидчика. Итак, он ждал. Ждал, что она примет его предложение. Он ждал реакции на свое извинение, но Каталина будто застыла.
     - То, что вы сказали тогда, не имеет значения, - наконец выжала она из себя.
     Марш повернулся к ней лицом:
     - Нет, имеет. Для меня имеет.
     - В ваших словах была некоторая доля истины, - печально произнесла Каталина и устало повела плечами.
     Марш коснулся ее руки.
     - Ах, Каталина, не знаю, счастье это или горе, что мы встретили друг друга. А может, это произошло слишком поздно, но я точно знаю, что никто так не привлекал меня, как вы. Во мне проснулось нечто, с чем я не знаю, что делать.
     - Неужели Кантон неуверен в себе?
     Марш горько усмехнулся. Он ненавидел неуверенность и неопределенность. Особенно в себе. Но с Каталиной нужна полная искренность и честность, а может, и этого мало.
     - Да, немного, - произнес он.
     Кэт улыбнулась трепетной, за душу берущей улыбкой. Раньше такой улыбки Марш у нее не видел. Наверное, это результат его искренности, решил Марш. И вздохнул. Никогда она не была так желанна. Он нагнулся и прикоснулся губами к ее губам, ожидая ответа.
     Его не было. Марш был разочарован. Он не может вызвать в ней ответное чувство. Это все... после того, что он совершил несколько дней назад. Тем не менее он не мог не заметить, что пальцы ее рук слегка задрожали, в глазах зажегся чувственный огонь. Марш восхищался ее выдержкой, несмотря на то, что глубоко страдал от ее хладнокровия. Он восхищался ее характером и поступками. День ото дня все сильнее.
     Кантон отступил на шаг. Он не хотел, чтобы Каталина подумала, что ее отказ может повлиять на их договоренность и подписание документа. Это было одним из самых суровых наказаний, выпавших на его долю, но он его заслужил.
     - Возьмите это, - сказал Марш и протянул документ Каталине.
     Кэт аккуратно сложила его и положила в сумочку. Ей было трудно, очень трудно не отвечать на его ласки, не реагировать, когда он гладил ее лицо. Каталина чувствовала, с каким нетерпением он ждет ее ответа, но она знала, что ответить она не могла. Она никогда больше не позволит поставить себя в положение, в котором оказалась несколько дней назад. Она не станет расплачиваться собственным телом, не даст ему повода думать, что ее легко купить. Но, - Лучезарный Люцифер! - как же она хотела быть с ним!
     Кэт уже решила, что она встретится с Джеймсом Кэхуном сегодня вечером. Нельзя откладывать разговор. Она выберет удобное для себя время и предпримет меры предосторожности.
     Каталина достала документы на "Серебряную леди" Взглянув на озадаченного Кантона, она спросила:
     - Так деньги будут у вас завтра?
     Он кивнул, и Кэт глубоко вздохнула. Уж лучше пусть Кантон владеет "Серебряной леди", чем Кэхун.
     - Если что-нибудь случится со мной, позаботьтесь, чтобы деньги получил Тедди, - распорядилась она. - Вы даете слово?
     - Что может случиться, Кэт?
     Каталина пожала плечами.
     - Надеюсь, ничего. У вас найдутся перо и чернила?
     Кантон кивнул и достал из бюро требуемое. Каталина аккуратно развернула лист бумаги, который держала в руках, и поставила внизу свою подпись.
     - Хью засвидетельствует это, - сказала она, протягивая документ Кантону.
     Марш внимательно прочитал бумагу, из которой следовало, что теперь он, Тэйлор Кантон, является владельцем салуна "Серебряная леди".
     - Вы... уверены? - с удивлением спросил он.
     - Нет, - честно призналась женщина. - Но это единственное, что я могу сделать.
     - Кэт?
     Ледяная Королева не желала замечать сочувствия в глазах бывшего соперника.
     - Я надеюсь получить деньги завтра, - властно распорядилась она.
     - Что происходит, Кэт, - тревожно и настойчиво добивался ответа Марш.
     - Прошлое, - просто ответила она. - Оно так близко, что я могу пощупать его.
     У Марша от бессилия заныло под ложечкой. Если бы он не был таким ослом... Но глядя на лицо Каталины, Кантон понял, что ничего нового не узнает.
     - Если вам что-нибудь понадобится...
     - ...Я не обращусь, - резко оборвала Каталина. - Моя единственная просьба касается Тедди.
     Кэт с трудом заставила себя выйти из комнаты, не теряя достоинства. Больше всего на свете ей хотелось броситься в его объятия. Ей хотелось позаимствовать у него силы, хотелось нежности и любви. Ей многого хотелось, но ни одно желание не стоило того, чтобы принести себя в жертву.
     Сначала Джеймс, а потом она закончит дела с Кантоном.
     Сделав шаг к двери, Каталина услышала глухое рычание. Винчестер поднялся и стоял, скаля зубы.
     - Ты сильный пес, не так ли? - прошептала хозяйка "Серебряной леди". - Может, и я научусь быть такой.
     - Вы прекрасно справляетесь и так, - сообщил ей Кантон.
     Голос у него был низкий и очень задушевный. Каталина сначала подозрительно посмотрела на него, но потом смягчилась.
     - Спасибо, - поблагодарила она.
     Благодарность прозвучала так же робко, как и его извинения.
     - Будьте осторожны, дорогая, - Марш хотел еще многое сказать, но осекся: не время.
     - Я всегда осторожна. Кроме как с вами.
     Марш кивнул. Ему было больно смотреть, как она уходит, но выбора у него не было. Она ясно дала понять, что в его ласках не нуждается. Ну, что ж, он будет уважать чужие желания.
     Так или иначе он решил не спускать глаз с "Серебряной Леди"... по крайней мере сегодня вечером. Уж он-то проследит.

Глава двадцатая

     Раздался стук в дверь, и Каталина медленно отправилась открывать. Было поздно. Она долго сидела у себя в комнате, размышляя над жизнью. Каталина подумала, что это Тедди, и открыла не спрашивая.
     - Бог мой, - сказал он. - Я рад, что вы здесь. Я волновался.
     - Кто-нибудь из посетителей задержался в зале?
     - Несколько прихлебателей. Я собираюсь запирать.
     - А скажи... среди них есть... светловолосый мужчина? Он играл в карты.
     Тедди пристально посмотрел на Ледяную Королеву.
     - Да, и он интересовался вами.
     Рука Кэт потянулась к карману, где у нее лежал дерринджер.
     - Я спущусь через несколько минут. Скажи ему об этом.
     На лице Тедди отразилось недоумение. Хозяйка вела себя странно.
     - Все в порядке, - успокоила Каталина Тедди. - Возможно, это кто-то из моих бывших знакомых. Но для всех, кроме него, салун закрыт.
     Тедди кивнул.
     - Да... вот что, Тедди... Скажи девушкам, пусть поживее заканчивают свои дела и отправляются к себе. Салун мы приведем в порядок завтра.
     - Каталина, что-то случилось?
     - Может случиться. Пока я ничего не знаю.
     - Я буду поблизости.
     - Тедди, - Каталина замялась, - сегодня я встречалась с детективом. Его зовут Бут Темплтон. Я ему рассказала о тебе. Он согласился выяснить, как обстоят дела с отцом Молли. Задаток я ему дала. - Каталина прервалась и как ни в чем не бывало продолжала. - Я думаю, тебе будет интересно знать все это.
     Тедди кивнул.
     - Если тебе что-нибудь понадобится, - добавила Каталина, - обратись к Кантону.
     - К Кантону?! - Тедди даже не попытался скрыть изумление.
     Каталина кивнула и демонстративно повернулась к нему спиной. Тедди медленно закрыл за собой дверь.
     Каталина достала два бесценных листка бумаги: расписку на депозит в банке и подписанное Кантоном обещание продать ей обратно "Серебряную леди". Взяв иголку, нитку и ножницы, Каталина распорола одно из старых платьев, в складку зашила документы и убрала платье обратно в шкаф. Перед тем как выскользнуть из комнаты, она последний раз оглядела себя в зеркале.
     За столом для игры в покер сидел мужчина с полупустым стаканом виски. Оторвав взгляд от стакана, он поднял глаза на приближающуюся женщину. В них было и узнавание и восхищение. Он хотел было встать, но, едва приподнявшись, пьяно осел. Когда Ледяная Королева подошла к столу, мужчина сидел, грузно опираясь на локти.
     - Лиззи, годы не властны над тобой.
     - Не могу сказать того же о тебе, - холодно отклонила она комплимент.
     Руки мужчины потянулись к шрамам на лице, много лет назад оставленным ее ногтями.
     - Это твоя вина, Лиззи, но я готов простить, за плату, разумеется.
     Джеймс протянул руку и постарался схватить ее, но Каталина вывернулась и расположилась за другим концом стола. Тедди выпроваживал последнего посетителя. Вильгельмина и еще две девушки вертелись неподалеку.
     - Ступайте, девушки. Я обо всем позабочусь, - распорядилась Каталина.
     - Вы уверены, мисс Каталина? - на всякий случай переспросила Вильгельмина.
     - Мисс Каталина, - грязно ухмыляясь, подхватил Кэхун. - Прелестное имя. Что подумают окружающие, если узнают, что твое настоящее имя Лиззи? Лиззи Кэхун!
     - Их, очевидно, стошнит, как меня сейчас, - речь Каталины становилась все более грубой.
     Она чувствовала, что единственно доступный ему язык - это язык дешевых салунов, а она хотела быть как можно лучше понятой. Джеймс попробовал встать, но снова сполз на стул. Он выпил слишком много. Как всегда.
     - Но ты как была шлюхой, так и осталась, мисс Кэхун, - изрыгнул он из себя отвратительные, обидные слова.
     - Лучше я буду шлюхой, чем твоей женой, - холодно ответила на его брань Каталина.
     - Как жаль, что это не в твоей власти, - угрожающе улыбнулся Джеймс. - Хотя ты и неплохо поработала. Интересно, что подумают твои клиенты, когда узнают, как ты пыталась зарезать мужа.
     Кэт взяла себя в руки.
     - Ты можешь попасть в тюрьму, - продолжал Кэхун, - но я... мог бы простить тебя, - и он красноречиво обвел взглядом "Серебряную леди". Каталина тоже огляделась. За стойкой бара стоял Тедди. Он был довольно далеко, чтобы слышать их разговор, но, без сомнения, догадывался, что происходит нечто необычное, и держал дубинку под рукой.
     - Все это выглядит как золотоносная жила, - Джеймсом овладела жадность. - Я слышал, что это твой салун. Ледяная Королева. Вот так штука! Интересно, будут ли добропорядочные обыватели по-прежнему величать тебя этим имечком, если узнают, какая ты бываешь горяченькая?!
     Кэт почувствовала приступ ярости. Огненная ярость ударила ей в голову. И отвращение. Море отвращения. Нельзя только показывать свои чувства. Она будет сдерживать