енщин, - усмехнулся он. - Вы всегда требуете от мужчины денег.
     Дрю наклонился и вынул монетку из-за уха Сары Энн.
     - На счастье, - сказал он. - И тебе, и мне.
     - Леди Элизабет говорила, что вы будете скакать на Шэдоу, - заметила девочка.
     - Как ты думаешь, я буду в фаворе?
     - Что такое фавор? - спросила Сара Энн.
     - Фавор? Ну, расположение. Когда в старину рыцари отправлялись на битву, - пояснил он. - Они просили у своих леди какую-нибудь вещь в знак их расположения. Шарф, например, или платок.
     Бен внимательно посмотрел на Сару Энн - интересно, как она отнесется к такой просьбе?
     - У меня ничего такого нет, - с сожалением ответила она.
     Зеленый шарф был повязан у нее на шее поверх платья. Эффи, наконец, выстирала его, сняв с Сары Энн, пока та спала, и высушив до того, как та проснулась.
     Дрю наклонился и коснулся рукой шарфа.
     - Вот это было бы прекрасным знаком фавора.
     Сара Энн зажмурила глаза. Улыбка ее погасла. Дрю мгновенно понял, что совершил оплошность.
     - Не обязательно давать какую-то вещь, моя прекрасная леди. Я думаю, что поцелуя будет вполне достаточно.
     - Правда? - серьезно спросила она.
     - Святая правда, - горячо заверил девочку Камерон.
     Сара Энн встала на цыпочки, поцеловала Дрю и что-то прошептала ему на ухо. Что именно, Бен не расслышал. Увидел только, что Эндрю Камерон выпрямился, быстро взглянул на него и что-то шепнул в ответ. Бен вдруг почувствовал себя лишним. В душе его снова заалели разгорающиеся угольки ревности.
     - Я сделаю это для вас, леди Сара Энн, - торжественно пообещал Дрю.
     Он окинул Бена встревоженным взглядом и направился к столу.
     - Что ты сказала ему? - спросил Бен у Сары Энн.
     - Чтобы он позаботился о тебе, - простодушно ответила девочка. - Он обещал.
     Бена обожгли ее слова. Он был признателен Саре Энн за заботу, но очень уж странным был выбор доверенного лица.
     "Дети гораздо мудрее, чем мы думаем, - сказала Мери Мэй, когда знакомила Бена с Сарой Энн. - И очень хорошо чувствуют душу других людей".
     Бена поразила та легкость, с которой приняла его Сара Энн несколько месяцев тому назад. Она немедленно спросила, не ее ли он папа, и доверчиво уселась к нему на колени. А ведь он, Бен, был убийцей. Пусть и на стороне закона, но - убийцей.
     Нет, Сара Энн все же плохой знаток человеческой природы. Вот и ошиблась, отдав свое расположение Дрю Камерону.
     Он усадил девочку за стол, поставил перед нею тарелку с овсянкой. У самого Бена аппетита не было. Он огляделся и поймал на себе любопытные женские взгляды. Некоторых дам он помнил по вчерашнему вечеру, лица других, казалось, видел впервые.
     Бен подумал, что многие родители успели провести разъяснительную работу и нацелили своих дочерей на то, чтобы те хорошенько подумали, прежде чем ловить Бена в свои сети. Ведь у него не было ни собственного титула, ни денег. Да, ничего своего у него не было!
     Проклятие, как же надоел ему этот образ! Образ опекуна, живущего за счет приемной дочери! И еще ему было невыносимо сидеть за одним столом с человеком, который стремится убить его.
     В столовой появилась Барбара, подошла к ним.
     - Понравилась вам сегодняшняя охота?
     Выглядела она прекрасно. Просто изумительно. Без сомнения, это ее стихия - вечера, балы, атмосфера всеобщего обожания...
     Клэр тоже любила все это. И хотя Бен был уже научен горьким опытом, он все же не мог не отметить, как хороша Барбара - раскрасневшаяся, с сияющими глазами, в красивом платье, выгодно оттеняющем ее волосы цвета воронова крыла. Сегодня она выглядела еще более очаровательной, чем всегда, но Бен заметил ее возбуждение, отметил горячечный блеск в глазах. И еще кое-что он сумел подметить. Не успела Барбара подойти к Бену, как возле нее появился Хью и увел ее с собой. Друзья-заговорщики?
     Проклятие! Сколько еще можно жить в атмосфере недоверия? Он ни на минуту не может оставить без присмотра Сару Энн, потому что не знает, с какой стороны ждать новой напасти. Насколько проще было бы, если бы он и только он был мишенью для убийцы. Но тот охотится не только за ним, но и за четырехлетним ребенком!
     И нет никого, кому можно было бы довериться. Никого.
     Элизабет. Хью. Барбара. Дрю. Кто-то из них хочет убить его.
     Кто именно?
     И как трудно поверить, что убийца - один из них.

19.

     Элизабет была уверена, что ничто не сможет помешать сегодняшнему триумфу. Пятилетний труд - и риск, ее и Джейми, должен увенчаться победой. Она постаралась отогнать мысль о том, что Джейми умер, так и не дождавшись этого триумфа. Как и мысль о том, что по воле одного человека весь этот труд может быть безвозвратно уничтожен в течение ближайшего времени.
     Сегодня - день триумфа Шэдоу.
     Она надела темно-зеленое платье для верховой езды, темную накидку и маленькую шляпку. Пусть темный цвет будет символом траура по человеку, которого она до сих пор оплакивает.
     Каллум разговаривал на конюшне с Дрю, который, как было известно Элизабет, уже успел совершить утром проездку на Шэдоу до ближайшей горы.
     - Шэдоу может заартачиться, - наставлял Каллум, - но не позволяйте ему. Пусть сразу почувствует твердую руку.
     Дрю кивнул. Обернулся к Элизабет с видом знатока:
     - Отличный конь.
     - Джейми был уверен, что Шэдоу станет чемпионом, - грустно сказала она. - Он сам должен был скакать на нем.
     - Или вы, - дружески заметил Дрю. - Какая несправедливость в том, что вы родились женщиной. Я с удовольствием посостязался бы с вами.
     - Ну, это-то всегда возможно, - с вызовом ответила она, вскидывая подбородок.
     - Может быть, может быть. Когда ваша лодыжка это позволит, - ответил он. - Да только, боюсь, новый хозяин Калхолма будет от этого не в восторге. В последние два дня он просто испепеляет меня взглядом.
     - Он не хозяин, - сказала Элизабет. - Пока - не хозяин.
     - Но все говорят о том, что петиция прошла в парламенте.
     Каллум негодующе хмыкнул и направился в глубь конюшни.
     - Подготовлю вторую лошадь, - буркнул он, уходя. - Джорди будет сегодня скакать на Торчфайре, чистокровном рысаке-шестилетке.
     Элизабет отвернулась от Дрю, приложила ладонь к боку Шэдоу.
     - Отчего вы такая грустная? - тихо спросил Дрю. Она прикусила губу.
     - Кто-то стрелял в Бена сегодня утром.
     - Проклятие!
     - А перед этим был инцидент в Эдинбурге.
     - В Эдинбурге? - переспросил он.
     - Вскоре после того, как вы расстались, какая-то карета едва не сбила их обоих.
     Он присвистнул.
     - А еще тот случай в Глазго...
     Дрю замолчал, и Элизабет вновь обернулась к нему:
     - И вы всякий раз были рядом.
     - Черт побери! - взорвался он. - Не думаете ли вы...
     - Нет, конечно, - ответила она.
     На щеках Дрю заиграли желваки. Он был красив, - светловолосый, с большими выразительными глазами, тонкими аристократическими чертами лица. С первой минуты знакомства Элизабет почувствовала расположение и симпатию к этому человеку. Такую, словно была знакома с ним всю жизнь. Она никогда так легко не сходилась ни с одним мужчиной. И так быстро.
     - А еще был случай с Джейми, - тихо сказала она.
     - Но это же был несчастный случай, - сказал Дрю и добавил, заметив тень недоверия на лице Элизабет:
     - Не так ли?
     - Джейми был таким опытным наездником, - сказала Элизабет.
     - Вы тоже опытная наездница, но упали же.
     - Я упала... от невнимания.
     - Не стану спрашивать, чем это... невнимание было вызвано, - сухо заметил Дрю. - Но уверен, что без Мастерса там не обошлось.
     Она смущенно повела плечом.
     - Проклятый ублюдок, - прорычал Дрю. - Я доверял ему больше, чем он заслуживает.
     - Но я могу понять...
     - А я не могу, - откликнулся он, а затем внимательно всмотрелся в лицо Элизабет:
     - Постойте... Вы...
     Она выдержала его взгляд, и выражение ее лица было гораздо красноречивее слов. Дрю тяжело вздохнул:
     - Ну, тогда мне понятно, почему он с такой яростью смотрит на меня.
     Непрошеные слезы навернулись на глаза. Элизабет заморгала, пытаясь сдержать их. Дрю бережно смахнул слезинку с ее ресниц.
     - Идиот несчастный, - сказал он, прижимая Элизабет к своей груди.
     Она на секунду прильнула к нему, затем отстранилась.
     - Спасибо за то, что вы взялись скакать на Шэдоу.
     - В любое время и сколько угодно, милая, - кивнул он.
     - Дрю?
     - Да?
     - Проверьте внимательно седло, прежде чем в него садиться. Пожалуйста, Дрю.
     - Не волнуйтесь, миледи, - весело сказал Камерон. - И еще я постараюсь не падать.
     Она сумела слабо улыбнуться.
     - И победить, - закончил он.
     - Я знаю, - ответила Элизабет. Дрю наклонился и прикоснулся губами ко лбу Элизабет.
     - Вы могли бы поехать в Америку вместе со мной.
     Она только пожала плечами в ответ.
     Дрю усмехнулся, но глаза его остались серьезными.

***

     Бен знал, что это случится. Он был готов к этому - или думал, что готов.
     Когда гости собрались к началу скачек, Сара Энн направилась к Элизабет. Бену пришлось последовать за нею.
     Элизабет коротко кивнула ему, но при этом отвела взгляд в сторону.
     - Я не видела вас с утра, леди Элизабет, - сказала Сара Энн, - Ни я, ни папа. Ни Аннабел.
     - Передай Аннабел мои извинения, - ответила Элизабет с легкой улыбкой, от которой сердце Бена заныло. Улыбка Элизабет была не похожа на улыбку Барбары - возможно, потому, что была нечастой гостьей на ее лице. И предназначалась она вовсе не Бену.
     Он отвернулся и стал рассматривать пятерку жокеев, готовящихся к старту. Зрители увидят со своих мест часть препятствий и кусок трассы - но не всю ее. Бен заметил, с каким вниманием и знанием дела разглядывают гости Шэдоу и Торчфайра.
     Шэдоу заметно нервничал, чувствуя на себе незнакомого наездника, но Бен с уважением отметил, что тот уверенно держит рысака под своим контролем. Да, Дрю, вне всяких сомнений, прекрасный наездник. Интересно, а что еще он умеет делать с таким же мастерством?
     - Смотри, - сказала Сара Энн, указывая рукой на Дрю. - Я дала ему свое расположение.
     - Каким же образом? - поинтересовалась Элизабет.
     - Он просил мой шарф, но вместо этого я дала ему свой поцелуй. Он поможет ему.
     - Уверена, что поможет.
     Элизабет скользнула по лицу Бена холодным взглядом. Она выглядела напряженной, и Бен гадал - то ли это от предстоящих скачек, то ли от вчерашних огорчений. Губы ее слегка дрогнули, но она тут же отвернулась и стала смотреть на лошадей и на Каллума, который готовился дать старт.
     - Подними меня, - попросила Сара Энн, и Бен усадил ее себе на плечи.
     Элизабет заговорила о чем-то с одним из младших Кармайклов.
     Бен не мог осуждать ее. Он сильно оскорбил Элизабет - особенно, если она была на самом деле невиновна. Он знал, что делает с людьми недоверие. Знал, какой удар он нанес по их начинавшей крепнуть близости.
     Он снова и снова пытался убедить себя в том, что, поступил так в интересах Сары Энн. Нельзя ставить под удар ее жизнь. И все же в глубине души он не был уверен, что поступил правильно. Демон недоверия - опасный демон.
     - Смотри! - воскликнула Сара Энн. Лошади сорвались с места и понеслись над землей. Достигли первого препятствия и, словно птицы, взмыли в воздух. Все лошади были великолепны. Но лучше всех был Шэдоу. И Дрю, слившийся с ним в одно целое. Они летели вперед неудержимо, легко. Вскоре всадники скрылись за поворотом, и возбужденный шум в толпе зрителей немного стих.
     Бен почувствовал невольную зависть. Он покосился на Элизабет, желая прочесть что-нибудь на ее лице, и обнаружил, что она с некоторым замешательством сама смотрит на него.
     С замешательством. А ведь она должна бы чувствовать себя сейчас возбужденной в предвкушении скорой победы. Он лишил ее этого. И он ненавидел себя за это.
     Кто-то закричал, давая знать, что лошади вновь показались вдали, выходя на финишную прямую. Бен заметил грустную, вымученную улыбку Элизабет, когда та увидела, что Шэдоу стремительно летит впереди, следом за ним - Торчфайр и далеко сзади - три остальные лошади.
     А затем все закончилось, и на Элизабет обрушился шквал поздравлений.
     - Жеребец именно такой, как вы рассказывали, и даже лучше, - сказал Кармайкл, подходя к Элизабет. - Мое возвращение домой будет теперь омрачено. Ведь вы не согласитесь продать его, верно?
     Элизабет покачала головой.
     - Нет. Но у Шэдоу есть брат, и о его продаже можно было бы подумать. Но об этом вам лучше говорить с мистером Мастерсом.
     Она улыбнулась, расправила плечи и пошла к Шэдоу. И к Дрю Камерону. А Бена окружила шумная толпа.
     - Это все мой поцелуй, - сказала ему Сара Энн. Только теперь Бен вспомнил, что на плечах у него сидит Сара Энн, и опустил ее на землю.
     - Что, Ягодка? - переспросил он.
     - Дрю победил потому, что я поцеловала его, - сказала она, удивленная тем, что ей приходится вновь повторять давно известную истину.
     Бен сжал в ладони ее ручку.
     - Конечно, - согласился он.
     - Поцелуй может творить чудеса.
     - Разумеется, - согласился Бен, думая о совсем других поцелуях. - Разумеется.
     Однако для него самого чудеса закончились, оставив после себя лишь горькое разочарование.

***

     Победа - это все. Она так долго ждала ее, но сейчас не испытывала особой радости.
     Что так тревожит ее?
     Элизабет принимала сыпавшиеся со всех сторон поздравления, не забывая о том, что они в равной степени принадлежат и Джейми, и старому маркизу, и мастерски скакавшему Дрю Камерону. Она поискала его глазами, но сразу же после скачки Дрю куда-то исчез.
     Как и Бен.
     Гости направились в дом, а она вместе с Каллумом повела Шэдоу на конюшню.
     Каллум одарил Элизабет улыбкой - невероятный случай! - и сказал:
     - Мы показали им, леди Элизабет!
     - Да, - согласилась она. - Теперь, во всяком случае, вы не останетесь без работы.
     - Что вы имеете в виду?
     Она посмотрела в его обветренное лицо.
     - Я не уверена, что мистер Мастерс оставит лошадей. А петиция в парламенте вот-вот будет подписана.
     - Это несправедливо, - сказал он. - Эти лошади - часть Калхолма. Старый маркиз вложил в них все свое сердце.
     - Как и Джейми, - напомнила она. Каллум что-то пробормотал себе под нос, и Элизабет удивленно посмотрела на него.
     - Лорд Джейми - нет, - сказал Каллум. - Он-то собирался их продать.
     - Он никогда не говорил мне ничего подобного.
     - Потому что знал, что вы будете против. А лорд Джейми никогда не хотел ни с кем ссориться. Но продать лошадей он собирался, как того хотела леди Барбара. И как того хочет новый хозяин.
     Сердце Элизабет сжалось.
     - Откуда вам все это известно?
     - Я слышал разговор между Джейми и леди Барбарой, - признался он и прищурил глаза. - Я ничего никому не говорил, но можете мне поверить.
     Он принялся убирать упряжь, оставив ошеломленную Элизабет в одиночестве.
     Джейми и Барбара?
     Она не верит этому. Не может поверить. Как? Неужели Джейми готов был расстаться со своим богатством, наследством своего отца, обмануть ее?
     Она прожила с Джейми три года. Она хотела иметь от него ребенка. И получается, что она совершенно не знала его.
     Мысли путались в голове, она пыталась найти в событиях прошлого подтверждение правды, о которой сейчас узнала. Джейми был хорошим наездником, просто прекрасным. Отец, говорил он, научил его сидеть на лошади раньше, чем ходить. Искусство верховой езды Джон Гамильтон почитал превыше всего на этом свете.
     Но при этом - вспомнилось Элизабет - Джейми никогда не приносил с собой морковку или сахар, никогда не останавливался, чтобы поговорить с лошадьми, никогда не чистил их, не выгуливал, чтобы дать остыть после езды. Сойдя с лошади, он просто отдавал поводья груму и тут же уходил.
     Джейми. Всегда такой вежливый. Честный. Исполняющий волю отца. Маркиз так хотел дождаться внучков.
     До недавнего времени Элизабет ничего не знала о страсти, о чувственном желании. Свой супружеский долг Джейми исполнял быстро, словно это не приносило ему особого удовольствия, и она всегда считала их отношения вполне нормальными. И была даже благодарна ему за то, что любовный акт не превращается в обременительную обязанность, как описывала ей супружескую жизнь мать накануне свадьбы. Элизабет хотелось любить Джейми, и ей казалось, что и он любит ее. Она видела в нем того человека, которого ей хотелось видеть.
     Голова Элизабет шла кругом. Земля плыла под ногами, мир стал зыбким и неустойчивым. Она прислонилась к дверям конюшни, чтобы не упасть. Неужели вся ее жизнь оказалась надуманной, такой же, как в тех книгах, что она тайком читала в детстве?
     Она верила Джейми. Она готова была поверить Бену Мастерсу. Отдала ему часть своей души. А он решил, что она способна на убийство.
     Элизабет не могла заставить себя вернуться в дом. Не могла сейчас смотреть на гостей, видеть Барбару - женщину, которая соблазнила ее мужа. Не могла заглянуть в глаза мужчины, которого, как ей казалось, она любит.
     Ей просто необходимо было сейчас побыть в одиночестве, и она быстро оседлала лошадь - одну из тех, что не участвовали в скачках. Элизабет нашла скамеечку, взобралась с ее помощью в седло и погнала лошадь подальше от дома - к развалинам замка на берегу озера.

***

     Сара Энн с достоинством истинной леди прощалась с разъезжающимися гостями, и они покидали дом, очарованные его маленькой хозяйкой.
     На прощальные слова Бена они откликались гораздо сдержаннее. Он чувствовал их настороженность и неприязнь к себе. И не порицал их. Калхолм, как ни крути, - родовое поместье Гамильтонов, и американец всегда будет для них чужаком.
     Несколько человек решили остаться еще на одну ночь, и среди них - Дрю. Последнее обстоятельство никак не могло обрадовать Бена, но он понимал, что Дрю, уставший после скачек и живущий далеко - в Эдинбурге, должен заночевать в Калхолме. Да и нет у Бена права выставлять человека из дома, который ему не принадлежит. И никогда не будет по-настоящему принадлежать.
     - Папа?
     Бен посмотрел на Сару Энн, стоящую рядом с ним в опустевшем холле.
     - Да, Ягодка?
     - Можно мне покататься на Пепперминте?
     - Мне думается, что лучше пойти повидаться с Аннабел, - ответил он. - Она, наверное, очень соскучилась.
     Сара Энн упрямо вздернула подбородок. Изредка в эту малышку вселялся бес противоречия.
     - Но Пепперминту тоже одиноко, - заупрямилась она.
     - Однако его не запирали в одиночестве на целый день, - попытался переубедить ее Бен.
     Сара Энн ненадолго задумалась, а Бен подумал о том, что в девочке удивительным образом уживаются упрямство и деликатность - или то, что он всегда привык считать деликатностью.
     - Бедная Аннабел, - протяжно сказала Сара Энн. Бен понял, что она хочет спать, а сам он, похоже, выиграл эту схватку.
     Хорошо. Сейчас он отведет ее наверх, она поиграет с Аннабел, затем он расскажет сказку, и вскоре сонные глазки закроются. И тогда, возможно, ему удастся переговорить с Эндрю Камероном.

***

     А Дрю искренне желал Бену Мастерсу поскорее попасть туда, где его уже заждались, - в ад.
     Дрю испытывал привязанность к очень немногим людям, и Элизабет была одной из них. С первого взгляда он почувствовал сильный характер и потянулся к ней - может быть, из-за родства душ.
     С детства его учили не обращать внимания на такие глупости. Он рос единственным ребенком в семье графа. Отец разорился, оставив Дрю без гроша. Эндрю долго не мог понять, почему отец всегда с такой неприязнью относился к нему, и лишь позже узнал, что был незаконнорожденным - Камероном только по имени, но не по крови.
     Отец часто называл его ублюдком. Он согласился скрепя сердце признать Дрю своим сыном только потому, что не хотел публичного скандала из-за любовных похождений своей легкомысленной жены.
     И Дрю расплачивался за это всю жизнь.
     Все раскрылось для Дрю лишь четыре года то