имала, как  чувствует  себя  Клинт,
окруженный теплотой и  заботой  людей,  которым  нельзя  рассказать  всю
правду.
   - Спасибо, - просто сказала она.
   - Тебе здесь понравится, - порывисто заверила  Кейт  -  Здесь  обычно
очень спокойно. Папа обязательно поймает тех, кто стрелял  в  мистера...
твоего отца.
   - Я слышала, здесь жил какой-то человек, который  исчез,  когда  отец
был ранен. Расскажи мне о нем.
   - Он появился здесь несколько недель назад. Был молчалив, ни с кем не
общался. Знаю, что он не пришелся по душе ни Клинту, ни моему отцу.
   - А он не мог стрелять в моего отца?
   - Но за последнее время здесь столько всего произошло...  Вот  почему
Клинт считает, что ему не следует далеко отъезжать от дома.
   То, как Кейт произнесла имя Клинта, заставило Шей улыбнуться.
   - Он ведь тебе нравится, правда?
   Кейт разрумянилась, от ее деловитости не осталось и следа.
   - Я не предполагала, что это так заметно.
   - Совсем немного.
   Улыбка Кейт померкла.
   - Очень жаль, - сказала она. - Он говорит, что привык бродяжничать  и
никогда не осядет на одном месте.
   Шей протянула руку и дотронулась до нее:
   - Не верь ему. Борись за него.
   Она  знала,  что  не  должна  так  говорить.  Клинт  руководствовался
какими-то  причинами,  но  она  видела,  как  он  смотрел  на  Кейт.   С
удовольствием, сменявшимся осторожностью. Ту же осторожность она  видела
у Рейфа.
   Шей не знала, есть ли у нее право вмешиваться, но что-то заставило ее
произнести эти слова. "Борись  за  него".  Потому  что  ей  нельзя  было
бороться за Рейфа?
   Покинул ли он свое убежище? Или солгал, что уедет?
   Иначе зачем бы здесь быть Клинту?
   А тут еще созывают какой-то отряд...
   Шей вздрогнула, и Кейт с беспокойством посмотрела на нее:
   - Наверное, следовало бы вернуть доктора, чтобы он осмотрел тебя.
   - Просто я устала.
   - Ну конечно же. А ты уверена, что мне не стоит задержаться и помочь?
Не хочется оставлять тебя одну.
   - А я и не одна. Мистер Эдвардс сказал, что будет поблизости вместе с
оставшимися рабочими. Я посплю в отцовской комнате.
   Она тщательно следила, чтобы не назвать Клинта по имени,  боясь,  что
тем самым выдаст их знакомство.
   Кейт кивнула и поднялась.
   - Я приеду утром, привезу одежду. Если  тебе  что-нибудь  понадобится
раньше, пришли кого-нибудь за мной. Шей с благодарностью  посмотрела  на
девушку.
   - Пойду переговорить с мистером Эдвардсом.
   Она заспешила к бараку, у дверей которого замешкалась, не зная, можно
ли ей войти. На ее стук вышел Нейт.
   - Как себя чувствует мистер Рэндалл, мисс? - спросил он.
   - Временами приходит в себя. Но пока ничего не вспомнил.
   - Значит, теперь вы здесь за хозяйку.
   Шей не знала, что и сказать.
   - Насколько я поняла, очень многие покинули ранчо. Благодарю вас, что
вы остались.
   - Я проработал здесь гораздо дольше других. Мистер Рэндалл всегда был
по-настоящему справедлив.
   - Я уже слышала это не раз, - сказала  она,  желая  выведать  у  него
побольше, но ей срочно нужно  было  переговорить  с  Клинтом.  -  Вы  не
скажете, где сейчас мистер Эдвардс?
   - В конюшне, мэм, ухаживает за лошадьми.
   - Спасибо, - поблагодарила она и повернулась, чтобы идти.
   - Мисс Рэндалл. Она обернулась.
   - Если я могу чем-то помочь, сразу дайте  знать.  Мне  жаль,  что  вы
приехали сюда, когда пришла беда. Бог знает что здесь творится.  А  ведь
"Круг Р" был, да и теперь все еще чудесный уголок.
   Пока не начались ограбления. Пока не появился Рейф Тайлер.
   - Насколько плохо обстоят дела? - поинтересовалась Шей.
   - Думаю, вы имеете право знать. Мы теряем скот  каждый  день,  потому
что  у  нас  не  хватает  людей  отгонять  стадо  дальше  каньонов,  где
недостаточно травы, чтобы вдоволь прокормиться. Похоже, у нас не  хватит
рук и для того, чтобы отправить скот на осеннюю ярмарку,  но  даже  если
это  нам  удастся,  выручка  будет  небольшая.  Мистер  Рэндалл  потерял
трехмесячное жалованье, ни одному из работников не заплачено  за  четыре
месяца. Так что не могу винить их, что они  разбрелись,  особенно  когда
перспективы не так уж хороши.
   - Спасибо за откровенность.
   - Вам нужно это знать на тот случай, если...
   Если ее отец не выкарабкается. И тогда Рейф Тайлер победит. Тогда  он
разрушит все, что создал Джек Рэндалл.
   Не думай об этом.
   Но она не могла не думать об этом, пока шла  к  конюшне  и  открывала
дверь. Клинт, который как раз седлал лошадь,  Обернулся  и  настороженно
смотрел, как она закрывает за собой дверь. Они были одни.
   - Он все еще там, ведь так?
   Клинт упрямо выпятил подбородок и ничего не ответил.
   - Вы ведь расскажете ему об отряде добровольцев?
   - Если он все еще там, то сам это поймет. А вам разве не все равно?
   В тусклом свете фонаря его взгляд просверлил ее насквозь.
   - Нет, не все равно, - прошептала она.
   - А как же Рэндалл?
   - Вдруг здесь какая-то ошибка? Возможно, этот  Макклэри...  -  Она  с
мольбой упрашивала Клинта, чтобы он согласился с ней.
   - Рэндалл рассказал что-нибудь о нападении?
   Она покачала головой.
   - И не расскажет, - с горечью произнес Клинт. - Он  обвинит  во  всем
Рейфа.
   - Он не помнит...
   - А вы в этом уверены, мисс Рэндалл? Действительно уверены?
   Шей больше ни в чем не была уверена, даже в том, что  земля  круглая,
небо голубое и солнце всегда восходит.
   - Нет, - наконец произнесла она.
   - Рейф  в  состоянии  о  себе  позаботиться,  -  сказал  Клинт,  чуть
смягчаясь.
   - А вы?
   Он бросил седлать лошадь:
   - Что вы имеете в виду?
   - Кейт.
   Он сразу перестал говорить с ней как друг.
   - А что Кейт?
   - Она вас любит.
   - Этого не может быть.
   Шей молча смотрела на него.
   - В любом случае это вас не касается, - резко произнес он. - А теперь
прошу меня извинить. Я должен посмотреть, не готова ли она ехать  домой.
- Он вывел из стойла своего коня, а затем из  другого  стойла  маленькую
кобылку,  которая,  наверное,   принадлежала   Кейт.   Он   остановился,
обернулся:
   - Спасибо за то, что... вы сказали Рассу Дьюэйну.
   - Думаю, он мне не поверил.
   Клинт криво усмехнулся:
   - Я тоже так думаю, но он не может ничем опровергнуть вашу историю.
   Клинт начал говорить что-то еще, но вдруг замолчал и вывел лошадей во
двор, оставив Шей в конюшне. Она присела на охапку сена,  чувствуя  себя
очень одинокой  и  потерянной,  и  тут  вспомнила  о  рисунках,  которые
захватила с собой. Шей вынула их из-за пояса.
   Там был рисунок Абнера, другой - медвежонка. На одном  был  изображен
Рейф рядом со своим конем. Рейф вырвал из альбома ее эскизы  водопада  и
озера, гор, нарисованных с пенька перед хижиной. И она поняла, что он не
предполагал скорый отъезд, поэтому вырвал все ее зарисовки ландшафта.
   Но он оставил свои портреты. И от этого ей стало не по  себе.  А  мне
абсолютно все равно, что вы расскажете обо мне. Он уже  заранее  сдался.
Или, возможно, только возможно, он не хотел, чтобы  она  забыла  о  нем,
несмотря на все его слова.
   А Шей не сдалась. Она знала, что никогда не сдастся. Она  постарается
сделать так, чтобы все было хорошо. Она не знала, как  именно  поступит,
но решила, что обязательно что-нибудь предпримет.
   Шей услышала удаляющийся лошадиный топот, и поняла, что Клинт и  Кейт
уехали. Она скомкала рисунки, сняла со стены фонарь и вышла во двор. Там
она сожгла до последнего кусочка все свидетельства о Рейфе Тайлере.
   Они были ей не нужны. Его образ она держала в своей памяти,  в  своем
сердце. Она помнила каждое выражение, каждую суровую черточку его лица и
то, каким оно было нежным утром, перед  самым  приездом  Клинта.  Именно
этот образ она сохранила в своем сердце.

***

   Огни ранчо Дьюэйнов были видны издалека. У  ограды  стояло  несколько
лошадей на привязи.
   Вечер был прохладный, но Кейт бил озноб по другой причине. Она стояла
на крыльце и ждала, когда появятся Клинт и Шей Рэндалл.  Ей  показалось,
что прошло очень много времени, прежде чем Клинт вышел из конюшни,  лицо
его было напряжено, и  это  послужило  ей  предупреждением  не  задавать
вопросов. Раньше Кейт никогда не ревновала. Раньше она никогда  не  была
влюблена. Пока не встретила на танцах два года назад Клинта Эдвардса.
   Он был красивый  мужчина,  со  светло-серыми  глазами  и  ямочкой  на
подбородке, которая смягчала суровое лицо,  потемневшее  от  загара.  Он
мало говорил и, хотя  посматривал  на  нее  с  интересом,  не  дарил  ей
комплиментов в отличие от прочих поклонников.
   Прошел целый год, в течение которого они часто виделись на  различных
собраниях, прежде чем она осмелилась в шутку пригласить  его  на  танец,
так как он явно не собирался этого делать. Он слегка улыбнулся, от  чего
ее сердце как-то странно подпрыгнуло, а потом признался,  что  не  умеет
танцевать.
   Они вышли из зала на улицу, и  она  научила  его  нескольким  па.  Он
быстро все схватывал, и улыбка, так  редко  озарявшая  его  лицо,  стала
появляться чаще.
   Таким было начало. Потом он стал искать с ней встреч.  Они  несколько
раз отправлялись на прогулки верхом, когда она заезжала на  ранчо  "Круг
Р" со своим отцом, и со временем он все  больше  нравился  ей.  Ей  даже
нравилось молчать в его компании, потому что в этом молчании никогда  не
было неловкости, а только теплота и дружеское  участие.  Он  не  слишком
распространялся о себе или своем прошлом, хотя однажды упомянул войну.
   И стоило ей его увидеть, как  голова  начинала  кружиться,  а  сердце
готово было выскочить из груди. Когда Клинт целовал ее, казалось, что ей
принадлежат все звезды вселенной. Но его поведение  озадачивало.  Взгляд
говорил о том, что она ему дорога, об  этом  же  говорила  его  грустная
улыбка, но сам он никогда ничего не говорил, никогда ничего не обещал  и
не просил ее ни о чем. Он всегда оставался для нее загадкой.
   Однако ей еще не доводилось видеть его таким озабоченным, как теперь,
когда он появился на ранчо с Шей Рэндалл, поэтому Кейт мучили ревность и
неуверенность. Во взгляде Клинта, обращенном на Шей,  сквозила  какая-то
напряженность, личный интерес, который он не мог скрыть.
   В наступившем молчании Кейт показалось, что он удаляется от нее.
   - Шей Рэндалл очень хорошенькая, - наконец сказала она и  ждала,  как
он отреагирует.
   Клинт бросил на нее взгляд и пожал плечами:
   - Разве?
   Кейт оцепенела, уловив в его голосе безразличие. Во  всем  этом  было
какое-то подводное течение, и ей захотелось плакать. Тут она поняла, что
не отнеслась серьезно к его словам, произнесенным в  тот  вечер.  Что-то
должно было задержать его  отъезд.  Кто-то  должен  был  остановить  это
перекати-поле.
   Она посмотрела ему в лицо  -  оно  было  сурово  и  неподвижно.  Кейт
подавила вздох, боясь обронить неверное слово, которое отдалит  его  еще
больше. Чувствуя себя очень  одинокой  и  несчастной,  она  подъехала  к
границе  отцовского  ранчо,  откуда  можно  было  видеть  огни  дома,  и
остановилась, развернувшись к нему лицом.
   -  Дальше  тебе  ехать  совсем  необязательно,   -   произнесла   она
изменившимся голосом.
   - Но я хочу, - возразил он.
   - Думаю, - сказала она,  -  тебе  следует  вернуться.  Ты  можешь  ей
понадобиться.
   - Кейт, - начал говорить Клинт и сразу умолк.  На  щеке  его  заиграл
желвак, руки крепче  сжали  поводья.  Но  как  раз,  когда  она  ожидала
услышать что-то важное, он кивнул, развернул коня и  поехал  обратно  на
ранчо "Круг Р".

***

   Шей неспокойно спала в кресле в комнате Джека Рэндалла. На столике  в
углу тускло горела керосиновая лампа.
   Шей то и дело подкидывала поленья в большой камин,  просыпаясь  через
каждые несколько часов, когда в комнате становилось прохладно.
   Отец приходил в сознание несколько раз, и хотя он сразу  узнавал  ее,
по поводу остальных событий, связанных с его  ранением,  он  пребывал  в
полном неведении. Правда, в искренности его радости,  что  она  рядом  с
ним, сомневаться не приходилось.
   Как Шей ни старалась, она никак не могла сравнить  этого  человека  с
тем, которого неприязненно обрисовали Рейф и Клинт. Несмотря на  сильную
боль, терзавшую Джека Рэндалла, его глаза счастливо  вспыхивали,  стоило
ему посмотреть на дочь. Когда он дотрагивался  до  нее,  рука  его  была
теплой, а пожатие радостным. Она не могла подавить свою любовь,  которая
невольно зарождалась. Если бы он отвернулся от нее, возможно,  все  было
бы по-другому. Но он раскрыл ей объятия, ни о чем не спрашивая.
   Шей хотелось расспросить его о Рейфе. Она должна была знать правду  о
том, что случилось десять лет назад. Но в таком случае  ей  пришлось  бы
признаться, что она знакома с Рейфом, знает, что он скрывается  в  горах
неподалеку и у него нет никаких причин находиться там, если только он не
преследуемый бандит. Поэтому она сжималась в кресле под гнетом  невзгод,
жалея,  что  не  знает  Джека  Рэндалла  лучше,  тогда  бы   она   могла
предположить, как он поступит,  если  сказать  ему  правду  о  последних
нескольких неделях.
   Она не слышала, чтобы Клинт вернулся, и подумала, что,  наверное,  он
отправился в  горы  поговорить  с  Рейфом.  Шей  на  это  надеялась.  Ей
хотелось, чтобы Рейф узнал об отряде добровольцев. Хотелось, чтобы с ним
ничего не случилось.
   Джек Рэндалл  беспокойно  заметался  по  кровати,  и  Шей  попыталась
стряхнуть опьянившую ее усталость. Она склонилась к отцу  и  дотронулась
до его лица. Оно горело от лихорадки.
   Шей смочила кусок ткани в миске с холодной водой, стоявшей на столике
рядом с кроватью, и обтерла ему лицо.
   Он пробормотал несколько слов,  которых  она  не  поняла,  и  поэтому
наклонилась пониже, пытаясь расслышать.
   - Я не... отпущу тебя... Нет.
   Больной сильнее заметался. Шей прижала к кровати его здоровое  плечо,
пытаясь разбудить.
   Наконец он открыл глаза и уставился на нее,  как  на  привидение,  но
затем память вернулась к нему.
   - Ты... так похожа на свою мать. - Вздохнул Джек и затих.
   Шей снова обтерла ему лицо.
   - Ты что-нибудь еще вспомнил? Ты сейчас произнес несколько слов.
   - Не помню, - сказал он, но его голосу не доставало уверенности.
   - Постарайся, - настаивала она. - Шериф созывает отряд. Они не знают,
кого искать. - Она помолчала с секунду, потом решительно  продолжила.  -
Твой друг... мистер Макклэри, пропал.
   Рэндалл шевельнулся,  лицо  его  исказилось  от  боли.  Чувство  вины
полоснуло Шей ножом. Она потянулась к настойке опия,  налила  немного  в
стакан и поднесла к его губам.
   - Останься, - сказал отец. - Прошу тебя, останься.
   Она знала, что он имел в виду не эту ночь. Он имел в виду - навсегда.
Она была ему нужна. А Рейфу - нет. Все как будто бы очень просто. Но  на
самом деле не так.
   Она тосковала по Рейфу Тайлеру и сердцем, и умом,  и  телом.  Он  все
время стоял у  нее  перед  глазами.  Она  старалась  не  думать  о  нем,
старалась переключить мысли  на  человека,  которого  искала  и  который
подарил ей жизнь.
   - Я буду рядом, - сказал Шей, нарочно прикинувшись, что не поняла его
слов.
   Он закрыл глаза, - видимо,  настойка  начала  действовать.  Тело  его
обмякло, и Шей попыталась последовать его примеру. Но оцепенение, боль и
смятение не покинули ее.
   Чувствуя, что ей не усидеть на месте,  она  поднялась  и  отправилась
вниз. В гостиной горела керосиновая лампа, она быстро зажгла еще одну на
кухне. Ее взгляд то и дело обращался на дверь отцовского кабинета, где в
него стреляли. Его кабинет.
   - Нет, - сказала она себе. - Не могу.
   Но ноги сами несли в ту сторону. Она взяла со стола в гостиной  лампу
и медленно приоткрыла дверь кабинета.
   Толстый цветастый  ковер  покрывали  темные  пятна,  и  Шей  внезапно
захотелось убежать прочь. Но она не  сделала  ни  шагу.  Ей  нужно  было
узнать правду. Хотя она и не знала, что искать. Возможно, подумала  она,
ей просто нужно убедиться, что Джек Рэндалл именно такой, каким кажется:
владелец ранчо, уважаемый всеми соседями и друзьями.
   А кто же в таком случае Рейф Тайлер?
   Обойдя пятно на ковре, Шей подошла к письменному  столу.  На  тарелке
лежала недокуренная сигарета, а рядом конторская  книга.  Чувствуя  себя
предателем, она тем не менее заглянула в нее. Ее взгляд коснулся  первой
страницы толстой исписанной книги. Записи были начаты два года назад,  в
1871 году. А потом она увидела строчку: "Сэм Макклэри.  1000  долларов".
Год спустя еще одна запись, на этот раз на полторы тысячи.
   Ящик стола был слегка выдвинут, замок сломан, - похоже, кто-то в  нем
рылся, но его спугнули. Бумаги сверху были  в  беспорядке,  но  те,  что
лежали под ними, видимо, остались нетронутыми. Она просмотрела их, и  ее
рука наткнулась на что-то твердое. Шей уставилась на  этот  предмет,  не
веря  своим  глазам.  Фотография  матери.   Сара   выглядела   настоящей
красавицей, лицо ее озаряла прелестная улыбка. Шей  никогда  не  видела,
чтобы мама так улыбалась. Рядом с фотографией лежало письмо. Было видно,
что его часто перечитывают.
   В Шей боролись два чувства: уважение к личной переписке Джека Рэндалл
а и желание узнать, почему мать скрывала от нее его существование.
   Шей не знала, как  долго  она  простояла,  держа  в  руках  сложенную
страничку. Наконец она развернула письмо и  узнала  материнский  почерк.
Взглянула на дату. Август, 1863. Спустя несколько недель после суда  над
Тайлером.
   Она прочитала письмо, потом еще раз, более внимательно.  Почувствовав
пустоту внутри, Шей тщательно сложила листок и хотела вернуть письмо  на
место в ящик, но  засомневалась  и  отнесла  его  в  свою  спальню,  где
положила под матрас. Она подошла к  распахнутому  окну  и  посмотрела  в
сторону  гор,  где  прятался  Рейф.  Над  вершинами   завис   полумесяц,
окруженный звездами.
   Как, должно быть, Рейф  ненавидит  ее  отца.  Как,  должно  быть,  он
ненавидит ее. Раньше она этого не понимала.
   В лицо дул холодный ветер, но Шей не  обращала  внимания.  Ее  больше
ничего не волновало, кроме письма. В душе была полная безнадежность.

Глава двадцать вторая

   Джек Рэндалл быстро пошел на поправку. С каждым днем он набирался сил
и становился все обаятельней. Если бы Шей не прочитала письмо, она  была
бы очарована.  А  так  она  все  время  находила  для  него  оправдания.
Возможно, в письме  имелось  в  виду  совсем  другое,  не  то,  что  она
подумала.
   Первые пять дней Шей воздерживалась от вопросов.  Отряд  добровольцев
ежедневно отправлялся на поиски, а это означало, по словам  Клинта,  что
они ничего не нашли. Клинт не упоминал о своей поездке в  горы,  но  Шей
сама догадалась: Рейф знает, что его враг по-прежнему жив.
   На третий день вернулся врач и ничуть не удивился, что  Джек  Рэндалл
так ничего и не вспомнил  о  стрельбе.  Память,  возможно,  и  вернется,
сказал  доктор,  а  возможно,   и   нет.   Ранение   в   голову   всегда
непредсказуемо.
   Но опасность заражения,  по  его  мнению,  миновала,  и  он  разрешил
пациенту вставать с постели, хотя рука  пока  должна  была  остаться  на
перевязи.
   Иногда к ним ненадолго  заезжала  Кейт.  В  первый  свой  приезд  она
привезла продукты и кое-что из одежды. Платья оказались немного широки и
чуть коротковаты, но Шей все равно была благодарна.
   Кейт держалась более сдержанно, чем в первый день  их  знакомства,  и
Шей недоумевала почему. Но она не  долго  ломала  над  этим  голову,  ее
гораздо больше заботило другое: как завести с  отцом  разговор  о  Рейфе
Тайлере.
   Когда на пятый день Кейт уехала, Шей приготовила  лимонад  и  отнесла
графин со стаканами в комнату Рэндалла. Он сидел на краю кровати,  успев
сделать несколько кругов по комнате, и теперь  тяжело  дышал,  лицо  его
растянулось в широкой улыбке при виде Шей.
   - Каждый раз, когда ты входишь, в комнате словно появляется радуга, -
сказал он. - Ты даже не представляешь, какое счастье мне доставила своим
приездом.
   Шей поставила графин  и  налила