руку Габриэль.
     Она, поколебавшись, все-таки приняла его помощь и скользнула вниз, прямо к нему в руки. Дрю понравилось это восхитительное ощущение близости, и на миг он задержал Габриэль в своих объятиях.
     Он знал, что должен ее отпустить, но ему так хотелось продлить эти волшебные мгновенья...
     А Габриэль сама прильнула к нему, задев шляпой его подбородок. Обнимая девушку одной рукой, шотландец развязал тесемки шляпы и швырнул ее наземь.
     Теперь он ясно видел ее глаза, прекрасные синие глаза, от одного взгляда которых у сильных мужчин подкашиваются ноги. Черт возьми, и впрямь подкашиваются! Темные волосы завивались колечками вокруг ее лица, и Дрю понимал, почему Габриэль никогда не снимает своей проклятой шляпы. Она выглядит воплощением женственности, и смущение в ее глазах пробуждало в нем стремление защитить ее. И желание.
     Наверное, это колдовство, тайная женская магия, думал Дрю, потому что ни одна женщина до сих пор не вызывала у него таких чувств. Он отвел от ее лица непослушный завиток - и тогда заметил, что она недавно вымыла волосы. Локоны ее были шелковистыми на ощупь. Кожа - нежной и мягкой.
     Дрю наклонился, ласково коснулся губами ее губ. Ответный поцелуй начисто смел остатки его сдержанности. Губы ее были нежными и робкими, но руки обвились вокруг его шеи, и от прикосновения тонких пальчиков к волосам по его жилам потекли реки огня, грозя накрыть его с головой.
     Поцелуй Дрю стал глубже, настойчивей, и девушка, повинуясь древнему, как мир, инстинкту прижалась к нему всем телом. Желание, терзавшее его, стало нестерпимым. Он желал эту женщину, и ему стало безразлично, хорошо это или дурно и есть ли в этом поступке хоть капля здравого смысла.
     Они целовались все безумнее, неистовей... но вдруг девушка отшатнулась. Испуганно взглянув на Дрю, Габриэль выдохнула:
     - Камерон...
     - Дрю, - сказал он, - меня зовут Дрю.
     А она все смотрела на него, и во взгляде мешались страсть и отчаяние, желание и панический страх.
     - Повтори, - велел он.
     - Дрю, - послушно повторила Габриэль.
     Ему нравилось, как звучит его имя в ее устах. Голос у нее был немного хриплый, чувственный, зовущий.
     Легким движением пальцев Дрю коснулся ее подбородка.
     - Как это тебе удалось?
     - Что удалось? - эти простые слова прозвучали томительно, словно вздох.
     - Затемнить кожу.
     - Накрасилась.
     - А как ты научилась краситься?
     - Меня научила одна актриса.
     - Чему еще она тебя научила?
     Настороженность мелькнула в ее взгляде. Габриэль опустила глаза и хотела отвернуться.
     - На этот раз тебе не ускользнуть, Габриэль, - он схватил ее за локоть и повернул к себе. - Чему еще научила тебя актриса?
     - Опасаться мужчин, - ответила она сердито, пытаясь освободиться.
     Дрю и глазом не моргнул.
     - Очень нехорошо, что ты не обратила внимания на ее слова, - сказал он ласково... слишком ласково. - Перегон скота - не место, где можно уберечься от мужчин.
     - Кажется, ты собирался поучить меня стрелять? - съязвила Габриэль, стараясь вывернуться из его объятий.
     - А мне показалось, что ты не желаешь учиться.
     - Я передумала.
     - И я тоже. Я бы с гораздо большим удовольствием занялся кое-чем другим.
     Он не размыкал рук, и Габриэль подняла глаза. В них метались самые противоречивые чувства - испуг и страсть, непокорность и желание, но прежде всего - отчаянное смущение.
     Сердце Дрю забилось сильнее. Что за умная, забавная, задорная малышка! Она ему нравится, даже слишком нравится, хотя он и понимает, что это чертовски глупо с его стороны. Никогда в жизни Дрю Камерон не был всей душой предан женщине - да и не желал такой преданности. И ему очень не по душе была скрытность Габриэль. Нет, он не может мириться с ее тайнами и ложью! Он больше этого не потерпит.
     Дрю вздохнул. Ему хотелось касаться ее, целовать, ласкать, овладеть ею... Он знал, что сумел бы этого добиться. Он был уверен в этом так же, как и в том, что его зовут Дрю Камерон. Но все-таки колебался. И наконец неохотно разжал объятия, проклиная себя в душе за подобное донкихотство.
     - Ладно, начнем, - сказал он и, вынув револьвер, протянул его девушке.
     Габриэль взглянула на револьвер, точно это была гремучая змея, и Дрю сразу понял, что она не солгала. Она действительно не любит оружие.
     - У меня и свой есть, - ответила она и вытащила из седельной сумки свое оружие.
     Дрю удивленно приподнял брови. Он сам не знал, что ожидал увидеть - ну, может быть, крошечный дамский пистолетик или какой-нибудь древний, почти негодный к употреблению дуэльный пистолет. Однако в руке у Габриэль был кольт. Сунув свой револьвер в кобуру, он взял кольт и внимательно его осмотрел. Оружие было неновое, но в великолепном состоянии и готовое к бою.
     Дрю вынул пули и снова подал ей кольт. Прежде чем взять его, Габриэль подняла шляпу и снова водрузила ее на голову. Затем - без особой уверенности - приняла у него кольт, видно было, что ей даже держать его неприятно.
     - Освойся с ним сначала, - посоветовал Дрю.
     - Да разве можно освоиться с оружием? - возразила Габриэль.
     Дрю удивился. Ему оружие всегда было по руке и никогда не причиняло ни малейшего неудобства. Оно всегда было частью его быта, охота - неотъемлемым условием общественной жизни. Ему охота никогда не нравилась, но отец приучил его охотиться с детства. Став взрослым, Дрю возненавидел охоту, как многое из того, чему поклонялся его отец.
     - В этой стране владеть оружием - жизненная необходимость.
     - А в Шотландии?
     - Просто одно из любимых развлечений джентльмена, - ответил Дрю насмешливо.
     - Неужели Америка так отличается от Шотландии?
     - Сегодня - да. И там, откуда я приехал, стрельбу в людей не одобряют.
     - Мне понравилась бы Шотландия, - задумчиво заметила Габриэль.
     - Но у нее было чертовски кровавое прошлое.
     - А здесь у нас чертовски кровавое настоящее, - тихо возразила она.
     - Да, но цивилизация придет и сюда. Это неизбежно. - При этих словах Дрю внимательно вгляделся в лицо Габриэль.
     Горе омрачило ее взгляд, стерло с губ даже тень улыбки. Истинное горе. И недавнее. Девушка с трудом пыталась взять себя в руки.
     - Кажется, тебя это разочаровывает? - наконец отозвалась она.
     - Часто вместе с приходом цивилизации исчезает счастливый случай, - ответил он. - Вместе с порядком приходят жесткие правила.
     - А ты не любишь жить по правилам?
     - Не очень.
     - И гоняешься за счастливым случаем?
     - А разве не так поступает каждый мужчина и, - прибавил он, - каждая женщина?
     Напряжение между ними все возрастало. Дрю едва сознавал, что говорит. Он не мог отвести от нее взгляд.
     - И как далеко они могут зайти... в поисках... счастливого случая?
     - А вот это хороший вопрос, - ответил Дрю, ладонью тронув ее подбородок. - Как далеко можешь зайти ты?
     Габриэль облизнула пересохшие губы, взгляды их слились. Затем она резко отпрянула, словно ожегшись, и перевела взгляд на кольт.
     - Так ты покажешь мне, как им пользоваться?
     Она всегда меняла тему разговора, едва он приобретал слишком личный характер, - но на сей раз Дрю был твердо намерен этого не допустить.
     - Ты не ответила на мой вопрос. Как далеко ты способна зайти, Габриэль?
     Девушка упорно глядела на кольт.
     - По-моему, ты самый обыкновенный жулик.
     - Ого, - сказал он, - обижаешь. У меня и вправду маловато принципов - для этого я слишком много пью. Да, я искатель приключений, игрок, иногда - распутник, но я никогда не был шарлатаном или жуликом.
     В глазах девушки загорелся явный интерес.
     - Распутник?
     - Первоклассный, - весело подтвердил он.
     - А чем занимаются распутники?
     - Ну, хорошо воспитанная молодая леди такие вопросы задавать не должна.
     Габриэль окинула, взглядом свое одеяние.
     - Неужели я похожа на хорошо воспитанную леди?
     Шотландец фыркнул.
     - Ты выглядишь очаровательно. И я подозреваю, что ты действительно леди.
     Габриэль опустила глаза, нервно теребя кольт. Дрю, коснулся ее руки:
     - Полегче с этой игрушкой. Мне моя бренная плоть дорога как память.
     Девушка явно испугалась. Нет, она и вправду не любит оружие.
     - Держи кольт покрепче, девушка, - продолжал Дрю. - И не балуй курком.
     С минуту он молча смотрел на нее, потом сдернул е нее бесформенную шляпу.
     - Так-то лучше, - и усмехнулся.
     Габриэль хотела было выхватить шляпу, но Дрю проворно отшвырнул злосчастный предмет подальше и перехватил девушку.
     - Не могу обнять тебя как следует, - пояснил он лениво, - проклятая шляпа мешает.
     Габриэль потрясенно взглянула на Дрю, но, прежде чем успела что-либо возразить, шотландец обнял ее сзади и поднял ее руку с кольтом вверх.
     - Надо же мне научить тебя тонкостям обращения с оружием, - пояснил он как ни в чем не бывало. Казалось, ему очень нравилось поддразнивать ее.
     - Подумаешь, тонкости! - огрызнулась Габриэль. - Нажал на спусковой крючок, и вся недолга!
     Он насмешливо фыркнул.
     - А ты попробуй. Выбери цель.
     Девушка оглянулась на него, и глаза ее опасно загорелись.
     - Нет, я не себя имел в виду, - сказал Дрю, - да и пуль у тебя нет.
     - Что, уж и помечтать нельзя?
     - Ах, малышка, да ты просто злючка! - Дрю тоже огляделся, увидел шляпу - и злорадно ухмыльнулся.
     Широкой ладонью он охватил запястье Габриэль, показывая, как правильно держать оружие.
     - На курок нажимай легко и не вздумай палить сгоряча.
     Убедившись, что Габриэль усвоила этот основной урок, Дрю зарядил кольт и подал его Габриэль.
     - Теперь прицелься в шляпу и спусти курок. Медленно. Будь готова к отдаче.
     Габриэль ответила негодующим взглядом:
     - Стрелять в мою шляпу?!
     Дрю пожал плечами.
     - Ну, от одной пули хуже она не станет.
     - Гм!
     Девушка отвернулась от него и прицелилась. Дрю с трудом подавил смех. Как забавно она закусила нижнюю губу и сморщилась от напряжения! Прошла целая минута, он мог бы в этом поклясться, прежде чем Габриэль наконец нажала на спуск и все ее тело содрогнулось от отдачи. Пуля подняла облачко пыли в двух шагах слева от шляпы.
     Дрю не обратил на промах внимания. Не это его занимало, а то, как задрожали руки девушки, и он внезапно понял, какого мужества от нее потребовал всего один выстрел. Ее отвращение к оружию объяснялось не просто неумением, не страхом перед вещью, несущей смерть, но иной, более серьезной и личной причиной, каким-то страшным опытом. Вот почему в ее глазах совсем недавно стыла такая мучительная боль...
     Чувствуя, что вот-вот узнает ее тайну, Дрю обнял девушку.
     - Габриэль, - начал он, снова поднимая выше ее руку с кольтом, - чего ты боишься? Обращайся с оружием аккуратно, и все будет в порядке. Держи его вот так...
     И вдруг осекся, осознав, как она дрожит в его руках. Неужели от страха? Возможно. Или же ее обжигает тот же нестерпимый жар, что и его самого? Неужели Габриэль ощутила нежность и страсть, которую источает все его существо?
     Дрю старался говорить ровно и сдержанно, однако голос помимо воли прозвучал хрипло.
     - Жми плавно и держи кольт обеими руками.
     Пуля пробила шляпу. Та отлетела на пару футов и шлепнулась в пыль. Габриэль не вскрикнула от радости, не засмеялась.
     Вместо этого она лишь теснее прижалась к Дрю.
     Черт побери, не надо было ее обнимать! Но теперь уже ничего не поделаешь. Даже через все слои мешковатой одежды Дрю ощущал соблазнительные округлости ее тела, которые в первый раз увидел при свете луны, когда на Габриэль была только его рубашка.
     Он разжал объятия - и Габриэль бессильно уронила руки вдоль тела. В глазах ее блеснули слезы, и это его потрясло.
     Он нежно коснулся влажной щеки.
     - Габриэль... - прошептал он, и сердце у него гулко застучало.
     Девушка взглянула на него, и взгляд этот обжигал желанием, которое ничуть не уступало силой его страсти.
     "Не увлекайся! - зловеще громко остерег его внутренний голос. - Она причинит тебе боль, солжет, предаст тебя!" Дрю было наплевать на эти предостережения. Впервые в жизни он решил ослушаться голоса разума и последовать зову сердца.
     Забыв обо всем на свете, Дрю привлек к себе Габриэль и прильнул губами к ее губам.

11.

     Габриэль ответила на поцелуй в порыве отчаяния, стремясь заглушить нестерпимую боль, которая терзала ее существо. С безумной жаждой она приникла к горячим губам Дрю.
     Держать в руках отцовский кольт, вспоминать его уроки... и при этом помнить другой выстрел, который отнял у нее отца... Воспоминания нахлынули на нее, и Габриэль захлебнулась горем. Совсем было нетрудно притвориться, что она не любит оружие, ей отчаянно хотелось выбросить кольт и бежать, бежать от горьких воспоминаний.
     Вместо этого она таяла в объятиях Дрю и самозабвенно отвечала на его поцелуи. Он был такой горячий, сильный, живой. С ним и Габриэль чувствовала себя восхитительно живой. В глубине души она знала, что между ними возникло нечто крепкое, чистое, великолепное - и началось это еще в тот вечер у реки, когда Дрю спас ей жизнь. Это "нечто" было так прекрасно, так желанно!
     Горестная боль отступила, сменившись иным чувством, обжигающим и властным. Губы Дрю были ласковыми и нежными, они дарили, молили, ждали...
     Габриэль порывисто, испытующе коснулась его щеки. Она так мало знала этого человека, таким подозрительным он казался ей совсем недавно. И вот она отдает ему свое сердце.
     Нежность его губ, неистовая сила желания, надежное кольцо его сильных рук...
     Объятия эти пробуждали в ней дрожь, которая пронизывала все тело. Ах, какие горячие и гладкие у него губы, сильные и невероятно нежные! Она даже не представляла, что между мужчиной и женщиной может возникнуть такое неповторимое сладостное чувство. Губы ее таяли под его поцелуями, тела их почти слились. И всю, до кончиков ногтей пронизал непостижимый жар.
     Поцелуй его стал требовательней и неистовее, и Габриэль тихо застонала, ощутив, как растет желание в сокровенных глубинах ее тела. Она выгнулась, изо всех сил прильнула к горячему мужскому телу.
     Теперь уже застонал Дрю, осыпая быстрыми влажными поцелуями ее шею.
     - Габриэль! - прошептал он, и этот шепот пронзил ее, как стрела. Сердце ее разрывалось от неистовой жгучей жажды. Она взглянула на Дрю - его темно-карие глаза отливали золотом. Девушка сглотнула не в силах вымолвить ни слова.
     - Кто ты? - спросил он тихо. - Колдунья?
     Она с трудом покачала головой, не отрывая взгляда от его глаз.
     - Ах, Габриэль, черт с ним - все неважно...
     С этими словами Дрю еще теснее привлек Габриэль к себе, новым поцелуем ожег ее губы - и снова их тела слились в страстном объятии. Задыхаясь, девушка отвечала на поцелуи - словно молила о том, чего не знала сама.
     - Господи... ты...
     - Дрю... - прошептала он ей на ухо, - Эндрю.
     Девушка едва расслышала его. Голова у нее кружилась.
     - Хорошая моя, любовь моя, желанная моя девочка, - пробормотал он и снова принялся ее целовать, а руки, путаясь в бесчисленных складках ее одежды, все смелее прокладывали себе путь к ее нежному телу.
     Сердце у Габриэль бешено стучало, зато разгоряченная кровь, казалось, замедлила свой лихорадочный бег. Затаив дыхание, Габриэль ждала неизбежного. Дрю коснулся ее груди.
     Глухо застонав, шотландец начал срывать с нее одежду слой за слоем - будто обрывал лепестки.
     Наконец он расстегнул нижнюю рубашку и снял повязку с груди. Медленно и нежно ласкал он девичью плоть, которой не касался еще ни один мужчина. Внезапно Дрю остановился - и Габриэль едва не расплакалась от досады, но тут он взял ее за руку и повел к ковру из прошлогодней сосновой хвои. Там шотландец повелительно и нежно заставил ее опуститься на колени и сам опустился рядом. Склонив голову, он целовал твердые соски, и она застонала, выгнувшись всем телом навстречу его поцелуям.
     Солнце золотило его каштановые волосы, легкий ветерок играл густыми прядями, и Габриэль прижала его голову к своей груди.
     Дрю поднял глаза - в них горел яростный и нежный золотистый огонь.
     - Габриэль?.. - шепнул он, вопросительно глядя в ее глаза.
     Она просто кивнула и попыталась расстегнуть его рубашку, но пальцы вдруг стали удивительно неловкими, запутались в петлях, и Габриэль беспомощно посмотрела на Дрю.
     Он нежно улыбнулся, и вдвоем они разом справились с пуговицами. Как зачарованная, смотрела она на широкую, мускулистую, поросшую золотистыми волосками мужскую грудь, потом обвела пальцами выпуклые мышцы.
     - У тебя тело не картежника...
     Дрю нахмурился:
     - Откуда тебе это знать?
     - Я их видела, - сказала Габриэль, пытаясь собраться с мыслями, в то время как ее рука продолжала скользить по его телу, постепенно спускаясь вниз. - Игроки все толстые, дряблые, как желе. Потому что слишком много сидят на одном месте, - поспешно объяснила она, испугавшись, что Дрю обидится.
     Шотландец засмеялся, схватил ее руку и один за другим перецеловал все пальцы, забавляясь ее смущением и упиваясь ее растущей страстью.
     - Как желе? Да, пожалуй, похоже!
     - Ну я, конечно, никогда не видела картежника вот так... так близко, - лепетала Габриэль, еще больше смущаясь при мысли о том, как можно истолковать ее слова.
     - Надеюсь, что так, - отозвался Дрю, - но я очень польщен, что ты меня не сравниваешь с... желе.
     Габриэль потрогала его крепкий, подтянутый, мускулистый живот. Их взгляды встретились, и у нее захватило дух. Словно зачарованная, она с трудом отвела взгляд.
     - Я в Шотландии иногда объезжал скаковых лошадей, - сказал Дрю. - Недурная, знаешь ли, тренировка.
     - Но ты гораздо выше и плечистей, чем нужно жокею.
     Шотландец улыбнулся.
     - Вот по этой причине из меня и не вышел толк.
     Габриэль помолчала и кивнула, приняв к сведению и эти слова. Но к чему весь этот разговор о лошадях, жокеях и скачках? Габриэль заглянула в глаза Дрю и поняла, что он намеренно говорит об этом, желая остудить их разгоряченную кровь. Глаза Дрю загорелись - и она поняла, что он прочел ее мысли.
     - Обманщик, - сказала Габриэль, не желая, чтобы он прятался, как всегда, за беспечной, деланой беззаботностью. Ей нужны его сила, щедрость, нежность, его страсть, наконец. Девушка снова провела пальцами по его груди - и безмолвно восхитилась тем, с какой готовностью отозвалось его тело на эту нехитрую ласку.
     - Я не привык иметь дело с девственницами, - хрипло сказал Дрю.
     Рука Габриэль замерла. Неужели на этом все кончится? Неужели она никогда не познает высшего блаженства, которое сулили его объятия?
     - Я не девственница, - сказала Габриэль.
     "Ненавижу ложь!" - предостерегающе зазвучали в ушах его давние слова, но остановиться она уже не могла.
     Дрю пронзительно смотрел ей в глаза - наверное, не поверил. Да, она не ошиблась. Он человек чести. Добрый. Храбрый. Он спас ее от смерти. Он сдержал слово и ни о чем не рассказал Кингсли. И от его прикосновений у нее поет душа.
     Габриэль наклонилась и прикоснулась губами к его губам. Ответ был сокрушителен. Дрю впился в ее губы алчным, требовательным поцелуем... потом опустил ее на землю и на миг прильнул к ней всем телом, прильнул с такой силой, что она ощутила, как велико его возбуждение... и сама едва не задохнулась от ответного желания.
     Дрю стремительно избавил ее и себя от остатков одежды, затем, склонившись над девушкой, окинул ее жадным, восхищенным взглядом. Габриэль также любовалась его телом. Дрю провел ладонью по ее груди, животу... медленно, искусительно, нежно. А затем опустился на нее, жаркой тяжестью накрыв ее беззащитную наготу.
     Мгновенная острая боль пронзила лоно девушки, и она не сумела сдержать громкий стон.
     - Черт побери!
     Дрю замер, зарывшись лицом в ее шею, дыша горячо и прерывисто. Габриэль ощутила, как пульсирует во влажных недрах ее женского естества его жаркая напряженная плоть. Неужели это все? Неужел