очной ястреб покидал старое ранчо.
     Шепот под деревом стих, сменившись напряженным, наэлектризованным любовью молчанием.

ЭПИЛОГ

     На землях вдоль реки Колорадо Черный Ястреб стал легендарным героем. Истории о нем передавались от отца к сыну, обрастая красочными подробностями, но никто никогда так и не установил личности героя. Однажды, уже после столкновения арендаторов с Мартинами, главный военный начальник из Остина прибыл на Перекресток Якоба. Он обвинил капитана Осборна во взяточничестве, сместил его и назначил на его место полковника Весли Карра, "раз уж у него сложились замечательные отношения с местными жителями".
     Весли Карр способствовал максимально щадящему вхождению штата в Союз, строго следя за тем, чтобы закон был строг, но справедлив ко всем жителям в равной степени. Вес заново отстроил дом на земле, доставшейся ему по наследству от отца. Он и его жена Эрин вывели новую, замечательную породу коров и поставили на ноги четырех ребятишек.
     Райс Реддинг стал душой мужского сообщества. Он сделал значительные пожертвования в фонд развития местной школы, а затем учредил стипендии для ее выпускников, отправлявшихся продолжать обучение в город. За щедрость ему прощали язвительность и воинственный пыл. Райс Реддинг прослыл за человека, которого нетрудно было уговорить принять участие в самом рискованном предприятии, но еще большую известность он приобрел как игрок. Правда, довольно скоро после начала своей игорной деятельности он столкнулся с непредвиденными сложностями: невозможно было найти человека, который добровольно согласился бы разделить с Райсом карточный стол; поэтому он вынужден был направить свою энергию в другое русло и занялся выведением быстроногих скакунов.
     Первый из его четырех детей родился через одиннадцать месяцев после того, как Реддинг появился в Техасе и через девять месяцев после свадьбы родителей.
     Это был темноволосый, темноглазый мальчик, который начал проявлять бойцовский характер и неукротимый пыл еще в утробе матери.
     Едва взглянув на него, Сюзанна воскликнула: "Мой маленький Ястреб!", а Райс довольно ухмыльнулся. Он поставил точку в своих рискованных приключениях. Теперь он пытался воспрепятствовать широкому распространению легенды о Ночном Ястребе. На том же сосредоточил свои усилия и Вес, который в глазах жителей прибрежных земель оставался героем.
     Итак, едва Райс наклонился, чтобы разглядеть малыша, как тот ухватил его за палец.
     - Сильный, - довольно произнес Реддинг.
     - Как его папа.
     - Я теперь голубь, моя дорогая, - лениво протянул Райс.
     Сюзанна улыбнулась.
     - Ты никогда не будешь голубем. Ну, как мы его назовем?
     Реддинг откинулся в кресле и задумался. Он думал о том, что привело его сюда, дало возможность познать наивысшее наслаждение, о существовании которого он раньше и не подозревал. Райс посмотрел на Сюзанну и подумал о той радости, которой одарила его эта женщина, радости, которая стала его повседневной жизнью.
     - Рорк, - неожиданно предложил Райс.
     - Рорк Реддинг? - Сюзанна попробовала слово на вкус и на слух. - Ну, ничего. Мне нравится.
     - Это галльское имя, - пояснил Райс. - Имя для повелителя.
     Сюзанна вопросительно выгнула бровь, пародируя мужа.
     - Ты стала владычицей моего сердца, - пояснил он, - а теперь я опасаюсь, как бы малыш не покорил сердца обоих.
     - Нет, Райс, над тобой никто не властвует, ты свободен.
     - Хммм... - раздалось в ответ.
     Райс не успел оформить свое несогласие словесно: Сюзанна приподнялась на постели и закрыла его рот трепетными любящими губами. И они взмыли вверх - ястреб и его вольная подруга.



   Поттер ПАТРИЦИЯ
   ШОТЛАНДСКАЯ НАСЛЕДНИЦА

Перевод с английского К. Молькова. OCR AngelBooks




Анонс

     Американский шериф Бен Мастерс привык бороться с преступниками в открытую. Но, оказавшись опекуном маленькой девочки - наследницы огромного шотландского поместья, он сталкивается с хитрым и тайным противником. С первого дня их приезда в далекую Шотландию Бен понимает, что кому-то выгодна смерть девочки и его самого. Призвав на помощь свой немалый полицейский опыт, Бен приступает к расследованию. Вот только он не сразу догадывается, что в этом краю зеленых холмов и туманных озер встретился не только с коварным врагом, но и со своей первой настоящей любовью...

Пролог

1868 год

     Как сказать четырехлетней девочке, что ее мать умерла?
     Именно над этим мучительно задумался шериф американской полиции Бен Мастерс, стоя перед крыльцом маленького домика, в котором жила миссис Генриетта Калворти. Наконец он расправил плечи и решительно постучал. Ему очень хотелось верить в то, что он сумеет найти подходящие слова. Во всяком случае, постарается. Но за что на его долю выпало это испытание? Впервые за восемь лет, проведенных в мире крови и насилия, Бену Мастерсу выпала такая ужасная роль - принести весть о смерти матери осиротевшему ребенку.
     "Мери Мэй надеется на тебя", - подумал Бен, и сердце его болезненно сжалось. Как ни крути, а гибель несчастной женщины отчасти и на его совести. Разве не он заварил эту кашу, не подумав о последствиях? Разве не он затеял перестрелку с тем мерзавцем, желая положить конец его кровавым преступлениям, но при этом совершенно забыл о тех, кто может оказаться на линии огня?
     Он.
     И тот факт, что Мери Мэй была замешана в делах шайки, никоим образом не мог смягчить ощущения его собственной вины.
     "Моя девочка! Обещайте, что позаботитесь о Саре..."
     Никогда, до самой смерти, Бену не забыть теперь последних слов Мери Мэй, сказанных затихающим шепотом.
     Он еще раз постучал в дверь. Миссис Калворти, должно быть, уже заждалась его.
     Последние три года она присматривала за Сарой Энн, но теперь должна была уехать на Восток, домой, чтобы позаботиться о своем брате. Однажды миссис Калворти уже откладывала свой отъезд, согласившись подождать, пока Бен не поставит последнюю точку в давнишней схватке с шайкой преступников, возглавляемой известным негодяем по кличке Дьявол.
     Дверь отворилась, и Бен увидел перед собой морщинистое, осунувшееся лицо миссис Калворти. Наверное, бедная женщина уже и не надеялась, что он вернется. Но эта мысль промелькнула и пропала. Сейчас были дела и поважней. Например, где найти новое пристанище для Сары Энн? И может ли он быть уверен в том, что в новом доме девочка окажется в безопасности?
     - Где Сара Энн? - спросил Бен у миссис Калворти.
     - В своей комнате, - ответила та и с надеждой посмотрела в лицо шерифу. - Ведь вы пришли, чтобы забрать ее?
     Он молча кивнул.
     - А что с вашей работой?
     - Я подал в отставку. Хватит с меня. Да и годы уже не те. Думаю, что пришло время и мне поваляться на травке у своего дома, в Денвере.
     На лице миссис Калворти появилась слабая улыбка.
     - Хвала небесам, что вы пришли. Я очень люблю эту девочку и взяла бы ее с собой, если бы могла, но...
     - Я знаю, - мягко сказал он, - знаю. И позабочусь о том, чтобы с ней ничего не случилось.
     Бену очень хотелось верить, что так оно и будет.
     Очень хотелось. Он немного замялся, а затем осторожно спросил:
     - Она все еще ничего не знает? Я имею в виду, о своей матери?
     В ответ миссис Калворти отрицательно покачала головой.
     Послышались быстрые легкие шаги, и из-за створки дверей выглянула девочка. Яркие зеленые глазки возбужденно блеснули из-под рыжих кудряшек.
     - Мама! Мама пришла!
     Острая боль пронзила все тело Бена. Ну конечно, Сара Энн подумала, что вернулась ее мать. Вернулась вместе с Беном, как несколько недель назад.
     - Дядя Бен! - воскликнула девочка. - А где же мама?
     Жаль, что миссис Калворти до сих пор ничего не сказала Саре Энн. Очень жаль. До чего же это поганое дело - приносить плохие новости. Особенно такие.
     Бен опустился перед Сарой Энн на корточки и протянул руки к девочке.
     - Она ушла на небеса, - сказал он.
     Сара Энн медленно двинулась навстречу Бену. Она недоуменно посмотрела на него, затем перевела взгляд на миссис Калворти, и пожилая женщина не смогла сдержаться. Крупные слезы покатились по ее морщинистому лицу. Бен не был уверен, что Сара Энн правильно поняла то, что он сказал, но ясно было видно: девочка догадалась, почувствовала беду. С ее личика исчезла улыбка, погасли зеленые глаза, а нижняя губка предательски задрожала.
     Дрогнуло и сердце Бена. То самое сердце, что, казалось, навсегда окаменело в испытаниях последних лет, Дрогнуло и не устояло. Но, впрочем, каким же должно быть сердце, если оно остается равнодушным при виде детских слез?
     Бен не опускал рук, хотя и не был уверен, что Сара Энн захочет оказаться в его объятиях. Но девочка бросилась к нему, и он прижал к груди худенькое тельце. Сначала нерешительно, робко, затем все крепче, все нежней.
     - Помнишь, как ты однажды спросила меня, не твой ли я папа, - севшим от волнения голосом сказал Бен. - Ты по-прежнему этого хочешь?
     Сара Энн подняла на него полные слез глаза.
     - А мама уже не вернется?
     Он медленно покачал головой.
     - Нет, она не может, но она очень любит тебя. И еще она просила, чтобы я позаботился о тебе. Слышишь?
     Сара Энн растерянно повернулась к миссис Калворти.
     - Я хочу остаться с тобой, Калли.
     - Нельзя, моя куколка, - тихо ответила миссис Калворти. - Я должна уехать. О тебе позаботится мистер Мастерс. С ним тебе будет хорошо. И твоя мама тоже так думает.
     - Где - на небесах? А я тоже туда попаду?
     - Когда-нибудь, - тихо подтвердил Бен. - Мама будет ждать тебя, а пока что ты нужна мне здесь. Очень нужна. Ведь ты не оставишь меня одного, верно? Твоя мама думает, что мы с тобой сможем хорошо позаботиться друг о друге.
     "А ведь это святая правда", - вдруг понял он. Ему просто необходимо заботиться о ком-то. Любить кого-то. Господи, до чего же пустой была его жизнь все последние годы!
     Сара Энн способна наполнить ее новым смыслом. А он? Что он может дать этой девочке?
     Сара Энн протянула руку, и Бен почувствовал на своей щеке ее пальчики - тонкие, нежные, совсем невесомые.
     О, боже! Потеряв в жизни все, она еще пытается успокоить его!
     Он еще раз обнял девочку и поднялся на ноги. Она протянула руку и доверчиво вложила ее в ладонь Бена.
     Именно в этот момент он и понял, что скорее умрет, чем позволит беде еще хоть раз накрыть Сару Энн своим черным крылом.

1.

На борту "Леди Мэри".
Атлантический океан.
1868 год

     - Аннабел!
     Бен крепко ударился головой о подвешенную над палубой спасательную шлюпку и с трудом сдержал соленое словцо, готовое сорваться с языка. Его расстегнутая рубашка выбилась из-за пояса и хлопала на ветру, словно незакрепленный парус.
     До чего же холодно, черт побери! Знавал он в жизни холода, но не такие! Ледяной океанский ветер пронизывал тело до самых костей. От мерзкой погоды ныла больная нога, и Бену даже не хотелось думать о том, что с ней будет к концу этого бесконечного плавания.
     - Ну, давай, Аннабел, давай! Вылезай оттуда немедленно! - притворно-ласковым голосом позвал он. Сколько раз приходилось ему прибегать к подобным уговорам в той, прежней, жизни, когда он пытался направить на путь истинный какого-нибудь начинающего воришку! Увы! Как прежде, так и сейчас, толку от таких уговоров было мало.
     - Мистер Мастерс?
     Он повернул голову и покосился на возникшую за его спиной миссис Фрэнклин Т. Фолкнер. Рот почтенной вдовы, еще вчера вечером сидевшей рядом с ним за капитанским столом в кают-компании, был приоткрыт от удивления.
     Эх, видели бы сейчас Бена его друзья-полицейские! Вот уж посмеялись бы!
     - Ищу кошку моей дочери, - коротко пояснил Бен и снова полез под шлюпку.
     Сара Энн будет безутешна, если пропадет эта серенькая кошечка, которую они подобрали на улице Бостона перед самым своим отплытием. Что же касается самой кошки, то она оказалась существом неблагодарным. Отогревшись и почувствовав себя в безопасности, она быстро заскучала по прежней вольной жизни и наладилась при каждом удобном случае ускользать из каюты, чтобы вести бесконечные разборки с местными судовыми котами-крысоловами. Бен должен был признаться, что, несмотря на свой немалый полицейский опыт, ему каждый раз приходится пускать в ход все мастерство, чтобы обнаружить и задержать беглянку.
     - Кошку? - переспросила миссис Фолкнер.
     - Кошку, кошку, - буркнул Бен и потянулся рукой к прижавшемуся возле борта клубку серой шерсти.
     - Аннабел? - недоверчиво уточнил за спиной Бена женский голос.
     Бен не ответил, лишь мысленно пожелал миссис Фолкнер исчезнуть с его глаз так же быстро и проворно, как это сделала чуть раньше Аннабел, совершившая очередной побег из каюты. Сравнение невольно позабавило Бена, и он подумал, что, будь Аннабел такой же грузной и медлительной, как миссис Фолкнер, ей никогда не удалось бы удрать от него.
     - Мистер Мастерс!
     На сей раз в голосе явственно слышались раздраженные нотки.
     Бен внятно выругался и услышал, как за спиной возмущенно ахнули. Он стиснул зубы. Да, неловко получилось. Никак он не отучится от своих прежних привычек. Ведет себя так, как вел со своими прежними приятелями-полицейскими. И со своими прежними клЙентами.
     Придется последить в ближайшие месяцы за своими манерами. И за речью тоже. Впрочем, когда пытаешься извлечь из-под шлюпки забившуюся туда кошку, тут уж не до любезностей.
     Ему уже почти удалось схватить Аннабел, но в последний момент она извернулась и мстительно вцепилась когтями в руку отставного шерифа. Бен не дрогнул. Он стиснул мертвой хваткой лапу беглянки и вытащил кошку на палубу.
     - Ни с места! - сказал он с тем же удовлетворением в голосе, с каким произносил эту классическую фразу в былые дни, защелкивая наручники на запястьях убийцы, за которым охотился много месяцев.
     Хитрая Аннабел всем своим видом демонстрировала свое раскаяние и покорность, но Бен не поверил ей. Тогда Аннабел свернулась клубочком и замурлыкала. В ответ Бен мысленно поклялся отомстить когда-нибудь этой лицемерке, хотя прекрасно знал, что никогда этого не сделает. В принципе, Аннабел была ласковой кошкой и царапалась только тогда, когда речь шла о ее свободе. В других обстоятельствах она никогда не выпускала когти и обхватывала руку Бена своими лапками так осторожно и нежно, что всякий раз у него возникало воспоминание о прикосновениях маленьких пальчиков Сары Энн. Детская ласка. Это было одним из самых ошеломляющих открытий в жизни Бена.
     До встречи с Сарой Энн он никогда не знал, что это за чудо - легкий, чуть влажный детский поцелуй. Как, впрочем, не знал и того острого, щекочущего ощущения, которое возникает от прикосновения к щеке шершавого кошачьего языка.
     Теперь он это знал.
     Бен очень дорожил своим новым богатством и не хотел, чтобы о нем знал еще кто-нибудь, а потому ограничился лишь сердитым взглядом в сторону миссис Фолкнер, когда вылезал из-под шлюпки с прижатым к груди мохнатым сокровищем.
     Вдова скользнула взглядом по голой груди Бена, по его лицу: одна щека выбрита, на другой - вчерашняя щетина.
     "Да у меня, наверное, еще и мыльная пена на лице засохла", - подумал он, мгновенно расшифровав ее взгляд, и принялся застегивать свободной рукой пуговицы на рубашке.
     - Я не одет, простите, - сухо сказал Бен.
     А ведь всего шесть месяцев тому назад ему и в голову не приходило позаботиться о том, как он выглядит. Бывало, что Бен возвращался в город после долгих недель, а то и месяцев погони за очередным преступником - обросший, грязный, в разодранном мундире, - и его ничуть не волновало, кто и как на него может посмотреть.
     Однако теперь все стало иначе. Рядом с. ним была Сара Энн, родственница шотландских пэров, и уже одно это накладывало на Бена новые, неведомые ему прежде обязанности. Судьба девочки совершила такой крутой поворот, что Бен до сих пор не мог поверить в реальность событий последнего месяца. Тех событий, которые и привели их обоих на борт этого судна, направлявшегося в Шотландию.
     Миссис Фолкнер еще раз окинула Бена каким-то странным взглядом и заметила:
     - Ваша дочь - прелестное дитя, и ей вряд ли понравится ваш нынешний вид.
     Бен всегда ненавидел женщин, сующих свой нос туда, куда их не просят, но на этот раз слова миссис Фолкнер доставили ему непонятную радость. Впрочем, почему - непонятную?
     "Ваша дочь - прелестное дитя". Еще бы! Чудесное рыжеволосое зеленоглазое создание. Маленькая, но точная копия своей несчастной матери.
     - Вы на самом деле так считаете? - нарочито равнодушно спросил Бен, надеясь поскорее ускользнуть от почтенной миссис Фрэнклин Т. Фолкнер с ее дурацкими вопросами. К тому же он сильно подозревал, что вдовой в данном случае могут двигать подспудные интересы. Точнее - один интерес: перезрелая незамужняя дочка. Бедная миссис Фолкнер! Да знай она побольше о прошлом Бена, она бежала бы от такого потенциального зятя, как от огня!
     Впрочем, откуда ей что-либо знать о нем? Бен был достаточно осмотрительным и позаботился о том, чтобы пассажирам было известно лишь самое необходимое, а именно: мистер Мастерс - вдовец, совершает деловую поездку вместе с дочерью.
     Бен всегда был осторожным человеком. Как и всякий полицейский.
     Правда, к себе самому у Бена накопилась масса вопросов, которые требовали, но не находили ответа. Ну, например: если Сара Энн найдет для себя в Шотландии новый дом - и новую семью, которая возьмет на себя все заботы о девочке, - Бену придется вернуться в Америку. И тогда... Он знал, что в таком случае его сердце будет разбито, хотя готов был признать, что для ребенка гораздо лучше жить в собственной семье, а не в обществе отставного полицейского, который куда больше понимает в поимке преступников, чем в детских слезах. Ну а если с новой семьей у Сары Энн ничего не выйдет, то он, положа руку на сердце, будет только рад. Тогда они вместе с Сарой Энн вернутся в Америку, и Бен приступит к осуществлению своего заветного плана.
     Кое-какие шаги в этом направлении Бен предусмотрительно успел сделать заранее. Так, например, он официально удочерил девочку. Это, кстати, могло пригодиться и в том случае, если ему придется вступиться за права Сары Энн - ведь если родственники признают ее, девочка станет потенциальной наследницей, и речь пойдет об огромной сумме. Что-что, но это-то Бен знал твердо: где большие деньги, там большие соблазны. А уж там, где деньги очень большие, непременно жди беды.
     - Бедная сиротка, - вздохнула миссис Фолкнер. Нет, уходить она явно не спешила. - Вам просто необходимо вновь жениться, мистер Мастерс.
     В глазах вдовы загорелся тихий огонек.
     - Мать Сары Энн умерла всего несколько месяцев назад, - резко ответил Бен, мечтая положить конец затянувшемуся разговору.
     - Но девочке так нужны материнские руки. Именно сейчас!
     - Сейчас ей больше всего нужна Аннабел, - ответил Бен. - Извините.
     Он повернулся и решительно пошел прочь. Вслед ему донеслось презрительное:
     - Х-м! Какой заботливый папаша!
     Бен не обернулся. Он только поморщился и решил, что сегодня они с Сарой Энн будут обедать в своей каюте. Это будет гораздо безопаснее, чем вновь оказаться за одним столом с миссис Фолкнер и ее дочкой, больше всего на свете озабоченной поисками жениха.
     Войдя в каюту, Бен увидел Сару Энн. Она стояла с широко раскрытыми глазами, в которых блестели слезы. Губы девочки дрожали.
     - Ты нашел ее! - восторженно закричала Сара Энн, мгновенно, как это умеют только дети, переходя от горя к радости.
     Бен увидел ее улыбку, и сердце его переполнилось гордостью. Пожалуй, он не гордился собою так даже тогда, когда ему удавалось задержать самого отъявленного мерзавца.
     Сара Энн бережно взяла кошку, увидела царапины на руке Бена и немедленно принялась отчитывать Аннабел.
     - Дрянная кошка! - сказала она, но в голосе ее не было настоящего гнева, и Аннабел тут же это поняла. Она замурлыкала и принялась лизать щеки своей хозяйки - с удовольствием, но без малейшего