ные, бездонные глаза.
     - Простите, - неожиданно сказал Бен, и Элизабет увидела на его лице неподдельное раскаяние.
     - Не нужно, - прикусила она губу. - Я просто подумала... Я просто не подумала...
     - Я не очень хорошо разбираюсь в эмоциях, но по-настоящему понимаю желания. Я полагал, что понимаю, чего вы хотите. По крайней мере, чего вы больше всего хотите. Или здесь, в Калхолме...
     - Убирайтесь к черту! - воскликнула в ярости Элизабет и выбежала из библиотеки, громко хлопнув дверью. Господи, какой же дурой она казалась самой себе! Она на одном дыхании взлетела вверх по лестнице, заперлась в своей спальне, и тут ее вновь начала колотить дрожь. Черт возьми Бена Мастерса! Она совершенно не понимала его. Было мгновение, когда ей показалось, что его влечет к ней так же, как и ее к нему! Но, быть может, он просто ее проверял?
     Генри негромко заскулил, спрашивая разрешения забраться к ней на постель. Не дождавшись ответа, он решил, что разрешение получено, и стал медленно вползать. Обычно Элизабет забавляло то, как он это делает: приближается к ней, осторожно, неслышно переставляя лапы, подолгу застывая в неустойчивом равновесии. Но сегодня ей было не до его проделок. Она обняла пса за шею и прижала его к себе.
     - О Генри! - всхлипнула Элизабет. - Что ж я натворила?

***

     Бен нарушил все свои правила. Он выпил вторую рюмку. Затем - третью.
     Господи, что за наваждение? Он просто помешался на ней.
     И все же где-то в глубине мозга сидел червячок сомнения. "А может, она просто хочет получить с тебя то, чем ты вовсе не намерен делиться?" - нашептывал он Бену.
     Ну нет! Пусть хоть все силы ада восстанут против него, он до последнего будет сражаться за права Сары Энн и никогда не позволит себе потерять ни голову, ни сердце.
     Да... Но она была так хороша там, в библиотеке. Как блестели ее каштановые волосы в свете лампы, как нежно розовели щеки, как призывно улыбались губы... Элизабет вдруг казалась ему ожившей иллюстрацией из модного журнала. Вот, посмотрите: элегантная молодая леди в своем собственном доме, на фоне книг. Она - порождение этого мира, и она органично существует в нем.
     А он, Бен, - чужак.
     Проклятие! Да он никогда и не желал жить в этом искусственном мире марионеток!
     Что она сказала? Что его могут назначить управляющим? Так вот в чем дело? Ей нужен управляющий, которым она сможет управлять. А он-то, дурак, развесил уши. Увидел чувства там, где их и в помине не было. Просто красивая женщина обратила на него внимание, и готово дело - закипела кровь. Но он-то прекрасно должен знать, что это всего лишь похоть!
     Хватит с него одного раза! Чушь все это - все эти сказки про любовь между мужчиной и женщиной. В действительности есть только страсть, влечение и, если очень повезет, дружба - единственное настоящее чувство между людьми.
     Все это было у него с Мери Мэй. Но при чем тут любовь?
     Бен постарался не обращать внимания на неожиданное щемящее чувство одиночества, кольнувшее его в сердце.
     Но разве он одинок? У него есть Сара Энн, и он по-настоящему верит в любовь между детьми и родителями. По правде сказать, это единственная вера, которая у него теперь осталась. Даже его незыблемая вера в то, что черное - это черное, а белое - белое, однажды - а все по милости мерзавца по имени Дьявол - пошатнулась.
     Проклятие! Как бы ему навсегда забыть этого человека? Но не удается. Они живы в памяти - и взгляды, которыми обменивался Дьявол с женщиной, будущей его женой; и те жертвы, на которые каждый из них готов был пойти ради другого.
     Бен прикрыл глаза, стараясь отбросить от себя воспоминания, слишком болезненные, ведь именно тогда его впервые посетили сомнения в собственной правоте и в справедливости закона, которому он служил.
     Затем поставил, поморщившись, наполовину пустую рюмку на стол, загасил лампу и вышел из комнаты.
     Он мало спал вчерашней ночью. Может быть, сегодня удастся заснуть?
     Впрочем, в этом он не был уверен.

***

     - А где леди Элизабет?
     Сара Энн озабоченно оглянулась по сторонам. Слуги тем временем продолжали грузить багаж в готовую к путешествию карету.
     Бен и сам хотел бы это знать. После той встречи в библиотеке, два дня назад, он видел Элизабет лишь мельком. Вчера она не вышла к обеду, а что касается похода на озеро, то словно и разговора никакого об этом не было.
     Бен не винил ее. Сказать по правде, во всем виноват был прежде всего он сам. Он вел себя грубо, и оправданием ему могло служить лишь то, что он делал это для самозащиты, в ситуации, когда была задета его гордость. А отчасти еще и потому, что он подозревал Элизабет в желании использовать его в своих целях. А этого Бен не позволит больше никому и никогда.
     Однако обиды Бен не чувствовал. Бог свидетель, он сам не раз использовал других людей для достижения собственных целей. Так ему ли говорить об обидах!
     Он еще вчера хотел извиниться перед Элизабет, но нигде не смог найти ее. Бен пытался узнать о том, куда она девалась, у Каллума Траппа, но тот лишь хмуро пробурчал в ответ: "Это ее дело". В голосе тренера слышался намек на то, что некоторым любопытным тоже следовало бы заниматься своим делом, и Бен отступился от Каллума.
     - Папа, - дернула его за руку Сара Энн. - А где Элизабет? Я хотела попрощаться с нею и попросить, чтобы она присмотрела за Пепперминтом.
     - Она обязательно позаботится о Пепперминте, - ответил Бен. - Не сомневайся.
     - Я хочу, чтобы Пепперминт поехал с нами.
     - Знаю, милая, но мы будем очень заняты, и он станет скучать в незнакомом месте.
     По лестнице спустилась улыбающаяся Барбара. В фиолетовом дорожном платье, в маленькой шляпке, лихо заломленной на одно ухо. Она была оживлена, а глаза лучились в предвкушении путешествия.
     Она протянула Бену затянутую в перчатку ручку, и он помог Барбаре подняться в карету. У нее была очень нежная ручка. Ручка, не знавшая мозолей от верховой езды. Бен поднял в карету Сару Энн, подал ей корзину с Аннабел. Девочка наотрез отказалась расстаться даже на время со своей кошкой. Наконец, Бен и сам занял место в карете - между дверцей и корзиной.
     - Я уверена, что вам понравится Эдинбург, - сказала Барбара. - И надеюсь, что вы все-таки согласитесь остановиться в нашем доме.
     Он покачал головой.
     - Нет, лучше мы остановимся в гостинице.
     - Но вам же потребуется чья-нибудь помощь - ведь должен же будет кто-нибудь присмотреть за Сарой Энн, пока вы будете заниматься делами. А у нас в доме очень умелые и добрые слуги.
     Бен уже думал об этом. Действительно, он не сможет постоянно быть с Сарой Энн. Ему не хотелось брать с собой девочку на встречу с управляющим: разговор будет долгим, а она еще слишком мала для того, чтобы выдержать его.
     Из корзины донеслось громкое мяуканье, и Сара Энн вытащила Аннабел и пристроила ее у себя на коленях. Кошка потянулась, высоко изгибая спину, повозилась немного, а затем успокоилась и улеглась, не сводя пристального взгляда с Барбары.
     Барбара не обратила на Аннабел никакого внимания и продолжала вопросительно смотреть на Бена.
     Ему ужасно не хотелось быть хоть чем-то обязанным семейству Гамильтон, но Барбара, пожалуй, была права. Он и в самом деле не сможет брать с собой Сару Энн повсюду.
     - А где остановится Хью?
     Бен знал, что тот тоже собирается в Эдинбург на встречу с управляющим. Правда, от места в карете Хью отказался и заявил, что отправится верхом.
     - У друзей, - ответила Барбара.
     - Тогда, возможно, я приму предложение остановиться в вашем доме.
     Окончательное решение Бен отложил до Эдинбурга. Сначала он должен взглянуть на горничную и дворецкого, чтобы понять, сможет ли он доверить им Сару Энн.
     Следующие несколько часов прошли под несмолкаемую болтовню Барбары, которая без устали рассказывала о своих эдинбургских знакомых, о балах и приемах, которые, вне всякого сомнения, должны понравиться Бену. Карету подбросило на ухабе, и Барбара оперлась рукой о колено Бена, а затем покраснела - так естественно, что тому даже стало неловко за свою подозрительность.
     Своим вниманием Барбара не оставляла и Сару Энн, делая героические усилия, чтобы добиться расположения девочки.
     - Тебе, должно быть, нравятся мятные конфеты, раз ты в честь них назвала своего пони.
     Сара Энн согласно кивнула.
     - Аннабел тоже их любит.
     - Не сомневаюсь, - согласилась Барбара и покосилась на спящую кошку, стараясь, чтобы ее взгляд был менее презрительным, чем обычно. - Мятные конфеты все любят.
     - Даже вы? - спросила Сара Энн с таким изумлением, что Барбара не могла сдержать улыбку. Божественную улыбку, отметил про себя Бен.
     - Даже я, - она наклонилась и доверительно добавила:
     - Я особенно любила их, когда была еще маленькой девочкой - как ты сейчас.
     - Я - леди, - возразила Сара Энн, ошеломив этими словами Бена. Прежде она себя леди не называла. Может быть, она сделала это сейчас из упрямства? Но ее губы не сжаты, как это всегда бывает в таких случаях. Неужели Сара Энн на свой лад решила проверить Барбару? Нет, это невозможно. Девочка еще недостаточно хитра для этого. Пока.
     - Ну да, ты действительно леди, - ответила Барбара и бросила на Бена растерянный взгляд. Он молча пожал плечами. Барбара прикусила губку и решила двинуться дальше:
     - Что же, и леди любят мятные конфеты. Скоро мы приедем в Эдинбург и купим их целую гору - и для тебя, и для Аннабел. А потом наймем экипаж и отправимся на прогулку в парк. Что на это скажешь?
     - А папа тоже поедет?
     - Конечно.
     - Хорошо, - согласилась Сара Энн, - Если Аннабел сможет, мы поедем.
     Барбара озадаченно взглянула на Бена, словно ища у него поддержки. Ему показалось, что он успел уловить лукавого чертенка, промелькнувшего в глазах Сары Энн. Нет, нет, это ему, должно быть, показалось. Она еще и в самом деле не может быть такой хитрой.
     - Мне очень хотелось бы, чтобы и леди Элизабет смогла поехать, - после секундной паузы добавила Сара Энн.
     Барбара промолчала, не зная, что на это ответить.
     Бену самому очень хотелось бы, чтобы Элизабет присоединилась к ним, но он ни за что не выдал бы этого желания ни словом, ни взглядом.
     В последние два дня жизнь Бена стала пресной без энергичной задиристой Элизабет. Да, он продолжал убеждать себя в том, что она, как и Барбара, хотела завоевать его расположение. Но только она не была так искушена в искусстве обольщения, как ее золовка.
     Когда Бен согласился на путешествие в Эдинбург в компании леди Барбары, он прекрасно понимал, что она охотно может оказаться в его постели. Приглашение слишком недвусмысленно читалось у нее в глазах. И эта мысль не могла не волновать Бена. Ведь как бы то ни было, а Барбара - роскошная женщина, красавица, каких Бен еще не видал, и что же странного в том, что его мужское естество так тянется к этой очаровательной куколке с многообещающей улыбкой.
     Однако Бен не собирался принимать столь щедрый подарок. Его никто не сможет подкупить - ни красавица Барбара, ни загадочная мечтательница леди Элизабет.
     Бен приветливо улыбнулся Барбаре, прикрыл глаза и стал молча слушать дальнейший разговор между женщиной, которая совершенно не разбиралась в детях, и маленькой девочкой, стремительно обучающейся искусству интриги.

***

     Эдинбургский адвокат Джон Алистер понравился Бену. Алистеру было лет семьдесят, может быть, даже больше. Этот человек - высокий, стройный, походил, на стремительно летящую стрелу. И еще одно качество мистера Алистера было заметно с первого взгляда: он производил впечатление честного человека.
     Бен незаметно изучал Алистера, в то время как тот, в свою очередь, изучал предъявленные Беном документы: брачный контракт Мери Мэй с Йеном Гамильтоном, свидетельства о рождении Сары Энн и удочерении ее Беном Мастерсом.
     Адвокат ненадолго оторвался от бумаг, внимательно окинул Бена голубыми глазками, глубоко спрятавшимися под густыми бровями, и вновь углубился в документ - на сей раз внимательнее и спокойнее, чем вначале. Закончил читать, положил их на стол с другими бумагами и вновь поднял взгляд на Бена.
     - Я предварительно попросил нашего поверенного в Америке проверить официальные записи в Колорадо и Техасе. Похоже, что с этим все в порядке. Я подобрал бумаги для официального объявления Сары Энн Гамильтон Мастерс наследницей Калхолма. Полагаю, что она станет официальной наследницей, и ее будущий сын унаследует титул.
     Алистер на секунду замолк, а затем продолжил:
     - Мы также подготовили петицию в парламент с тем, чтобы вы были признаны официальным опекуном. Документы об удочерении подкрепят наше прошение. Но мне хотелось бы получить дополнительную информацию.
     Бен заранее был готов к этому. Да, собственно, работа адвоката и предполагала такое расследование.
     - Что вы хотели бы узнать?
     - Как я понимаю, вы сами тоже адвокат? - спросил Алистер.
     - Я изучал право в Гарварде и имел практику в Чикаго, - ответил Бен.
     - Но только не в последние годы. Мой американский коллега сообщил, что вы были... шерифом.
     Он кивнул.
     - Мой американский коллега сказал также, что вы хотели бы сохранить в тайне свою бывшую... профессию. Я не вижу никакой необходимости делиться этой информацией с кем бы то ни было. Как адвоката и управляющего делами имения, меня прежде всего интересует вновь объявившаяся наследница - Сара Энн Гамильтон, - адвокат внимательно посмотрел Бену в лицо. - И все же мне любопытно: почему вы хотите оставить в тайне то, чем вы занимались в последние годы?
     Бен ответил без малейшей заминки.
     - Сайлас Мартин рассказал мне, что кем-то из заинтересованных лиц была сделана попытка подкупить его с тем, чтобы он не слишком усердно искал Йена Гамильтона. Я знаю, что здесь на кону стоят деньги - огромные деньги, - и я отнюдь не уверен как в том, что преступник действует в одиночку, так и в том, что он не повторит свои попытки каким-либо образом воздействовать на ход событий. Моя главная задача - обеспечить безопасность Сары Энн, и я подумал, что мне будет легче справиться с этой проблемой, если окружающие не будут знать о некоторых моих профессиональных навыках.
     Джон Алистер продолжал внимательно изучать лицо Бена.
     - Я знаю, что Хью делал попытку подкупа. Я предупредил его, что сообщу прессе, если он еще раз посмеет сделать нечто подобное. Полагаю, что вам не следует опасаться насилия с чьей бы то ни было стороны, - тон его сделался совсем ледяным. - У нас здесь не Дикий Запад.
     Бен позволил себе легкую улыбку.
     - Вы хотите сказать, что в Шотландии нет ни убийц, ни воров?
     - Отчего же... Они, бесспорно, есть и у нас, но я полагаю, что Гамильтоны... - он потряс головой. - Это очень почтенная семья. Старый маркиз, Джон Гамильтон...
     - Однако тот случай в Глазго и...
     - Какой случай? - встревожился Алистер.
     - Ящики в доке обрушились именно в тот самый момент, когда мимо них проходили мы с Сарой Энн. Конечно, это мог быть и несчастный случай. Но...
     - Я думаю, вы ошибаетесь, мистер Мастерс.
     - Но случай с Джейми Гамильтоном...
     Голубые глазки адвоката превратились в льдинки.
     - Это действительно был несчастный случай.
     - Возможно, - сказал Бен. - Но только мне известно, что деньги - или их отсутствие - творят с людьми поразительные вещи. И моя задача - обеспечить безопасность Сары Энн.
     Адвокат откинулся на спинку стула.
     - А вы сами, мистер Мастерс? Вы немало выигрываете на этом деле, согласитесь.
     - Теряю больше, - откликнулся Бен. - Свободу, карьеру, даже родину, если останусь здесь.
     Алистер с сомнением покосился на Бена.
     - Тогда почему...
     - Потому что речь идет о судьбе моей приемной дочери. У нее есть право отказаться от наследства или принять его. Так или иначе, я не оставлю ее.
     На лице Алистера появилось понимание.
     - Я надеюсь, что вы решите остаться. Калхолму необходима сильная, надежная рука, иначе имение просто придет в упадок. И я не уверен, что Хью Гамильтон и впредь сможет удерживать его на плаву.
     - Почему?
     - В юности он был карточным шулером. И распутником. В последние два года он занимался имением и вел себя довольно прилично. Однако, если он вступит в права наследства, то... Он вполне может свернуть на свою прежнюю дорожку.
     - Так вы поэтому так упорно разыскивали Йена Гамильтона?
     Алистер кивнул.
     - Старый Джон Гамильтон был не только моим клиентом, но и другом. Его отец получил Калхолм в награду за свою службу на континенте. Это была высокая честь, и Джон очень хотел поддержать ее. Я знал, что Йен был человеком... слабым, но мы оба - я и старый маркиз - надеялись, что Америка перевоспитает его.
     - Йена убили за карточным столом. За мошенничество, - ровным голосом сообщил Бен.
     - Сайлас говорил мне, - кивнул Алистер. - Он рассказал мне и о том, что жена Йена работала в э-э... таверне.
     - В салуне, - поправил Бен. - И при этом имела свои представления о чести и очень любила свою дочь.
     После небольшой паузы Алистер спросил:
     - Вы, должно быть, любили ее, раз согласились взять на себя заботу о ее дочери?
     - Еще не зная, что она - богатая наследница? - криво усмехнулся Бен.
     - И об этом я знаю, - заметил Алистер. - Мистер Мартин сообщил, что вы начали оформлять бумаги на удочерение раньше, чем он разыскал вас. Итак, вы были близки с ее матерью? - настойчиво повторил Алистер.
     Бен знал, что Алистеру необходимо убедиться в том, что Сара Энн - дочь Йена, а не Мастерса.
     Бену трудно было объяснить свои отношения с Мери Мэй. За все время знакомства она никогда и ничего не хотела от Бена. Никогда ни о чем не просила. Даже когда она умирала, и у нее уже не было выбора, ее последняя просьба была не о себе - о дочери.
     - Я встречался с нею в последние годы, - сухо сказал Бен. - Но если вы копнете поглубже, то, я уверен, докопаетесь до того факта, что мы с Мери Мэй находились в разных частях страны в то время, когда была зачата Сара Энн.
     - Простите, - сказал адвокат. - Но я был обязан это выяснить. Тем более что Хью Гамильтон предупредил меня о том, что будет оспаривать нашу петицию.
     - Хью Гамильтон может убираться к дьяволу.
     Джон Алистер озадаченно шевельнул лохматой бровью.
     - Собираетесь вступить с ним в схватку?
     - Конечно, черт побери!
     - Но это может оказаться делом довольно э-э... неудобным.
     Бен пожал плечами.
     - Никогда не гнался за удобствами.
     - В таком случае, вы собираетесь остаться?
     Бен замешкался. Так далеко он в своих мыслях еще не забирался. Прежде всего он думал только о том, чтобы помочь Саре Энн найти счастье в семье, которую она сможет назвать своей. Но, проведя несколько дней в Калхолме, он понял, что это вряд ли возможно. Семьей эту троицу назвать было нельзя, под одной крышей жили враждебные друг другу люди.
     - Если я смогу найти хорошего управляющего для Калхолма...
     - А сами будете жить за океаном? - спросил Алистер. - Должен сказать, что шотландцы не очень-то станут заботиться об имении, хозяева которого живут в другой стране. Пусть хотя бы и в Англии. А тут - хозяин, живущий в Америке!
     Бен моргнул. Аргументы Алистера были весьма убедительными. Трудно с ними не согласиться. Адвокат искренне заботился и о Калхолме, и о памяти своего покойного друга. И стоит ли ждать, что он станет всеми силами защищать американца, который собирается уплыть с первым же кораблем, как только дело будет сделано? Джону Алистеру нужны были от Бена другие гарантии - более надежные, но может ли Бен дать их? Тем более что он, Бен, вовсе не уверен, что Калхолм - подходящее место для Сары Энн.
     Да и для него самого это отнюдь не лучшее местечко.
     - Могу обещать вам только одно, - сказал он наконец. - Я сделаю все возможное, чтобы защитить Калхолм - ведь это наследство Сары Энн. Если сделать это не удастся, если я не буду уверен в том, что Сара Энн будет счастлива, мы откажемся от иска. Деньги не