нкой?  Эта
мысль приводила ее в отчаяние.
   За дверью послышался шум, и девушка взволнованно  ждала.  Мышонок  не
сдвинулся с места, и она поняла, что должна защитить  его.  Протянула  к
нему руку, - к ее удивлению, он не убежал. Шей проворно сунула  его  под
кровать, надеясь, что он останется в тени.
   Дверь  распахнулась,  и  яркий  свет  послеполуденного  солнца  почти
ослепил девушку. Ее глаза были прикованы к огромной фигуре, возникшей  в
дверном  проеме.  Освещенный  солнцем  со  спины,  Тайлер  казался   еще
огромнее, сильнее и наводил еще больший страх. Шей  стоило  значительных
усилий не забиться в угол подальше от него.
   Он помедлил  на  пороге,  оглядев  сначала  комнату,  затем  девушку.
Нахмурился при виде свечи. Шей поднялась. Для этого ей понадобилась  вся
ее смелость, но она встала, заставив себя встретить  его  взгляд,  думая
увидеть в нем крупицу раскаяния или сожаления  или  готовность  устроить
перемирие. Все, что она увидела, - холодное безразличие.
   - Я хочу пить. - Ее слова прозвучали скорее как вызов, чем просьба, и
в его глазах мелькнула какая-то искорка.
   Шей понадеялась, что это в нем проснулась совесть, но надежда  быстро
улетучилась, когда он заговорил.
   - Привыкли к местам получше? В его словах слышалось явное  презрение,
и Шей снова вышла из себя.
   - Я привыкла к джентльменам и простой... гуманности.
   - Странно слышать, если учесть, что вы  претендуете  на  роль  дочери
Рэндалла.
   - Ни на какую роль я не претендую.
   - Верно, - согласился он строптивым тоном. - Вы вообще  почти  ничего
не сказали.
   - И в дальнейшем не намерена разговаривать. С вором и предателем.
   - Поосторожнее, мисс Рэндалл. Ваше благополучие и здоровье зависят от
этого вора и предателя.
   - Вы думаете, это меня утешает? - с ехидством поинтересовалась она.
   Его взгляд пронзил ее насквозь.
   - Вам придется извинить меня. Я разучился утешать кого бы то ни было.
Десять лет не имел случая.
   В его голосе она не услышала и намека на извинение, только горечь.
   - Значит, вы собираетесь уморить меня голодом?
   - Нет, - медленно проговорил он. - Этого я не собираюсь делать.
   Обещание показалось Шей зловещим.
   - А что вы собираетесь делать?
   - Выполняйте мои условия и не пострадаете.
   - Я уже пострадала. Вы держите меня здесь против моей воли.
   Тайлер помолчал секунду, только щека чуть подергивалась, словно он  с
трудом сдерживался.
   - Леди, из-за вашего... отца меня продержали в заточении против  моей
воли десять лет.
   Ей хотелось дать ему пощечину за такую насмешку. Хотелось пнуть  куда
побольней. Но время еще не пришло.
   - Вот как? И теперь вы вымещаете свою злобу на мне?
   Щека снова дернулась.
   - Нет, мисс Рэндалл, не так. Просто вы случайно оказались  не  в  том
месте в неподходящее время. У меня не больше возможностей, чем у вас.
   Он сам не понял, зачем пустился в объяснения, разве что его задело ее
последнее замечание.
   - Нет, больше, - настаивала она. Он отвернулся.
   - Думайте что хотите, - сказал он  безразлично.  -  Задуйте  свечу  и
ступайте за мной, если вам нужна вода.
   Очень не хотелось идти с ним, но ей просто  необходимо  было  утолить
жажду и привести себя в порядок. Шей задула свечу, надеясь, что выйдя из
хижины, он не заметит на ее лице высохшие бороздки от слез.
   Шей зря волновалась. Он не обращал  на  нее  никакого  внимания.  Она
знала, что выглядит простушкой, особенно теперь -  в  свободной  мужской
одежде и с косой. Ей следовало  бы  порадоваться  такому  равнодушию  со
стороны Тайлера, но  где-то  в  глубине  души  у  нее  возникло  желание
раздразнить его, смутить... увлечь.
   Румянец залил  лицо  девушки.  Чтобы  переключиться  на  другое,  она
сосредоточилась на том, что происходит вокруг.
   Ее лошадь исчезла, а  вещи  были  сложены  возле  пенька.  Слева  она
увидела сарай, запертый за замок. Наверное, туда он унес  все  оружие  и
там же держал свою лошадь. А  ключи,  по  всей  вероятности,  у  него  в
кармане. Тайлер подошел к ветхому строению и  подхватил  ведро  рукой  в
перчатке.
   Шей попыталась запомнить дорогу, но в лесу, где растут только  сосны,
осины да кустарник, все кажется одинаковым. Она подумала было  повернуть
назад и пуститься наутек, но Тайлер шел впереди в нескольких футах.  Ему
не составило бы труда догнать ее.
   Остановившись у ручья, он прислонился к дереву и  принялся  наблюдать
за девушкой.
   Шей никогда раньше не пила из ручья, но, очевидно, он ожидал  от  нее
именно этого. Во рту пересохло. Шей подошла к краю берега  и  опустилась
на колени, почувствовав  смущение  под  его  оценивающим  взглядом.  Она
набрала пригоршню воды, потом еще одну, стараясь выпить ее  прежде,  чем
вода успеет просочиться сквозь пальцы. Но  только  раздразнила  себя.  В
конце концов Шей легла на живот и опустила лицо в ручей,  делая  большие
глотки холодной как лед воды,  не  думая  о  том,  что  рубашка  спереди
промокнет насквозь, вообще ни о чем не думая.
   Ощущение было превосходным. И вкус тоже. Такой холодной и чистой воды
она раньше не пила. Утолив жажду,  она  села  и  обернулась,  ее  взгляд
инстинктивно упал на Тайлера.
   Он стоял в ленивой позе, но  глаза,  как  чистые  изумруды,  сверкали
зеленым огнем, тепло от которого дошло до нее жаркой волной.
   Как ни старалась, Шей не могла оторвать от него взгляда,  словно  они
были вместе спаяны. Он первый отвел глаза, выразившие привычное холодное
безразличие.
   Она посмотрела вниз и увидела, что намокшая рубашка прилипла к  телу,
подчеркнув грудь. Шей с  трудом  перевела  дыхание  и  отвернулась.  Она
несколько раз окатила лицо водой,  чтобы  остудить  жар,  охвативший  ее
тело. Она медлила у ручья, сколько могла. Ей не хотелось возвращаться  в
темную хижину. Ей не хотелось  предстать  перед  ним  и  вновь  испытать
непонятные чувства.
   Девушка ждала, что он прикажет возвращаться, но  он  молчал.  Она  не
смела поднять на него глаза, но  чувствовала  на  себе  его  пристальный
взгляд и знала, что ей следует  бояться.  Он  ведь  очень  долгое  время
пробыл в тюрьме. Тем не менее интуиция ей подсказывала, что она не нужна
ему как женщина.
   Потому что он презирает тебя.
   Потому что он презирает твоего отца.
   Шей на  секунду  закрыла  глаза,  а  когда  открыла,  то  увидела  за
деревьями солнечный луч. Ей  захотелось  протянуть  руку,  поймать  этот
лучик и вскарабкаться по нему наверх, в надежное укрытие.
   Но для нее больше не существовало надежных укрытий.
   Шей следила за лучом света до тех пор, пока он медленно  не  растаял,
потому что солнце скользнуло за горизонт, и только тогда поднялась.
   - Готовы? - спросил он своим хрипловатым шепотом.
   Вопрос прозвучал многозначительно.
   Готова для чего? Ни к чему подобному она не была готова.
   Но она кивнула.
   Он медленно отошел от дерева и предложил ей руку в перчатке.
   Шей не приняла руку и  отодвинулась  от  него,  пораженная  тем,  как
сильно ей захотелось коснуться этой руки, снова почувствовать его силу.
   И тогда Шей поняла, что бороться ей нужно не только с  ним.  С  собой
тоже.

Глава пятая

   Рейф не  знал,  зачем  протянул  ей  руку.  Особенно  когда  она  так
презрительно отвергла предложенную помощь. Дело в нем самом? В клейме?
   А чего, собственно, он ожидал?
   Она выглядела такой печальной, когда на нее упал  луч  света.  Солнце
отражалось от ее мягких каштановых волос, словно вокруг  головы  девушки
сиял ореол. И отчего он решил, что  она  простушка?  В  эту  минуту  она
казалась чрезвычайно хорошенькой. И испуганной, стоило ему приблизиться.
Он глубоко ненавидел себя за то, что вызывал в ней страх. Но тут  нельзя
ничего изменить. Он должен поддерживать в ней страх, чтобы  она  боялась
его больше всего на свете. Вот почему ему обязательно нужно  отыскать  в
хижине Абнера. Ну кто, в самом деле, станет опасаться человека,  который
завел себе мышонка? Позже он найдет Абнера и будет держать его в кармане
или в сарае.
   Тайлер нахмурился, чтобы девушка заметила его недовольство.
   - И не мечтайте, что сумеете пройти вдоль ручья, - сказал Рейф. -  Он
берет начало высоко в горах, а впадает в крутой водопад. Хода здесь  нет
ни по течению, ни против. А в лесах полно  зверья  -  медведей,  волков,
горных львов, гремучих змей - и ловушек. Бежать некуда.
   Несмотря на тревогу в глазах, ее голос звучал почти ровно, когда  она
заговорила.
   - А вы разве позволите мне бежать?
   - Нет, - резко ответил он. - Но я не хочу, чтобы  вы  даже  думали  о
побеге. Вы уйдете отсюда, когда я разрешу, не раньше.
   - Кажется, я предпочту настоящего дикого медведя.
   - Это оттого, что вам еще не приходилось с ним встречаться.
   - Зато я встретилась с вами, - колко заметила Шей.
   - И вы предпочли бы любого дикого зверя? - ухмыльнулся Тайлер, но она
не ответила и не отвела взгляд, словно молча подтвердила его догадку.  -
Я на вашем месте не стал бы убеждаться в этом на личном опыте, -  сказал
он дружелюбным тоном, который она уже начала ненавидеть.  -  Я  не  имею
обыкновения рвать на куски тех, кто попадает ко мне в руки.
   - А как вы с ними поступаете?
   - Я укрощаю их, - произнес он, слегка искривив рот, но  снова  в  его
тоне не было и намека на то, что он шутит. Только угроза.
   - Я не поддаюсь дрессировке.
   Голос его посуровел, в нем зазвучали зловещие нотки.
   - Укротить можно любого, мисс Рэндалл.
   Шей понимала,  что  ступает  на  рискованный  путь,  но  должна  была
продолжить начатое.
   - Включая вас?
   - Мы сейчас говорим не обо мне. И никогда говорить не будем. Вот вы -
другое дело.
   Шей очень не понравился выпад, прозвучавший в его голосе, своего рода
напоминание, что он  не  потерял  бдительности,  и  одновременно  грубая
насмешка, которая  должна  была  разозлить  и  побольнее  уколоть.  Укол
действительно оказался болезненным. Но Шей ни за что бы не доставила ему
удовольствия, выдав, как ей стало больно. Она вздернула подбородок:
   - И вы всегда морите их голодом?
   - Иногда, - ответил он. -  Это  соответствует  моему  отвратительному
характеру. В конце концов, чего можно  ждать  от  бывшего  заключенного,
вора с клеймом?
   Несмотря  на  беспечность  тона,  она  уловила  в  его  словах  муку,
отчаянную боль, несколько остудившую ее собственный гнев.  Интересно,  а
понял ли он, что выдал свою тайну? Тайну, знание которой можно  было  бы
обратить  в  оружие  против  него,  но  она,  видимо,  никогда   ею   не
воспользуется.
   Шей  встряхнула  головой,  чтобы  забыть  минуту  слабости.  Придется
воспользоваться любым способом,  который  подвернется,  чтобы  совершить
побег.
   Он не сводил с нее глаз, видимо ожидая ответа на вопрос.
   - Ничего, - наконец произнесла Шей. - Я ничего не жду.
   - Хорошо. Значит, не будете разочарованы,  -  протянул  он.  -  Но  я
все-таки накормлю вас. Вам, похоже, не помешает как следует заправиться.
Мне не нравятся худышки.
   Последняя колкость ясно доказала ей одно: он прекрасно  сознает,  что
выдал свою боль и теперь наказывает Шей за это.
   - В таком случае я буду голодать, - бросила она. Он пожал плечами:
   - Как угодно.
   Тайлер спустился к ручью и наполнил ведро, отвернув от девушки  лицо.
Ей как никогда захотелось убежать, но и теперь она знала, что он догонит
ее в два прыжка. Он  тоже  это  знал,  и  та  небрежность,  с  какой  он
обращался  с  ней,  возмущала  Шей  до  глубины  души.  Его  уверенность
раздражала. Больше чем раздражала.
   Унижала.
   Тайлер выпрямился, и она подумала, что лучше бы у него была не  такая
примечательная внешность. Одежда подчеркивала мускулистость его  фигуры,
в нем  чувствовалась  скрытая  энергия,  которая  электризовала  воздух.
Электризовала и ее.
   Шей перевела дух. Ей не верилось, что она способна  на  такие  мысли.
Раньше она знала и более красивых мужчин, но в  их  обществе  оставалась
равнодушной, испытывая облегчение, когда они уходили.  Такая  холодность
вселяла тревогу, и она даже старалась переломить себя.
   Рафферти Тайлер, кем бы он ни был, не оставлял ее равнодушной.
   Он обернулся, и его удивительные сине-зеленые глаза встретились с ней
взглядом. Шей попыталась представить, как  бы  они  выглядели,  если  бы
зажглись от смеха; сейчас они решительно отталкивали любого, кто пытался
в них заглянуть.
   - Вы все еще здесь?
   - А вы хотели бы, чтобы я попыталась бежать?
   - Это было бы любопытно.
   - Ну так вот, у меня  нет  ни  малейшего  намерения  развлекать  вас,
мистер... - она замолчала на полуслове, не зная, как назвать его.
   - Вы действительно быстро постигаете науку, мисс  Рэндалл,  -  сказал
он. - Я удивлен.
   - Смотря чему вы хотите меня научить, - сказала она, не желая,  чтобы
ее тюремщик думал, будто  окончательно  запугал  ее.  -  Я  знаю,  когда
выбрать подходящий момент, и подозреваю, что сейчас он еще не настал.
   На его лице промелькнуло что-то похожее на восхищение,  правда  всего
лишь на долю секунды, а затем он вновь нахмурился.
   - Такого момента вам не представится, мисс Рэндалл. Говоря,  что  эти
горы таят опасность, я не пытался запугать вас.  Сейчас  я  единственная
ваша защита.
   - Это должно меня успокоить?
   - Нет, - ответил он, чуть скривив рот,  но  не  в  улыбке.  Шей  даже
подумала, что он вообще не способен улыбаться. - Вам лучше бояться меня,
и тогда мы прекрасно поладим.
   - А я не хочу ладить с вами.
   - Мне наплевать на то, что вы хотите, мисс Рэндалл.  Свое  пребывание
здесь вы можете сделать чуть тяжелее или легче. Выбор за вами.
   - Вы негодяй, - процедила она сквозь зубы.
   - Запомните эти слова, - сказал он. - Если вам нужно сходить в лесок,
сделайте это сейчас. Но так, чтобы я все время видел вашу голову.
   Она покраснела до кончиков волос. Телесные нужды - тема,  которую  не
обсуждают, да еще так бесцеремонно, тем более мужчина и женщина.
   - Вы разве не будете следить?
   Он снова скривил рот.
   - Только за вашей головой, мисс Рэндалл.  Я  еще  не  совсем  доверяю
вашему здравомыслию.
   Природа боролась с гордостью и скромностью. Природа победила.
   - Надеюсь, отец... - она замолкла, не зная точно, что хочет сказать.
   - Убьет меня?
   - Вернет вас в тюрьму, - неосторожно бросила она.
   - Вы считаете это меньшим  наказанием,  чем  смерть?  -  спросил  он,
странно сверкнув глазами,  что  должно  было  ее  предостеречь,  но  она
кинулась дальше, ни о чем не думая.
   - Гораздо меньшим.
   - Быть может, когда вы сами его распробуете, то измените свое мнение,
- колко заметил он. Шей задохнулась.
   - Я ничего не совершила.
   - А я совершил? - спросил он, блеск его глаз стал еще более зловещим.
   - Мне известно, что вы грабили здешние почтовые экипажи.
   - Вот, значит, что вам известно, - произнес он с новой издевкой. -  А
почему вы так уверены?
   Шей собралась было отвечать, но остановилась. Действительно,  почему?
Потому,  что  когда-то  его  осудили  как  вора?  Потому,  что  клерк  в
Кейси-Спрингс рассказывал о грабежах по  всей  округе?  Потому,  что  он
держит ее здесь против ее воли? Ну а что,  если  ее  пленение  не  имеет
ничего общего с грабежами?
   Наверное, она сделала скороспелые выводы. А что с  ним  было  раньше?
Что, если он был тогда невиновен? А вдруг он и сейчас невиновен? Но  тут
его рот опять искривился, и она все поняла. Он провел ее,  как  дурочку.
Увидел, что она сомневается, и подыграл ей. А теперь потешается над ней,
теперь показывает, что он и в самом деле тот злодей, за которого она его
поначалу приняла.
   - Это вы нападали на экипажи, - наконец  произнесла  она  неуверенным
голосом.
   - Разумеется, - беспечно ответил он.
   В ней вновь закипал гнев. Раньше ей никогда  не  приходило  в  голову
кого-нибудь ударить, но именно это желание у нее сейчас возникло.
   - Зачем же вы позволили мне сомневаться?.. Подобие улыбки  исчезло  с
его лица.
   - Это не важно, мисс Рэндалл. А теперь я даю вам ровно четыре минуты,
прежде чем мы вернемся в хижину.
   Наблюдая за тем, как Шей направилась к  густым  зарослям  кустарника,
Рейф пожалел, что жестоко с ней обошелся. Он  не  предполагал,  что  так
выйдет. Думал, она швырнет ему  в  лицо  то  старое  обвинение,  услышав
вопрос, откуда ей известно, что именно он грабил экипажи. Но  тут  в  ее
глазах промелькнуло сомнение, будь оно проклято, тронувшее его так,  что
даже вспоминать об  этом  не  хотелось.  Он  чуть  было  опять  не  стал
человеком, и в груди  его  затеплилась  надежда.  Но  ему  не  нужны  ее
сомнения. Не нужна ее жалость. Только не от той, которая  носит  фамилию
Рэндалл.
   И поэтому он раздавил ее, как давят насекомое, - бездумно и небрежно.
И причинил ей боль.
   А теперь он глаз не сводил с  головы  девушки,  с  тонких  каштановых
волос, похожих на шелк. Так  он  наказывал  самого  себя.  Вряд  ли  она
попытается сейчас бежать. Слишком умна для этого. Она дождется  удобного
момента, и тогда, как он подозревал, никакие дикие звери  не  смогут  ее
удержать.
   Рейф проклинал себя,  проклинал  чистоту  и  незащищенность  девушки,
выбившие его из равновесия. Он твердил себе, что это всего лишь игра,  и
сам тому не верил. Господи, до чего ему хотелось узнать о ее  отношениях
с человеком, которого он презирал всей душой, а  она  так  ничего  и  не
рассказала. Потому что знала: он использует ее рассказ, чтобы  навредить
Джеку Рэндаллу.
   Тайлер закрыл на  секунду  глаза,  стараясь  укрыться  от  неприятной
правды. Ради справедливости он готов использовать эту девушку  и  вообще
кого угодно. Ни о чем другом он думать не может, особенно о том, что  на
сей раз он сам попирает справедливость. Если и были у него сомнения,  то
они рассеялись, стоило ему взглянуть на свою руку.
   Рейф почувствовал приближение девушки. Его чувства обострились с  той
минуты, как она здесь появилась. Даже не  взглянув  на  нее,  он  поднял
ведро и направился к хижине, зная, что у пленницы только  один  выход  -
последовать за ним.

***

   Шей наблюдала, как он мечется по  комнате.  Сердце  подсказывало  ей,
Тайлер хочет здесь остаться, и  она  решила,  что  это  из-за  нее.  Она
взглянула на единственную кровать и забеспокоилась.
   Тайлер, не обращая на нее внимания, быстро выбрал несколько  банок  с
едой и вынул нож, висевший в ножнах у пояса. Потом  распахнул  окно,  но
уже наступили сумерки, и окутавшие Тайлера тени сделали его  еще  больше
отстраненным и загадочным.
   Шей жалела, что так плохо его понимает. Ей до сих пор не  встречались
такие замкнутые, непроницаемые типы. Ни его лицо, ни глаза почти  ничего
не выдавали, а ведь  она  всегда  отличалась  хорошей  прозорливостью  в
отношении знакомых. Пару раз  ей  почудилось,  что  в  нем  промелькнула
искорка юмора, которую он сразу же загасил. Возможно, ее просто  подвело
воображение, уж очень ей хотелось увидеть,  как  светлое  чувство  взяло
верх над глубоким,  неукротимым  гневом,  который  он  даже  не  пытался
скрыть.
   И сейчас он тоже не прятал его под  вежливой  маской,  пока  вскрывал
ножом банки и подчеркнуто мягко ставил их на стол,  словно  сдерживаясь,
чтобы не грохнуть их со всего маху. Он напоминал Шей  злобного  раненого
тигра.  Насмешливо  поклонившись,  он  протянул  девушке  ложку,  а  сам
повернулся и вышел вон, захватив с собой несколько банок  Но  в  комнате
все равно ощущалось его присутствие, оно  подавляло  Шей,  как  подавлял
гнев, который  исходил  от  него.  Ей  захотелось  последовать  за  ним,
нарушить его одиночество, но гордость не позволила ей сделать этого.
   Чтобы разогнать тьму и в комнате, и в собственной  душе,  Шей  зажгла
свечу и села за стол, поставив ее перед собой. На столе стояли  открытые
банки с персиками и бобами. Рядом  лежали  кусочки  вяленого  мяса.  Шей
любила персики, и  при  других  обстоятельствах  они  показались  бы  ей
чудесными, но сейчас она ела, только чтобы поддержать в себе силы:  ведь
ей предстояло перехитрить и