чей скакал с камня на камень, задерживаясь в прозрачных чашах, выдолбленных в граните.
     У подножия вода скапливалась в маленьком озерке, а затем тихо сочилась дальше среди зеленых берегов, вниз по ущелью.
     Патрик вспомнил тот последний раз, когда он был здесь вместе с Марсали.

***

     - Пообещай, что ты никому не скажешь об этом месте, - попросила Марсали. - Оно будет только нашим.
     Патрик радостно следовал за ней по узкой, едва заметной тропке, проложенной в нагромождении больших скал. Марсали казалась ему одновременно очаровательным ребенком и соблазнительной женщиной. Она тщательно спланировала их прогулку к водопаду, сумев избежать даже бдительного надзора Джинни.
     - Даже Джинни не знает об этом месте, - прошептала она, пытаясь прочесть его чувства по выражению лица. - Тебе нравится?
     Что ж, Патрику не пришлось притворяться, место и впрямь было прекрасно. Скалы окружали крохотный зеленый оазис с небольшим живописным водопадом и озером. Это ущелье находилось совсем недалеко от основной дороги, связывающей земли Сазерлендов и Ганнов. Но даже он никогда не заподозрил бы, что здесь, среди голых суровых скал, скрывается такая красота.
     - Однажды я ехала верхом, - объяснила Марсали, - и увидела оленя, проскользнувшего между скал.
     Тогда Патрик подумал, что не знает никого мягче и деликатнее Марсали. И еще: даже в четырнадцать лет можно было предсказать, что она станет прекрасной матерью, - столько доброты и нежности жило в ее сердце рядом с неколебимой верой в жизнь, свойственной юности. Ее глазами он видел мир радостным и прекрасным.
     - Я обещаю, - просто ответил Патрик. - Я не скажу никому.
     Но два дня назад Патрик нарушил свое обещание и привел сюда Руфуса и Хирама. Он не знал, где еще они могли бы укрыться неподалеку от замка Эберни. И не знал более безопасного места для нее, если только она захочет прийти к нему.
     Патрик снова зашагал по ущелью. Ожидание сводило его с ума. Он думал, что еще много лет назад научился полностью управлять своими чувствами, но оказалось, что это не относится к чувствам, которые вызывала в нем Марсали.

2.

     Хирам подхватил падающую девушку на руки. Руфус так же поступил со второй девушкой.
     - Патрик убьет нас за это, - проворчал Хирам.
     - Наверняка, - добродушно согласился Руфус. - Но он будет рад, что нам не пришлось с боем пробиваться к нему с девушками на руках. А это вполне могло бы случиться, если Джинни ошиблась. Если одна из них хотя бы вскрикнула, нам бы не удалось избежать крови, а Патрик не хотел этого больше всего.
     Хирам посмотрел на Руфуса с сомнением, наблюдая, как его друг держит девушку, словно куль с мукой.
     - Ему не понравится, что ты будешь ее раздевать и одевать, это уж точно.
     Руфус ухмыльнулся:
     - Не так просто быть другом Патрика. Ничего нельзя сделать попросту.
     Хирам кивнул.
     - По мне, надо было прорваться сюда, схватить девушку и ускакать.
     - И перебить ее родных и близких? - спросил Руфус. - По-твоему, это хорошее начало семейной жизни?
     - А ты считаешь, он и в самом деле собирается на ней жениться? Отец сказал, что лишит его наследства, если Патрик пойдет против его воли.
     - Я уверен. Если Патрик что-то решит...
     - Теперь, когда я ее увидел, я его понимаю...
     Хирам наклонился и коснулся темных волос Марсали, но в этот момент маленький зверек метнулся к его руке и вонзил в нее острые зубы.
     - Ах ты, дьяволенок! - вырвалось у него.
     Но тут Хирам вспомнил обещание, которое он дал Джинни. Он должен бережно обращаться с девушкой, а также с ее сестрой и зверьками. И чтобы отблагодарить Джинни за помощь, он должен взять с собой сестру и любимых питомцев Марсали.
     Вздохнув, великан взял ласку за шкирку, но его тут же смело атаковал другой зверек. Краем глаза он видел, как ухмыляется Руфус, и понимал, что смешон. Он вообще нормально чувствовал себя только в бою. Приятно было сознавать, что удар его меча смертелен для врага, а один его вид обращает в бегство слабых духом. Но что делать с девушкой, лежащей без чувств, и с ее маленькими отважными защитниками?
     Чувствуя себя непривычно беспомощным, он сказал:
     - Ладно, приятель, иди и помоги мне.
     - О, как приятно слышать, что и тебе требуется помощь, - сказал Руфус, осторожно приближаясь к разъяренным животным.
     Изловчившись, он схватил ласку, которая сидела на груди у Марсали, и резким движением сунул ее во вместительный спорран Хирама. Великан отправил второго зверька туда же. Сумка бешено задергалась, Хирам поспешно закрыл ее и облегченно вздохнул.
     - Да, не так-то легко быть другом Патрика. Но он так стремился вернуться домой, к невесте, что даже я понял, как она дорога ему.
     Он задумчиво помолчал и наконец добавил:
     - Да, странно видеть его влюбленным. Не думал, что доживу до такого.
     - Если мы еще здесь провозимся, то можем и до завтра не дожить.
     - Я дал часовым у ворот столько вина со снотворным, что хватило бы усыпить целый полк. Да многие из них еще не проспались после вчерашнего.
     - На свадьбе человека охватывает жажда, как в пустыне, - согласился Руфус. - Но без невесты, боюсь, им будет не так сладко.
     Он снял с Марсали верхнюю одежду и надел на нее плед своего клана.
     - Пока так будет лучше.
     - Эта женщина - Джинни - сказала, что сюда никто не придет. А она тоже недурна собой. Я бы и ее прихватил.
     Руфус насмешливо фыркнул:
     - Я и не знал, что в душе ты романтик.
     Хирам покраснел, но ничего не ответил.
     Наконец Руфусу удалось убрать густые волосы Марсали под мужскую шапку, которую он старательно надвинул ей на лоб.
     - Они еще совсем девочки, - сказал он. - Это позор, отдавать одну из этих крошек такому негодяю, как Синклер.
     - Ага, - согласился Хирам. - Я думаю, что это подлость.
     - Оказывается, ты еще и думаешь. Чудеса. Настоящие чудеса, - сказал Руфус, качая головой. - Ладно. Теперь постереги их, а я приведу лошадей и достану ковер для малышки.
     Хирам, не обращая внимания на насмешки, устроился рядом с девушками, по-прежнему лежавшими без сознания, и проводил глазами Руфуса. У самого выхода приятель оглянулся, затем молча приоткрыл дверь и выскользнул наружу.
     Тяжело вздохнув, Хирам принялся истово молиться, чтобы никто не вошел в церковь.
     Медленно и напряженно текли минуты. Наконец, когда прошла, как ему показалось, целая вечность, дверь снова открылась. Сердце сильно забилось в мощной груди великана, гигантские мышцы напряглись. Но тревога ока/-залась напрасной: в двери появился Руфус.
     Он быстро подошел к приятелю.
     - Ты возьмешь девушку Патрика, - сказал он деловито, - а я заверну малышку в ковер и понесу ее. Она такая маленькая, что это будет похоже на узел с одеялами, который мы таскаем для ночлега зимой.
     Хирам обхватил Марсали за талию и без труда поставил ее на ноги. В это время Руфус бережно завернул Се-сили в ковер и также поставил его стоймя. Подойдя с ней к двери, Руфус свистнул, и лошади подошли к ступенькам крыльца.
     Хирам осторожно выглянул наружу. Стол для гостей накрыли в другой части двора, и с этой стороны дома почти никого не было. На них никто не обращал внимания. Если повезет, их примут за двух гостей, один из которых сопровождает изрядно выпившего парнишку, а другой несет скатку с одеялами.
     Они медленно провели лошадей к воротам и, изображая пьяных, с трудом вскарабкались в седла, каждый со своей ношей. Руфус промямлил что-то нечленораздельное часовым, которые сами едва ли были в состоянии ясно понимать окружающее и не сделали никаких попыток остановить их. Друзья выехали из селения, каждую секунду ожидая, что сзади раздастся окрик или поднимется тревога. Они сдерживали желание пришпорить лошадей до тех пор, пока наконец деревушка, расположившаяся у подножия замка, не скрылась за поворотом. Тогда только друзья облегченно переглянулись и поскакали во весь опор. Похищение невесты прошло удачно.

***

     Патрик услышал топот копыт и поспешил навстречу всадникам. Наконец-то.
     Но с ними ли Марсали? Вот что мучило Патрика.
     Одна из лошадей, огромное животное, принадлежавшее Хираму, появилась из-за скалы. Сердце Патрика, казалось, перестало биться в тот момент, когда он увидел паренька, болтающегося в седле впереди Хирама.
     Сзади скакал Руфус, держа перед собой девушку. Но у этой девушки были рыжие волосы, а у Марсали - темные, как ночь.
     Хирам остановился, спешился и бережно снял с лошади неподвижную хрупкую фигурку.
     Он опустил свою ношу на землю и поклонился Патрику.
     - Это Марсали, милорд, - сказал он с редкой в их общении церемонностью.
     - Но что, черт возьми, ты с ней сделал?
     Патрик встал рядом с девушкой на колени и снял с нее мужскую шапку. Черные волосы, все еще украшенные цветами, рассыпались по плечам, подчеркивая бледность щек.
     Он приподнял Марсали, волнуясь, как никогда в жизни, нащупал пульс и облегченно вздохнул.
     - Легкий удар по голове, и больше ничего, - смущенно объяснил Хирам. - У нас не было времени, Патрик. Эта женщина, к которой ты нас послал, Джинни, до сегодняшнего утра никак не могла решить, что делать. Она велела нам ждать в церкви и обещала прислать девушек, если поймет, что поступает правильно. У нас не было времени, чтобы поговорить с ними. Иначе мы бы не успели улизнуть оттуда до свадьбы. Патрик побледнел.
     - Ты хочешь сказать, что привез Марсали без ее согласия?
     - Джинни сказала, что не пошлет ее к нам, если не будет уверена, что поступает правильно. Если она не будет уверена в чувствах девушки, - настаивал Хирам. - Когда они появились, мы решили...
     Патрик огорченно вздохнул. Ему было необходимо согласие Марсали, но он не сердился на Хирама. Он должен был сам пойти за ней. Должен был найти способ.
     Он тихо выругался. Затем взглянул на Сесили, которую Руфус положил на траву в нескольких футах от Марсали, и спросил:
     - А это кто?
     - Сестра твоей невесты, - ответил Руфус.
     Патрик удивленно поднял брови и более внимательно рассмотрел лежащую без сознания девочку. Сесили была еще малышкой, когда он в последний раз видел ее. Неудивительно, что не узнал.
     - Джинни сказала, что девушка никуда не поедет без своей сестры, - объяснил Руфус. - Она говорила, что граф грозился выдать за Синклера младшую, если твоя невеста откажется. Только поэтому леди согласилась на эту свадьбу.
     Патрик вновь пробормотал ругательства. Он не мог поверить, что его крестный отец, которого он любил и уважал, мог быть так жесток со своими дочерьми.
     Но ради бога, что же ему теперь делать с Сесили?
     Руфус пытался привести Сесили в чувство, брызгая на нее водой из озера.
     Но первой начала приходить в сознание Марсали. Она тихо застонала, ее густые ресницы затрепетали.
     Затем девушка открыла глаза, и Патрик снова увидел эти синие бездонные озера, когда-то очаровавшие его. Она несколько раз беспомощно моргнула, пытаясь сфокусировать взгляд.
     - Марсали, - прошептал он нежно.
     Ее глаза широко раскрылись от удивления.
     Каким она видит его сейчас? Сам он привык и к шраму на правой щеке, который приподнял угол его рта, и к морщинам, бороздящим лоб. Он знал, что выглядит на десять лет старше и его лицо совсем не похоже на девичью мечту.
     - Патрик?
     Его имя прозвучало в ее устах так нежно.
     - Да, - просто ответил он, и его рука невольно потянулась к ее щеке.
     Через секунду удивление сменилось радостью, и она улыбнулась. Прекрасная улыбка, которая заставила сердце Патрика бешено забиться в груди. За эти годы, что он не видел Марсали, она стала еще красивее, еще милее.
     - Я так боялась за тебя, - сказала она. - От тебя так давно не было никаких вестей.
     Эти слова исцелили раны и унесли всю боль последних лет.
     - А я испугался за тебя, - тихо сказал он, - когда узнал о Синклере.
     Когда Патрик произнес это имя, глаза девушки сузились и она выпрямилась. Теперь между милых бровей пролегла морщинка, а лицо стало строгим.
     - Я не могу остаться с тобой, Патрик.
     - Твоя сестра тоже здесь, - сказал Патрик. - Она под моей защитой.
     Марсали заметила лежащую на траве Сесили, и ее взгляд стал еще суровее. Она быстро взглянула на Патрика, затем повернулась к Руфусу и Хираму.
     - Как? И почему?..
     - Это Руфус Чисхолм и Хирам Бернет, - объяснил Патрик. - Они мои друзья. Они не должны были причинять вам боль, но...
     Он замолчал, а Марсали легко поднялась с земли и, подойдя к сестре, опустилась рядом с ней на колени.
     - Сесили, - прошептала она, взяв сестру за руку.
     Патрик любовался ею, целиком отдавшись этой радости - видеть ее рядом. Мужская одежда не портила Марсали, а скорее подчеркивала гибкость и стройность юного тела.
     Нежность, с которой она прикасалась к сестре, заставила Патрика ревновать. Подняв голову, он заметил, что Руфус так же внимательно наблюдает за девушками. На его мрачном и суровом лице, обычно непроницаемом, появилось выражение, которое Патрик мог истолковать как жалость.
     Руфус и жалость? Невозможно. И все же...
     Патрик нахмурился и приблизился к Марсали. Он помнил Сесили ребенком, тихим и робким. Она мало напоминала живую и любознательную сестру. Сейчас Сесили была в том же возрасте, что и Марсали во время их последней встречи, но выглядела еще более юной и беззащитной.
     Наконец, к облегчению Марсали, девушка начала приходить в себя.
     - Мы не причинили ей никакого вреда, - сказал Руфус незнакомым Патрику голосом. В нем звучало извинение и не было и следа обычной грубой иронии.
     Марсали сердито посмотрела на Руфуса.
     Заметив ответный обескураженный взгляд приятеля, Патрик чуть не рассмеялся, но обстоятельства, к сожалению, не располагали к веселью.
     - Они сказали, что твою сестру могли принудить выйти замуж вместо тебя, - объяснил Патрик. - Джинни сказала Руфусу и Хираму, что ты не поедешь без Сесили.
     - Джинни? - недоверчиво переспросила Марсали - Она велела мне взять Сесили и идти в церковь. Так она знала?
     Опустившись рядом с ней на колени, Патрик кивнул:
     - Да. Я не стал бы мешать твоей свадьбе, если бы ты выходила за него по своему желанию. Я приказал Руфусу и Хираму...
     Патрик замолчал, заметив, что в глазах Марсали сверкнули слезы.
     Но в этот момент Сесили слабо застонала, и их внимание переключилось на нее.
     - Сесили! - Марсали легонько потрясла сестру за плечо.
     Девушка открыла глаза. Они оказались голубыми, а не синими, как у Марсали, глаза которой напоминали Патрику вечернее небо. Волосы Сесили также были светлее - медно-рыжие, с золотыми прядками, сверкающими на солнце.
     - Марсали?
     Патрик мысленно проклял себя. Никогда в жизни он не причинил бы боль женщине!
     - Не бойся, Сесили, - успокаивающе сказала Марсали, взяв ее за руку. - С нами Патрик. Он хочет нам помочь.
     Неожиданно ей пришла в голову другая мысль.
     - Или ты захватил нас как заложниц? - спросила она, быстро взглянув на него.
     Вопрос заставил его вздрогнуть. Даже то, что Марсали допускала такую возможность, больно задело его.
     - Нет, - ответил Патрик. - Если хотите, можете уйти. Я только хотел спасти тебя от брака с Синклером, если ты его не хочешь.
     - Мой отец найдет меня, - сказала она спокойно. - И я не верю, что твой отец меня примет. Где же мы с сестрой будем жить?
     Сесили уже смогла сесть и теперь молча следила за их разговором.
     - Я по-прежнему считаю тебя своей невестой, - сказал Патрик.
     Марсали гордо вскинула голову.
     - А как насчет меня? Тебя интересует, что я об этом думаю? Или ты, как мой отец, используешь меня в своих целях?
     Он слышал боль в ее словах, прекрасно понимая ее источник. Марсали мучило то, что ей придется стать яблоком раздора между их семьями.
     Патрик взглянул на своих друзей, затем снова в глаза Марсали.
     - Ты пойдешь со мной? Твоя сестра будет в безопасности. Руфус и Хирам были со мной десять лет, и я ручаюсь, что нет людей более достойных доверия.
     - Если только дело не касается похищения девушек? - спросила Марсали, и, хотя ее голос звучал все еще сухо, в нем появились знакомые задорные нотки.
     - Да, - улыбнулся Патрик, - не считая этого.
     Марсали посмотрела на Сесили, и сестра, бросив быстрый взгляд на Руфуса, кивнула в знак согласия.
     Хирам смущенно кашлянул, пытаясь обратить на себя внимание Патрика. Большой спорран Хирама, притороченный к его поясу, бешено прыгал и раскачивался.
     Патрик чуть не расхохотался, но ему удалось сделать вид, что он закашлялся. Его огромный друг, воин с головы до пят, выглядел испуганным, открывая сумку.
     Два разъяренных зверька выскочили на волю, шипя и скаля зубы. Хирам невольно отпрыгнул назад.
     - Тристан! Изольда! - позвала Марсали. Услышав голос девушки, ласки оставили попытки загрызть великана и поспешили на зов, второпях натыкаясь друг на друга. Марсали приласкала их, и зверьки немного успокоились.
     - Эта женщина, Джинни, сказала, что ты захочешь взять их с собой, - сказал Хирам.
     Марсали улыбнулась ему спокойной, благодарной улыбкой, и Патрик почувствовал, как тепло стало в груди. Долгие годы он мечтал вновь увидеть эту улыбку.
     Он поднялся и подал руку Марсали. После легкого колебания она все-таки позволила помочь ей встать. Патрик почувствовал, как ее пальцы, сжавшие его руку, вздрогнули, когда встретились их глаза.
     Сгорая от желания как можно скорее остаться с ней наедине, Патрик с удивлением спрашивал себя, как же он выдержал такую долгую разлуку.

***

     Они отошли к другому концу ущелья, где высокие скалы и заросли кустарника скрыли их от остальных.
     Марсали все еще никак не могла поверить в случившееся. Еще несколько часов назад она дрожала от ужаса, ожидая церемонии, навсегда связавшей бы ее с человеком, которому она не доверяла и от которого ждала всяких бед. Она всей душой молилась о том, чтобы случилось чудо и Патрик пришел к ней на помощь. И вот он здесь. Мужчина, которого она любила всю свою жизнь.
     Он изменился. Ее прекрасный принц стал мужчиной. Его лицо пересекали шрамы, и, как догадывалась Марсали, не менее страшные раны были нанесены его душе. В его зеленых глазах, сверкающих как изумруды, появлялась нежность каждый раз, когда он смотрел на нее, но едва он отводил взгляд, как они вновь приобретали суровое выражение.
     Он держал ее руку так, словно боялся, что она убежит. И на секунду Марсали почувствовала неуверенность. Больше двенадцати лет разделяли юношу, которого она знала и любила, от мужчины, которым он стал. Теперь в нем появились жесткость, настороженность, готовность к опасности. Такой Патрик был ей незнаком.
     Марсали хотелось обнять его, почувствовать, как его руки сжимают ее стан. Она нуждалась в прикосновении его губ, в ощущении близости. Но их кланы разделила вражда. И хотя она говорила себе, что рядом с ней ее Патрик, последние горькие события научили ее быть настороже. Родной отец готов был использовать ее в своих целях, а брат Гэвин был с ним заодно. Что, если Патрик, как и ее близкие, хочет просто использовать ее? Чем он лучше всех остальных мужчин, для которых женщины - всего лишь стратегические фигуры, которые можно использовать в их проклятых войнах?
     Марсали понимала, что могла бы стать прекрасным трофеем для Грегора Сазерленда. Маркиз был бы в восторге, если бы его наследник привез домой заложницу из клана Ганнов. И она также знала, что ее собственный отец никогда не отдаст ее Сазерленду без боя.
     И все же ее рука сжимала его руку, словно пытаясь удержать исчезающие мечты и надежды. Ее возлюбленный. Ее рыцарь, подаривший ей однажды звезду. Каждый вечер она находила эту звезду и молилась за него. Но теперь этого недостаточно.
     Патрик остановился под большим раскидистым дубом и обнял Марсали. Он крепко, с силой прижал ее к себе, словно так же отчаянно нуждался в ее близости, как и она - в его. Никто никогда не обнимал ее так, ни с кем она еще не была так близка. Марсали чувство