ждено сбыться. Но все-таки он попытался сказать ей о своей любви всеми другими возможными для него способами. Ники погружалась в море чувственного наслаждения. Кейн был бесконечно нежным. А затем дикая страсть захлестнула их, они давали друг другу все, что могли, и брали друг от друга все, что могли. Он вошел еще глубже, и ее тело стало ритмично двигаться в такт его толчкам, пока они не забылись в примитивном танце, диком, неистовом и свободном. Экстаз потряс ее, перевернув все ее представления о мире. Он стал ее вселенной. Она не знала и не хотела знать ничего другого, кроме полного единения с ним. Предвкушение чуда волновало ее тело и душу. Его руки двигались вверх и вниз по ее бедрам, а его губы и язык полностью завладели ее ртом, даря невероятные сладостные ощущения.
     Она поднималась к небесам и выше, терялась в море эмоций, чувств и переживаний, которые вспыхивали в ней каскадом искр. И затем небеса взорвались, и она превратилась в звезду, летящую по небу, сверкающую и свободную.
     Она почувствовала, как его тело расслабилось, и крепче прижалась к нему, стараясь запомнить навсегда это мгновение.
     Он замер, и так они оба лежали, боясь нарушить покой и красоту этой ночи словами - осквернить последние несколько секунд сказки грубой реальностью, которая сейчас была им совсем не нужна. Ведь уже утром он должен был уехать.
     Прохладный ветер обвевал их, иссушая влагу их тел. Он очень осторожно откатился от нее и подал ей рубашку. Она надела ее, но не застегнула. Вместо этого она уютно устроилась на его руке и позволила своим пальцам разгуливать по его груди и темным волосам, темной дорожкой сбегавшим вниз. Ники думала о том, что он очень красив особой мужской красотой. Она наклонилась и провела языком по рельефным мускулам его груди, чувствуя в своем теле все возрастающее напряжение.
     - Николь, - сказал он предостерегающим тоном, но она не обратила на это внимания.
     Она просто не могла оторваться от него. По крайней мере, сейчас. И никогда не сможет. Ей еще так много надо было о нем узнать.
     - Ты такой вкусный, - прошептала она.
     Он усмехнулся, и ей очень понравилось ощущение движения его тела. Он усмехался вполсилы. Так же, как и улыбался. Он никогда не смеялся. Ей внезапно захотелось услышать, как он смеется, и, будучи в прекрасном настроении, она начала играть волосами на его груди, щекоча и возбуждая его.
     - Николь, - предупредил он снова, но его грудь стала содрогаться еще сильнее, и что-то снова забеспокоило ее внизу. Она опустила взгляд, с восторгом и интересом наблюдая за ним.
     Она знала, что его плоть увеличивается и твердеет, но еще не видела, как это в действительности происходит. Луна снова спряталась за облаками, почти не оставив им света, поэтому она протянула руку и потрогала, ощущая силу возбудившейся плоти.
     - Это очень интересно, - сказала она, тщательно исследуя его член рукой.
     Он застонал:
     - Интересно?
     - Замечательно, - добавила она.
     Она продолжала с интересом наблюдать за эрекцией, медленно водя по нему пальцами, пока Кейну не показалось, что еще минуту, и он взорвется.
     - Насколько большим он может стать? - наивно спросила она.
     Кейн весь вибрировал от желания. И она гладила его, явно влекомая любопытством и инстинктом.
     - Сядь, - сказал он и усадил ее на себя. Он почувствовал, что его плоть стала еще больше.
     - О, - застонала она, - о, боже!
     Внезапно она оседлала его, и он испытал такую гамму ощущений, каких не испытывал раньше даже в постели с самыми опытными и. искусными любовницами. Она крепко сжала его ногами, двигаясь так, что кровь начала закипать в его жилах и весь он стал как натянутая струна.
     Все это время он купался в волнах невероятной чувственности. Наконец он взорвался в ней, и она закричала, низко и хрипло.
     Когда все кончилось, Ники опустилась на него и поцеловала долгим и страстным поцелуем, а затем расслабленно вздохнула.
     - Небесные колокола, - прошептала она.
     Несмотря на усталость, он почувствовал, что его член снова приподнимается, и улыбка вновь появилась на его губах.

16.

     Чувство реальности покинуло Кейна и вернулось только тогда, когда они начали одеваться. Его отъезд висел между ними как занавес в театре, создавая некий барьер. Кейн понимал, что Ники не знает, насколько плотный этот занавес, но мысль о нем заполонила весь его разум, как вода, вышедшая из русла реки во время половодья.
     - Это ведь ненадолго, - сказала она, дотрагиваясь до его лица с такой нежностью, что ему захотелось посадить ее на свою лошадь и умчаться прочь, прочь от Логовища, прочь от обязательств, лжи и смерти.
     - Ты выглядишь таким печальным, - заметила она.
     Чертова луна. Он вздохнул. Что бы он ни сказал, это будет ложью. Вся его жизнь - ложь. Даже себе он всегда лгал. Ему было так легко, когда он обнимал ее. Он искал себе оправдание в любви к ней, и оно легко пришло к нему, когда его кровь закипела. Он сказал себе, что все будет в порядке, что Мастерс даст ему время; но теперь ветер охладил его тело и разум, заставив мыслить более трезво.
     Мастерс не собирается спускать его с крючка, даже если он даст ему отсрочку, что весьма сомнительно. Ники непременно узнает о его предательстве. Он использовал ее, как Мастерс использует его. У Кейна перехватило дыхание. Черт побери, что он сделал? С ней? С собой?
     - Кейн?
     Он взглянул на нее. Она смотрела на него снизу вверх. Он обнял ее и притянул к себе, одной рукой поглаживая короткие волнистые волосы.
     - Всегда помни, что ты была мне очень нужна, - произнес он.
     Ее тело напряглось, и он понял, что сделал ошибку. Была. Не надо было говорить в прошедшем времени. Его слова прозвучали как прощание - впрочем, так оно и было.
     - Ты вернешься? - неуверенно спросила она.
     - Я попытаюсь, - ответил он. Последовало продолжительное молчание. Он говорил это и раньше, но теперь эти слова стали звучать как-то по-новому.
     Он понял, что она это тоже почувствовала, по тому, как она закусила губу и прижалась к нему.
     - Обещай, что вернешься.
     - Я не могу, - ответил он.
     - Почему?
     - Ты помнишь, что за мою голову обещана награда?
     - Тогда не уезжай. И не уезжай с Сэмом Хильдебрандом.
     - Я не оставлю его здесь с тобой.
     - Дядя позаботится обо мне.
     Он покачал головой:
     - Другие люди, ваши "гости", не хотели, чтобы Янси прогоняли. Хильдебранд пользуется уважением. Твоему дяде придется нелегко, если он прямо сейчас убьет Хильдебранда.
     - Митч?..
     - Ники, вы все тут как на пороховой бочке, - сказал он. - Твоему дяде удавалось контролировать положение только благодаря собственной железной воле и авторитету, но теперь он уже не так силен, и другие догадываются об этом.
     - Почему тебе так необходимо уехать?
     - Из-за друга, - коротко ответил он. - Из-за лучшего друга, который когда-либо у меня был. Я обязан ему всем, в том числе и жизнью. Если я не смогу вернуться, помни об этом, Николь. Ничто другое не могло бы заставить меня покинуть тебя.
     Она дрожала. Ему надо было отослать ее до того, как он скажет что-либо еще, до того, как забудет то, другое обязательство, единственное, которое он сделал в своей жизни и которое намеревался выполнить.
     На секунду он прижался щекой к ее волосам.
     - Если по какой-либо причине я не вернусь через три недели, - наконец произнес он, - выбирайся отсюда. Как только сможешь. И возьми с собой Робина. У меня есть немного денег. Я пришлю их с Энди утром.
     - Дядя...
     - Послушай меня. Ты сделала для него все, что могла. Ты вернула ему все, что могла. Ты должна это сделать если не ради себя, то ради Робина.
     - Это не просто долг, - запротестовала она. - Я люблю его.
     На какое-то мгновение, чтобы скрыть захлестнувший его приступ боли, Кейн закрыл глаза.
     - Я знаю, - мягко произнес он наконец. - Но он хочет, чтобы вы с Робином были в безопасности. Поэтому он и пригласил меня сюда. Ему не станет легче от того, что ты будешь оставаться здесь, подвергая себя опасности. И, если я не вернусь через три недели, обещай мне, что ты уедешь.
     - Ты боишься, что с тобой что-нибудь может случиться? - произнесла она нерешительно. - Ты от меня что-то скрываешь?
     К черту ее интуицию.
     - Нет, - солгал он. - Я просто думаю, что тебе пора покинуть Логовище. Так будет лучше. Там слишком опасно. Пахнет кровью, черт побери.
     - Когда ты вернешься...
     - Если я даже и вернусь, - произнес он, - и бог мне в этом поможет, все равно Логовище - не место для тебя и Робина.
     - Я не уеду без тебя.
     - А что будет с Робином? Ты подумала о его будущем?
     Какое-то мгновение она колебалась: было видно, что ее гнетут сомнения.
     - Разве мы не можем поехать куда-нибудь вместе с тобой?
     - Мне некуда ехать, Ники.
     - Почему?.. - Ее вопрос повис в воздухе. Минутой позже она кротко сказала:
     - Я поеду с тобой хоть на край света. Я люблю тебя.
     Внутренне он весь напрягся. Он не хотел, чтобы она любила его. Он не хотел стать причиной ее несчастий, не хотел стать для нее тем, кем он стал для Дэйви. Черт, он никогда никому ничего хорошего не сделал.
     - Нет, - резко ответил он.
     - Я ничего не могу поделать. Это уже случилось.
     - Я не могу жениться, - сказал он. - Я убийца, я приговорен к смерти. По мне плачет веревка. Я приносил несчастье всем, с кем когда-либо пересекался мой путь. И я не хочу, чтобы ты пополнила этот черный список.
     Или она уже включена в него?
     - Ты когда-нибудь был влюблен? - спросила она.
     Он понимал, что должен сказать "да", знал, что это ее отпугнет.
     - Нет, - произнес он. До того, как встретил тебя.
     Короткая пауза, затем:
     - Энди сказал, что в тебе так много всего таится.
     Так много обмана и лжи. Этот кузнец слишком проницательный.
     - Я провожу тебя до дома, - сказал он, пытаясь замять разговор.
     - Я еще не хочу уходить.
     Рукой он дотронулся до ее волос, погладил шелковистые локоны.
     - Уже поздно, и я уезжаю на закате. Я не могу оставить тебя здесь одну.
     Он услышал дрожание собственного голоса и с надеждой подумал о том, что она, возможно, не заметит тоску, переполнявшую его.
     Она схватила его руку и прижала к губам.
     - Вернись ко мне, - сказала она. - Ко мне и Робину.
     Его рука дрожала.
     - Если что-нибудь случится и я не вернусь, - произнес он, - не печалься обо мне. Возьми деньги и поезжай в Сан-Антонио. У меня там есть друзья. Кузнец по имени Харри Клайтон. Он все сделает, чтобы помочь тебе.
     Она ничего не сказала, просто продолжала держать его руку.
     - Обещай мне, - попросил он.
     - Не могу, - ответила Ники. - По крайней мере, до того, как покажу дядю Ната врачу.
     - Возможно, будет уже слишком поздно, - сказал Кейн, чувствуя, как напрягается ее тело. - И если он даже туда и пойдет, это не будет означать твоей безопасности. Обещай мне. Если я не вернусь через три недели, поклянись, что ты уедешь. Ради Робина.
     Он не знал, чем еще можно убедить ее.
     - Хорошо, - произнесла она шепотом, наконец-то уступив его уговорам.
     Он вздохнул с облегчением. Он выиграл эту битву. Одну небольшую битву. Если бы только ему удалось выиграть большую битву с Мастерсом и получить еще два месяца или даже три.
     - Давай возвращаться, - сказал он, подводя Ники к лошади и помогая ей сесть в седло.
     Но она все еще колебалась.
     - Будь осторожен.
     Он улыбнулся:
     - Буду. Я не думаю, что кто-нибудь сможет узнать меня с такой бородой.
     - Никто, кроме Сэма Хильдебранда.
     - Я позабочусь о нем.
     Наконец-то. Она разрешила ему помочь ей сесть в седло. Она не сказала "до свидания", и он был благодарен ей за это. Он далеко не был уверен в том, что его неловкая самозащита сможет устоять против этого.
     Ники ходила по комнате из угла в угол, пока не начало светать. Каждую секунду она подходила к окну и наконец в утренней мгле различила силуэты трех всадников, медленно покидающих конюшню. Она узнала бы их везде. Кейн. Хильдебранд. Ситцевый. Она наблюдала за ними, пока они не исчезли из виду. Ее будоражили дурные предчувствия. Хотя тело ее и устало от любви, сознание ни на секунду не переставало работать, пытаясь найти ответы на мучившие вопросы.
     Друг. Он возвращается из-за какого-то своего друга. Но кто он? И что это за долг, который ему должен отдать Кейн? Так ли он важен для Кейна, что он предпочел его относительной безопасности Логовища? Очевидно, так оно и было, и ей было крайне не по себе оттого, что она ничего больше не в состоянии об этом сейчас узнать.
     Все, что она знала, - это ужасающая непреклонность тона Кейна и его намерений, та боль, которая стояла за простыми словами его объяснений.
     "Ты вернешься?" - спросила она. И он ответил: "Я попытаюсь". Она верила в то, что он попытается. Но она также поняла и то, что он совсем не верит, что ему это удастся.
     К тому же - Хильдебранд. Ники подумала, сказать ли дяде о том, что случилось. Он, возможно, удивится, почему Хильдебранд решил так внезапно уехать. Но она не могла сейчас волновать дядю, ведь он так плохо себя чувствует. Она переживала из-за того, что Кейн, возможно, не сможет постоянно контролировать этого человека, но несомненно то, что вместе с Ситцевым ему удастся с ним справиться.
     Чувствуя, что не может больше оставаться в комнате, Ники нашла свой маленький пистолет, выскользнула из дома и направилась в сторону конюшни. Она даст Молли немного овса. Может быть, это позволит ей отвлечься от невеселых мыслей.
     Дверь в сарай открылась легко. Воровство не было проблемой в Логовище. Никто никогда не осмелился бы на это, так как все дорожили возможностью попасть сюда, когда удача отворачивалась от них. И многие пользовались этой возможностью не однажды.
     Она вошла внутрь, думая о том, что совсем недавно здесь был Кейн. Она вспомнила грусть в его глазах несколько часов назад, когда они вместе расседлывали лошадей. Он гладил ее по лицу с такой нежностью, с такой задумчивой печалью, что она была почти уверена, что он прощается с ней навеки. Вспомнив это, она задрожала, затем усилием воли отогнала от себя эти мысли.
     Молли почувствовала ее запах и тихо заржала из своего стойла. Ники захватила пригоршню овса и покормила лошадь прямо с руки. Другой рукой она потрепала ее по холке. Внезапно она услышала какой-то шум - это был звук голосов. Присев на корточки в углу стойла, она подумала о том, как хорошо было бы, если бы здесь оказался Энди. Месяц назад она бы так не испугалась, но теперь многое переменилось. Ее собственный дом перестал охранять ее. Она вспомнила слова Кейна. Здесь пахнет кровью.
     Чей-то голос произнес:
     - Этого чертова кузнеца здесь нет.
     И другой голос ответил:
     - Хорошо. Я еще посмотрю, не найдется ли тут какого-нибудь оружия в задней комнате. По крайней мере, где-нибудь здесь должен быть нож.
     - Ты имеешь хоть какое-то представление о том, где Томпсон хранит оружие?
     - Черт меня побери, нет. Если бы мы это знали, мы могли бы забрать его прямо сейчас.
     - Без оружия я чувствую себя чуть ли не голым.
     - Сэм велел найти хоть какое-нибудь оружие. Он думает о Дьяволе.
     - Ты уверен, что он сможет?
     - Сэм говорит, что Ситцевый должен ему огромную сумму. И что у Ситцевого есть оружие. Вдвоем они могут захватить Дьявола. Сэм говорит, что он пытался предложить Дьяволу работу, даже предлагал нечто вполне конкретное, но тот от всего отказался. Кажется, он струсил. Либо так, либо он при деньгах. Давай все посмотрим. По крайней мере, удостоверимся, что оружия здесь нет.
     Ники услышала звук шагов, затем скрежет выдвигаемых ящиков вперемежку с руганью. Она проползла еще дальше в стойло и попыталась спрятаться в сене. Ее рука крепко сжимала пистолет; но едва ли она сможет справиться с двумя.
     Снова прозвучало громкое ругательство.
     - Пусто.
     - Может быть, тогда в доме Томпсона. Поставим человека наблюдать за домом, а когда они все уйдут, обыщем его.
     - Я не очень-то уверен, что это нам поможет.
     - Черт побери, у Сэма есть друзья. Он вернется обратно с ними, и мы должны будем помочь ему здесь. У нас будет собственный городок с правилами, которые мы сами и установим.
     - Томпсона не так-то легко убедить.
     - Он никогда и не поддавался ничьим уговорам. Но я согласен с Сэмом. И Томпсон и Эверс уже стары. Поэтому им нужен Дьявол. Я слышал, как они об этом говорили. Хотя я и не думаю, что Эверсу это уж очень понравится.
     - А девчонка?
     - Черт, кажется, она к нему неравнодушна. Сэм думает, что между ними что-то есть. И я бы с удовольствием ею полакомился.
     - У нас у всех будет такая возможность, когда Сэм вернется.
     - Может быть, нам не нужно ждать Сэма.
     - Не говори глупостей, - насмешливо произнес второй мужчина. - Никто не пойдет за нами, пока Хильдебранд не вернется и мы не раздобудем оружие. Он уехал как-то очень неожиданно.
     - Зато он сможет достать Дьявола до того, как приведет людей обратно.
     - Интересно, только ли поэтому он уехал. Он как-то нехорошо выглядел, когда пришел прошлой ночью.
     - Сэм в состоянии сам о себе позаботиться. Я с ним уже работал. Он здорово умеет придумывать всякие хитроумные планы.
     Звуки шагов стихли, и Ники поднялась на ноги и облокотилась о стену стойла. Она дала им возможность уйти достаточно далеко, и это ожидание показалось ей вечностью. Затем, стараясь держаться в тени зданий, она направилась домой. Домой. Да, едва ли Логовище будет ей теперь домом.
     Войдя в дом, она сразу направилась к комнате дяди и тихо постучала. Оттуда раздалось ворчание, и она вошла. Он лежал в постели, и его лицо было еще бледнее, чем раньше, но, несмотря на это, он попытался улыбнуться. Его былая самоуверенность исчезла, и девушка впервые поняла, как тяжело он болен.
     - Ники, в чем дело?
     Она хотела рассказать ему, почти уже начала рассказывать. Для нее он всегда был воплощением силы и непреклонности. Ее защитник, ее и Робина.
     Но теперь он выглядел таким старым и больным. И она просто не смогла рассказать ему о нависшей угрозе. Тогда бы он сам отправился за Ситцевым и Хильдебрандом, и она прекрасно понимала, чем это кончится.
     Митч. Она пойдет к Митчу.
     Ники попыталась улыбнуться и, подойдя к дяде, взяла его за руку.
     - Я думаю, нам надо позвать врача. Хорошего врача.
     - Со мной все в порядке, - сказал он, приподнимаясь. Он попытался скрыть, как тяжело это ему далось, но у него это не получилось.
     - Ты останешься здесь, - сказала она. - Ты заслужил отдых.
     Она спешила. У Митча был маленький домик совсем рядом с ними. Она постучалась в дверь и подождала, но тот не отвечал. Она подумала об Энди. Но у него не было оружия. Она также подумала об охране при входе в Логовище, но если даже Ситцевый предатель, то она уже не могла быть уверена ни в чьей верности.
     Никто не присоединится к нам, пока не вернется Хильдебранд.
     Кейн был единственной ее надеждой, и он тоже был в опасности. Она не могла ждать возвращения Митча. Возможно, он уехал за провизией или встречается с индейскими союзниками.
     Ники пошла к себе в комнату, чтобы написать две записки: Митчу и Энди. Она предупредила их об опасности, объяснив, в чем дело, и сообщив, что она отправляется вслед за Кейном. Ей не хотелось встречаться с Энди. Он попытается отговорить ее от поездки.
     Записку Митчу она оставит в его доме, а послание Энди - в конюшне. Если он будет там, когда она придет за Молли, она оставит записку в ее стойле, где он сможет ее найти; но это произойдет уже после отъезда Ники. Она взяла карту, найденную в ящике стола дяди, засунула в карман брюк пистолет и вытащила винтовку из запертого шкафа. Нахлобучив на голову старую шляпу, она упаковала смену белья во вьючный мешок, затем положила туда несколько свечей и немного хлеба, который испекла накануне.
     Она понимала, что, так как надо спешить, ей придется воспользоваться проходом чере