торую ей давала эта поездка! Раньше уход за Тузом не оставлял времени для разговоров.
     - Если ты так давно ездишь верхом, - начала она, - как же это случилось, что ты тогда упал с лошади?
     Шотландец улыбнулся.
     - Тебе непременно понадобилось напомнить мне об этом позоре?
     Габриэль уставилась на него, не в силах оторвать глаз от его лица. От этой улыбки ее сопротивление таяло, и с нею самой творилось что-то странное. Кровь быстрее бежала по жилам, сердце трепетало, и где-то в потаенной глубине ее существа нарастало странное неясное томление.
     Она промолчала, и Дрю сухо добавил:
     - Если тебе так уж хочется это знать, я недооценил характер дозорной лошади. Пегий хотел повернуть вправо, а я приказал ему поворачивать налево... ну вот, он все-таки повернул вправо. Ну а я... я повернул влево без него.
     Шотландский акцент Дрю усиливал юмористическое звучание рассказа, а голос стал мягким и чувственным. И каким-то влекущим.
     Оторвав наконец взгляд от собеседника, Габриэль плотнее запахнула плащ.
     - Пегий и теперь поворачивает направо, когда ты велишь налево? - спросила она.
     - Не-а, - отозвался Камерон, - теперь я поворачиваю туда, куда он хочет, во всяком случае, когда мы гоним стадо. Он разбирается в этом деле лучше меня.
     И все же шотландец оказался достаточно смелым и искусным наездником, чтобы спасти Туза. А спасти человека, рискуя собственной жизнью, - поступок, не совпадавший с представлением Габриэль о наемном убийце.
     Пропади он пропадом, почему он так ее смущает?
     - Как случилось, что ты работаешь на Кингсли? Ты не такой, как остальные.
     Дрю метнул на нее острый взгляд.
     - Почему ты так думаешь?
     Причин было множество. Прежде всего - воспитание и образование. Камерон явно получил и то и другое, тогда как большинство погонщиков не умели ни читать, ни писать. Кроме того, он был прирожденным лидером, хотя и пытался это скрыть.
     - Просто ты не такой.
     Дрю молчал, и Гэйб решила проявить настойчивость:
     - Тебе нравится хозяин?
     На этот раз Камерон посмотрел на нее более внимательно, и девушка напомнила себе об осторожности. Возможно, доктор разгадал ее маскарад. Шотландец не глупее, но у него пока нет оснований вглядываться пристально - и не стоит давать для этого повод. Габриэль устремила взгляд вперед, поглаживая Билли по шее и делая вид, что ей совершенно безразлично, ответит шотландец или нет.
     - Кингсли хороший скотовод.
     Ну что это за ответ? Вообще не ответ. И Дрю Камерон тоже это понимает. Его уклончивость испугала Габриэль. Наверняка она имеет дело с человеком, который зарабатывает на жизнь, убивая людей! Камерон редко отвечал на вопрос прямо, ему нравилось играть словами, и он менял тему, как только разговор касался чего-то личного. Ей была знакома такая манера поведения - отец поступал так же. И лишь несколько недель назад Габриэль узнала, почему он всегда избегал некоторых тем и вопросов.
     А что утаивал шотландец? Может быть, он просто привык скрывать свои подлинные чувства?
     Ну да ладно. Нельзя проявлять излишнюю настойчивость. И Габриэль переключила внимание на дорогу, безуспешно пытаясь последовать совету шотландца - расслабиться.
***
     Уже наступали сумерки, когда путники доехали до ручья, где была стоянка в ночь грозы. Стадо находилось примерно в двадцати пяти милях от них, то есть в двух-трех днях пути для скота и в одном - для всадников.
     Остановив коня на берегу, Дрю в угасающем свете дня увидел, как сильно поднялась вода. Два дня назад, до грозы, здесь струился небольшой ручей. Сегодня это была быстрая река.
     О таких молниеносных подъемах воды Дрю уже слышал. Град, проливной дождь и ледяной ветер тоже были свежи в его памяти, так что его воспоминания о Техасе будут не из приятных. Да, у этого края есть свои достоинства - величественная природа, изумительные закаты, бескрайние невиданные просторы... но не здесь он хотел бы жить. И Дрю тут же решил, что свое ранчо - если у него когда-нибудь будет ранчо - он устроит в другом месте, с умеренным климатом, плодородной почвой, легко впитывающей влагу, а не с этой жесткой коркой, по которой после каждого дождя разливается море воды. Да, он предпочел бы более спокойный край.
     Подъехал Шкет на Билли - последние несколько миль он тащился сзади - и остановился рядом. Дрю и Гэйб несколько минут смотрели на водную преграду, которую необходимо было преодолеть. Дрю хотел продолжить путь сегодня же. Керби уже лишился двух работников - Хуана и Туза, - и Дрю понимал, что Кингсли трудно будет долго обходиться без него. Однако его тревожил вздувшийся поток, и особенно - мусор и крупные ветви, которые несло течением. Он взглянул на Гэйба.
     - Мы можем попробовать переправиться сегодня или подождать до завтра.
     Мальчик насупился, ссутулившись в седле. Маленькая фигурка в широкой одежде напоминала эльфа, а нелепая шляпа скрывала и его лицо, и мысли.
     - Завтра может быть еще хуже, - сказал он.
     - Ты умеешь плавать?
     Юнец кивнул, но Дрю колебался, сомневаясь в правдивости ответа. Если парень умеет плавать так же, как готовить, беды не миновать. И еще неизвестно, хватит ли сил у Билли, чтобы противостоять течению. Правда, Дрю не мог не признать, что лошадь выглядит намного лучше, чем несколько дней назад.
     - Правду говоришь?
     В ответ Гэйб направил лошадь вперед. Билли послушно двинулся к ручью.
     - Подожди здесь, - сказал Дрю, приняв решение. - Сперва переправлюсь я.
     Надо было выяснить, насколько опасна переправа для ослабленного коня и неопытного всадника.
     Пегий погрузился в воду и перешел вброд большую часть реки, потом проплыл несколько футов, снова встал на дно и выбрался на берег.
     Когда Дрю на мокрой лошади был уже на другом берегу, он подал знак Гэйбу, и тот заставил Билли войти в воду. Дрю смотрел, как лошадь, осторожно выбирая дорогу, дошла до середины реки и поплыла. Дрю уже вздохнул с облегчением - но тут подхваченная течением колода ударила коня в холку.
     Билли запаниковал, сбился с пути и поплыл не к берегу, а по течению. Дрю не знал, что делать - бросаться на помощь или подождать, пока они справятся самостоятельно. Затаив дыхание, он слышал, как Гэйб, точно пиявка прилипший к шее лошади, испуганно уговаривает Билли плыть к берегу. Безнадежная попытка!
     Соскользнув по шее Билли, Гэйб упал в воду. Обезумевший от страха конь забился в воде, и сразу стало ясно, что мальчишка опять соврал - плавал он, как топор.
     Зорко следивший за Гэйбом Дрю выругался, соскочил с лошади, сорвал перевязь с больной правой руки и бросился в воду. Он видел, как мальчик исчез из виду, всплыл на поверхность и снова исчез.
     Не обращая внимания на боль в руке, Дрю поплыл. Краешком глаза он видел, что Билли выбрался на берег, а Гэйба мощным потоком сносит вниз по течению. Мальчик безуспешно хватался за плывущий рядом большой сук, но руки его не слушались. Дрю поплыл быстрее и был уже всего в нескольких футах, когда голова мальчишки снова скрылась под водой.
     Дрю нырнул, но в мутной воде ничего не было видно, и ему пришлось вслепую шарить вокруг руками. Он нащупал сперва одежду, потом руку и поволок утопающего за собой, стараясь доплыть до места, где можно встать на ноги. Вода была ледяной, одежда мальчишки отяжелела, так что плыть было очень трудно. Ослабевшая правая рука ничуть не облегчала положения.
     Наконец Дрю коснулся дна. Хотя рука страшно болела, он сумел подчинить неподвижное тело и вынести на берег. Встав на колени, он положил юношу на землю и стащил с него шляпу, которая держалась на обвившем шею ремешке. Гэйбу здорово повезло, что ремешок не затянулся и не удавил его насмерть. Дрожа всем телом и шепотом бранясь, Дрю стал стягивать с мальчика тяжелую, промокшую одежду. И вдруг остановился. Уже под первыми слоями одежды обнаружилось, что тело у Гэйба вовсе не худое и костлявое, каким он его представлял, а, напротив, изящное, хрупкое, с весьма соблазнительными округлостями. Бог мой! Да это же девушка!
     Дрю так и застыл с разинутым ртом, протянув руки к распахнутому вороту рубашки. В последних лучах заходящего солнца кожа на груди девушки казалась бледной, почти белой - в отличие от лица и шеи, покрытых грязью... и не только грязью. Он провел пальцем по шее - остался коричневый след. Краска!
     На этот раз Дрю выругался длинно и замысловато. Вне себя от злости он разглядывал тонкие черты лица, которые теперь ясно выдавали истинный пол Гэйба Льюиса. И выдали бы раньше, если бы не грим. Неудивительно, что девушка отказывалась от мытья. Вредно для здоровья, вот как! Черт побери, он всегда гордился своей наблюдательностью, а маленькая чертовка обвела его вокруг пальца.
     Ну да сейчас не время размышлять о том, что перестало быть тайной. Дрю перевернул хрупкое тело на живот и стал выдавливать из легких воду. От сильного напряжения боль прорезала поврежденную руку от кончиков пальцев до плеча, но, заскрежетав зубами, он продолжал давить в нужном ритме. Примерно через минуту его усилия были вознаграждены. Под рукой Дрю тело девушки содрогнулось, и изо рта струей хлынула вода. Тогда Дрю отодвинулся и сел рядом, пока девушка отплевывалась и ловила ртом воздух.
     Его переполняло неимоверное облегчение. И злость. Ведь она же могла умереть! Еще минута в воде - и было бы поздно.
     Габриэль задыхалась, отплевывалась и дрожала. Они оба промокли насквозь и замерзли. Солнце почти село, и стало холодно. Нужно было срочно развести костер.
     А потом он потребует объяснения. И притом самого серьезного.
***
     Холодно! Никогда в жизни ей не было так холодно. И воздух... Она никак не могла надышаться.
     С трудом Габриэль приходила в сознание. Минугу или две она не понимала, что произошло, однако память мало-помалу возвращалась к ней - и она вспомнила, как заскользила по спине лошади и упала в воду. Потом с ужасом увидела тот миг, когда бурлящий водоворот сомкнулся над ее головой и она не могла ни видеть, ни дышать. Сейчас, однако, ее мучил невыносимый холод.
     Габриэль повернулась на бок и застонала. Как холодно! Она открыла глаза... Берег ручья. Еще не. совсем стемнело. Все почти так же, как тогда, когда они с Билли вошли в воду.
     Билли!.. Где он?
     Тревога за коня придала ей силы, и Габриэль с трудом приподнялась. Стуча зубами и все еще выплевывая воду, она оглянулась вокруг, но лошади не было видно. Зато совершенно неожиданно и с замиранием сердца она увидела, что на ней нет ни плаща, ни куртки, ни верхней рубашки, фланелевая рубаха расстегнута, а тонкая нижняя и повязка, стянувшая грудь, - насквозь промокли и прилипли к телу.
     Набрав побольше воздуха в легкие, она обернулась и встретилась взглядом с Дрю Камероном. Он сидел, подперев голову руками, и пристально смотрел на нее... Габриэль так же пристально уставилась на него.
     Тогда Дрю изогнул бровь, и девушка судорожно сглотнула.
     Все это время, хотя мысли у нее путались, она лихорадочно искала правдоподобное объяснение своему маскараду - ясно было, что ее тайна разгадана и в любую минуту Камерон может спросить, какого дьявола она переоделась юношей. Да, Габриэль не сомневалась, что именно это он и спросит.
     А шотландец ни о чем не спрашивал. Он вообще ничего не говорил - только смотрел на нее. Неужели он не понимает, что его молчание смущает Габриэль больше, чем любые вопросы или обвинения?
     В отчаянии Габриэль огляделась. Дрю развел костер, маленький, еще не разгоревшийся, и тепла от него было мало. Девушка придвинулась к огню, но взгляд ее неизменно обращался на промокшего насквозь человека, который сидел рядом.
     Чтобы прервать неловкое молчание, Гэйб нервно откашлялась.
     - Что с Билли? - спросила она слабым и охрипшим голосом.
     - Он сумел переправиться на другой берег, - ответил Камерон. Голос его был так же невозмутим, как и выражение лица.
     И все же эта невозмутимость была только внешней. Дрю Камерона била крупная, безудержная дрожь, И только сейчас Габриэль поняла, что это он вытащил ее из реки и спас ей жизнь.
     Снова заговорив, она уже не стала менять голос:
     - Это у вас цель жизни такая - спасать людей?
     - Нет, - ответил Дрю нарочито сдержанным тоном. - По правде говоря, я прилагаю все усилия, чтобы этого избежать. И особенно не люблю спасать дураков от них самих.
     "Он говорит обо мне", - подумала Габриэль... и по его неестественно спокойной интонации поняла, что Камерон в ярости. Что же, он имеет на это право.
     Дрю окинул ее беглым взглядом: девушку сотрясала дрожь, зубы выбивали мелкую дробь. Потом шотландец встал и посмотрел на нее сверху вниз.
     - Ваши седельные сумки, спальный мешок и одежда промокли насквозь, - сказал он. - Мои вещи сухие. Я пойду за хворостом, а вы тем временем возьмите из моей сумки все, что нужно.
     Габриэль смотрела ему вслед. Отдавать приказания для Дрю, по-видимому, так же естественно, как спасать чью-то жизнь.
     "Кто же он?" - спросила она себя по меньшей мере в сотый раз и с трудом поднялась на ноги. Обхватив себя руками, чтобы согреться, девушка нетвердым шагом подошла к лошади и расстегнула сумки. Шотландец оказался прав: его вещи не промокли, может быть, потому, что он предусмотрительно обернул их клеенкой. Габриэль обнаружила две рубашки, в том числе ту, в которой Дрю был вчера. Она приятно пахла мылом, и Габриэль поняла, что хозяин не поленился вчера ночью ее выстирать.
     Быстро оглядевшись вокруг, она разделась до пояса и натянула рубашку шотландца, которая оказалась ей до колен. Рубашка ласкала кожу - ткань явно дорогая, добротная.
     Кто же ты, Дрю Камерон? Откуда у погонщика, который получает пятьдесят долларов в месяц, деньги на такую рубашку? И на прекрасно сшитые сапоги? И на дорогое седло?
     Может быть, он игрок? Он играл в карты с нарочито небрежным и равнодушным видом, но при этом с молниеносной и точной сметкой. Однако с какой стати игрок будет мозолить руки на перегоне скота?
     Непонятно.
     Так, может быть, все-таки Дрю - наемный убийца? Такое предположение казалось более логичным. Не то чтобы Габриэль когда-либо знала хоть одного убийцу, но для этой профессии тоже требовались качества, необходимые удачливому игроку, - хладнокровие, выдержка, проницательный ум и интуиция. Плюс искусное владение оружием. А у Камерона всегда при себе револьвер. Так же, впрочем, как у других погонщиков.
     Неужели он бандит? Может быть, Кингсли нанял его для охраны? Или чтобы убить кого-нибудь?
     Габриэль ужасно не хотелось, чтобы Дрю Камерон оказался наемным убийцей. Она отказывалась даже и думать о такой возможности. Она хотела видеть в нем только человека, который, рискуя собственной жизнью, спас Туза и Гэйба Льюиса от верной смерти.
     Могут ли в одном человеке совмещаться две разные личности? Хладнокровный убийца и тот шотландец, который, не раздумывая, бросился в ледяную поду спасать оборванного бездомного мальчишку? Мысли ее путались, она вновь задрожала. Габриэль стянула с себя промокшие штаны и остро ощутила свою наготу. Ее единственным покровом была рубашка Камерона. Она быстро натянула штаны, извлеченные из его мешка, - и едва в них не утонула. В этих штанах невозможно было ни ходить, ни двигаться. Она замерла на месте, придерживая штаны обеими руками.
     - Чуточку великоваты, я бы сказал, - раздался сзади насмешливый голос.
     Габриэль, не оборачиваясь, попыталась сделать шаг, но ее ноги тотчас запутались в штанинах. Она чуть не упала, но рука Камерона обхватила ее за талию. Девушка машинально оттолкнула его - и тут же выпустила из рук проклятые штаны. Те шлепнулись в лужу, и Гэйб осталась в одной рубашке.
     - Отпустите меня! - испуганно крикнула она.
     Дрю, как ни странно, подчинился - но Габриэль сразу же пошатнулась, и рука его снова обвила ее талию.
     - Не теряйте равновесия, - насмешливо шепнул он. Эта насмешка разъярила Габриэль. Покраснев до ушей, девушка опустила глаза и увидела у своих ног охапку хвороста. Очевидно, Дрю бросил хворост, чтобы поддержать ее. Черт с ними, со штанами, с отчаянием подумала она, все равно не удастся их надеть. И попыталась выбраться из груды ткани. Камерон остановил ее, приподнял за подбородок - и взгляды их волей-неволей встретились.
     В его глазах не осталось и намека на смех. Сейчас они отливали золотом, и этот оттенок напомнил Габриэль глаза ягуара, которого она видела в клетке в Сент-Луисе. Тот же азартный огонь горел в глазах шотландца: охотник настиг свою жертву и теперь решает, поиграть с ней или сразу убить. Теперь Габриэль стало ясно, что шотландец Дрю Камерон - весьма опасный человек.
     Она было попятилась, но Дрю удержал ее. Он внимательно изучал ее лицо, а потом нарочито медленным взглядом оглядел с головы до ног. Под этим взглядом она почувствовала себя совсем раздетой. Закончив осмотр, шотландец снова взглянул ей в глаза.
     - Итак, Гэйб Льюис, - сказал он, - кто вы?

6.

     Дрю ждал ответа и, когда его не последовало, решил ускорить события:
     - Начнем с имени.
     - Имя - Гэйб... Габриэль, - ответила тихо женщина. Именно женщина. Не девушка, которой бы он поверил. Она в упор встретила его взгляд - и это, насколько мог припомнить Дрю, случилось впервые. Наверное, она раньше думала, что, если даст ему возможность подолгу и в упор разглядывать ее, он заметит наложенный грим. И была права. Дрю успел уже увидеть многое.
     Красивой бы он ее не назвал, во всяком случае, она не была похожа на знакомых светских дам. Зато эта женщина обладала очарованием, которое сразу же покоряло сердце. Дрю влекло к ней. Вода почти смыла грязь и грим, и ее кожа теперь отливала нежной белизной. Короткие темные волосы влажными локонами льнули к лицу, оттеняя большие синие глаза. И глаза эти были прекрасны. В них играли искорки, словно звезды на вечернем небе. Габриэль. Это имя чертовски шло ей.
     Такие дела - люди всегда видят только то, что хотят видеть. Иначе Дрю не упустил бы того, что само бросалось в глаза. Он принял Габриэль за мальчика, только потому, что не интересовался тем, что скрывают потертая шляпа, грубая одежда и грязь на лице; и ни разу в глаза ему не бросились эти коротко остриженные волосы. А ведь он считал себя человеком наблюдательным! И то, что его, Дрю Камерона, обвела вокруг пальца эта малявка, не только забавляло, но и уязвляло его.
     Но зачем ей был нужен весь этот маскарад?
     Она дрожала от холода, и Дрю понял, что с вопросами придется подождать.
     - Пойду раздобуду хвороста, - сказал он. - Сможешь пока поддержать огонь?
     Девушка кивнула.
     Дрю заколебался:
     - Так же хорошо, как умеешь готовить и плавать?
     Она вдруг улыбнулась, и эта улыбка показалась ему чудесной. Раньше он не видел Гэйб улыбающейся, не знал, как при этом преображается все ее лицо: вздернутый носик сморщился, в уголках глаз родились веселые морщинки, а на щеках появились ямочки.
     - Джед много раз поручал мне следить за огнем, и еще ни разу я не сожгла фургон, - задиристо возразила Габриэль.
     Голос ее при этом прозвучал не слишком уверенно, и Дрю заподозрил, что на деле все прошло не так гладко.
     Он все еще не решался уйти.
     - Да справлюсь я, справлюсь! - заверила Габриэль. - Поди переоденься, не то схватишь воспаление легких.
     Она помолчала, не сводя с него своих огромных глаз.
     - Спасибо, что прыгнул за мной в реку.
     - А ты думала, что я тебя брошу? - проворчал Дрю. - Только зачем ты мне соврала, что умеешь плавать?
     Она повела плечиком, словно оправдываясь:
     - Я же знала, что ты хочешь поскорее вернуться к стаду! И не желала тебя задерживать.
     - Никогда так больше не делай, - предупредил Дрю. - И никогда не ври, когда я о чем-нибудь спрашиваю.
     Даже ее трогательная полуодетая фигурка не слишком смягчила его гнев. Ложь он ненавидел. Все его детство было отравлено ложью, и это едва не погубило его самого.
     - Я думал, что Джед успел вколотить в тебя этот урок.
     Глаза девушки потемнели, и у нее хватило совести покраснеть.
     Вот пусть-ка немного поразмыслит об этом,