Девушки у Каталины были как на подбор - прелестны и обаятельны. Она не принимала на работу тех, кто, по ее мнению, стал бы подрабатывать "на стороне". Притягательность "Серебряной леди" для посетителей заключалась в том числе и в респектабельности заведения, в той степени, конечно, в какой можно употребить это понятие по отношению к салуну. "Серебряную леди" посещали политики и бизнесмены, когда им надо было обсудить дела в укромном месте и заодно выпить и сыграть партию в покер. От девушек не требовалось ничего, кроме хорошенького личика и приветливого обхождения.
     Интересно, как намеревается привлекать публику ее сосед? Его темные глаза были безжалостны. Между тем Молли, которой был учинен допрос наедине, сняла с него все подозрения в нелюбезном обхождении. Девушка созналась, что ее напугало оружие и чугунная тяжесть взгляда.
     То же напугало и Кэт, но напугало по-другому. Впервые в жизни она почувствовала себя женщиной. Женщиной, обуреваемой страстями. Она думала, что все чувства были вырваны из нее с корнем много лет назад, когда сначала родная мать продала ее, а потом муж сделал то же самое. Еще сильнее насторожило и напугало Каталину то, что ей доставила наслаждение словесная болтовня между нею и Кантоном, она была возбуждена вызывающим блеском его глаз, была оживлена, каждая клеточка ее тела реагировала на присутствие мужчины. Каталина не опасалась Кантона в физическом смысле, ее самое так и тянуло к нему. Подобное притягивает подобное. Боже, помоги ей, если это правда. Даже если она не верит в Небеса. Только в ад.
     И в падших ангелов.

***

     Хью О'Коннелл был пятым по счету из тех, кто решил попробовать себя в роли бармена-менеджера у Марша Кантона, и проходил предварительное собеседование в офисе Дэйвида Скотта. Вопросы задавал адвокат.
     Марш потратил целый день, выслушивая планы на будущее кандидатов в служащие. Самому Маршу только изредка удавалось вставить слово или задать вопрос. Кроме О'Коннелла, ему никто не понравился. Четверо первых опасливо поглядывали на Кантона и начинали ерзать на стульях, когда до них доходило, что их боссом будет Марш. И не обращая внимания на вопросы, бросались к двери.
     С О'Коннеллом было все иначе. Он был некрупным мужчиной, но вел себя с большим достоинством. Он не смутился и тогда, когда ему сообщили, что его хозяином будет суровый человек с холодными глазами.
     - Мне нужна работа, - сказал О'Коннелл.
     - Почему? - поинтересовался Скотт.
     - У меня есть жена, которая ждет ребенка, и пятеро уже готовых ребятишек, - объяснил мужчина. - Я был главным барменом в "Каире" на Побережье Барбары. Месяц назад заведение сгорело, и я не подыскал еще себе постоянного места работы.
     - Работа будет отнимать у вас много времени, - мрачно предупредил Марш.
     О'Коннелл кивнул:
     - Я привык к этому.
     Дэйвид взглянул сначала на Марша, потом на соискателя:
     - У вас могут быть неприятности. На мистера Кантона уже было совершено нападение, и мы уверены, что это связано со "Славной дырой".
     О'Коннелл ответил, глядя Дэйвиду прямо в глаза:
     - Я привык к неприятностям. Я работал на Побережье.
     Марш сделал следующий шаг.
     - Я собираюсь вести дела по-честному. Без крапленых карт и проституток.
     О'Коннелл вздохнул с облегчением.
     - Очень хорошо. Я ненавидел "Каир" за обман. Я буду счастлив работать в честном заведении.
     - Вы будете работать на меня.
     О'Коннелл не сморгнул. Тогда Марш задал ему первый вопрос по работе:
     - Можете ли вы набрать людей?
     О'Коннелл усмехнулся.
     - Я знаком с чертовски хорошими людьми.
     - Вы можете приступить к работе завтра же?
     - Сегодня днем, - был ответ.
     Марш взглянул на Скотта. Тот беспомощно пожал плечами: он знал, что Кантон уже сделал выбор.
     - Я должен изучить ваши рекомендации, - единственное, что оставалось сказать адвокату.
     О'Коннелл понимающе кивнул.
     - А вы тем временем приступайте, - распорядился Марш, обращаясь к О'Коннеллу.
     Он не любил суеты, особенно когда выбор сделан.
     - Когда вы собираетесь открыть заведение? - спросил Хью.
     - Через три недели, считая с сегодняшнего дня, - улыбаясь, ответил Кантон. - Я надеялся сделать это раньше, но помешали непредвиденные обстоятельства. - Он медленно поднялся. - Вы знаете, где находится "Славная дыра"?
     - Где находится "Славная дыра", известно всем, - в тон ему ответил Хью. - У нее... интересная история.
     О'Коннелл не сказал "несчастливая", но именно это слово эхом отозвалось в кабинете.
     - А будет еще интереснее, - сухо предрек Марш. - Ах да... Там, в салуне, собака. Не обращайте на нее внимания, и она вас не тронет.
     - Я люблю животных. Как ее зовут?
     - Винчестер, - придумал Марш. - Коротко - Вин, - и он улыбнулся своей шутке, которую больше никто не понял.

***

     В субботу вечером мисс Лотта Крэбтри, одна из самых популярных звезд Сан-Франциско, выступит с сольным концертом на открытии салуна "Славная дыра", нового увеселительного заведения города.
     Мисс Крэбтри с успехом дебютировала в Нью-Йорке, Филадельфии и Бостоне и вернулась в Сан-Франциско, где будет выступать в течение месяца с новой программой в Оперном театре. Но до начала официальных гастролей она согласилась дать премьерное выступление во вновь открываемом салуне "Славная дыра". Многие наши читатели, должно быть, помнят, что салун закрылся два года назад. Новый владелец салуна, Тэплор Кантон, предприимчивый бизнесмен из Техаса, пообещал, что возрожденное заведение займет достойное место среди самых блестящих увеселительных и культурных центров города.
     То обстоятельство, что первое выступление эстрадной звезды Лотты Крэбтри пройдет именно в этом салуне, свидетельствует об истинности намерений бизнесмена. Мы рады приветствовать мистера Кантона в Сан-Франциско!

***

     Каталина скомкала газету. Похожие объявления она уже прочитала в других изданиях. Будь он проклят! Как, черт возьми, ему удалось заманить Лотту Крэбтри?
     И впрямь "предприимчивый бизнесмен"! Правда... больше на бандита похож. Чума! Интересно, сколько ему пришлось выложить за эти объявления?!
     Каталина зло выругалась про себя. Лотта Крэбтри была живой легендой Сан-Франциско. Дочь бедного шахтера, она начала свое восхождение с деревянных подмостков, на которых выступала перед рабочими, еще будучи ребенком. Снискав славу звезды мюзик-холлов, она перебралась на Восток, где, как говорит молва, и стала самой высокооплачиваемой актрисой Америки.
     Иногда она заезжала в Сан-Франциско, хотя выступала здесь редко - и, конечно, не в салунах. Отсюда новый вопрос. Чем удалось Кантону соблазнить Лотту Крэбтри, чтобы она согласилась выступить даже не в обыкновенном салуне, а в скандально известной "Славной дыре"?
     И почему она, Каталина Хилльярд, не узнала новость первой через кузена Тедди, а прочитала это, как все, в газетах?
     Каталина в гневе швырнула газету. Выступление Лотты Крэбтри привлечет огромную толпу в "Славную дыру", в заведение с подмоченной репутацией. Это знаменательное событие сотрет из памяти людей все дурное, что было известно о салуне.
     Как ему удалось это сделать?
     Кантон не производит впечатления человека, имеющего много друзей. Он был всегда один, и Каталина подозревала, что, когда он с людьми, он все равно одинок. Она сама такая, и она распознала в нем свое подобие себе.
     Каталина знала об адвокате Дэйвиде Скотте - Тедди сообщил ей о собеседовании, которое выдержал его брат. Она порасспросила кое-кого из завсегдатаев об этом юристе и не узнала почти ничего, кроме того, что он, кажется, честный человек, а этого качества ее посетители не хотели видеть в своих адвокатах.
     Источником удачи мог быть Квинн Девро, имя которого как-то упомянул Кантон, но зачем он станет помогать этому беспринципному и безжалостному мужлану? В этом не было смысла. А Кэт не понимала бессмысленных поступков. Но ей не хотелось быть раздавленной. Означает ли объявление, что Кантон собирается и после открытия потчевать своих посетителей чем-то особенным? Если да, то ей придется делать то же.
     Но кто в целом мире может превзойти Лотту Крэбтри? Нужно что-то придумать, иначе ее заведение потеряет лицо, а она - доход. Все в городе знали, что Ледяная Королева была если не прямо, то косвенно замешана в несчастьях, свалившихся на "Славную дыру". Это было на руку Каталине, так как охраняло ее от домогательств. Когда-то она пустила слух о большой любви к человеку, убитому на войне, о вечной любви, которую она всегда будет чтить. Каталина даже разыскала в лавке и купила портрет приятного молодого человека в военной форме, который и повесила на видном месте. Но она знала, что даже намек на слабость разрушит ту стену, которую она воздвигла между собой и своими клиентами.
     Проклятый Кантон.
     Каталина подняла с полу газету и расправила ее. Она не обращала больше внимания на объявление Кантона. Теперь она искала нечто, способное потрясти мир.
     И на шестой странице она это нашла.

***

     Тедди сопровождал Молли во время прогулок. Молли взирала на мир из-под широкополой шляпы. Только присутствие несокрушимого, надежного Тедди позволяло ей держаться прямо, без провожатого она бы умерла от страха. Впервые за шесть недель, которые она провела в "Серебряной леди", девушка отважилась отойти от дома дальше, чем на расстояние брошенного камня.
     Ее ручка, затянутая в перчатку, дрожала. Тедди вовремя заметил это и взял ее под руку.
     А что если она заметит его?
     От этой мысли Молли кинуло в дрожь, несмотря на теплое утро. Она и так рисковала, время от времени выполняя в "Серебряной леди" функции "хозяйки". Она знала, что в салуне он ее не найдет. Он почитал тягу к алкогольным напиткам за дьявольское искушение. Если бы Молли сохранила способность смеяться, она бы от души расхохоталась над этим лицемерным утверждением. Но в ней жил только сдавливающий душу страх, который не отпускал ее ни на минуту.
     Приехав в Сан-Франциско, Молли совершила поступок куда более отчаянный, чем совместные прогулки с мужчиной по многолюдным улицам города.
     Девушка покинула родной дом без гроша в кармане. В простом шерстяном платье. Ей пришлось схорониться в перевозившем сено вагоне, направляющемся в Сан-Франциско. И когда она очутилась в чужом городе, то перед ней со всей неотвратимостью встал вопрос: что делать дальше. Голодная и испуганная, она провела ночь в каком-то темном углу, а на следующее утро отправилась искать работу.
     Едва взглянув на нее и выслушав дрожащий лепет, владельцы магазинов отсылали ее прочь. Она не знала, как ответить на вопрос, что она умеет делать. Молли и помыслить не могла, чтобы рассказать, что она занималась шитьем с тех самых пор, когда смогла держать в руках иголку: она ненавидела это занятие и ни словом не обмолвилась о своем умении и золотых руках.
     Все следующие дни были полны ужаса и голода. Девушка боялась, что ее разыщут, боялась шумных улиц и темных ночей. Как-то она краем уха услышала, что из салуна "Серебряная леди" уволился повар. Махнув на свое полное неумение готовить, в отчаянной попытке обрести надежный кров и хоть какую-то пищу, Молли рискнула. Приготовление пищи, решила она, не может быть сложным делом. Она не раз наблюдала, как готовит Инее, пока в один прекрасный день та не исчезла, а на ее месте не воцарилась другая кухарка, которая никого не пускала в свои владения.
     Войдя с черного хода в "Серебряную леди", Молли старалась держаться гордо и независимо. Первым ее встретил и оглядел с жалостливым любопытством Тедди. Потом появилась и сама мисс Каталина. Присутствие элегантной женщины, изумрудные глаза которой освещали, казалось, все тайники души, заставило девушку онеметь от робости.
     Каталина сразила Молли первым же вопросом. Где она работала раньше? Много ли ей приходилось готовить? Молли солгала, что уже поработала в нескольких местах, и прочитала недоверие в глазах владелицы салуна. Но зеленые глаза смягчились, и девушка была принята с испытательным сроком. Мисс Каталина предложила ей комнату и после короткого раздумья сказала, что перед тем как приступить к работе, девушка должна несколько дней отдохнуть. Кроме того, ей нужно подобрать одежду. И Молли преисполнилась чувством благодарности.
     К несчастью, в первый же день своей трудовой деятельности Молли сожгла хлеб, который намеревалась испечь, и посетители салуна едва не задохнулись от дыма.
     Тогда Молли поднялась наверх, в свою комнату, сняла платье, подаренное ей мисс Каталиной, и переоделась в свое старенькое. Глядя с сожалением на платье, она разложила его на кровати. Это было прелестное ситцевое платье ярко-голубого цвета. Несмотря на то, что дорогим его нельзя было назвать, красивее у нее никогда не было. Но сейчас рукав был обезображен прожженным пятном. Если бы платье принадлежало ей, она бы все равно его сохранила. Но платье было чужое, а украсть у человека, который был добр к ней, девушка не могла.
     Как раз в тот момент, когда Молли закрывала за собой дверь, ее окликнула мисс Каталина. Рука Молли прилипла к дверной ручке, и мурашки страха побежали по спине. Молли привыкла к расправам над собой - словесным и физическим.
     Выражение лица мисс Каталины было, как всегда, бесстрастным, но в глазах светилось нечто, похожее на понимание, что позволило Молли успокоиться. Ее хозяйка была такой красивой. Иногда Молли казалось, что Каталина сошла с полотна какого-то замечательного художника. Ледяная Королева вопросительно взирала на Молли:
     - Ты куда-то собралась?
     - Я думала... мне так стыдно...
     - Из-за того, что ты солгала, что умеешь готовить, или из-за того, что ты чуть не спалила салун?
     - Мне стыдно и за то, и за другое.
     - Куда ты собираешься идти?
     Молли безнадежно пожала плечами. Мисс Каталина вздохнула:
     - А это платье?.. - и она покачала головой.
     - Я не хотела обманывать. Я на самом деле думала, что умею готовить.
     - Но ведь тебе не приходилось этого делать раньше, не так ли?
     - Нет, мадам.
     Мисс Каталина улыбнулась.
     - Ну, а что же ты умеешь делать?
     Молли устала от вранья. Она опустила голову и прошептала:
     - Боюсь, ничего.
     Каталина внимательно рассматривала девушку.
     - У тебя правильное произношение... Если ты распустишь волосы, то будешь просто красавицей. Не хочешь ли попробовать себя в качестве "хозяйки" заведения?
     Молли застыла. Шанс. Еще один шанс. Шанс затаиться, подкопить денег и, может быть, податься куда-нибудь на Восток, достаточно далеко, чтобы он не разыскал ее. Но что она скажет посетителям? Сможет ли она выжать из себя хоть слово? Тедди говорил ей, что дурное обращение с девушками в "Серебряной леди" запрещено и что от них не требуются ничего, кроме того, чтобы быть любезными, очаровательными хозяйками и развлекать гостей. Она и сама имела возможность убедиться в правоте его слов вчера, когда одного грубо-навязчивого посетителя попросту выставили за дверь. Но тем не менее...
     Она не могла забыть эти руки, ползущие, жадно шарящие, и Молли не была уверена, что сможет запросто беседовать с мужчинами, как другие девушки.
     Но идти ей некуда. Спрятаться негде. Здесь по крайней мере ей гарантирована хоть какая-то защита. Она попробует. Она должна использовать свой шанс.
     Молли крепко вцепилась в руку Тедди и ускорила шаг. Подняв глаза, она встретилась взглядом со своим телохранителем. Друга она потеряла давно, защитника - недавно. Хорошо бы иметь обоих.
     Как бы она хотела чувствовать себя в безопасности!

Глава седьмая

     Улица, где располагалась "Славная дыра", была запружена народом. Респектабельные леди, которым никогда бы не пришло в голову заглянуть в салун, пришли послушать Лотту Крэбтри.
     В этот вечер Каталина даже не пыталась состязаться с Маршем. Что бы она ни предложила - все бы померкло в сравнении со зрелищем в салуне Кантона. Но ничего. Скоро пробьет ее час. Очень скоро.
     Собираясь на открытие "Славной дыры", Каталина не могла сдержать чувства восхищения перед гениальной расторопностью соседа. Вечером ей предстоит не самое приятное времяпрепровождение. Тем не менее, получив от Mapша Кантона официальное приглашение, она не могла не принять его, чтобы не позволить ему думать, что она, Каталина Хилльярд, струсила или побеждена. Нет, она наденет свое самое нарядное платье - из черного бархата, которое удивительно подчеркивает красоту ее роскошных волос, - и будет очаровательно улыбаться.
     Каталина оделась. Старательно расчесала волосы, уложила их французским узлом и заколола перламутровыми заколками. Затем она подкрасила щеки и губы, слегка, только чтобы придать им розовый блеск.
     Отступив назад, Каталина оглядела себя в зеркале с ног до головы. Выглядела она замечательно. Лучше не бывает. Женщина взглянула на часы и сделала первый шаг в логово зверя.

***

     Каталина Хилльярд обязательно придет. Марш знал это так же точно, как то, что после жизни наступает смерть. Она придет, чтобы не доставить ему удовольствие своим "неприходом".
     Самый лучший стол Марш зарезервировал для нее. Для них. Второй по удобству столик был оставлен для Кристофера Бакли, "Слепого Христа", как его называли. Бакли был владельцем уютного кафе, расположенного в деловой части города, и, по слухам, был "серым кардиналом", делающим большую политику за спиной официальных политических деятелей. Кантону сообщили, что, если он хочет остаться на плаву, с этим человеком следует поддерживать добрые отношения. Бакли обмолвился как-то о своем желании послушать Лотту Крэбтри, и Марша тут же предупредили, что надо оставить лучший столик для Бакли. Но лучший Кантон оставил для себя и Каталины.
     Марш из кожи лез вон, чтобы казаться любезным. Боже! Как это было трудно после того, как он долгие годы отрабатывал леденящий взгляд и угрожающие жесты. Хью О'Коннелл дал ему несколько советов, и в конце концов Марш обреченно проворчал:
     - Раз нужно, значит нужно.
     Впервые после войны Марш облачился в приличный костюм, и сразу же на него нахлынули воспоминания, от которых он старательно отгораживался. Признаться, он и сам устал от черного. Из года в год он носил черные одежды, и цвет был частью образа, который Марш создавал десятилетиями. Черный цвет был постоянным напоминанием о профессии: о перестрелках, стычках, схватках.
     Посмотрев в зеркало, он не узнал себя. Утром Марш побывал у парикмахера, подстригся и сделал прическу. Легкая седина, пробивающаяся сквозь иссиня-черную щетку густых волос, делала его невероятно элегантным. Черты лица Кантона стали если не мягче, то благороднее.
     Марш смотрел в зеркало и не видел привычного лица убийцы. Неужели это одежда изменила его? Или что-то другое? А может, ему почудилось? Может, он выдает желаемое за действительное?
     Кантон с отвращением отвернулся от зеркала, мечтая о том, чтобы все поскорее осталось позади, чтобы он остался в одиночестве или по крайней мере наедине с собакой. Пес был в салуне еще утром, но к вечеру количество барменов и официантов стремительно увеличилось, и животное как сквозь землю провалилось. Маршу хотелось последовать за ним.
     Бросив последний, недовольный взгляд в зеркало, Марш Кантон направился к лестнице, а может быть, - в новую жизнь.
     А может, ему придется убедиться, что новой жизни не бывает.

***

     Каталина Хилльярд обставила свое появление в салуне Кантона со всею торжественностью. Впрочем, возможно, любое ее появление вызывало у публики шок.
     Марш уже давно не реагировал на женщин, но и у него перехватило дыхание, когда Каталина внесла себя в "Славную дыру". Он всегда восхищался красотой этой женщины, но сегодня она была выше всяких похвал. На Каталине было черное бархатное платье, обтягивающее восхитительные формы и складками ниспадающее на пол. Оно не было модным, без турнюра, без лишних украшений и бантов. Точнее, платье было вне моды и своей изысканной простотой подчеркивало жгучую красоту Каталины. Руки женщины были затянуты в длинные черные шелковы