ше.
     - Можно через задний ход, - в бессилии прошептала Кэт.
     - Это совсем не "получше", - цинично улыбаясь, отпарировал Кантон.
     Каталина поняла, что ей не следует вступать с ним в словесное сражение. Он слишком опасен. Степень опасности она оценила, когда он, разжав пальцы, выпустил рубашку и, приблизившись к ней вплотную, поднял ее на руки. Тело Каталины оказалось крепко прижатым к Кантону, ее щека была рядом с его гладко выбритой щекой, ее бархатное платье искрилось от электрических зарядов, испускаемых его телом. Он был так привлекателен! От него исходил такой приятный запах!
     Не счесть, сколько мужчин Каталина перевидала на своем веку, но ни к одному из них ее не тянуло. А от его тела исходил жар, как из топки, как из пекла; сердце его билось ритмично и мощно. Кэт была ошеломлена.
     - Я дам вам одну из рубашек Тедди, - в конце концов выжала она из себя, но сил вырваться из его объятий у нее не было.
     В салуне было полно людей. А ее это почему-то не заботило. Внезапно развеялись страх, неприязнь и ужас, внушаемый мужчиной, который подошел слишком близко. Исчезло все, кроме его чувственных губ, ласкающих ее с грубой нежностью. До встречи с Кантоном Каталина не подозревала, что такое может быть.
     Поцеловав женщину как можно нежнее, Марш постарался взять себя в руки. Но Каталина чувствовала, что он дрожит. Они вновь припали друг к другу губами. Поцелуй становился все чувственнее. Они состязались в любви. Только не сдаваться! Инстинкт подсказывал Каталине, что она не должна позволить покорить себя этому мужчине, иначе он подавит и раздавит ее. Так он поступил бы с каждым, кто стоит на его пути.
     Но - Лучезарный Люцифер! - что он творил с ней! Кэт отвечала на ласки Кантона так страстно, как не делала этого никогда, обвиваясь вокруг него, прижимаясь к нему, она сама искала его губы, проникая в его страждущий рот. Алчущее тело Кантона рвалось к ней, и Каталина чувствовала это даже через одежду, и страсть ее разгоралась еще сильнее.
     В одно и то же время она чувствовала себя слабой и могучей, счастливой и бесконечно несчастной. Вот что значит жить и чувствовать! Но это пришло к ней слишком поздно. Слишком поздно, и, очевидно, он был совсем не тем человеком, который мог бы составить ее счастье.
     Неужели они были ошибкой, эти несколько мгновений?
     Кантон поставил ее на пол и обнял с нежностью, какую невозможно было в нем предположить.
     Он вел себя как коварный, опытный соблазнитель.
     Но все, что он делал, было так приятно, так невыразимо приятно... Каталина сделала глубокий вдох, чувствуя непреодолимое физическое желание, разливающееся из лона по всему телу теплыми, вязкими волнами. Впервые в жизни - в его объятиях - она почувствовала себя в безопасности.
     Каталина догадывалась, что это было обманчивое чувство, что Кантон по самой своей сути был антиподом безопасности, но она не могла вырвать себя из его объятий и длила волшебные мгновения близости.
     Каталина взглянула в глаза Марша и не обнаружила защитной зеркальной поверхности, не пропускающей любопытного взора внутрь, в душу. В его зрачках застыла такая безнадежность, такая острая боль, что Каталине показалось, что на кусочки режут ее. Взгляд его был устремлен куда-то вверх, как будто он хотел скрыть то, что могли выдать глаза.
     Кантон поцеловал женщину еще раз, и они оба чуть не растворились во взаимной нежности.
     Она не должна... особенно теперь, после всех стычек и столкновений с этим человеком, который все перевернул в ее жизни.
     Каталина сама не понимала, что делала. Она прижималась к нему все сильнее и сильнее, в то время как Марш вынимал шпильки из прически, на сооружение которой у женщины ушел пойти целый час. Каталина почувствовала, как шелковыми волнами заструились вдоль спины ее волосы.
     Марш закрыл глаза, Каталина тоже... между ними не было никаких преград, только настоятельная потребность завершить то, чему начало они уже положили.
     Раздался неожиданный стук в дверь. Медленно освобождаясь от сладостного тумана, Каталина услышала:
     - Мисс Каталина! Мисс Каталина! У вас все в порядке?
     Голос принадлежал Хэрри, второму бармену, которому Тедди, очевидно, поручил охранять хозяйку.
     Кэт вздохнула. Далеко не все было в порядке. Интересно, сумеет ли она когда-нибудь оправиться и привести чувства в прежнее состояние? Кантон как будто приоткрыл ящик Пандоры и выпустил на свет божий то, что лучше было бы не тревожить.
     Истинная страсть сменилась на лице Кантона ироничной улыбкой.
     - Лучше бы вам ответить, иначе сюда повалят все ваши служащие.
     Внезапно Кэт представила, как она должна выглядеть со стороны. Измятое платье, распущенные волосы... Стук повторился.
     - Все в порядке, - откликнулась Каталина. - Я выйду через несколько минут.
     - Здесь мэр города, - сообщил Хэрри.
     - Боже мой!
     - Я помогу вам, - шепнул Марш. - В конце концов, это моя вина.
     - Вы хотя бы сами оденьтесь, - съязвила Каталина.
     - Но у меня нет сухой рубашки, - в тон ей отозвался Кантона. - Да и брюк тоже.
     Каталина подошла к шкафу и приоткрыла створку, чувствуя, что взгляд Кантона обжигает ей спину. Она отыскала белую рубашку, которую одевал Тедди по торжественным случаям, и вынула ее. Рубашка явно уступала по качеству вещам Марша и явно превосходила их размером.
     Каталина сунула рубашку Кантону и, до того как он успел отказаться, отвернулась к зеркалу. Подтверждались все самые дурные ее предположения. Она выглядела как школьница, застигнутая в стогу сена за неприличным занятием. Раздосадованная, Каталина завертелась в поисках расчески, но ничего не нашла. Должно быть, Тедди взял ее с собой в дорогу.
     - Не хотите ли вы, чтобы я помог вам привести голову в порядок? - медовым голосом спросил Марш. - У меня есть расческа, а вас ждет внизу мэр.
     - Вы можете дать расческу мне.
     - О нет, - отказал Марш. - Но у вас есть возможность пройти в свою комнату сквозь толпу посетителей, чтобы воспользоваться своей расческой.
     Кэт едва не заскрежетала зубами.
     - Ну хорошо, - в конце концов согласилась она.
     Он взял верх второй раз. Первой неудачей Каталина считала прогулку к морю. Но не может же она торчать тут вечность, как не может растрепанной и помятой спуститься вниз!
     Каталина стала подумывать о репрессивных мерах против Кантона. Хорошо бы организовать склоку или потасовку в "Славной дыре". Кэт бросила взгляд на Марша. В рубашке Тедди, с засученными рукавами он выглядел как живодер. Марш победно улыбнулся.
     - Сядьте, - властно скомандовал он.
     Каталина подчинилась. Что угодно, лишь бы не смотреть на него. Сначала он провел по ее волосам расческой, потом принялся перебирать пряди пальцами. Медленно. Чувственно. Приятно. Со знанием дел. Лучезарный Люцифер! Каталина почувствовала, как он собрал волосы, поднял их, уложил узлом, но узел распустился, и волосы водопадом заструились по спине. Каталина в недоумении обернулась. Марш выглядел обескураженным.
     - Вообще-то я умею расчесывать. Кажется, что это простое занятие, но...
     Женщина едва сдержала улыбку. Неожиданно она почувствовала облегчение. Он умел далеко не все. Про себя она отметила, что ей было приятно, что Кантон не умеет делать даме прическу. Она протянула руку, и Марш безропотно отдал ей расческу. Кэт поднялась со стула и подошла к зеркалу. Она видела, что Марш внимательно наблюдает за тем, как она скручивает волосы жгутом и укладывает их на затылке. Но... о ужас! Куда-то запропастились заколки! Марш опустился на колени, нашел их и протянул Каталине с той легкой, искренней улыбкой, которая начинала ей нравиться. Прическа была не такой гладкой, как вначале, но у Каталины не было в запасе не то что часа - минуты лишней, чтобы поколдовать перед зеркалом. В конце концов, не выглядит же она, как... ну... как... эта...
     Женщина медленно повернулась к Кантону. Он застегивал рубашку. Несомненно, она была велика ему, но он сумел бы выглядеть элегантным и в дорожном мешке. Каталина ожидала, что Кантон будет настаивать, чтобы спуститься в зал вместе с ней, и сочинила уже дюжину аргументов против. Но он удивил ее.
     - Я выйду через черный ход, - сообщил он и, не завязывая галстука, надел пиджак. Темная щетина слегка выступала на подбородке, прядь непокорных волос легла на лоб. Марш поймал ладошку женщины и прижал ее к губам.
     - Благодарю вас за замечательный вечер.
     Кантон подошел к двери и, не оборачиваясь больше, растворился в проеме, оставив Каталину, раздираемую двумя чувствами: облегчением и одиночеством.

***

     Нельзя доверять Кантону.
     Каталина знала об этом. За доверие мужчине она однажды уже поплатилась. И стала убийцей.
     Каталине не потребовалось много времени, чтобы убедиться в том, что ее предполагаемый спаситель оказался подлым предателем. На спине у нее остались шрамы - напоминание о предательстве Джеймса Кэхуна. Он вытягивал ее ремнем с пряжкой, когда женщина отказывалась услаждать мужчин, которым он проигрывал в покер.
     Интересно, вернется ли Тедди завтра? Или уже сегодня? Она лишилась его поддержки, а ведь так нуждалась в нем! Может, ему удастся вернуть целомудренную чистоту ее жизни?
     Кэт стояла посреди главного зала "Серебряной леди". Последний посетитель давно покинул заведение, последний стакан был давно выпит. Девушки поднялись к себе спать. Поднялась и Молли, которая помогала им вечером. Молли тоже лишилась Тедди.
     Каталина внимательно оглядела зал, надеясь обрести внутренний покой в уверенности, что все это принадлежит ей. Стулья были опрокинуты на столы, чтобы было удобнее мыть полы. В тусклом свете одинокой лампы, которую забыли потушить, они выглядели уродливыми скелетами, исполняющими пляску смерти. Каталина в ужасе ухватилась за край стола.
     Забудь об этом. Не думай об этом. Не вспоминай о мучительном времени после того, как Джеймс упал на нож. Убийство. Убийца. Женщина - убийца.
     Она бежала из того проклятого места... часто меняла имя и фамилию... переходила из одного салуна в другой... потому что не умела делать ничего больше. Она не умела даже читать и писать. Но всюду - где бы она ни появилась - ее преследовали несчастья. Подвыпивший шахтер или погонщик скота не понимали слова "нет", и дело заканчивалось потасовкой. После этого содержатель салуна предлагал ей убираться подобру-поздорову, в противном случае грозил обратиться к местным властям. Переезжая из города в город, она добралась до одной шахты, где добывали серебро, и встретилась с Бэном Эбботтом. Из-за больных легких он не пошел работать в шахту, а несколько лет провел на Западе в поисках золота. Расстроенное здоровье не позволяло ему часами простаивать в холодной воде, промывая породу, в надежде найти песок. Тогда ему пришло в голову открыть салун на перекрестке дорог, которыми шли золотоискатели, и вскоре заведение стало приносить ему денег больше, чем получали те, кто мыл золото.
     Когда Кэт объявилась в "Серебряной леди" Эбботта, он предложил ей работу в сапуне, хотя она ясно дала понять, что работать проституткой не будет. Тогда ее звали Селина. Бэну было только сорок, хотя он выглядел на десяток лет старше. Глаза у него были чрезвычайно печальными, и он устрашающе кашлял. Каталина не понимала, почему он взял ее под свое покровительство, ничего не требуя взамен, пока год спустя он не рассказал ей, что она напомнила ему девушку, которая умерла в Бостоне, не дождавшись, пока он придет за ней.
     Бэн научил ее читать и писать, и Каталина неожиданно удивила его способностью вести бухгалтерские книги. Сам Бэн Эбботт был образованным человеком, имел диплом об окончании Гарвардского университета. Много позже Каталина поняла, что он возился с ней потому, что ему нравился процесс огранки, превращения сырого, необработанного камня в бриллиант.
     Здоровье его неуклонно ухудшалось. Он чувствовал себя плохо даже в горах, где воздух был прохладен и сух, и Каталина в благодарность за все, что он сделал для нее, нянчилась с ним, ухаживала за ним и незадолго до его кончины по просьбе Бэна Эбботта вышла за него замуж. Он сказал, что хотел бы, чтобы у нее не возникло проблем по наследованию его собственности.
     Бэну было кое-что известно о ее прошлом и о ее отвращении к физической стороне брака, и их брак оставался до конца целомудренным. В любом случае Бэн был слишком болен. Эбботту требовался друг, который мог скрасить последние дни его жизни, и уверенность в том, что после его смерти о Каталине кто-нибудь позаботится. Он оставил ей салун и немного денег, но у нее не было покровителя в этом шахтерском городке, славившемся разбоями и убийствами. Итак, Каталина решила продать "Серебряную леди" и переехать туда, где ее никто не знал.
     В Сан-Франциско женщине удалось разыскать старое здание, которое можно было переоборудовать под салун. Она вновь поменяла имя, на этот раз став Каталиной Хилльярд. Салун она назвала "Серебряная леди" в память о Бэне Эбботте.
     Даже тогда она знала, чего хочет: чтобы салун превратился в самое известное публичное место в Сан-Франциско. В будущем Каталина собиралась продать его и перебраться в какое-нибудь тихое красивое место. В безопасное место, где она будет пользоваться уважением, о котором мечтала с детства.
     Кэт пристально посмотрела на темные окна "Славной дыры". Почему же теперь респектабельность и безопасность не представляются ей такими важными, как месяц назад?
     Почему?

***

     На противоположной стороне улицы стоял человек и ждал, когда потухнет свет в последнем ярком окне "Серебряной леди". Давным-давно он научился терпению. Этого требовала его профессия - частный детектив. В руке он сжимал одно из множества объявлений, которые разослал и расклеил повсюду. Кто-то видел беглянку Мэри Бет в салуне напротив, и он обязан был проверить эти сведения.
     Итак, вечер он провел в "Серебряной леди" среди множества мужчин, подпирающих стены во время исполнения канкана, и внимательно разглядел лица всех девушек из заведения и даже танцовщиц. Ни одна из них не соответствовала описанию. Так или иначе, но это была единственная зацепка. Придется постираться здесь еще несколько дней. Ему хорошо заплатили, и, если он разыщет девушку... вознаграждение будет солидное, весьма солидное.

Глава тринадцатая

     Соперничество между двумя владельцами салунов, о котором ходило так много слухов, подтвердилось во время первого представления канкана в "Серебряной леди".
     Во время спора между Каталиной Хилльярд и Тэйлором Кантоном разбился бокал с шампанским. Спорщики удалились, и мистер Кантон, очевидно, покинул салун незаметно для публики.
     Ссора произошла во время исполнения канкана. Кокетливый танец, родившийся в Париже, был тепло принят многочисленными посетителями. Мисс Хилльярд подписала двухнедельный контракт с французской труппой Бернара Дювьера. Танец исполняется каждый вечер в "Серебряной леди".
     Мистер Кантон является владельцем недавно вновь открытого салуна "Славная дыра", расположенного напротив "Серебряной леди". С момента своего открытия в 1865 году это заведение приобрело дурную славу. Четыре раза салун переходил из рук в руки, пока два года назад его не закрыли. Мистер Кантон поклялся, что восстановит его былую известность, но со знаком плюс, и уговорил Лотту Крэбтри выступить на открытии салуна. Мисс Хилльярд билась об заклад, что не уступит "Славной дыре" в деле увеселения публики.
     Своеобразная дуэль приводит в восхищение автора этих строк и, мы надеемся, всех жителей Сан-Франциско.

***

     Прочитав эту заметку в "Глобусе", Марш откинулся на стуле, осторожно балансируя на двух его ножках. Ему хотелось привлечь внимание публики не к своей персоне, а к "Славной дыре".
     Боже! Хотелось бы надеяться, что никому не приходит в голову, что Марш Кантон, наемник из Колорадо, и Тэйлор Кантон, владелец салуна, одно и то же лицо. Кто будет ломать над этим голову? Кого это интересует?
     Разве что кто-нибудь вытащит на свет божий проклятую заметку в дешевой газетенке. Там еще был его портрет. Слава Богу, неудачный.
     Марш попытался расслабиться. Заметка была напечатана около года назад. Она называлась "Дуэль на закате" и была написана с претензией на правдивое описание перестрелки между Лобо и Маршем. В этой истории не было ни грамма правды. Перестрелка, действительно, была, но вовсе не между ним и Лобо. И Лобо не погиб. Но байка превратилась в легенду.
     Интересно, смог ли Лобо окончательно отказаться от винтовки? Но, с другой стороны, у него не было выбора: у него была изуродована рука. Марш посмотрел на свою руку: пальцы не утратили былой проворности. Он расслабил кисть - рука музыканта, как говаривала его матушка. Рука убийцы, обвиняли родственники покойных.
     Услышав клацанье замка, Марш принял невозмутимый вид и сложил газету. Это Хью. Должно быть, уже почти одиннадцать. Скоро придет повар и его помощники - готовить закуски. Марш вспомнил вчерашнюю оговорку Каталины насчет Хью. Черт! Он вспомнил слишком много из того, что было вчера, особенно - женщину в своих объятиях.
     Но сейчас следовало опасаться Хью. Разочарование в бармене проявилось лишь в том, что Марш непроизвольно сжал зубы. Как теперь использовать Хью О'Коннелла?
     Когда Хью вошел, Марш кивнул ему и медленно поднялся.
     - Хью, - произнес Марш. - Ты, как всегда, вовремя.
     Голос его звучал сердечно. В этом Кантон не сомневался.
     - Мистер Кантон, ночь прошла весьма благополучно, несмотря на то, что...
     - Я знаю, - перебил его Марш. - Я просмотрел счета. Возможно, мы даже получим небольшой доход в этом месяце.
     Улыбка осветила лицо Хью.
     - Мисс Дженни поет замечательно, но она сказала, что с вами она чувствует себя уверенней.
     - Думаю, она будет рада, когда выздоровеет ее постоянный аккомпаниатор.
     - Она сказала, что у нее не было аккомпаниатора лучше вас, - Хью снял широкополую шляпу. - Я тоже так думаю, мистер Кантон.
     Марш пожал плечами и протянул Хью заметку.
     - Мы опять в центре внимания.
     Хью медленно прочитал газету, улыбка сползла с его лица. Хью выглядел расстроенным. Марш внимательно следил за свои помощником.
     - На самом деле все случилось несколько иначе, - пояснил он. - Мисс Хилльярд нечаянно пролила вино мне на одежду и великодушно согласилась привести в порядок мой костюм и рубашку.
     Хью не вымолвил ни слова.
     - Интересная женщина, - продолжал Кантон. - Вы когда-нибудь встречались с ней?
     Хью и вовсе поник. В конце концов, обманщика из него не получилось, подумал Марш.
     - Я бывал в "Серебряной леди", - с трудом выдавил из себя Хью.
     - Она прелестна, не так ли? Хотя слегка вероломна.
     Хью вздохнул.
     - Я почти ничего о ней не знаю.
     - Похоже, что никто с ней хорошо не знаком, - отозвался Марш. - Я думаю, надо изменить это положение.

***

     Тедди отправился в сельскохозяйственный Торговый банк Оклэнда. Настало время повстречаться с человеком, разыскивающим женщину по имени Мэри Бет. Пять дней провел Тедди в этом городе и почти ничего интересного не выяснил. Он узнал, что Эдвин Эдамс, вдовец с семилетним стажем, был президентом и управляющим одного из самых солидных оклэндских банков. Из всего того, что Тедди разузнал о нем, складывался образ человека щепетильного, благочестивого семьянина, опоры церкви и государства.
     Всякий раз, когда Тедди начинал расспрашивать об Эдамсе, ему рассказывали о несчастьях, обрушившихся на этого человека: о жене, которая долго болела перед смертью, о дочери, которая бесследно исчезла.
     Эти сведения не помогли Тедди в главном: почему Молли - Мэри Бет - покинула прекрасный родительский дом? Почему и чем она так напугана? Почему она не может вернуться домой?
     Тедди хорошо разбирался в людях. В салуне этому быстро обучаешься. Хороший хозяин наметанным глазом сразу определит, от кого можно ждать неприятностей, кто не сможет оплатить счет, у кого большие претензии. Тедди знал, что броской наружностью не обладает, люди не обращали на него внимания, и это давало ему