но было бы счесть за дерзость. Он чертовски устал от того, что все вертят им, как хотят.
     - Он ждет ответа, - напомнил ему Митч.
     - А разве я могу отказаться?
     - Можете, если вам жить надоело.
     - Благодарю за любезное приглашение.
     Митч Эверс улыбнулся:
     - У самого Ната, наверное, получилось бы лучше. Вам понравится. Ники отлично готовит.
     - И мне это должно понравиться? - удивленно спросил Кейн. - Мне, помнится, было сказано держаться от нее подальше.
     - По-моему, Нат просто хочет поблагодарить вас за тот случай, - произнес Эверс, не ответив на вопрос.
     Кейн стер с лица мыльную пену.
     - Я приду, но мне не нравится получать повестки, когда я плачу кучу денег за то, чтобы меня оставили в покое.
     - Это приглашение, - поправил Эверс.
     У Кейна не было настроения обсуждать тонкости. Он не знал, чего хочет Нат Томпсон, но, видимо, он приглашал его не ради удовольствия пообщаться с ним. Он сдержанно кивнул.
     - В семь, - напомнил Митч Эверс, поворачивая дверную ручку. Перешагнув через порог, он обернулся:
     - Не опаздывайте.
     Кейн тихо выругался ему вслед.

***

     Джон Янси потер распухшие запястья. От тугих веревок на них остались красные полосы. Он очнулся в переулке с больной головой, пустым желудком и бессильной яростью. Час спустя он сидел в переполненном баре в забытом богом пограничном городишке, потягивал третью порцию виски и лелеял вскипавшую у него в душе ненависть.
     Он все пытался осмыслить цепь событий, которые привели его сюда. Там, в Логовище, сначала он увидел, как появился Дьявол с этим щенком Робином, и тут же двое вооруженных людей препроводили его в кабинет Томпсона. Ему сообщили, что его брат попытался изнасиловать Девчонку Томпсон и теперь мертв. Ему сказали, что ему чертовски повезло, что его выпускают из Логовища живым. Понадобилось несколько минут, чтобы он осознал, что произошло, и тогда он кинулся на Томпсона. Охранники схватили его, связали, надели на глаза повязку и кинули на лошадь.
     Кобб был единственным человеком, к кому он испытывал какую-то привязанность. Они выросли в крошечной хижине вместе с отцом, который держал в страхе всю семью. Сбежав из дома, когда ему было одиннадцать лет, а Коббу - двенадцать, они с тех пор не расставались. Джон не мог поверить, что его брат мертв.
     Значит, он умер по вине этой сучки... и Дьявола.
     Они оба за это заплатят. Он разыщет Логовище. Он помнит кое-кого из охранников. Он будет искать, пока не найдет кого-нибудь из них, а потом последует за ним. Он знал, кого нужно искать: человека, за голову которого назначена кругленькая сумма.
     Неважно, сколько времени он на это потратит. Он найдет и убьет сучку Томпсон, хотя сначала можно будет с ней поразвлечься. Потом самого Томпсона и, наконец, Дьявола. Он убьет их. Он отомстит за Кобба.

***

     Ники прибиралась в доме. Она вымыла полы, начистила горшки и кастрюли. Она скребла их до тех пор, пока руки у нее не распухли и не покраснели. Ей хотелось бы и образ Дьявола вытравить у себя из памяти, но этого не смогли бы сделать вся вода и мыло в мире.
     Ей еще не встречался мужчина, который вызывал бы у нее столько противоречивых эмоций. Приводил бы в такое смятение.
     Она стала скрести еще яростнее, не замечая, что брат с удивлением косится на нее. Дядя уехал рано утром и до сих пор не вернулся, но в записке попросил ее приготовить ужин на пятерых. Наверное, он пригласил Джеба.
     Сколько Ники себя помнила, она всегда готовила еду для Ната, Робина и частенько для Митча. Как правило, ей это нравилось. Кое-чему научила ее мать, а до остального она дошла сама. Стряпня ассоциировалась у нее с улыбками, ей нравилось чувствовать себя полезной. В Логовище у нее почти не было возможностей найти для себя какое-нибудь полезное занятие, которое одобрил бы ее дядя. Случай с Коббом Янси подтвердил, что его постоянные опасения были не напрасны. И встреча с Кейном О'Брайеном - тоже.
     Ее до сих пор охватывал трепет, когда она вспоминала его прикосновение, словно раскаленным железом обжегшее ей щеку.
     Скорее бы он уехал. А до тех пор она больше не поедет на свой холмик. Она боялась, что он будет ее там подкарауливать. Можно было, конечно, взять ружье, но она боялась, что оно не послужит ей надежной защитой.
     Ники не без труда переключилась на другие мысли - о том, например, что приготовить сегодня на ужин. Она услышала, как открывается дверь, и, обернувшись, увидела Робина, который вошел в комнату, держа в здоровой руке коробку С птенцом.
     - Поможешь мне покормить его, сестренка?
     Она кивнула.
     - Как ты себя чувствуешь?
     - Нормально. Я хочу пойти к Дьяволу. Может, он мне что-нибудь расскажет о ястребах.
     - Его зовут мистер О'Брайен, - раздраженно сказала Ники. - И не думаю, чтобы он горел желанием тебя увидеть.
     - Но он же принес его мне.
     - Ты же знаешь правила дяди Ната. Забыл, что случилось, когда ты их нарушил?
     - Дьявол совсем не такой, как Кобб Янси. - В глазах мальчика читалось восхищение и преклонение.
     - Кажется, несколько дней назад Кобб Янси тебе нравился.
     Робин залился яркой краской, и Ники почувствовала угрызения совести. Она была так же обманута обаянием Кейна О'Брайена, как Робин - притворным интересом к нему Кобба Янси. Пошли О'Брайена к черту. Да, но у него приятные манеры и очаровательная улыбка, которой он умело пользуется. Не смей о нем даже думать. Легко сказать.
     - Он убийца, он вне закона, как и все остальные, - резко сказала она.
     - Дядя Нат тоже вне закона, но ты его любишь.
     - И куда бы он ни отправился, за ним будет охотиться полиция. Ты этого хочешь?
     - Дядю Ната никто не поймал, и меня никто не поймает.
     - Они же поймали Дьявола, - возразила она, хотя понимала, что доводы разума здесь не подействуют. Они никогда не действовали. Она сегодня же поговорит с дядей Натом, она должна убедить его поехать в Мексику или в любое другое место, где их не настигнет закон. Немедленно, а не через полгода.
     - Да, - согласился Робин. - Но им не удалось удержать Дьявола в тюрьме. И меня они тоже не удержат, - в его глазах блеснул огонек. - Как ты думаешь, он мне расскажет, как он от них сбежал?
     В душу ей закрался леденящий страх. Наклонившись к Робину, она положила руку ему на плечо, но он нетерпеливо стряхнул ее. Ники вздохнула. Оц еще так молод. Ей хотелось, чтобы у него были нормальная жизнь, семья и дети.
     Ей самой хотелось того же. Но какой порядочный мужчина - а другого ей не надо - захочет иметь дело с дочерью и племянницей отпетых преступников?
     Она часто вспоминала свою мать. Будучи девушкой на выданье и живя в Кентукки, она влюбилась в бандита и сбежала с ним. А потом всю жизнь провела, ожидая его в грязных лачугах, где они останавливались, и не зная, жив он или умер. А когда у нее начались преждевременные роды, они опять были в бегах, и поблизости не оказалось доктора. Она умерла на глазах у Ники и ее отца в холодной, грязной дыре. Отец после этого уже никогда не был таким, как прежде.
     Потом ее домом стало Логовище, и здесь она чувствовала себя в относительной безопасности.
     Теперь это чувство исчезло.

***

     Кейн явился к Томпсону ровно в семь часов. Перед этим он пропустил пару стаканов, стараясь не выпить лишнего. Сегодня вечером ему нужна была ясная голова.
     Нат Томпсон открыл дверь.
     - О'Брайен, - приветствовал он. - Спасибо, что пришли.
     Кейну пришлось сдержаться, и язвительный сердитый ответ так и не сорвался с его языка. Разве, черт возьми, у него был выбор? Он просто кивнул в ответ.
     При их первой встрече Томпсон окинул его внимательным взглядом, но это было ничто по сравнению с осмотром, которому он подвергся сейчас. Когда в него, словно два буравчика, вонзились темные глаза Томпсона, проникая в самую душу, он почувствовал себя бабочкой, приколотой булавкой к куску картона.
     - Хотите выпить?
     Проклятие - еще как. Но лицо его оставалось непроницаемым. Проходя в дом, он заметил по пути льняные занавески и букет полевых цветов в раскрашенной деревянной вазе. Во время первого посещения эти признаки домашнего уюта ускользнули от его взгляда. Николь. Где она? Краешком глаза он увидел приоткрытую дверь, которая, как он догадался, вела на кухню, откуда шел щекотавший ноздри приятный аромат.
     Ему подали стакан, и он, осторожно отпив, снова переключил внимание на Ната Томпсона, который не спускал с него цепкого взгляда.
     - Хорошее виски, - заметил он самым светским тоном, на который был способен.
     В глазах Томпсона проскользнуло одобрение.
     - Рад, что вам понравилось, - в его словах послышался едва уловимый сарказм, и Кейн напомнил себе, что нельзя недооценивать этого человека.
     Томпсон жестом указал на стул, и Кейн присел. Томпсон сел рядом с ним и, отхлебнув из своего стакана, снова заговорил:
     - Мой племянник просто в восторге от этой птицы. Я хотел вас поблагодарить.
     Кейн с трудом сдержал удивленный возглас. Он успел понять, что Томпсон смотрит на свою семью как на собственность, но теплые нотки в хриплом голосе его собеседника выдали глубокую привязанность этого человека к своим племянникам. У Кейна засосало под ложечкой. Ему не нужно ни одобрения Томпсона, ни его благодарности. Он сделает свое дело и уберется отсюда.
     - Моя племянница рассказала, что встретила вас вчера утром. - Эта фраза прозвучала как вопрос.
     Интересно, что еще Николь рассказала своему дяде? Ники. Помни, ее зовут Ники. Вряд ли Нату Томпсону понравится, что ему известно имя Николь.
     - Я много езжу верхом, - произнес он.
     - Я об этом слышал, - сказал Томпсон. - Как вам понравилось у Розиты?
     Интересно, есть ли что-нибудь, о чем Томпсону неизвестно? Он, возможно, даже знает, каков Кейн в постели. От этой мысли О'Брайену стало не по себе. Ему было не по вкусу, когда за ним шпионили. Но разве не тем же самым он занимается по отношению к Томпсону?
     Кейн пожал плечами.
     Томпсон провел пальцами по стакану.
     - Как долго вы планируете здесь остаться?
     - Пока у меня не кончатся деньги.
     - И что тогда?
     - Тогда, наверное, у меня на хвосте будет не так много полицейских. Я хочу пробраться на север.
     - Собираетесь работать?
     Кейн прищурился. Он знал, что кажется подозрительным, но в его положении это вполне естественно.
     - Я думал, что здесь не задают вопросов.
     Томпсон вдруг ухмыльнулся. Впервые за время их разговора он выказал подобие улыбки.
     - Да, вы, разумеется, правы, - произнес он и взял в руки бутылку. Кейн протянул ему свой стакан.
     Когда он поднес стакан к губам, в комнату вошла Николь. На ее лице отразилось удивление, а затем густой румянец залил щеки. Она повернулась к дяде, вопросительно глядя на него и нарочито не замечая Кейна.
     - Дядя Нат?
     Нат Томпсон, как заметил Кейн, пристально, очень пристально наблюдал за ними обоими. От него не могла ускользнуть краска на щеках Ники. Кейн надеялся, что его собственное лицо выражает лишь безразличие, хотя сердце у него бешено забилось.
     - Ты, конечно, знакома с мистером О'Брайеном, - небрежно заметил Томпсон, обращаясь к племяннице. Хотя Кейн знал, что говорит он это неспроста.
     Она поглядела на Кейна, словно только что заметила его присутствие.
     - Ты пригласил его в гости?
     Нат кивнул.
     - Я хотел поблагодарить его за то, что он тогда сделал.
     - По-моему, он не очень... - Она вдруг замолчала.
     - Что - не очень? - спросил Томпсон.
     - Не очень хорошее влияние оказывает на Робина, - выпалила она, забыв, что Кейн ее тоже слышит.
     Томпсон не сводил с нее пристального взгляда.
     - А я?
     Ники закусила губу, и Кейн на минуту испытал сочувствие к ней. Она явно не желала обидеть дядю. И так же явно не желала его присутствия здесь, и Кейн знал почему. Он тогда вел себя с ней намеренно грубо, в ее же, как, впрочем, и в своих собственных интересах.
     - Я думала, ты хочешь, чтобы "гости" держались от нас подальше, - наконец, оправдываясь, произнесла она, избегая встречаться глазами с Кейном.
     - Ты же виделась с ним как-то утром, - возразил Томпсон. В его голосе послышалась легкая вопросительная интонация, настолько легкая, что Ники могла сама решать, отвечать ей или нет.
     - Мы случайно встретились, - произнесла она, почти не разжимая губ. - Этого больше не случится.
     Наблюдая за этой беседой, Кейн испытывал смешанные чувства. Он был в центре действия, но все происходило помимо него. Нечто похожее он чувствовал, сидя в тюрьме, когда с ним беседовал Бен Мастерс, - будто он марионетка в чужих руках. Это вызывало у него злобу и раздражение. Он повернулся к хозяину дома.
     - Спасибо за приглашение, - чопорно произнес он, сдерживая гнев. - Не хочу, чтобы из-за меня вы ссорились. Я поужинаю в гостинице.
     - Нет, - возразил Томпсон. - Мы вовсе не ссоримся. Просто моя племянница очень удивилась. По-моему, ужин готов. Мы едим на кухне. Ники, пригласи брата.
     Пробежавшая по лицу Ники тень удивления не ускользнула от Кейна. То ли она не привыкла, чтобы ей выговаривали, то ли все еще была поражена гостеприимством дядюшки. Да и сам Кейн удивился не меньше. Его первым побуждением было уйти, несмотря на запрет Томпсона. Но потом разум взял верх над гневом. В Логовище его привела одна-единственная причина; этот ужин, возможно, поможет ему достичь цели. Хотя ему все же отвратительно было сидеть за столом человека, которого он намеревается предать, пусть даже этот человек - Нат Томпсон.
     Он последовал за хозяином к открытой двери и, войдя на кухню, опустился на предложенный ему стул. Через минуту появились Ники и Робин. Если у его сестры появление Кейна не вызвало воодушевления, то мальчик был в восторге. Глаза его горели, как пламя свечи, живое и острое.
     - Дьявол! - радостно воскликнул он, и у Кейна что-то сжалось в груди при звуке звонкого мальчишеского голоса. - Я назвал ястребенка в вашу честь. Ники согласилась.
     Кейн покосился на Ники, расставлявшую на столе еду. Она упорно избегала его взгляда, но снова вспыхнула, и Кейн подумал, какая она хорошенькая. Ее волосы были похожи на пушистую шапочку, золотистые завитки обрамляли нежное, как у феи, личико. Их взгляды случайно встретились, и Кейну пришло в голову, что у нее глаза, как у молодого олененка. Такие большие, карие и такие беззащитные. Это впечатление, конечно, обманчиво. Она убила человека. Она всю жизнь прожила среди преступников. И все же в ней было что-то очень трогательное и невинное.
     Он улыбнулся. Он часто улыбался, и это у него хорошо получалось, хотя в последние несколько лет ему, как правило, было не до улыбок. На этот раз он улыбнулся от всей души. Ему хотелось протянуть руку и стереть с ее лица так не шедшее ей хмурое выражение.
     - Спасибо, - сказал он, когда она поставила перед ним блюдо с жареным мясом.
     Она удостоила его взглядом, и выражение лица ее смягчилось, словно ей не часто доводилось слышать слова благодарности. Но потом она отвернулась и поставила на стол еще два блюда, на этот раз с жареной картошкой и помидорами. Наконец она села на последний остававшийся пустым стул, рядом с Кейном, напротив своего дяди.
     Во время еды он старался не смотреть в ее сторону. Нат Томпсон погрузился в молчание и запихивал в рот куски пищи, будто давно не ел как следует. Робин поглощал еду в такой же манере.
     Мясо было приготовлено лучше, чем в гостинице, а такой вкусной картошки он в жизни не пробовал. Несмотря на неловкость положения, не уверенный в намерениях Томпсона, Кейн тем не менее ел с удовольствием.
     И все же ему было не по себе. Хотя Томпсон и поблагодарил его за ястребенка, Кейн ни на минуту не сомневался, что не это послужило истинной причиной приглашения. И, видимо, не желание приятно провести вечер в его обществе.
     Вначале Ники хранила молчание. Наконец она подняла на него глаза, и взгляды их скрестились. Уголок ее рта приподнялся в легкой улыбке.
     - Ну и как вам нравится в Логовище, мистер О'Брайен? - вкрадчиво спросила она. Он решил, что этому голосу доверять не стоит. - Вам все еще не сидится на месте или вы утешились чем-то другим?
     - Я утешаюсь уже тем, что жив, - ответил он, увидев, как напрягся Нат Томпсон.
     - Вы сбежали из тюрьмы за день до того, как вас должны были повесить, - продолжала она с вызовом в глазах. - О чем вы тогда думали?
     - О побеге, - усмехнулся он.
     - Как вам это удалось? - живо воскликнул Робин, не обращая ни малейшего внимания на укоризненный взгляд Ники.
     - Милостью божьей.
     На лице Робина обозначилось удивление.
     - Мне помог священник, - объяснил Кейн. - Слуга божий, который пришел меня исповедовать. Я оглушил его и взял его одежду. Все остальное было делом техники. - У Ники в глазах он увидел испуг, у Робина - недоверие, а у Томпсона - удовольствие.
     - Я это запомню, - произнес Томпсон.
     - Я думаю, теперь они будут тщательнее отбирать священников, - сухо ответил Кейн.
     Томпсон рассмеялся, но взгляд его, направленный на Кейна, оставался задумчивым.
     - Вы расскажете мне, как обращаться с ястребами? - нетерпеливо спросил Робин, не замечая царившей в комнате напряженной атмосферы.
     - Расскажу все, что знаю, - кивнул Кейн. - Он должен научиться охотиться сам, потому что мать не может ему помочь.
     - Когда?
     - Когда сможет летать. А как только он научится, ты должен отпустить его на свободу.
     - Но я хочу, чтобы он остался у меня.
     - Птицы рождены, чтобы жить на свободе, - возразил Кейн. - Так же, как и люди. - Он услышал, как резко прозвучал его собственный голос, ожесточенный болью, сохранившейся с того времени, которое он провел в разных тюрьмах.
     - Поэтому вы и пошли воевать за южан?
     Вопрос задал Томпсон. После того как прошел предыдущий час, его можно было ожидать, Нат Томпсон весь вечер играл с ним, как кошка с мышкой.
     - Не совсем, - беззаботно ответил Кейн, не отводя в сторону взгляда. Он не хотел видеть выражения лица Ники после того, как она услышит то, что он собирался произнести. - Я думал, что это - возможность подзаработать деньжат. Награбить побольше. А вышло так, что ограбили меня.
     - Война не самый легкий способ нажить состояние.
     - Но у меня не было ни гроша, - он взглянул на Робина. - Я осиротел, когда был совсем маленьким. Мой отец был паршивым фермером и, когда разорился, сам пустил себе пулю в лоб. Меня взяли к себе соседи, но у меня не было ничего своего, даже одежда, которую я носил, мне не принадлежала. - Как и любая удачная ложь, его слова были замешены на правде.
     Нат Томпсон понимающе кивнул. Он поднялся, и вместе с ним поднялся Кейн.
     - Замечательная еда, мисс Томпсон, - церемонно заметил он. - Благодарю вас.
     Она встала и подняла голову, резко вскинув подбородок. В ее глазах он увидел разочарование. Прекрасно. Ей не нравится то, что он рассказал про войну и про священника. Он вспомнил, как она выглядела тогда, когда сказала ему, что шрамом можно гордиться. В нем тогда действительно на минуту проснулась гордость. А теперь он чувствовал себя мошенником, каким на самом деле и являлся.
     - На здоровье, мистер О'Брайен, - ответила она ледяным тоном.
     Он прошел вслед за Натом в гостиную, Робин последовал за ними.
     - Вы покажете мне, как научить Дьявола охотиться, правда?
     Вспомнив о правилах приличия, Кейн взглянул на Томпсона. Тот, наклонившись, положил руку на плечо своему племяннику. В этом жесте Кейн впервые увидел проявление любви и нежности к мальчику.
     - Если мистер О'Брайен не возражает, - мягко произнес Томпсон. - Не забывай, что он - наш гость.
     - Вы ведь не возражаете, Дьявол? - спросил Робин.
     Дьявол возражал. Он не хотел никакого сближения с этими людьми. И все же, если они с Робином будут выбираться учить ястреба, это даст ему больше свободы. Может быть, даже, если Робину что-то известно, он проговорится. Думай о Дэйви. Дэйви сидит в этой проклятой камере и не знает, что его ждет, не знает