умно подошел к тому месту, где спала Шеннон. Он снял теплую куртку, залез под одеяла и растянулся рядом с девушкой, которая что-то сонно пробормотала и потянулась к нему, чтобы занять у него тепла. Ткнувшись носом в его грудь, она замерла.
     Поначалу Бич решил, что Шеннон проснулась. Но тело ее было абсолютно расслаблено, и Бич понял, что девушка крепко спит. То, что Шеннон тянется к нему даже во сне, пронзило Бича, вызвав в нем приступы тоски и радости одновременно.
     "Шеннон, не надо любить меня. Мне так не хочется причинять тебе боль, сладкая девочка".
     На него пахнуло запахом мяты и женственности.
     Сердце встрепенулось в груди у Бича, мышцы напряглись. Он понимал, что не может долго оставаться с Шеннон... но в состоянии сделать каждый миг пребывания с ней памятным на всю жизнь.
     Бич осторожно прижался к посапывающей, теплой девушке.
     "Мне очень хочется поцеловать эти нежные грудки, но я не должен будить ее".
     Но одновременно с этими словами его руки потянулись к ветхой, но всегда безупречно чистой и свежей рубашке Шеннон.
     Но что это? Под мужской рубашкой рука Бича ощутила шелк и кружева.
     "Что за черт? Откуда это у нее?"
     Длинные пальцы Бича один за другим развязали шелковые тесемки. Но уже не руки, а его рот отодвинул
     Шелк нижней рубашки, чтобы прикоснуться к еще более нежному шелку девичьей кожи.
     Шеннон забормотала во сне, тихонько вздохнула и пошевелилась, приподнимаясь навстречу поцелуям.
     Поколебавшись, Бич еле слышно позвал:
     - Шеннон!
     Девушка лишь вздохнула спросонья. Если не считать того, что от прикосновений губ Бича напряглись ее соски, в остальном ее тело оставалось расслабленным, поза - непринужденно-доверчивой.
     "Сладкая девочка, ну как я буду жить без тебя?"
     Его язык несколько раз коснулся каждого из сосков. Их бархатная жесткость дразнила губы, и Бичу хотелось продолжить ласки. И он их продолжил. Он ласкал нежно, деликатно, согревая маковки грудей теплым дыханием.
     Шеннон тихонько пошевелилась. Тело ее ощущало нежные ласки, а сама она пребывала в теплых грезах сна.
     "Не просыпайся пока еще, сладкая девочка. Я хочу узнать вкус твоих снов".
     Длинные пальцы отыскали и расстегнули панталоны девушки, тихонько спустили их вниз. Шеннон забеспокоилась и затихла.
     - Это я, сладкая девочка, - шепнул он ей на ухо.
     Шеннон сонно причмокнула губами и положила голову на грудь Бича.
     Бич замер и некоторое время лежал неподвижно, прислушиваясь к гулким ударам сердца, которое бешено забилось, когда его пальцы нащупали шелковую рубашку. Ему страшно захотелось увидеть Шеннон в шелковом кружевном белье. Желание это было настолько сильным, что у него вспотела поясница.
     Но еще больше ему хотелось прикоснуться к снам Шеннон.
     Бич понимал, что, если он отбросит одеяло, чтобы посмотреть на Шеннон при слабом свете зажигающейся зари, девушка проснется. Поэтому некоторое время он лежал не шевелясь, пока не почувствовал, что тело Шеннон окончательно расслабилось. Затем его рука поползла вниз, к девичьим бедрам, а рот отыскал вырез в рубашке и стал целовать атласную кожу.
     Шеннон шевельнулась, чувствуя прилив тепла от медленных, осторожных ласк Бича. Она вздохнула, и ее бедра задвигались в том же ритме, что и ласкающая рука Бича.
     Эта чувственная отзывчивость потрясла и еще более возбудила Бича. Казалось, весь мир наполнился пламенем и ароматом женского желания.
     "Сладкая девочка, - мысленно застонал Бич. - Да ведь я умру, если решусь уйти от тебя"!
     Губы Шеннон зашевелились, пытаясь что-то сказать. Бич расслышал свое имя, которое она еле слышно произнесла во сне.
     В ответ он скользнул ртом по ее телу, шепча при этом ее имя.
     В течение некоторого времени Шеннон не могла понять, где сон и где явь. Сладостные ощущения в ее теле теснили ей дыхание. Когда волна этих ощущений схлынула, она тихонько застонала, словно умоляя о новых ласках.
     Бич почувствовал появление напряженности в теле Шеннон и понял, что подвел ее к состоянию, близкому к экстазу. Он снова возобновил ласки и вскоре ощутил ритмичные содрогания ее тела.
     Пот выступил на лбу и спине Бича. Ему до боли хотелось находиться в ней в этот сладостный миг.
     Он не заметил, что произнес ее имя, лишь почувствовал, как девичьи пальцы зарылись в его волосах и притянули голову к себе. Он подался вперед, и руки Шеннон скользнули к его рубашке и брюкам, расстегивая их.
     Бич поймал торопливые девичьи руки, поднял к губам.
     - Бич, ну что же ты? - недоумевая зашептала она, прижимаясь к нему бедрами.
     - Нет, сладкая девочка. Только не так...
     - Но почему? - пробормотала она, не отрывая глаз.
     - Я не доверяю себе и боюсь, что теперь ты можешь забеременеть.
     Кажется, Шеннон сбросила с себя последние остатки сна. Но явь была не менее жаркой. Она чувствовала, как бьется пульс на руке у Бича - той самой, которая удерживала обе руки Шеннон.
     - Вчера и позавчера... - начала она.
     - И еще позапозавчера, - перебил ее Бич. - Каждый новый день все больше приближает тебя к тому моменту, когда ты можешь зачать.
     - Но ведь ты же сам говорил, что первые пять дней, а может и больше, безопасны.
     Бич с трудом выдохнул воздух.
     - Здесь нет полной уверенности, - строго сказал он. - Ты такая соблазнительная, сладкая девочка. Я хочу тебя все сильнее... Хочу проникнуть все глубже... Обнять тебя крепче и жарче. Я боюсь, что не успею вовремя уйти из тебя. Я теряю контроль над собой, когда мы сливаемся...
     Шеннон посмотрела в серые с матовым отливом глаза Бича. Они светились, как у кошки, при свете занимающейся зари. Девушка прижалась ртом к губам Бича и глубоко вздохнула.
     - Мне нравится чувствовать, что тебе хорошо, когда ты находишься во мне, - сказала Шеннон, слегка покачивая бедрами. - Мне приятно ощущать твою тяжесть на себе, чувствовать твою силу... Мне нравится трогать твою плоть, когда она хочет меня...
     - Шеннон, - мученически прошептал Бич. - Пойми, что я...
     Но больше он не успел ничего сказать. Шеннон внезапно высвободила руки, и Бич ощутил, что его разгоряченная возбужденная плоть раздвигает упругие девичьи складки.
     Бич застонал и не нашел в себе сил оттолкнуть дерзкие руки Шеннон и воспрепятствовать их действиям.
     Когда Шеннон проснулась второй раз, она поймала на себе изучающий взгляд Бича. Он был одет, в руках он держал ружье. Красавчик в нетерпении вытанцовывал возле костра, горя желанием поскорее отправиться на охоту.
     - Хочу посмотреть, как там Рено, - лаконично сказал Бич. - А потом двину с тобой к хижине.
     - А потом? - поинтересовалась Шеннон, уловив беспокойный блеск в глазах Бича.
     - А потом вернусь и помогу Рено.
     - Не похоже, чтобы ему требовалась помощь.
     - Чем скорее он найдет золото, тем спокойнее для тебя.
     - Спокойнее?
     - Чем быстрее я уйду, тем меньше шансов у тебя забеременеть, - сердито сказал Бич.
     - Понимаю...
     - Я не должен был брать тебя!
     - Ты и не брал, - возразила Шеннон. - Это я тебя взяла.
     Бич сурово поджал губы:
     - В любом случае, сладкая девочка, из нас двоих забеременеет лишь один.
     - Да неужто?
     - Я пытаюсь тебе втолковать, но ты все пропускаешь мимо ушей. Я не могу жить, держась за твою юбку и чувствуя себя на привязи, поэтому...
     - Ты волен отправиться в путь в любой момент, - сурово перебила его Шеннон. И хотя в глазах ее стояли слезы, голос ее не дрогнул. - К чему повторять, Бич! Мы уже говорили об этом десятки раз! Другое дело, если бы ты сказал мне что-то новенькое...
     - Будь готова выехать еще до полудня, - сказал Бич, повернулся и зашагал прочь. За ним увязался было Красавчик, но Бич коротко приказал псу оставаться с хозяйкой.
     Бич шел к золотоносному участку энергичными, широкими шагами, надеясь, что это поможет ему вытравить неутолимое желание к девушке с волосами цвета осенних листьев и сапфировыми, как полуденное небо в горах, глазами.
     Хотя в глубине души он отдавал себе отчет в тщетности подобных усилий.
     Никто и ничто не сравнится с Шеннон, кроме солнечных восходов, которых он еще не видел. Дальние страны звали его, сулили свободу и обещали поведать и открыть ему великие, сокровенные тайны.
     Все же к тому времени, когда Бич добрался до участка, ему в какой-то степени удалось восстановить душевное равновесие. Тем не менее когда Рено увидел брата у входа в туннель, он отметил про себя, что у Бича взгляд затравленного волка;
     - Что-то потерял? - доброжелательно спросил Рено. В зеленых глазах его отразился немой вопрос.
     - Золото, - коротко пояснил Бич.
     - Где?
     - В твоем загоне для скота.
     - Нельзя ли поподробнее и потолковее? - попросил Рено.
     - Сколько, по твоему разумению, шансов на то, чтобы найти золото на участке Молчаливого Джона?
     - Настоящего золота? Чтобы можно было купить на него бекон, бобы и свободу тупоголовому бродяге?
     - Да! - рявкнул Бич.
     - Столько же, сколько в преисподней.
     - Так много? - хмыкнул Бич. - Я лично оцениваю шансы гораздо ниже.
     Несмотря на раздражение, которое он испытывал все это время к брату, Рено широко улыбнулся:
     - Я просто хотел тебя подготовить... А если по правде, то в конском навозе золота будет побольше, чем на этом участке.
     Бич разразился каким-то скрипучим надсадным смехом.
     - Да, я пришел к такому же выводу, - сказал, оборвав смех, Бич. - Но Шеннон рассказывала о том, что Молчаливый Джон приносил куски руды с большими вкраплениями золота.
     - Может, Молчаливый Джон брал это на участке, который принадлежит самому Господу Богу? Но он лежит не по течению ручья Аваланш-Крик, - уверенно заявил Рено.
     - Шеннон может не знать об этом.
     - Она узнает, когда я ей скажу.
     - Не надо, - решительно сказал Бич.
     Рено молчал, ожидая объяснений.
     - У тебя сохранились самородки и золотой песок, собранные на твоих старых участках? - спросил Бич.
     Рено кивнул.
     - Выкопай один из испанских слитков, которые Ева мне подарила, - сказал Бич. - Возьми его в обмен на самородки и золотой песок.
     - Бери пожалуйста. Но у меня этого добра не так много.
     - Сделай что-нибудь с моим золотом. Дроби его, переплавляй или взрывай динамитом. Делай с ним что хочешь, только преврати его в куски.
     Черные брови Рено удивленно приподнялись.
     - Привези сюда Еву, - продолжал Бич. - Подложи на этот дурацкий участок золото. Устрой представление с испанскими стержнями. Делай что тебе заблагорассудится, но только заставь Шеннон поверить, что это золото - из участка Молчаливого Джона.
     - Если я выполню то, о чем ты просишь, то здесь окажутся по крайней мере три вида золота, - возразил Рено. - И они будут сильно отличаться по цвету. В моем золоте в одном случае больше примесей меди, в другом - серебра.
     - Ну и что из этого?
     - Золотоискателя, который хорошо знает прииски в долине Эго, трудно одурачить таким образом, - не терпеливо пояснил Рено.
     - Это не проблема. Шеннон не отличит золото от гранита.
     Рено снял шляпу и хлопнул ею по ноге. От его брюк пошла пыль.
     Бич напряженно ожидал ответа.
     Рено еще несколько раз хлопнул шляпой, затем резко натянул ее на голову.
     - Ладно, - сказал Рено. - Я вернусь через шесть дней с Евой и запасом золота, которого хватит для того, чтобы Шеннон ушла из долины Эго, а ты - освободился от нее.
     Веки Бича дрогнули, словно от боли, но он промолчал. Взглянув на солнце, он после паузы сказал:
     - Постарайся управиться за четыре дня.
     - Господи Боже мой! Если тебе так не терпится, дуй к своим солнечным восходам хоть сейчас. Я сам позабочусь, чтобы представление прошло нормально.
     Бич медленно покачал головой:
     - Дело не в этом... Чем дольше я с ней пробуду...
     Внезапно повернувшись, он зашагал прочь, так и не
     Закончив фразы. Он не знал, как объяснить то, что с каждым днем ему будет все труднее заставить себя расстаться с Шеннон. И боль расставания с каждым днем будет все острее.
     "Ведь у меня никогда не было в мыслях причинять тебе боль, сладкая девочка".
     Но он знал, что причинит.

Глава 20

     То вдохновляясь надеждой, что поиски золота будут удачными, то приходя в уныние оттого, что найденное золото будет означать расставание с Бичом, Шеннон наблюдала, как Рено работал в паре с изящной молодой женщиной, цвет волос которой напоминал цвет золотого песка. Движения обоих были плавными, красивыми и удивительно слаженными.
     Когда Рено и Ева повернулись, Шеннон увидела, что каждый из них между большим пальцем и ладонью держал конец испанской стрелки. Разветвленные концы стержней, переплетаясь, касались друг друга.
     Ни Рено, ни Ева на стрелки не давили. И вообще казалось, что нет никакой видимой причины, чтобы стержни оставались переплетенными, пока Рено и Ева шли по буграм и выемкам.
     Тем не менее стержни сохраняли это положение.
     - Невероятно!
     Шеннон почему-то произнесла это шепотом.
     - Ты о стрелках? - спросил Бич.
     - О том, как Рено и Ева вместе двигаются. Такое впечатление, что испанские стержни связывают их в единое целое.
     - Рено однажды сказал, что, если бы лунный свет стекал как вода, он бы чувствовал его токи так же, как он ощущает стрелки, когда они в его руках и руках Евы. Может, отдает мистикой, но так оно и есть.
     - Это похоже на то, что я испытывала, когда мы... - Голос Шеннон пресекся, а на щеках вспыхнул румянец.
     Быстрый взгляд серых глаз Бича сказал ей, что он понял, о чем она подумала.
     - Да, вот так, сладкая девочка... Переплетаются, движутся, покачиваются... Только наши токи идут скорее от солнца, а не от луны.
     Шеннон улыбнулась и, изо всех сил пытаясь скрыть дрожь в голосе, подтвердила:
     - Да.
     Тыльной стороной пальцев Бич легонько коснулся пылающих щек Шеннон. Затем кончики пальцев дотронулись до губ и наконец до пульсирующей жилки на шее.
     - Время идти, - сказал необычно взволнованным голосом Бич. - Краубейт навьючена.
     Шеннон резко повернулась к Бичу.
     - Но я думала, что ты не уедешь до того, как они найдут золото, - побелевшими губами произнесла она. На ее лице появилась гримаса боли.
     Бич обнял девушку и прижал к груди. Ее боль он чувствовал, как свою.
     - Шеннон, - зашептал он ей в волосы. - Я не говорил тебе, что уезжаю. Я говорил, что надо ехать к хижине и заняться охотой.
     Некоторое время Шеннон крепко обнимала Бича. Затем она отодвинулась и выдавила из себя некоторое подобие улыбки.
     - Да, конечно, - проговорила она, уклоняясь от проницательного взгляда Бича. - Очень глупо с моей стороны... Не знаю, о чем это я вдруг подумала...
     Но Бич совершенно точно знал, о чем подумала Шеннон. Его самого мучила мысль о его скором отъезде.
     "Я не хочу сделать ей больно.
     Я не могу остаться.
     Господи, и зачем я вообще появился в долине Эго? Раньше я и предположить не мог, какую боль может причинить один человек другому.
     Не знал я и о том, как женщина может кричать, не издавая ни звука... Сердце разрывается при виде этих скорбных глаз".
     Вслух же Бич сказал:
     - За последние дни ты уже хорошо научилась выслеживать оленя. К тому времени, когда олени и лоси начнут покидать высокогорье, ты станешь заправским охотником.
     Но это было совсем не то, что хотела услышать Шеннон и в чем она сейчас больше всего нуждалась. Бич подстрелил много дичи и для Шеннон, и для Чероки, и голодная смерть зимой ей не грозила. Сейчас большая часть оленины находилась у Чероки и коптилась на медленном огне.
     - Заправским охотником... Да, конечно, - с рассеянной улыбкой согласилась Шеннон. - Надо вместе попробовать... Попрощаемся с Рено и Евой сейчас или они придут ко мне, прежде чем вы трое навсегда уйдете?
     - Шеннон, - голос у Бича внезапно дрогнул. Он проглотил комок, пытаясь справиться с внезапно
     Нахлынувшими эмоциями.
     - Рено и Ева очень любят тебя, - произнес он наконец. - Они будут счастливы, если ты навестишь их.
     - Да, конечно, - в третий раз прозвучали из уст Шеннон одни и те же слова. И в третий раз эти слова ровным счетом ничего не значили.
     - Так ты навестишь?
     - Навестишь? Кого?
     - Рено и Еву.
     - Не беспокойся, - нейтральным тоном проговорила Шеннон. - Ты не споткнешься через меня, если вздумаешь после странствий повидать близких.
     - Да я совсем не это имел в виду!
     - Разве? Ну а я имею в виду именно это.
     - А как в отношении Калеба и Виллоу? - не сдавался Бич. - Ты и от них хочешь убежать?
     Шеннон посмотрела на Бича прищуренными глазами:
     - Это твоя родня, а не моя. И я не убегаю, а возвращаюсь к себе домой.
     - Черт возьми, называть эту хибару домом, - процедил сквозь зубы Бич.
     - Для меня это дом. И что бы ты ни говорил, я не изменю своего решения... Так что принимай все как есть.
     Как, скажем, я приняла то, что ты уйдешь в любой момент, когда тебе подскажет совесть.
     Шеннон отвернулась от Бича. Она молча наблюдала за двумя людьми, которые двигались, как единое целое, по крутому неровному склону. Позади Рено и Евы чернел вход в туннель. Именно отсюда они начали тщательно прочесывать местность.
     Бич тоже наблюдал за ними. На скулах его играли желваки, он все не мог успокоиться из-за того, что Шеннон упрямо не желала покинуть место, где жить, по его разумению, ей одной было небезопасно.
     Тем не менее Бич ничего с этим не мог поделать, как и не мог сделать так, чтобы глаза Шеннон не глядели печально.
     - Уже поздно, - прервал наконец молчание Бич.
     Шеннон кивнула, не отводя взгляда от замысловатого танца испанских стрелок, от мужчины и женщины, которых соединяли в единое целое не только хитроумные стержни, но и любовь.
     Шеннон чувствовала, как любят друг друга Рено и Ева, и это отзывалось болью в ее сердце. У нее никогда не будет ничего подобного. Бич уйдет и унесет с собой ее любовь... И никогда не вернется назад.
     "Я никогда не возвращаюсь на одно и то же место".
     - Потребуется некоторое время, чтобы найти золото, - сказал как можно более ровным голосом Бич. - У нас есть много более полезных дел, чем наблюдать, как работают Рено и Ева.
     - А сколько времени это займет?
     Бич ответил не сразу. Его поразил глухой безжизненный голос девушки. Если раньше в нем слышались озорство, надежда, то сейчас он был совершенно лишен эмоций.
     - Возможно, несколько дней, - ответил Бич. - Не так-то просто и довольно утомительно иметь дело с подобными стержнями.
     - Дней...
     Это слово Шеннон не произнесла, а выдохнула, и Бич понял, что она надеялась на несколько недель, возможно, месяцев...
     Может быть, на то, что это продлится до первого снега, когда закроются все проходы к ручью Аваланш-Крик.
     - В таком случае ты прав, - сказала Шеннон. - Мы не должны тратить время на то, чтобы любоваться ясным небом, или собирать цветы, или играть с Красавчиком, или держаться за руки, или лежать рядом ночью и притворяться, что завтра никогда не придет...
     - Шеннон...
     - Нет-нет, - не позволила Бичу прервать себя Шеннон, - помолчи... Ты прав. Нам пора отправляться...
     - Проклятие! Ты все таким образом поворачиваешь, словно я прямо сейчас хочу проститься с тобой! Это не так!
     - Может, так будет даже лучше.
     - Ты хочешь этого? Хочешь, чтобы я ушел прямо сейчас?
     - Чего я хочу? - Шеннон принужденно засмеялась. - Какое это может иметь значение, чего я хочу?
     Внезапно из ее глаз брызнули слезы.
     - Шеннон, - шепотом проговорил Бич. - Он дотронулся до ее щеки. - Сладкая девочка, не плачь...
     Шеннон отшатнулась от Бича так резко, что едва не упала.
     - Не трогай меня! - крикнула она.
     - Ноя...
     - Если ты станешь меня трогать, - перебила его Шеннон, - я и в самом деле заплачу, и от этого нам обоим станет тяжелее.
     Он наклонился и поцеловал ресницы, сквозь которые уже поблескивали слезинки.
     - Давай, поплачь, сладкая девочка... Поплачь