ребро пролежало в земле несколько столетий, - резонно заметил Кейс. - Оно подождет еще минуту, пока я подтяну подпругу.
     Сара сделала над собой усилие, чтобы не сказать что-нибудь резкое.
     Сжав губы, она посмотрела вперед туда, где на вахте должна была находиться Лола - она сегодня несла вахту. Сара ее не видела, но знала, что та сидит где-то в укрытии, выставив вперед заряженный дробовик.
     Ют и Коннер еще спали, измученные бессонными ночами. Кто-то из них постоянно стоял на вахте, несмотря на то что вот уже четыре ночи налетчики не давали о себе знать - с того момента, когда Кейс преподал им урок, что пытаться подойти к хижине с тыла означает верную гибель.
     Кейс вставил ногу в стремя и взлетел на Сверчка.
     - Ты вполне уверен, что способен ездить верхом и ходить пешком? - в третий раз спросила Сара. - Здесь дорога может быть очень тряской.
     - Уверен, - в третий раз ответил Кейс. - И. еще больше уверен в том, что нам лучше заняться заготовкой дров, а не тратить время на поиски сокровищ давно умерших людей.
     - Ты можешь искать дрова, - огрызнулась Сара. - Я намерена искать серебро.
     И, развернув низкорослого гнедого мустанга, она послала его вперед, к устью каньона Лост-Ривер.
     - Спокойно, Сверчок, - пробормотал Кейс, сдерживая жеребца. - Нет никакой нужды нестись сломя голову в такую холодную зарю.
     Он закрепил на голове шляпу. Затем проверил дробовик и ружье. Вообще-то сейчас в этом не было необходимости, но это помогало Кейсу держать себя в руках.
     "Сара слишком долго делала все по-своему, - сказал себе Кейс. - Она умеет отдавать приказания, но не умеет подчиняться".
     Выверенным движением Кейс отправил дробовик в чехол. Едва он взялся за повод, Сверчок рванулся вперед, полный решимости догнать умчавшуюся низкорослую кобылу.
     - Спокойно, дурачок, - пробормотал Кейс. - Она никуда не денется.
     Жеребец убавил шаг, хотя и ненамного. Он терпеть не мог, если какая-то лошадь находилась впереди него.
     Гнедая лошадь шла размашистым шагом вдоль каньона Лост-Ривер по еле заметной тропе, протоптанной дикими зверями и индейскими охотниками задолго до того, как Хэл Кеннеди построил здесь свою хижину и начал поиски испанского серебра.
     Когда ветви тополей спускались слишком низко к земле, Сара приникала к шее лошади. Иногда путь преграждали пни или бревна. Маленькая кобылка по кличке Шейки легко, без суеты перепрыгивала через них. Очевидно, эта едва заметная тропа была ей хорошо знакома. И скорость, с которой она шла, по всей видимости, ей была привычна.
     Сара то и дело поглядывала в сторону солнца. Оно еще не выглянуло из-за скал, но вот-вот должно было показаться.
     Нужно было бы выехать час назад, с раздражением подумала она.
     Однако Кейс не позволил ей пускаться в путь в темноте, даже с ним вместе. Сара пыталась спорить, уговаривать и умасливать его, но ничто не помогло.
     Если Кейс говорил "нет", то это было всерьез.
     Упрямое, недоверчивое создание, размышляла Сара.
     Проехали милю, две мили, три мили. Жилистая кобыла шла ровно и даже дышала спокойно. С такой скоростью она могла идти целый день.
     Время от времени Сара смотрела через плечо назад, чтобы увидеть, как идет Кейс. Сверчок неизменно оказывался на одном и том же удалении - около сотни футов от нее. Жеребец выглядел вполне свежим, хотя и нес на себе груз, вдвое больший, чем несла Шейки.
     Ну как не злиться на этих мужчин, сердито подумала Сара. Силы много, а ума мало.
     Однако пребывать в таком дурном настроении стало трудно, когда весь каньон озарился нежным золотистым светом. В разрывах легких розовых облачков проглядывало нежно-голубое небо.
     Ну как я могу покинуть эту страну?
     Сара часто задавала себе этот вопрос в последние дни, после того как заключила сделку с Кейсом. Ответ у нее был один - тот самый, что и тогда, когда погибли родители: "Я сделаю все, что должна. Ради Коннера, который заслуживает лучшей участи".
     Сара никогда не сожалела о своем выборе, сделанном под влиянием обстоятельств. Она была благодарна за то, что и она сама, и Коннер выжили, в то время как многие погибли.
     После того как солнце заглянуло в каньон, все вокруг расцветилось разными красками - бледно-желтыми, коричневыми, рыжими, красными. Сара замедлила ход, когда тропа приблизилась к берегу реки и Шейки должна была пробираться между многочисленными утесами, валунами, преодолевать сухие русла водостоков.
     Кейс внимательно обшаривал глазами каньон. Дело даже не в том, что он был нацелен на опасность. Он старался запомнить дорогу, чтобы можно было найти путь назад без провожатого.
     Он замечал полет орлов и ястребов, бегство или внезапную остановку кроликов, многочисленные следы оленей. Однажды Кейс увидел засохшие следы пантеры в устье бокового каньона.
     Половина всего этого принадлежит ему. Он думал об этом всякий раз, когда открывался новый живописный вид. Это грело и ласкало ему душу, которая со времени войны была в постоянном смятении и тревоге.
     Уверенность в том, что он принадлежит этой земле, становилась все больше с каждым шагом, с каждой минутой.
     Он умрет, а эта земля останется.
     Этот край останется нетронутым в веках. Понимание этого давало Кейсу какое-то глубокое чувство успокоенности. Имея связь с этой землей, он становился частью чего-то большого, а не был простым вместилищем того зла, которое нес в себе человек.
     Эта мысль действовала как бальзам на его раны, которые постоянно болели и с которыми он давно смирился.
     Когда Сара наконец пустила лошадь шагом, Кейс позволил Сверчку приблизиться к маленькой кобылке.
     - Ничто не успокаивает нервы лучше, чем небольшая прогулка, - ровным тоном произнес Кейс.
     Сара прищурилась, но ничего не сказала.
     - Или стоит проехать еще несколько миль?
     Чувство юмора победило в ней раздражение. Она засмеялась и покачала головой.
     - Ты и Коннер.
     - Что у нас общего?
     - Вы можете быстро справиться со мной.
     - Это потому, что ты недостаточно закалена, чтобы жить в этом мире.
     - Ют считает, что я ангел.
     Кейса это нисколько не удивило.
     - Когда больной, раненый человек приходит в себя, видит, как свет лампы освещает сзади твои волосы, чувствует прикосновение прохладных и деликатных рук к своему телу... - Кейс замолк, затем пожал плечами. - Юта вряд ли можно упрекать за то, что он увидел в тебе ангела милосердия, - заключил он.
     Щеки у Сары вспыхнули.
     - Никакой я не ангел, - возразила она. - Спроси у моего брата.
     - Я не подвергаю сомнению твои слова. Это Юта надо убеждать.
     - Я пыталась. Но это все равно что пытаться скале читать Шекспира.
     - Ты не должна забывать, что Ют сравнивает тебя с другими женщинами, которых знал, - сказал Кейс.
     Сара поморщилась:
     - Лола хорошая женщина. Резкая, но очень порядочная.
     - Ты лишь наполовину права, - пробормотал Кейс.
     - Что ты имеешь в виду?
     - Большая Лола стала легендой в некоторых краях.
     - Это было тогда, - решительно возразила Сара. - С того времени, как Лола появилась на ранчо, она не делает ничего, за что следует извиняться.
     Кейс прищурил глаза.
     - Ругательства не считаются? - бесстрастным тоном спросил он. - Тогда ясно.
     - Что тебе ясно?
     - Ангел милосердия с лексиконом, который может напугать обитателей преисподней. Конечно, я знаю об этом лишь понаслышке. Это вообще может быть чистейшая ложь.
     Щеки у Сары снова запылали, и причиной того был отнюдь не студеный зимний воздух.
     - Я уже сказала, что никогда не была ангелом, - возразила она.
     Его глаза засветились - это было некоторое подобие улыбки. Но сколько Сара ни смотрела на Кейса, улыбки как таковой она так и не дождалась.
     - Мне нужно было тебя побрить, - сказала она.
     - Почему? - спросил Кейс, удивляясь перемене темы разговора.
     - Я уверена, что ты улыбаешься, но за такой щетиной мне не видно.
     - Сейчас слишком холодно ходить без меха, - только и сказал Кейс.
     - Не было бы так холодно, если бы ты спал в хижине.
     Сара сама не понимала, почему ее обижало, что Кейс переселился из хижины; тем не менее это было так.
     - Я и без того слишком долго пролежал в твоей кровати, - без обиняков сказал он.
     Не сказал он лишь про то, что ее пахнущие розами покрывала снились ему и тогда, когда он спал снаружи. Он просыпался в состоянии возбуждения. Тело его ныло, и эта ноющая боль, покидая его лишь ненадолго, могла вернуться в самый неподходящий момент.
     Например, сейчас.
     Чертыхнувшись про себя, Кейс изменил положение в седле. Но толку от этого было мало. В его положении ему вообще лучше было не ездить верхом.
     - Почему ты не спишь рядом с Коннером? - спросила Сара. - Возле печки места достаточно.
     - Твой брат брыкается, как молодой бычок.
     - А что ты собираешься делать, когда выпадет снег?
     - То, что делал всегда.
     - Что именно? - заинтересовалась Сара.
     - Выживать.
     Это слово резануло Сару.
     - Жизнь состоит не из одного выживания. В ней много другого, - возразила Сара.
     - Да. Есть эта земля.
     - Я имею в виду надежду, смех, любовь...
     - Они умирают вместе с людьми. А земля - нет. Она остается всегда.
     Его взгляд и тон сказали ей, что тема закрыта для дальнейшего обсуждения.
     Некоторое время Сара хранила молчание. Однако ее мучило любопытство относительно прошлого Кейса, и она отважно спросила:
     - А что все-таки произошло?
     - Когда?
     - Почему для тебя не существует надежды, смеха, любви?
     Кейс не ответил.
     - Это как-то связано с Эмили? - спросила Сара. - Может, она убежала с другим мужчиной и разбила тебе сердце?
     Кейс резко повернулся и уставился на Сару. Это был взгляд, который способен был заморозить пламя.
     - Что ты сказала? - тихо спросил он.
     У Сары вдруг пересохло во рту. Она уже проклинала себя за то, что дала выход своему любопытству. Проглотив комок в горле, она объяснила:
     - Ты произносил ее имя... Когда был в бреду... Все время повторял: Эмили, Эмили, Эм...
     - Никогда не произноси при мне этого имени! - резко оборвал ее Кейс.
     Возникла напряженная пауза.
     - Она умерла? - нарушила долгую паузу Сара.
     Ответа не последовало. Кейс даже не посмотрел в ее сторону.
     К своему удивлению, Сара почувствовала, что ей жалко Кейса. Должно быть, она правильно угадала. Кейс любил Эмили, а та избегала его.
     - Не все женщины такие, - проговорила она. Ответом ей было все то же молчание.
     - Ладно, - сказала Сара. - Медведь попал в западню. Но разве тебе никто не говорил, что рассказом можно облегчить душу?
     Кейс искоса посмотрел на Сару.
     - В таком случае расскажи мне о своем замужестве, миссис Кеннеди, - саркастическим тоном предложил Кейс. - Что в нем было такого, из-за чего ты решила больше никогда не выходить замуж?
     - Это не твое... - начала было Сара, но оборвала фразу на полуслове.
     - ...не мое дело? - закончил фразу Кейс. - В таком случае, почему то, что было со мной, это твое дело?
     И снова повисла тишина. Если не считать шума ветра.
     Когда Сара направила Шейки в боковой каньон, нарушил молчание Кейс:
     - Я надеюсь, существует какая-то причина, почему ты выбрала именно этот боковой каньон, а другие не удостоила своим вниманием.
     - Да, существует.
     - Может быть, ты объяснишь мне ее, или это тоже не мое дело?
     Сара искоса взглянула на Кейса, взгляд у него был холодный и колючий, голос звучал ничуть не теплее.
     - В нем есть развалины, - четко произнесла она. - И еще там есть колонны из красных пород.
     - Что за развалины?
     - Похожи на развалины замка, хотя и не совсем.
     - Ну что ж, теперь я по крайней мере знаю, что мне надо искать.
     - Тебе надо сделать хорошую выволочку, - пробормотала Сара.
     Кейс повернулся и лишь посмотрел на нее глазами, в которых, казалось, навечно застыла печаль. А ведь он был всего на несколько лет старше Сары.
     "Не обращай внимания, - сказала себе Сара. - Не думай о том, кто такая Эмили и какую боль она причинила Кейсу. Это не имеет значения".
     Главное для нее - найти серебро для Коннера. Он умеет и смеяться, и любить, и надеяться.
     - У Хэла была старая карта, - сказала Сара.
     - Насколько старая?
     Сара пожала плечами:
     - Он мне не говорил. Я не спрашивала.
     - На ней была только схема или были какие-то надписи?
     - Были надписи. И письмо.
     - И что в этом письме? - против своей воли спросил Кейс.
     - Что пропал караван с грузом серебряных крестов, монет, слитков, чашек, тарелок, канделябров, четок.
     - Целый караван?
     Сара кивнула:
     - Большую часть серебряных изделий испанцы отыскали. А вот десять мешков серебряных монет так и не нашли. Не нашли также около трехсот фунтов серебряных слитков.
     Кейс тихонько присвистнул. Он окинул взглядом раскинувшиеся перед ним просторы и назвал себя дураком за то, что проявил к этой истории интерес.
     Триста фунтов серебряных слитков и монет могли быть спрятаны в любом из бесчисленных и безымянных каньонов - и никогда не попасться на глаза человеку.
     - А на каком языке были надписи - на испанском или английском? Или, может, на французском или латинском? - снова проявил любопытство Кейс.
     - В основном на латинском, - ответила Сара. - Иногда на испанском.
     - Ты уверена?
     - Человек, который написал письмо, был иезуитским священником, - назидательным тоном сказала Сара. - А церковные документы писались на латинском, хотя иногда встречается и староиспанский.
     Брови у Кейса приподнялись.
     - Твой муж, стало быть, был ученый малый, если смог прочитать это письмо.
     - Хэл не мог читать даже по-английски, не говоря уж о других языках.
     - Кто же ему в таком случае перевел письмо?
     - Я перевела.
     Кейс крякнул.
     - Значит, ты знаешь латинский?
     - Да.
     - А греческий?
     - Тоже. - Сара взглянула на Кейса. - Ты удивлен?
     - Только тем, что ты до сих пор на ранчо "Лост-Ривер".
     - Что ты хочешь этим сказать?
     - С твоим образованием ты могла бы преподавать в школах Денвера, или Санта-Фе, или Сан-Франциско.
     Лицо у Сары помрачнело.
     Она не желала жить в городах, где могли оценить ее образованность. Она хотела жить на своем ранчо среди диких каньонов, где в небе слышен клекот орлов, а ветер постоянно поет свою нескончаемую песню.
     "Но эта земля останется моей лишь до того момента, как я найду серебро, - напомнила себе Сара. - А затем моя половина ранчо перейдет к Кейсу".
     - Могла бы, - согласилась Сара.
     По ее тону Кейс понял, что развивать эту тему она не намерена.
     - А где карта сейчас? - спросил Кейс.
     - Не знаю.
     - Наверно, это секрет?
     - Нет. Я действительно не знаю, - спокойно ответила Сара. - Последний раз я ее видела - и Хэл тоже - несколько лет назад, осенью, когда он отправился на поиски серебра.
     - И после этого он не вернулся?
     - Да.
     - А как он умер?
     - Этого я не знаю.
     - Но ты уверена, что он мертв?
     - Да.
     - Почему?
     - Коннер пошел по следам Хэла и нашел его мертвым. Он похоронил его там, где нашел.
     - Очень странно, что мужчина в расцвете лет вдруг ни с того ни с сего умирает, - как бы между прочим заметил Кейс.
     - Хэл был более чем в три раза старше меня.
     Кейс бросил взгляд на Сару. Он попробовал представить себе человека, который был мужем этой умненькой, симпатичной девушки, хотя по возрасту годился ей в дедушки.
     Нечего удивляться, что Сара не хочет об этом говорить, подумал Кейс. Очень сомнительно, чтобы у мужчины столь солидного возраста хватало терпения иметь дело с такой юной женой.
     - Странно, почему твой брат не принес карту, - после некоторого размышления сказал Кейс.
     - Он принес и привел то, что нужно для жизни, - лошадь, шинель, продукты и оружие.
     Кейс представил себе хижину Кеннеди десять на четырнадцать футов. Сделана очень примитивно. В окнах нет стекол. Пол земляной, на котором постоянно оставались следы, когда Сара готовила, занималась стиркой или ухаживала за больными тварями.
     Хижина вряд ли отличалась бы чем-то от могилы, если бы Сара как-то не облагораживала ее своим присутствием и тем, что делала. Травы, которые сушились в углу; можжевеловые ветви, которыми были набиты матрацы; аромат свежего кукурузного хлеба или свежевыстиранного белья - все это наполняло хижину жилыми запахами.
     - Тебе, должно быть, непросто было растить мальчишку без помощи мужчины, - сказал Кейс.
     - Коннер стал хорошим охотником. Я тоже неплохой стрелок.
     - А как твой муж?
     - Он большей частью занимался поисками сокровищ. А пищу он находил обычно на столе, когда возвращался домой.
     Но дома его интересовала не только пища. Сара старалась не вспоминать о том, что было. Правда, иногда она просыпалась в холодном поту от кошмарных сновидений.
     - Как долго Хэл искал серебро? - спросил Кейс.
     Сара пожала плечами:
     - Все время, пока я знала его, и несколько лет до этого.
     - Эта карта, должно быть, стоит не больше горсти бобов.
     - Почему?
     - Он ничего не нашел.
     - Хэл пил.
     Эти слова сказали Кейсу больше, чем если бы Сара стала подробно рассказывать о своем муже.
     - Когда он трезвел, он не мог вспомнить ничего из того, что было, - добавила Сара.
     - Ты хочешь сказать, что он нашел сокровища, а потом забыл, где именно?
     - Да.
     - Нужно быть действительно мертвецки пьяным, чтобы забыть, где ты нашел сокровища.
     - Когда Хэл пил, он был слеп, глух и нем, как скала, - мрачно сказала Сара.
     Кейс посмотрел на нее краешком глаза. Наблюая за девушкой последние несколько недель, он пришел к выводу, что ей не более двадцати лет. Возможно, чуть меньше. Но когда Сара говорила о муже, она становилась похожей на вдову, которая по крайней мере вдвое старше.
     - Если Хэл нашел сокровища, а потом снова их потерял, то карта здесь мало поможет, - после паузы сказал Кейс.
     - Здесь неуместны всякие "если". Я знаю, что Хэл нашел сокровища.
     Уверенность, с которой прозвучали слова Сары, заставила Кейса остановить Сверчка. Он повернулся в седле и уставился на Сару.
     - Почему ты так уверена? - спросил он.
     Сара сняла одну из перчаток и сунула руку в карман брюк. Затем протянула руку Кейсу.
     На ее ладони лежали два реала. Несмотря на то что монеты потускнели от времени, в некоторых местах, которые кем-то были очищены от налета, они поблескивали серебряным блеском.
     - Ты не хочешь теперь изменить свое решение и согласиться на половину сокровищ, вместо того чтобы взять половину ранчо? - спросила Сара.
     Он посмотрел на монеты, затем перевел взгляд на окружающий пейзаж.
     - Нет, - ответил он. - Не все купишь за деньги. Владей серебром сама.
     "Но я не хочу этого, - мрачно подумала Сара. - Как и ты, я хочу быть на этой земле".
     Однако половина ее столь любимого ранчо принадлежала Коннеру.
     А вторая половина скоро перейдет к человеку, который не верит ни в смех, ни в надежду, ни в любовь.

Глава 11

     По каньону гулял упругий холодный ветер. Русло реки, по которому ехали Сара и Кейс, было сухим, если не считать отдельных сохранившихся мелких лужиц. Тем не менее по всей пойме вплоть до вздымающихся к небу скал обильно росли травы и кустарники.
     - Хороший выпас для скота, - заметил Кейс. - Удивительно, ведь проточной воды здесь нет.
     Сара еле заметно улыбнулась.
     - Эта страна богата всякими сюрпризами, - сказала она. - Здесь множество родников и родничков, вода часто сочится из щелей в скалах.
     Прищурившись, Кейс еще раз внимательно оглядел окружающие каньон скалы. Действительно, в некоторых местах кусты росли гуще и пышнее. Сосенки группировались среди складок местности, где, по всей видимости, было больше воды.
     Неудивительно, что здесь так много дичи.
     - В Западном Техасе, - сказал он, - если сухо, то сохнет