ло невозможно. Она стояла с разведенными ногами на коленях, основанием для нее служили ноги Калеба, а для сохранения равновесия она держалась за его плечи.
     - Спокойно, малышка. Я не сделаю тебе больно.
     Виллоу почти не слышала шепота Калеба. Мужская рука медленно блуждала между раздвинутых девичьих ног, трогая и сжимая шелковистую плоть, успокаивая и одновременно усиливая острые чувственные ощущения. Каждое прикосновение уносило ее страхи, оставляя только невыразимое наслаждение, которое всецело завладело ею.
     Затем Виллоу почувствовала, как палец деликатно, но настойчиво пытается войти в нее. Это подействовало на нее как удар кнута, и ее тело напряглось.
     - Калеб...
     Он сжал зубы и закрыл глаза, уводя палец из нежной и теплой расселины, которую только что отыскал. Но он не мог заставить себя совсем отпустить Виллоу. Она была такой горячей под его рукой, такой зовущей, такой податливой. Не было сил полностью прекратить ласку, и его пальцы продолжали пленительную игру. Виллоу вздрагивала, но не отстранялась.
     - Ты хочешь, чтобы я прекратил? - спросил Калеб хриплым от страсти и напряжения голосом.
     Виллоу застонала, почувствовав какое-то движение внутри себя в ответ на прикосновение Калеба.
     - Виллоу, скажи мне...
     - Я не могу... отыскать слов для того, чего хочу, - прерывистым шепотом ответила она. - Но я хочу, чтобы ты... трогал меня. Мне приятно чувствовать тебя... чувствовать в себе... а тебе... это тоже нравится?
     Внутри Калеба шла жестокая борьба. Его удерживала лишь возрастающая уверенность в том, что Виллоу была не та, за кого он ее все время принимал.
     - Да, мне нравится это, - грубовато ответил он - Но я думал, что тебе это не нравится... Ты вся напряглась..
     Виллоу уловила в его голосе страсть, сдержанность, а также нечто новое - неуверенность, которая была совершенно ему не присуща. Она взглянула на Калеба, сверкнув блестящими карими глазами.
     - Это получилось помимо моей воли, - призналась она. - Когда ты так потрогал меня..
     - Ты почувствовала боль?
     Она покачала головой.
     - Просто это было... неожиданно.
     - Тебе понравилось это?
     - Да... Я почувствовала тепло... везде... но особенно там, где твоя рука сейчас... Мне нравятся твои руки, Калеб. Они зажигают костер во мне
     Калеб попытался что-то сказать, но не смог. Он почувствовал, что наступает предел, что он не в состоянии больше сдерживать свою страсть, хотя никогда раньше с женщинами не терял самообладания.
     - Держись за меня, Виллоу. Держись крепче... Я собираюсь потрогать тебя... Мне нужно кое-что выяснить...
     Виллоу начала было спрашивать, что имел в виду Калеб, но сладостные прикосновения его пальцев лишили ее дара речи. Нежно и в то же время настойчиво два пальца стремились в глубь Виллоу, преодолевая упругое сопротивление плоти. Пальцы Виллоу впились в обнаженные плечи Калеба Первоначально он решил, что причиняет своими действиями боль, но затем он ощутил дрожь удовольствия, улыбнулся, не разжимая стиснутых зубов, и продолжил осторожное исследование влажных горячих глубин. Его пальцам преградил путь упругий, хрупкий барьер девственности...
     Воздух со свистом вырвался сквозь стиснутые зубы Калеба, когда он обнаружил свидетельство невинности Виллоу. Он понимал, что должен уйти, оставив девственность ненарушенной, если уж нельзя теперь оставить ее нетронутой.
     И в то же время он знал, что не сможет заставить себя уйти.
     Виллоу не была ничьей возлюбленной - и это было препятствием для того, чтобы Калеб отпустил Виллоу. Она не знала поцелуя мужчины, не знала прикосновения мужской руки к груди, не знала то нежного, то дикого пламени страсти. И тем не менее она стояла перед ним на коленях почти нагая, ее невинность мирилась с тем, что он прикасался к ее милым тайнам, которые дотоле были закрыты для любого мужчины.
     Она раньше не была ничьей и, однако, он не должен был брать ее.
     - Виллоу...
     Ее имя прозвучало скорее как стон, но она поняла. Из груди Виллоу вырвался неясный звук, соединявший в себе вопрос и стон удовольствия.
     - Ты - девственница, - без обиняков сказал Калеб.
     Виллоу приоткрыла рот. Но издала она лишь прерывистый сладостный вздох в ответ на ласку его руки.
     - Я... это... - По ее телу прошел трепет, она откинула голову назад, в сладкой истоме позабыв, что именно собиралась она сказать.
     - Не пытайся отрицать это... Сейчас, в это мгновение я касаюсь свидетельства твоего целомудрия. - Калеб открыл глаза. От страсти они стали матовыми. Голос его казался грубым, хотя прикосновения оставались нежными, даже более бережными, чем прежде. - Кто он тебе?
     - Кто?
     - Метью Моран!
     Виллоу прищурила глаза, пытаясь собраться с мыслями
     - Мой брат... Мэт - мой брат...
     Калеб онемел, потеряв на некоторое время дар речи. Убить любовника Виллоу - это одно. Убить же брата - это совершенно другое дело.
     Виллоу никогда не простит его.
     "Ее брат. Обольститель Ребекки, мужчина, который убил мою сестру так же верно, как если бы приставил ружье к ее голове и нажал на спусковой крючок.
     Брат Виллоу!"
     Закрыв глаза, Калеб постарался отрешиться от Виллоу и обдумать ситуацию. Но его мысль не шла дальше сетований по адресу коварной судьбы, которая свела его с той единственной, которая дарила такое наслаждение, и тут же намерена была отобрать ее и навсегда оставить в душе чувство утраты и опустошенности.
     Терзаясь и мучаясь, Калеб медленно убрал руку из тела Виллоу; он знал лишь то, что если возьмет ее, она возненавидит себя, когда увидит Калеба, стоящего над распростертым телом убитого им брата.
     Убийца ее брата.
     Ее любовник...
     - Виллоу.
     Калеб не подозревал, что произнес ее имя вслух, пока не почувствовал тепло ее дыхания у своего рта.
     - Это ничего, - горячо говорила она. - Я поняла. Я наконец-то поняла. - Она быстро, суматошно целовала Калеба, чувствуя, что он покидает ее тело, но даже своим уходом вновь воспламеняет ее. - Ты послушай. - Ее голос дрожал и срывался. - Ты однажды сказал мне, что я на коленях буду просить тебя, но просить не о том, чтобы ты остановился... Ты был прав... Я прошу тебя сейчас, Калеб... Не останавливайся! Если ты остановишься, я умру... Пожалуйста, я про...
     Издав стон отчаяния, Калеб поцелуем заглушил мольбы, которые рвали на части ему душу. Поцелуй был долгий и глубокий, ему хотелось до конца погрузиться в нее и поверить, что она никогда не отвернется от него, что бы он ни сделал и кто бы ни умер.
     Но поцелуя было недостаточно. Его всегда будет недостаточно. Виллоу понимала это не хуже Калеба. Ее рука скользнула вдоль его тела, ища возможности полного слияния. Тонкие пальцы отыскали мужскую плоть, измерили и одобрили ее с такой непосредственностью и откровенностью, которая почти обезоружила Калеба. Дрожь сотрясла его тело, которое требовало разрядки.
     Уже не сдерживая стона страсти, Калеб помог Виллоу лечь на его бедра и прижал ноющую плоть к жаждущему девичьему телу, осторожно раздвинул упругие складки и коснулся ее сокровенной плоти. Он задержал палеи у входа в лоно, надеясь, что к нему еще вернется благоразумие и он сможет остановиться.
     Однако уйти отсюда у него не было сил.
     - Виллоу, - хрипло сказал он. - Да оттолкни ты меня!
     Она сомкнула кольцо тонких рук вокруг Калеба, но отнюдь не для того, чтобы выполнить его просьбу. Это было просто восхитительно - ощущать давление твердой плоти у входа в лоно! Но она хотела большего, а не меньшего. Она пошевелилась в поисках нужного положения и инстинктивно приподняла колени, приглашая Калеба глубже войти в нее.
     - Нет! - сказал Калеб, обнимая Виллоу за талию, но оставаясь пассивным. - Если я возьму твою невинность, ты когда-нибудь возненавидишь себя не меньше, чем меня.
     Не открывая глаз, сотрясаясь всем телом, Виллоу пыталась плотнее прижаться к Калебу.
     - Боже мой, Виллоу, - прохрипел он. - Прошу, не надо.
     - Это выше меня... Я искала тебя всю жизнь, хотя и не знала этого... Я люблю тебя, Калеб Блэк! - Она нагнулась и поцеловала его. - Я люблю тебя.
     У Калеба разрывалось сердце, он клял свою судьбу за жестокость. Виллоу любила его, но едва лишь он найдет Рено, ее любовь обернется ненавистью.
     Но сейчас было слишком поздно сожалеть или пускаться в объяснения.
     - Открой глаза, Виллоу. Я хочу видеть тебя. Я хочу запомнить, какая ты в момент любви, потому что знаю наверняка, что когда-нибудь ты возненавидишь меня.
     Голос Калеба был настолько хриплым, что его трудно было узнать. Виллоу медленно открыла глаза. Они светились любовью и были томными от страсти. Калеб хотел спросить, не причиняет ли он ей боли, но голос отказал ему. Он овладевал женщинами со страстью, с нежностью, с удовольствием, но никогда - с такой открытостью, как сейчас. Калеб наблюдал за тем, как наблюдает Виллоу за ним, видя и чувствуя то мгновение, когда из девушки она превращается в женщину, слыша ее стоны и вскрики, ощущая нарастающий трепет ее тела.
     Ему надо было бы что-то говорить ей, рассказать о том, как она красива, как много значит для него ее невинность, но он был не в состоянии Виллоу была раскрепощенной, бурлящей и горячей даже в большей степени, чем вода в бассейне. Калеб слегка покачивался, чувствуя на себе ее тело и видя, как у нее прерывается дыхание.
     - Я не делаю тебе больно? - только и сумел спросить он.
     - Нет! - ответила Виллоу. - Это чудесно... да, чудесно... Это как полет... Как пожар... Боже, я не могу!.. Только не останавливайся! Прошу тебя, не останавливайся!..
     Эти обрывочные фразы Виллоу уносили весь мир в какую-то запредельность, не оставляя обоим ничего, кроме страсти. Калеб слился с Виллоу в поцелуе, который сочетал в себе нежность с требованием отдать ему всю себя... Его пальцы погрузились глубоко между волнующихся бедер, лаская нежную плоть и ощущая, как она вздрагивает. Ниже шелковистой мокрой подушечки волос он отыскал самое чувствительное место - живой и упругий узелок. Калеб захватил его пальцами и стал ласкать, постепенно усиливая интенсивность ласки.
     Сжигаемая неистовством страсти, Виллоу прошептала его имя. Этот приглушенный вскрик словно подбросил новых дров в совместный костер. Стоны и вскрики Виллоу помогали Калебу глубже познать ее. Понимая, что пора остановиться, он не мог оторваться от знойного тела и жадно, горячо ласкал нежную плоть, желая взять все, что Виллоу способна была отдать.
     - Прости меня, моя любовь, - прохрипел Калеб, исторгая новые стоны из груди Виллоу - Я не могу остановиться... Со мной такого еще не было. Я не могу... остановиться.
     Виллоу выгибала спину и шептала его имя при каждом своем вздохе, каждом движении Калеба. Внезапно она почувствовала, что более не в состоянии биться в муках сладострастия. Она изнемогала от блаженства.
     И наступила развязка, которую она ощутила каждой своей клеточкой...
     Прерывистые стоны и всхлипы Виллоу послужили сигналом для Калеба. Более не сдерживая себя, он снова и снова входил в девичье лоно, и наконец обоих охватил восторг освобождения. Со стоном и хрипом он излился в горячее содрогающееся тело.
     А затем Калеб нежно прижал Виллоу к себе, баюкая и шепча в тишине ее имя, не в силах поверить в то, что соблазнил невинную сестру человека, которого поклялся убить.

13

     - Как ты себя, чувствуешь? - спросил наконец Калеб, боясь открыть глаза и увидеть, сколько боли причинила Виллоу его необузданная страсть.
     Стремясь продлить состояние умиротворенности, в котором она продолжала пребывать, Виллоу пробормотала что-то нечленораздельное и потерлась щекой о грудь Калеба
     - Виллоу!
     Она откинула голову назад, чтобы посмотреть в светло-карие глаза любимого.
     - Прости меня, - виноватым тоном произнес Калеб. - Я не хотел причинять тебе боль. - Он смущенно покачал головой. - Я никогда так не терял голову
     Медленная, женственная улыбка Виллоу бросила Калеба в жар.
     - Если ты ждешь, чтобы я тебя отругала, тебе придется ждать слишком долго, - сказала она и поцеловала его в плечо.
     Калеб приподнял подбородок Виллоу, чтобы посмотреть ей в глаза. В них он не прочитал ни боли, ни сомнений. Это были глаза женщины, которая не только испытала удовлетворение от физической близости с мужчиной. Это были глаза счастливой женщины.
     - Я не причинил тебе боли?
     - Ну, немножко в самом начале. Понимаешь, ведь ты... гм...
     - Слишком груб, - подсказал Калеб.
     Виллоу удивленно посмотрела на него.
     - Я совсем не это имела в виду.
     Калеб ждал.
     - Знаешь, Калеб, - решительно сказала она. - Ты должен помнить, что ты крупный мужчина. У тебя большие. руки, большие ступни, большие плечи, словом, все большое.
     Он увидел, как покраснела Виллоу, а в ее красивых глазах заискрился смех. У Калеба сердце обливалось кровью при мысли о том, что он причинил ей боль. Он ласково поцеловал Виллоу в губы, думая, как было бы здорово, если бы она была кем угодно, даже возлюбленной многих мужчин, лишь бы не сестрой Рено.
     Но Виллоу до него была девственницей и навсегда останется сестрой Рено.
     "Нет смысла рыдать над разлитым молоком, - мрачно подумал Калеб. - Что сделано, то сделано, да я бы и не стал ничего переделывать, даже если бы мог. Я даже на смертном одре буду вспоминать счастливые крики и стоны Виллоу и трепет ее тела в момент нашей близости. Будучи девственной, она едва не сожгла меня заживо.
     Может, мне повезет. Может, этого сукиного сына убьют индейцы или он сломает себе где-нибудь шею, гоняясь за золотом... Может, он отдаст концы раньше, чем я найду его".
     Эта мысль была как бальзам на смятенную душу Калеба. Однако жизнь научила его не рассчитывать на счастливый случай
     Жизнь научила его делать то, что должно быть сделано, ибо слишком многие уходят в сторону, предоставляя выполнить грязную работу другим.
     Люди ценили Калеба Блэка, который понимал, что вроде бы простая формула справедливости "око за око" никогда не была простой и по-настоящему редко была справедливой. Но таково людское правосудие, а без него было бы совсем плохо.
     "Если Рено не умрет до того момента, как я найду его, он умрет от моей руки. Или умру я. Или мы оба".
     Калеб привлек к себе Виллоу и обнял ее - просто по-человечески обнял, ибо в этот момент он был погружен в мучительные размышления.
     - Что с тобой? - спросила Виллоу. - Разве тебе не хорошо сейчас?
     Калеб грустно улыбнулся и зарылся лицом в пахнущих лавандой волосах.
     - Так хорошо, что еще немного - и я бы умер. Виллоу засмеялась, но тут же стала серьезной.
     - Да, это действительно похоже на смерть... но не совсем... С возрождением... в обновленном виде. - Ее руки обвились вокруг Калеба. - Я никогда больше не буду прежней... Ты теперь часть меня.
     - Запомни то, что ты говоришь, - сказал Калеб, крепко сжав Виллоу. Его голос казался грубым. - Вспомни это, когда однажды увидишь во мне просто мужчину, который лишил тебя невинности... Я обязан был сдержать себя... Но не сдержал... Не смог... Я никогда не был таким с другими женщинами... Мне очень жаль, Виллоу, - А мне - нет! Я люблю тебя.
     Виллоу затаила дыхание, надеясь услышать ответное признание Калеба. Но она услышала лишь плеск дымящейся воды, омывающей их тела, а затем Калеб наклонил к ней голову, и поцелуй его, при всей нежности, заставил Виллоу вздрогнуть.
     - В один прекрасный день ты вспомнишь это и пожалеешь, что не прикусила вовремя язык, - тихо произнес Калеб. - Тем не менее я очень рад это слышать. Я рад, что доставил тебе удовольствие.
     У Виллоу горестно сжалось сердце, сияние в ее глазах померкло.
     - Калеб, в чем дело? Я ничего не понимаю.
     - Я знаю. - Он набрал побольше воздуха в легкие и приготовился рассказать Виллоу о погибшей сестре и о человеке, который соблазнил ее, но под взглядом Виллоу не смог заставить себя начать рассказ, как раньше не мог заставить себя оторваться от молодого девственного тела. - Как только мы найдем твоего брата, ты поймешь.
     Вопросы, которые Виллоу хотела задать, были погашены поцелуем Калеба. Она не могла понять причин его мрачного настроения. Не могла понять его грусти в тот момент, когда говорила ему о своей любви, но она прекрасно понимала, что причины для этого были.
     И еще Виллоу хотела вернуть Калебу доброе настроение и радость и стать солнцем, которое разгонит мрак в его жизни.
     Калеб весьма неохотно прервал поцелуй.
     - Если ты не сойдешь с моих колен, - сказал он, покусывая губу Виллоу, - все мои благие намерения рухнут к чертовой матери.
     - Какие благие намерения?
     - Я стараюсь не соблазнить тебя снова.
     - Вообще? - спросила Виллоу, не имея сил скрыть разочарования.
     Калеб прикрыл глаза и подумал, что лучше всего, если бы он никогда больше не находился в физической близости с Виллоу, не ощущал токов страсти, которые пробегали между ними Но мысль о том, что он больше не будет обладать ею, была для него непереносима. Он никогда не встречал женщин, подобных Виллоу. Она принесла ему столько радости, сколько не смогла принести ни одна женщина, открыв ему, насколько он был неутоленным до встречи с ней.
     А ведь он лишь прикоснулся к глубинам ее страстной души.
     - Я стараюсь не соблазнить тебя снова сейчас, - густым басом сказал Калеб.
     - Почему?
     - Слишком рано. Я не хочу причинить тебе боль.
     Виллоу слегка улыбнулась.
     - Ты не причиняешь мне боль.
     - Но я стараюсь не двигаться. А вот если ты сейчас не встанешь, я могу не удержаться.
     Калеб обвил руки вокруг талии Виллоу и стал медленно поднимать ее с колен. У него перехватило дыхание, когда он почувствовал, как твердеющая плоть выскальзывает из ее лона. Он услышал приглушенный стон Виллоу и еще крепче обнял ее за талию.
     - Перестань, - сказал Калеб и, наклонившись, куснул Виллоу в плечо.
     - Что я должна перестать? - пробормотала она, запуская пальцы в его шевелюру.
     - Вынуждать меня оставаться в этом бассейне и брать тебя, пока я не ослабею и не утону.
     - Ослабеешь? - Тонкие ладони прошлись по мощным рукам Калеба. - Ты такой же слабый, как гора.
     - Разве ты не знаешь? Женщина делает мужчину слабым.
     Виллоу засмеялась, откровенно пошевелила бедрами, явно поддразнивая его.
     - Ну, ты скажешь.
     Калеб закрыл глаза, чтобы ослабить наваждение.
     - Так когда ты слабеешь? - повторила она и снова пошевелила бедрами.
     Медленная улыбка Калеба заставила Виллоу в предвкушении удовольствия задрожать.
     - Ты будешь первой, кто узнает об этом, - пообещал он. Стиснув зубы, он поднял ее, освободив от возбужденной плоти. При этом у него вырвался негромкий стон. - После тебя и вода кажется холодной.
     Поняв смысл последних слов, Виллоу прерывисто вздохнула.
     - А я чувствую себя пустой... Скажи, это естественно - хотеть, чтобы все оставалось так всегда?
     Светло-карие глаза Калеба вспыхнули, тело напряглось, когда он убедился в том, что Виллоу действительно получала удовольствие от того, что он находился в ней.
     - Как ты сумела так долго оставаться невинной? - спросил он.
     - Я никогда не испытывала подобных чувств ни к одному мужчине. Только к тебе, - просто сказала Виллоу. - Даже к своему жениху... Когда Стивен брал мою руку или целовал в щечку, это было приятно, но сердце из груди от этого не выпрыгивало.
     - Твой жених? - напряженным голосом спросил Калеб. - Ты помолвлена?
     - Он погиб три года назад.
     - На войне? - Голос Калеба явно смягчился.
     Виллоу кивнула.
     - Ты все еще любишь его?
     - Нет. Теперь я понимаю, что никогда и не любила... По-настоящему... Так, как я люблю...
     Быстрый, яростный поцелуй не позволил Виллоу закончить фразу.
     - Марш из воды, несносная женщина! Мои благие намерения слабеют с каждой секундой.
     - Слабеют? Я бы сказала наоборот, - пробормотала Виллоу.
     Калеб разразился смехом, после чего повторил:
     - Марш из воды!
     Команду он подкрепил шлепком по круглой попке, который