т необходимости выкачивать из них деньги. Счастливчик...
     Жаль, что нет времени пойти в гимнастический зал. Ничто так успокаивающе не действовало на нее, как занятия карате. Иногда балет, иногда медитация...
     - Нервничаешь? - осведомилась мать из кухни. Лайэн едва удержалась, чтобы не вскочить.
     - Конечно. Я ведь сама отбирала каждую вещь для этой выставки. Вэнь Чжитан впервые предоставил мне такую свободу.
     - У него слабеет зрение. Кроме того, старый сукин сын решил показать такие вещи, которые понравятся и американцам, и китайцам.
     - А его сучья внучка обладает достаточным опытом по части вкуса американцев. Так, что ли?!
     Услышав вместо ответа резкий стук чайной ложки по столу, Лайэн поморщилась, но не стала извиняться за резкость. Она много лет изображала из себя дочь вдовы, прекрасно зная при этом, что Джонни Тан ее отец, Вэнь - дедушка и что Анна Блэкли никогда не была замужем. Лайэн давно устала от этих игр, от того, что семья Тан всегда обращалась с ее матерью как с посторонней, незваной гостьей. Что же касается ее, Лайэн, то, по мнению семейства Тан, незаконнорожденных детей "делают", а не рожают. Представители клана Тан уже понаделали их достаточно.
     Анна Блэкли вошла в комнату с лакированным подносом, на котором стоял фарфоровый заварочный чайник и две изящные пиалы. Она была в шелковой блузе персикового цвета, узких черных шелковых брючках, босоножках на низком каблуке. На шее и запястьях мерцали жемчуга. Кольцо с рубином и бриллиантом на ее правой руке стоило больше полумиллиона долларов. Если не считать высокого роста и роскошных белокурых волос, эта холеная женщина выглядела типичной женой преуспевающего гонконгского предпринимателя или чиновника.
     Однако мать Лайэн не была ни китаянкой, ни чьей-либо женой. Она вела жизнь любовницы женатого человека, для которого семья - законная семья - превыше всего. Представители семейства Тан называли Анну не иначе как наложницей Джонни, считали ничтожеством и презирали за то, что она не знала даже имен своих родителей, не говоря уже о более далеких предках. Несмотря на все это, Анна никогда не жаловалась и не роптала.
     Лайэн с нежностью смотрела на мать, которая грациозно наливала чай в чашки. Дочь так и не смогла понять, почему Анна сделала такой выбор в жизни, почему продолжает держаться за него. На душе Лайэн стало горько. Эту горечь девочка впервые почувствовала в тот момент, когда осознала, что ей никогда не простят тот факт, что она не стопроцентная китаянка. Лайэн оказалась "слишком американкой", чтобы понять, какое значение имеют кровные узы, обстоятельства рождения или пол в жизни человека и почему все эти факторы делают ее в глазах родственников отца человеком низшего сорта. Шли годы, а девушка не могла смириться с тем, что семья Тан никогда не примет ее как равную.
     Она поклялась себе, что по крайней мере сумеет добиться их уважения. Настанет день, когда Вэнь Чжитан взглянет на нее и увидит наконец в этой женщине с глазами цвета виски и тонким изящным носом свою внучку, а не плод несчастной неугасающей страсти своего сына к американской наложнице.
     - Джонни сегодня придет? - поинтересовалась она. Лайэн никогда не называла его ни отцом, ни папой, ни дядюшкой. Только по имени.
     - Скорее всего нет, - ответила Анна. - После благотворительного бала у них, как я поняла, намечается сбор семьи.
     Лайэн сжалась. "Сбор семьи"... А ее, которая отдала три месяца своего свободного времени подготовке выставки консорциума "Тан", даже не потрудились пригласить!
     Пора бы уже к этому привыкнуть. Но Лайэн - в который раз! - испытала острую, почти физическую боль. Она просто умирала от желания стать полноправным членом семьи. Стать своей среди всех этих братьев и сестер, тетушек и дядюшек, кузенов и кузин, бабушек и дедушек. Делить с ними семейные воспоминания, участвовать в праздниках и приемах.
     Тан - ее семья. Если не считать Анны, они ее единственная родня.
     Только вот они не считают ее своей.
     Лайэн рассеянно провела пальцами по браслету на левой руке. Сработанный из изумрудно-зеленого тончайшего нефрита, браслет стоил триста тысяч долларов, а длинное нефритовое ожерелье на ее шее - вдвое дороже. Однако украшения ей не принадлежали. Сегодня вечером она будет выступать в роли живого экспоната. И эта тактика, несомненно, принесет успех консорциуму "Тан". На фоне белого шелка платья и бледно-золотистой кожи Лайэн драгоценности, казалось, излучали какое-то загадочное внутреннее сияние, которое должно было послужить приманкой и для любителей нефрита, и для знатоков, и для коллекционеров.
     Драгоценности, являвшиеся собственностью самой Лайэн, стоили не так дорого, однако любой знаток по достоинству оценил бы ее безупречный вкус. Тройная заколка, поддерживавшая корону черных волос, была выполнена из императорского нефрита с гравировкой в стиле, который использовался четыре тысячи лет назад. С этим гребнем в прическе, казалось Лайэн, она становится чуть ближе к своим китайским предкам, к тем, чье одобрение она старалась завоевать всю жизнь. Интересно, рассеянно подумала молодая женщина, пригласили бы ее на семейное собрание, если бы она встречалась с Кайлом Донованом и могла прийти под руку с ним? Похоже, Джонни - третий сын в династии Тан - спит и видит, как бы проникнуть в консорциум "Донован интернэшнл". Кажется, он и в самом деле потерял терпение, ожидая, пока дочь наберется смелости. Как это он выразился?.. "Хватит разыгрывать из себя китайскую скромницу. Ты такая же американка до мозга костей, как и твоя мать. Просто подойди и представься. Так я познакомился с Анной".
     При воспоминании об этих словах отца ее будто окатило холодной волной. Неужели Джонни намекал на то, что судьба матери сгодится и для дочери?! Гарантированное второе место в отношениях с мужчиной... Положение любовницы...
     Лайэн пила чай из тонкой фарфоровой чашечки и успокаивала себя. Джонни совсем не это имел ввиду. Он просто хотел, чтобы она познакомилась с Кайлом Донованом, вовсе не для того, чтобы соблазнить его или самой оказаться соблазненной в интересах бизнеса семьи Тан. И еще она пыталась убедить себя в том, что сегодня утром в глазах отца заметила нетерпение, а вовсе не страх.
     - Лайэн!
     Она поспешно проглотила чай. Мать, кажется, о чем-то ее спросила... Лайэн сосредоточилась.
     - Нет, я не собираюсь оставаться на бал. Зачем?
     - Может быть, встретится какой-нибудь симпатичный молодой человек и...
     - У меня полно работы. Я и так слишком много времени потратила на дела Танов.
     - Жаль, что я должна ехать завтра на рассвете. Иначе обязательно пришла бы на выставку.
     - В этом нет необходимости.
     Лайэн мило улыбнулась, словно не зная о том, что мать никогда не бывает там, где может хотя бы случайно встретиться с кем-нибудь из семьи отца. В таких случаях она делала вид, что не нуждается в присутствии матери даже во время самых важных событий своей жизни.
     - Нет никакой необходимости, - повторила Лайэн. - Там будет настоящий зверинец.
     - Джонни очень ценит все, что ты сделала для этой выставки. Он тобой гордится.
     Лайэн ничего на это не ответила. Попытка разрушить иллюзии матери приведет лишь к спору, который ни одна из них не выиграет.
     - Спасибо за чай, мам. Мне пора бежать. А то невозможно будет припарковать машину.
     - Разве Джонни не дал тебе пропуск для парковки?
     - Нет.
     - Что же это он! Забыл, наверное. Он в последнее время чем-то озабочен. Но мне ничего не говорит.
     Лайэн пробормотала нечто неразборчивое в знак сочувствия и направилась к двери.
     - На тот случай, если я тебя не увижу перед отъездом на Таити... или куда вы там собрались... желаю приятного путешествия.
     - Спасибо. Может быть, ты сможешь к нам присоединиться? Отметим твой день рождения.
     Этого только не хватало, зло подумала Лайэн. Им что, нужен свидетель, пока они будут трахаться в этом своем южном раю?
     - Тебе нужно отдохнуть после такой напряженной работы. Скажу Джонни, чтобы заказал для тебя билет...
     - Нет, - сухо перебила Лайэн. Сделала над собой усилие и заговорила мягче:
     - Спасибо, ма, в другой раз. У меня масса работы.
     Стараясь не хлопнуть дверью, она вышла из дома. Осмотревшись, направилась к машине. Сегодня днем у Лайэн возникло тревожное ощущение, будто за ней кто-то наблюдает. Сейчас она почувствовала то же самое.
     Да нет, это нервы. Она беспокоится, потому что на ней драгоценные украшения, которые ей не принадлежат.
     Лайэн обошла вокруг дома. Слава Богу, фонари автоматически включаются, когда кто-нибудь появляется на пешеходной дорожке, и отключаются через тридцать секунд.
     Ее красная "тойота" оказалась на месте. Она села в машину и заблокировала все двери, прежде чем включить зажигание.

***

     Благотворительный бал в честь организаций Азиатско-Тихоокеанского региона стал заметным событием этого сезона в Сиэтле. Приглашены были только богатые, влиятельные, знаменитые и просто известные люди. Обычно ни Кайл, ни Арчер не удостаивали своим посещением подобные амбициозные сборища, устраивавшиеся под вывеской благотворительности. Но многое в их жизни изменилось с тех пор, как Арчеру позвонили из правительства. Вот почему братья Донован сейчас оказались в гуще элегантно одетых гостей.
     - Хорошо хоть смокинг подошел, - пробурчал Кайл. Смокинг действительно сидел идеально, если не считать просторного кармана без швов под левой рукой, предназначенного для кобуры с револьвером.
     - Я же сказал, что мы одинакового размера, малыш, - откликнулся Арчер.
     Кайл не ответил. Он и в самом деле удивился тому, что костюм длинноногого, широкоплечего Арчера пришелся ему впору. Невзирая на возраст и жизненный опыт, какой-то частью своего существа Кайл все еще ощущал себя младшим из четырех братьев, малышом, объектом постоянных шуток и насмешек старших. Он все еще как бы старался доказать, что не хуже их, в чем бы то ни было - от рыбной ловли до кулачной драки или добычи драгоценных камней.
     - Ты ее видишь? - Кайл оглянулся на вереницу сверкающих лимузинов, потом на блестящую толпу, потоком вливавшуюся в "Тауэре", новейший отель Сиэтла. Отель, фактическим владельцем которого был Дик Фармер.
     - Пока нет.
     - Боюсь, что не так просто будет ее найти. Никогда не предполагал, что у стольких людей есть смокинги, не говоря уже о драгоценностях. - Кайл тихонько присвистнул при виде дамы с бриллиантовым ожерельем, в котором центральный камень и по цвету, и по размеру напоминал канарейку. - Ты видел что-нибудь подобное? Ему место в музее.
     Арчер кинул взгляд на даму с бриллиантом и быстро отвернулся.
     - Раз уж ты заговорил о музеях, взгляни-ка вон на тех, компаньонок тайваньских промышленников. Они только что вошли. Особенно на красотку в красном.
     Кайл взглянул через плечо брата. Прозрачный ярко-красный шелк и тело под ним приковывали к себе все взгляды. Однако истинную сенсацию вызвало украшение на голове женщины - при виде его в толпе прошел гул голосов, выражавших восхищение и зависть. Блестящие черные волосы венчала кружевная шапочка из жемчуга. Жемчужины величиной с человеческий палец в виде слезинок свисали с диадемы и обрамляли ее лицо. Тройная нитка жемчужин величиной с виноградины спадала с шапочки сзади до самых ягодиц и покачивалась в такт грациозной походке.
     - Компаньонка, говоришь?
     - Все-таки скорее компаньонка. Когда какой-нибудь легкий на подъем азиат отправляется в Америку, он оставляет жену с детьми дома. Под присмотром своих родителей.
     - Боятся, что их малышки променяют их на более тучные пастбища, если им представится такая возможность?
     - А ты бы не променял?
     - Ну, я бы в первую очередь не позволил себя стреножить. - Кайл направился в фойе. - Давай попробуем поискать ее в зале, где расположена выставка. Изделия "Санко" тоже должны быть там. С тех пор как Гонконг отошел к Китаю, клан Сан пытается вытеснить Танов.
     Арчер едва заметно улыбнулся,
     - Занимался исследованиями в последнее время?
     - Если бы мне понадобилось проводить специальные исследования, чтобы назвать наших конкурентов, немного было бы от меня пользы для "Донован интернэшнл", как ты считаешь?
     - Ты, значит, всерьез думаешь о том, чтобы вовлечь нашу семейную компанию в торговлю нефритом?
     - Я об этом серьезно думаю с тех пор, как впервые взял в руки нефрит би возрастом в пять тысяч лет. Мне, наверное, никогда не понять, почему его вырезали, но я точно знаю, что чем-то похож на того, кто это сделал. Этот мастер испытывал такую же любовь к атласному камню, иначе никогда бы не стал вырезать такие мелкие рисунки на такой твердой поверхности.
     Кайл повернул, направляясь в зал, где была развернута экспозиция. Арчер остановил брата, прикоснувшись к нему рукой.
     - Рынок нефритовых изделий периода неолита ограничен.
     - Рынок растет с каждым днем. Даже Нью-Йорк включился в эту гонку. Кроме того, нефрит - это не только предметы периода неолита.
     - А ты чувствуешь, что в состоянии справиться с конкуренцией по всему Тихоокеанскому региону?
     - Пока нет. Зато Лайэн Блэкли знает достаточно. Или твой информатор не сообщил тебе об этом?
     - Он не заострял на этом внимание. Сказал только, что она может послужить чем-то вроде черного хода в закрытый мир консорциума "Тан".
     - Вот оно как... Черный ход... Ну что ж, посмотрим, не смогу ли я выведать у крошки Лайэн больше, чем ей удастся выведать у меня, прежде чем она меня использует для тех целей, которые вынашивает Вэнь Чжитан.
     Арчер даже моргнул.
     - Сурово.
     - Что именно?
     - Я тебя понял.
     Кайл продолжал прокладывать дорогу в толпе. Арчер держался рядом. В зале гости разбились на группы у стендов различных корпораций, представивших изделия на аукцион.
     - Идем-идем. - Кайл буквально оттащил Арчера от стенда с черным жемчугом из южных морей. - Не забывай, мисс Блэкли занимается только нефритом.
     - Ну и что теперь, ни на что больше и посмотреть нельзя? Какой в этом вред?
     - Большой, если это касается тебя и жемчуга.
     - Не больше, чем в том, что касается тебя и нефрита.
     - Нет, больше!
     Кайл осмотрелся по сторонам. Представители трех континентов и нескольких островов толпились в центре зала вокруг фонтана, являя собой причудливый калейдоскоп. Да и сам фонтан поражал воображение. Прозрачная стеклянная скульптура из прямоугольников и ромбов, где свет и вода кружились и плясали с грацией, которой люди могли бы только позавидовать. Сладкое журчание воды переплеталось со звуками наречий Гонконга, Китая, Японии, с английским языком, в котором звучали акценты Австралии, Канады и других стран.
     - Нефрит, похоже, выставлен в другом конце зала, - сказал Кайл.
     - Почему ты так думаешь?
     - Большинство англоязычной публики собралось здесь, вокруг стендов с рубинами и сапфирами из Бирмы, изумрудами из Колумбии, российскими бриллиантами. Нефрит отвечает более утонченному вкусу, более цивилизованному.
     - Чепуха! Цивилизация не имеет к этому никакого отношения. Нефрит существовал в Древнем Китае, когда бриллиантов еще не было. В Европе прозрачные камни всегда были более доступны, чем нефрит. Традиции, как правило, строятся на том, что есть под рукой.
     Продолжая спорить о цивилизации, культуре и драгоценных камнях, братья обошли вокруг искрящегося фонтана. Миновали стенды с музейными экспонатами из нефрита до-колумбийского периода, привезенными из Мексики и других стран Центральной и Южной Америки. Смеялись и скалились зловещие маски из золота и бирюзы, предназначенные для того, чтобы изгонять демонов и злых духов, имена которых знали только люди, умершие много тысячелетий назад. Среди древних реликвий на стендах встречались современные изделия из золота и нефрита.
     Каждый экспонат, древний или современный, был снабжен табличкой с названием представившей его корпорации. Доказательство корпоративной финансовой поддержки искусства являлось не менее важной частью приема, чем благотворительный аукцион, намечавшийся перед балом.
     К тому времени как братья Донован достигли экспонатов оффшорных китайских компаний, Кайл уже смертельно скучал. Ему страстно захотелось оказаться на борту своего катера "Завтра" и готовить снасти для рыбной ловли на рассвете. Взяв стакан красного вина с подноса у проходившего мимо официанта, Кайл сделал глоток и поморщился. На таком приеме следовало ожидать лучшего качества.
     - Бинго! - тихо проговорил Арчер.
     Кайл моментально забыл о второсортном вине и о рыбалке.
     - Где?
     - Слева от стенда "Санко", рядом с сикхом в тюрбане из драгоценных камней.
     Вначале Кайл вообще не заметил ни одной женщины там, куда указывал брат. Потом сикх отступил в сторону. Кайл долго смотрел на нее.
     - Ты уверен?
     - На сто процентов.
     - Черт!
     Кайл не мог бы объяснить, что он ожидал увидеть. Однако Лайэн Блэкли оказалась не похожей ни на одну из женщин, которых он знал. Со смесью скептицизма, предубеждения и зарождающегося мужского интереса смотрел он на невысокую хрупкую брюнетку, которая, как утверждали, настолько им увлечена, что уже две недели наблюдает за ним на расстоянии. Так... значит, это она... Стоит, почти уткнувшись изящным носиком в экспонат из нефрита.
     Неожиданно Лайэн обернулась и взглянула прямо на Кайла широко открытыми желто-карими глазами. На несколько секунд застыла, словно узнавая и не узнавая его. Потом поправила на плече ремешок белой шелковой сумочки и снова углубилась в изучение нефрита, так, как будто никого вокруг не существовало, не говоря уже о мужчине, с которым она якобы хотела бы познакомиться.
     - Ты уверен, что это она?
     Про себя Кайл взмолился, чтобы это оказалось не так.
     - Я же тебе только что сказал.
     - Она абсолютно не похожа на похитительницу предметов искусства международного масштаба.
     - Неужели! А ты много их видел в своей жизни?
     - Наверняка не так много, как ты. Поэтому скажи еще раз, она на самом деле...
     - Воровка?
     - Да.
     - Знаешь, они ведь не носят ярлычков.
     Кайл замолчал, не сводя глаз с Лайэн Блэкли. Арчер переводил взгляд с нее на брата, пытаясь понять, почему Кайл неожиданно встал в стойку, как гончая, почуявшая фазана. Лайэн, безусловно, очень привлекательна, можно даже сказать, красива несколько экзотической красотой, однако ее никак нельзя отнести ни к категории блестящих деловых дам, ни - тем более - роковых женщин. Простое белое платье выглядит достаточно элегантно и хорошо на ней сидит. Правда, на нем нет выреза от шеи до ягодиц или декольте от горла до... самого низа, как у других женщин, которые стремятся приковать к себе мужские взгляды. Нефритовый браслет на ней, без всякого сомнения, бирманский, самого высокого качества, так же как и ожерелье. Но Кайл, похоже, не замечает драгоценностей. Он уставился на женщину. Арчеру это не понравилось.
     - А может, бросим все? - неожиданно предложил он. - Отложу свою поездку в Японию и Австрию, дам тебе еще немного времени поправиться, прийти в себя.
     - Я тебе уже сказал: с плечом у меня все в порядке. Как новенькое.
     - После пули оно не может быть как новенькое.
     Кайл пожал плечами. И сморщился от боли. Перед дождем оно все-таки побаливает. А в северо-западном районе Тихого океана ненастье бывает довольно часто.
     - Но я знаю о нефрите гораздо больше тебя.
     - Ну, если учесть, что я почти ничего не знаю, это еще недостаточно веская причина для твоего участия в наших играх.
     Кайл мысленно усмехнулся. Арчер покривил душой, даже не запнувшись. Вот что здорово в семейных отношениях. Все так хорошо знают друг друга, что могут читать мысли.
     Но это же и плохо. В семье, где шестеро детей, иногда начинаешь ощущать клаустрофобию. Но бежать на другой конец света бессмысленно. Кайл в этом уже убедился. Все равно ничего не докажешь...
     Он моложе самого старшего из братьев на четыре года - и на целый век.
     - Что ты так разволновался? - Он в упор глянул на Арчера. - Боишься, ч