акой же ты заводной и тупоголовый! Я был таким же тупоголовым, как ты.
     Поводя ушами, Дев потянулся к Корду. Он снова уловил запах Рейн, исходивший от рукава мужчины. Шумно вздохнув, Дев поднял уши. Он ткнул мордой Корда, потом Рейн, как если бы спрашивал: не знает ли этот мужчина, почему она так тихо лежит?
     Нахваливая жеребца. Корд сильными пальцами схватился за узду. Дев вздрогнул и попробовал освободить голову, но потом покорился Корду.
     Поборов искушение немедленно броситься на помощь, Корд очень осторожно опустился на колени рядом с Рейн.
     Она лежала вниз лицом, раскинув руки, словно падая хотела смягчить удар. Нащупав жилку на шее. Корд затаил дыхание, пытаясь уловить малейшие признаки жизни.
     Он ничего не чувствовал.
     Сцепив челюсти, он выдохнул, вновь затаил дыхание и наконец ощутил пульсацию под пальцами. Он едва не лишился чувств от нахлынувшего облегчения.
     - Живая, - сказал он благоговейно.
     - Не забрать ли мне Дева? - спросил капитан Джон От голоса капитана по потной шкуре Дева пробежала дрожь.
     - Еще не время, - возразил Корд.
     С тихим стоном Рейн попыталась встать.
     - Не двигайся. Ты неудачно упала. - Корд нежно коснулся ее спины. - Дев в порядке, - добавил он сразу же, зная, что прежде всего Рейн забеспокоится о лошади. - Где болит?
     Когда она попробовала поднять голову, мир бешено завертелся. И Рейн снова уткнулась лицом в грязь. Как только все успокоилось, она вновь открыла глаза.
     - Голова кружится. И трудно дышать.
     - Скажи, если тебе будет больно.
     Держа Дева одной рукой. Корд пробежался по ее телу пальцами удивительно умело и нежно. Закончив, он вопросительно взглянул на нее.
     - Все хорошо... - заверила она.
     - А выглядишь неважно, - сказал он сурово.
     Она осторожно передвинула голову и вздрогнула от боли.
     - Ты можешь сидеть? - спросил он.
     - Конечно.
     Но сесть оказалось гораздо труднее, чем сказать об этом. Голова болит, внутри все скрутило... Когда Корд обнял Рейн, подбадривая, она привалилась к нему.
     - Ты готова сесть?
     - Конечно. Что же случилось?
     - Одна из лошадей сдурела. Наверное, ее укусила пчела. Она испугала другую лошадь, перемахнула через забор и налетела на Дева. Ты оказалась в самом центре.
     Дев отогнал лошадь и встал возле тебя, как страж.
     Рейн слабо улыбнулась.
     - Похоже на Дева. Он становится маленьким защитником, когда я падаю, Корд изумился, услышав такое преуменьшение.
     Внезапно она вспомнила, как Корд вышвырнул с ринга одного из ее товарищей по команде, я повернулась к забору так быстро, что удивила Дева.
     - Джеймсон! - выпалила Рейн. - С ним все в порядке?
     Капитан Джон стоял рядом с Джеймсоном. Лицо наездника было бледным и потным. Казалось, что у него ушиблены, а может, и сломаны плечи.
     - У него травмировано плечо, - сказал капитан, наблюдая за Девом.
     - А как Шоу Ми? - спросила Рейн.
     - Сильное растяжение правой передней ноги. Ничего серьезного, - добавил капитан. - Но Джеймсон не сможет некоторое время ездить.
     Она обменялась выразительным взглядом с капитаном Джоном. Соединенные Штаты должны выставить минимум трех участников в троеборье. Четыре - максимум; кроме всего, это дает шанс при неудачном начале.
     Если Джеймсон выбывает, один из запасных наездников займет его место. Так что четыре участника есть, но это не та четверка, у которой, по мнению капитана Джона, есть шансы на победу.
     Рейн попыталась встать на ноги.
     - Что ты собираешься делать? - требовательно спросил Корд и потянул ее вниз.
     - Я встаю, - сказала она срывающимся голосом. - Помоги мне - или прочь с дороги.
     Он окинул ее долгим взглядом, потом легко поставил на ноги. Она немного постояла, справляясь с головокружением, прежде чем дотянулась до узды Дева.
     Корд не отпускал узду.
     Рейн повернулась к нему, разъяренная тем, что наездник и лошадь травмированы и многолетний труд всей американской команды конников может пойти прахом.
     - Дай мне узду! - зарычала Рейн.
     - Я отведу Дева обратно в стойло, - сказал он.
     - Нет. Сначала он должен закончить прыжки.
     - Дев ни в чем не виноват.
     - Я знаю. Но если он не прыгнет сейчас, то потом будет чертовски весело.
     - Она права, - вмешался капитан Джон, переводя проницательный взгляд с Корда на Рейн. - Дело в доверии лошади.
     - А как насчет наездника? - сухо осведомился Корд.
     - Наездники довольно часто заканчивают дистанцию с сотрясениями, выбитыми зубами и сломанными ребрами, - сказал капитан. - Все зависит от местности.
     - Дерьмо.
     Внезапно Корд оглянулся, выпрямился и забросил Рейн в седло. Потом отпустил узду и ушел с дороги. Он не спускал с нее глаз, пока она вела Дева по кругу. Он видел, как она, превозмогая головокружение, выводит Дева для прыжка.
     Хорошо, ты - дочь Блю, упрямая до мозга костей и смелая. Но тебе и в голову не приходит думать об этом. Ты просто честно делаешь свое дело.
     Как же в тебе все это уживается - сила и беззащитность, решительность и нежность? Но я ведь никогда не искал легких путей. Тебе придется посостязаться. Малышка Блю.
     Впрочем, как и мне.
     Дев прыгал как дьявол. Когда он приземлился после третьего прыжка, Рейн резко припала к его мускулистой шее. Не дав ей упасть. Корд оказался рядом и снял ее с жеребца.
     - У меня.., легкое.., головокружение, - запинаясь, выговорила она и потеряла сознание прежде, чем услышала презрительный ответ Корда.

Глава 11

     - По-твоему, это несчастный случай? - требовательно спросил Чандлер-Смит.
     Корд посмотрел вдоль больничного коридора туда, где располагался приемный покой. Подслушивать было некому.
     - Девяносто семь процентов.
     Чандлер-Смит хмыкнул и запустил руку в густые, изрядно тронутые сединой волосы. С Робертом Джонстоуном тоже на девяносто семь процентов все в порядке.
     - Проклятая пчела. Кто бы мог подумать?
     - Только скажите - ив радиусе пяти миль от Рейн не останется ни одной пчелы.
     - Сообщи мне, когда она будет в норме, - устало обронил Чандлер-Смит.
     На столе Чандлер-Смита мигали телефоны, но он не обращал на них внимания. Компьютеры подавали звуковые сигналы, пищали, скрипели и создавали целую какофонию, которой он не слышал.
     - Рейн - ваша дочь, - сухо произнес Корд. - С ней все будет прекрасно. Она такая же непробиваемая, как и вы.
     - А, ты уже столкнулся с ее упрямством.
     - Упрямством? Черт, да миссурийский мул ей в подметки не годится. Она вскочила и проделала все прыжки на своем жеребце, какие собиралась. И только закончив упражнения, потеряла сознание, - сказал Корд. - А может, ей не хотелось услышать мое мнение насчет ее безрассудного поступка. Я собирался сказать, что она сядет в седло только после того, как ее крепкий череп просветят рентгеном.
     Чандлер-Смит откашлялся, скрывая смех. Он потер шею, покрутил головой и еще раз взъерошил волосы на затылке. У него выдалась длинная ночь. А предстоящий день будет еще длиннее.
     - Я бы хотел оказаться с ней.
     Корд закрыл глаза и подумал о бесконечных страшных минутах, когда Рейн лежала ничком в грязи, а он не знал, жива ли она. Но не стал говорить об этом Блю. Тот заподозрил бы, что Корд обеспокоен гораздо больше, чем положено профессионалу...
     Он глубоко вздохнул, пытаясь снять напряжение.
     - Хорошо, что вас там не было, - сказал он спокойно. - Вы бы рвали и метали. А она удрала бы от вас.
     - Малышка Рейн? - Чандлер-Смит засмеялся. - Она просто лапочка. От нее грубого слова не услышишь.
     - Вы по-другому запели бы, если бы встали у нее на дороге.
     - Нет уж. Мне еще жить не надоело.
     Корд улыбнулся.
     - Если захотите узнать о ее состоянии, поручите кому-нибудь связаться со мной. Я не буду звонить вам, если не произойдет ничего из ряда вон выходящего.
     - А доктор ожидает худшего? - резко спросил Чандлер-Смит.
     - Нет, - устало ответил Корд. - Я не отпущу ее обратно в мотель. Я поселю ее в запасной комнате "дома на колесах", чтобы проведывать каждые полчаса.
     - Найми медсестру, - посоветовал Чандлер-Смит.
     - Нет времени. Есть только один человек, которому я безоговорочно доверяю. Это я.
     - А Кентукки?
     - Девяносто семь процентов.
     - Упрямый сукин сын.
     - Вы - образец для подражания во всем, кроме одного, - парировал Корд.
     - На что ты намекаешь?
     - Я ухожу.
     - Я не раз предлагал тебе бумажную работу последние пять лет, - сказал Чандлер-Смит.
     - Я вообще ухожу.
     Чандлер-Смит опустил глаза на свои начищенные до блеска ботинки. Роберт Джонстоун - самый лучший агент, с которым он когда-либо работал. Он не хотел его терять.
     И не мог настаивать на своем, потому что слишком его любил.
     - Когда? - спросил Чандлер-Смит.
     - После похорон Барракуды.
     - Долго ждать.
     Корд посмотрел на свою ладонь, на которой мерцала золотая монета. Госпожа Удача. Госпожа Смерть.
     - Я так не думаю. Как только вы посмотрите выезд Рейн, я начну охоту. И не успокоюсь, пока не отправлю его на тот свет. Если это слишком круто для вас, увольте меня, но не меняйте коды.
     - Договорились, - произнес Чандлер-Смит.

***

     - Я могу ходить. - Рейн перевела дыхание. Голова у нее раскалывалась. - Я не против, если бы мне оторвали голову. Не хочешь ли ты...
     - Благодарю. У меня уже было сотрясение, гораздо раньше. - Корд поставил ее на ноги и закрыл дверь автомобиля. - Сюда.
     Едва она пошла, он обвил ее рукой за талию - на всякий случай, если ее колени подогнутся. Корд ожидал, что Рейн огрызнется, но она лишь вздохнула, прикрывая рукой глаза от солнца.
     - Привет, Торн, - сказал Корд, когда они дошли до "дома на колесах". - Для меня что-нибудь есть?
     - Нет, сэр. Все тихо.
     - Рейн, это Тори. Торн, это мисс Чандлер-Смит.
     Глаза Торна слегка сощурились. Рейн криво улыбнулась, зная, как выглядит женщина, свалившаяся с лошади лицом в грязь и несколько часов после этого проведшая на осмотре в больнице.
     - Просто Рейн Смит, - сказала она. - Меня все так называют.
     Торн кивнул.
     - Рад познакомиться, мисс Смит.
     - Рейн, - уточнила она.
     Корд прятал улыбку. Ее простая манера держаться не укладывалась в голове у Кентукки. Три года он имеет дело с Кордом, но до сих пор называет его мистером.
     Корд махнул на это рукой. Кентукки был умен, сдержан и великолепно владел оружием. Все эти ценные качества с лихвой компенсировали его небольшие странности.
     - Слушай, если ты найдешь лежак для Рейн, вы оба устроитесь с комфортом под перечным деревом.
     - Я должна увидеть Дева, - возразила Рейн.
     - Ты увидишь его прямо здесь.
     - А кто его сюда приведет?
     - Я.
     Она тотчас успокоилась.
     - Если у тебя возникнут неприятности с ним, дай мне знать.
     Корд повернулся к Торну.
     - Пока я хожу за Девом, пошли кого-нибудь выписать Рейн из мотеля.
     - Что? - Девушка стремительно повернулась к нему.
     От резкого движения снова заболела голова.
     - Хорошо, сэр, - сказал Торн, направляясь к "дому на колесах".
     - Я думал, ты захочешь получить свои вещи, - сказал ей Корд. - Но если ты согласна спать в одной из моих футболок, прекрасно.
     - О чем ты говоришь?
     - Это моя работа.
     Чувствуя головную боль и усталость, Рейн поплелась за Торном к перечному дереву и стала ждать, пока мужчина установит шезлонг, мечтая вытянуться в тени.
     Когда появился Корд, девушка увидела, что в одной руке у него ящик с инструментом, а другой он держит Дева на веревке. Жеребец возбужден, но управляем.
     Превозмогая головную боль, она оглядела Дева, уделяя особое внимание его сухожилиям. А в это время Дев тыкался губами ей в волосы, обнюхивал шею, фыркал, с надеждой припадая к карманам - нет ли там морковки.
     - Назад, малыш, - пробормотала Рейн.
     Наблюдая за ними. Корд и волновался из-за бледности Рейн, и удивлялся, глядя на старания огромного жеребца подразнить свою хозяйку.
     Торн тоже исподволь наблюдал за этой парой. Он поудобнее устроился в тени перечного дерева, достаточно далеко от жеребца.
     В третий раз Рейн ощупала ноги Дева. Если ,бы она прикоснулась к больному месту или опухоли, то сразу поняла бы. Но жеребец выглядел совершенно здоровым.
     - Я займусь им, - пообещал Корд, когда она медленно выпрямилась. - Возвращайся и ложись в шезлонг.
     - Потом. Ему нужен уход.
     - Я позабочусь.
     Немного поколебавшись, она подчинилась.
     - Если Дев не согласится, прекрасно, я сама им займусь.
     Приговаривая что-то спокойным, ласковым голосом, Корд направился к коню, чтобы обтереть ему шкуру от пота.
     Дев оглянулся, почувствовав незнакомое прикосновение, фыркнул и вернулся к поискам чего-нибудь съедобного на пыльном дворе. Ничего не отыскав, жеребец шумно и тяжело вздохнул, поджал ногу и задремал.
     - Этот неподражаемый голос, - пробормотала Рейн себе под нос, вслушиваясь в музыку гипнотических слов Корда. - Даже на меня действует.
     - Простите, мэм? - вежливо спросил Тори.
     - Извините. - Она вздохнула и снова улеглась в шезлонге, чтобы наслаждаться невиданным зрелищем - наблюдать, как мужчина обихаживает Дева, не стреноживая его.
     От шепота Корда, смешанного с теплым ветерком, у Рейн сами собой закрылись глаза. На нее навалилась огромная усталость, и она заснула.
     - Мистер Эллиот, - спокойно позвал Тори.
     Корд убрал щетку и быстро подошел к Рейн. Он нежно дотронулся до ее запястья. Пульс был размеренный, как и дыхание. Кожа теплая. Он кивнул Торну, потом вернулся к Деву. И вновь принялся орудовать щеткой.
     Прошло минут десять, он уже не следил за ушами Дева каждую секунду. А через двадцать минут Корд решил, что настало время для заключительного испытания.
     Он вытащил скребок из кармана и прикоснулся им к передней ноге Дева. Жеребец переместил свой вес и покорно подал левое переднее копыто для расчистки.
     Не сводя глаз с жеребца, Торн запустил руку под куртку. Он никогда не расставался с оружием.
     Корд уловил его обеспокоенность и сказал:
     - Все в порядке.
     Торн кивнул, но не убрал руку. И только когда Корд сменил скребок на мягкую щетку, его напарник с облегчением вздохнул.
     Дев стоял, опустив голову, его уши расслабились. Время от времени он мотал длинным черным хвостом, со свистом отгоняя насекомых. Иногда он фыркал и терся головой о передние ноги или тыкался в грудь Корда, чтобы избавиться от назойливых мух.
     Сузив темные глаза, Торн наблюдал за жеребцом.
     - Говорят, что этот конь - убийца, - обронил Торн после долгого молчания.
     - Возможно.
     Корд промокал мягкой тканью твердое мускулистое бедро Дева. Жеребец стонал от удовлетворения, даже смешно было слушать.
     - Вы не думаете, что он убийца? - мягко спросил Торн.
     - Только не по отношению к Рейн. Вероятно, и не ко мне. Я даю ему время, - добавил он, оглаживая атласную шкуру Дева. - Он полностью доверяет мне.
     Отстранившись от Дева, он восхитился результатом своей работы. Мощное тело жеребца сияло чистотой. Густая грива и хвост мерцали, словно черный шелк, оттеняя гнедую шкуру.
     Потянувшись к лицу смахнуть муху. Корд ощутил особенный острый запах лошади, оставшийся на пальцах, и это пробудило в нем внезапные воспоминания детства. Он даже не знал, как сильно соскучился по лошадям.
     - Как же здорово снова ухаживать за лошадью, - тихо сказал он, удивившись силе своего чувства. - Особенно за такой, как эта.
     Торн перевел взгляд с огромного жеребца на Корда.
     - Я - городской житель.
     - Это ни с чем не сравнимо, - пробормотал Корд, вспоминая дальние поездки по глухим местам, запах лошадей и деревьев, солнце Невады и лошадь, без устали несущую его все дальше и дальше.
     Дев фыркнул и дернул передней ногой, отгоняя муху.
     Корд посмотрел сперва на Торна, потом на Рейн, спящую в прохладной тени перечного дерева.
     - Давно уснула?
     Торн взглянул на часы.
     - Почти полчаса назад.
     Корд подошел к ней и сел на пятки рядом, как наездник, каким он когда-то был. Он проверил ее пульс и дыхание. Все в порядке. Затем осторожно погладил ее по лицу, нежно будя.
     - Корд? - пробормотала; она.
     - Я здесь.
     Она сонно уткнулась губами ему в руку. Другой рукой Корд ласково убрал у нее с лица волосы. Рейн вздохнула и вновь отдала себя во власть сна, зная, что она в полной безопасности.
     - Рейн, - прошептал он растроганно. - Посмотри на меня, моя сладкая. - И затаил дыхание, мечтая вдохнуть ее запах. - Открой глаза, - мягко попросил он.
     Она вытянула руку, безмолвно протестуя против пробуждения. Ощутив пальцы Корда, прикасающиеся к ее щеке, она что-то удовлетворенно пробормотала и накрыла их своей рукой. И, положив его руку под щеку, снова провалилась в сон.
     Изогнувшись, он прижался щекой к ее щеке и тихо произнес ее имя. Потом нехотя выпрямился.
     - Проснись, Рейн, - гортанно сказал он. - Мне надо заглянуть в твои красивые глаза.
     Длинные темные ресницы медленно поднялись. Глаза орехового цвета недоуменно посмотрели на него. Ее зрачки были расширены, но реагировали на свет.
     Слава Богу. Корд перевел дыхание.
     - Спи дальше. Все в порядке. Спи.
     - Корд?.. - прошептала она.
     - Спи, маленькая королева. Твой солдат рядом.
     Рейн тотчас заснула.
     Но даже во сне цеплялась за руку Корда.
     Несколько минут он неподвижно смотрел на опахала ресниц, на роскошные каштановые волосы, разметавшиеся по подушке, на розовые губы, на кожу, гладко обтягивающую скулы. Не в силах больше терпеть эту сладкую муку, он нагнулся и поцеловал ввалившуюся щеку. Затем нехотя вытащил свою руку из ее руки.
     Подняв голову, он увидел, как Торн отвел взгляд и уставился вдаль. Корд оценил тактичность напарника: тот ни словом не обмолвился о том, что нельзя увлекаться женщиной, которую охраняешь, к тому же если отец этой женщины - один из самых могущественных людей в правительстве.
     Торн не произнес ни звука даже тогда, когда Корд понес Рейн в "домик" и положил ее на собственную кровать, а потом запер дверь. Она заворочалась, но сразу же успокоилась, едва он наклонился к ней и что-то пробормотал.
     Как только Рейн заснула, он направился к компьютеру, набрал код и принялся сообщать последние новости.
     Рядом с ним непрерывно работал радиосканер, прочесывая все местные, государственные и федеральные правоохранительные частоты. Большей частью Корд пропускал передачи мимо ушей, останавливая сканер только тогда, когда узнавал некоторые коды. Обычно он пользовался двухволновым радиоприемником, стоявшим поблизости. Как и сканер, радио улавливало все правоохранительные частоты. У него был также совершенно секретный спутниковый телефон, которым он пользовался в особых случаях.
     Таким образом, в руках у Корда были самые разные гражданские и военные агентства, которые отвечали за безопасность олимпийских спортсменов, особо важных персон и зрителей.
     Корд просматривал сообщения разведки в соответствии с их важностью. Он читал их, потом оценивал и сравнивал с собственными данными.
     Он регулярно проверял состояние Рейн. Каждый раз, когда он подходил к ней, она тянулась к нему, просыпалась, брала его руку в свою. И каждый раз ему было трудно от нее отстраниться.
     Ему хотелось лечь рядом с ней, положить ее голову себе на плечо и обнять ее. Он был бы счастлив даже от такой малости.
     Подумать только, что сегодня утром она могла умереть...
     Корд сидел на кровати рядом с Рейн, пристально наблюдая за ней. Цвет лица стал нормальным, дыхание и пульс - тоже.
     Он медленно провел по ее щеке тыльной стороной ладони.
     - Просыпайся, солнышко. Это Корд.
     Она проснулась и, как и прежде, схватила его за руку.
     Когда ее губы коснулись его ладони, жаркая волна накрыла его с головой.
     - Открой глаза. - Корд провел рукой по голове Рейн. Никаких шишек, только одно место было чувствительным - когда он прикоснулся к нему, она вздрог