Ты выглядишь куда прекраснее и эффектнее, чем все, что мы распродали сегодня на аукционе.
     Уголки рта Рибы поднялись в короткой печальной улыбке.
     - Спасибо.
     Она хотела надеть наряд из черного шелка - эмблемы ?Обже д'Арт?, но не стоило надевать траур на бал в честь Джереми. Она взяла под руку Тима:
     - Пойдем, покончим со всем этим.
     - Эй, ты ведь идешь на бал, а не на похороны!
     Риба ничего не ответила. Сегодня - последняя ночь, когда коллекция Джереми будет собрана вместе. Она даже выставила Тигриного Бога и Зеленый Комплект вместе с серебристо-зеленым алмазом в горной породе. Да, это оказался действительно алмаз, вне всякого сомнения, как и чувствовала Риба. Он неярко блестел среди бесчисленных оттенков зеленого, но бесценные свойства заставляли его превращать свет в сверкающую серебряно-зеленую красоту. Кристалл такой же уникальный, как человек, которого она любила.
     Приглушенные голоса элегантно одетых людей легким шелестом разносились в строго обставленном вестибюле отеля. Пробиваясь сквозь молчание Рибы, Тим проводил ее в обставленный в стиле Георга Седьмого бальный зал, где должны были состояться танцы. Потолок зала высотой в тридцать футов был покрыт отполированными вручную сосновыми панелями. Парчовые обои и тяжелые золотистые занавеси создавали ту викторианскую атмосферу, которой так славился отель.
     Обычно этот зал использовался как ресторан, но сегодня здесь давался вечер памяти Джереми Синклера. Почти треть комнаты занимали стеклянные витрины и выложенные бархатом ящики, в которых огромным ожерельем сверкала коллекция Джереми. Женщины в роскошных нарядах скользили между витрин в сопровождении мужчин в смокингах. Среди приглашенных, не привлекая внимания, бродили хорошо одетые люди; прекрасно сшитые пиджаки из черного шелка надежно скрывали оружие.
     Риба не смогла скрыть подавленности, окутавшей хрупкие плечи и потянувшей в непроглядную тьму, когда оглядела зал в поисках человека с серебристо-зелеными глазами и дикой грацией и не увидела его. Чанс должен знать, что она здесь, воздает последнюю дань Джереми Бувье Синклеру. Если бы он хотел ее видеть, обязательно пришел бы.
     Но среди всех этих людей не было ни одного, хотя бы отдаленно напоминавшего Чанса Уокера.
     - Какого черта?! - выпалил Тим, глядя туда, где находилась коллекция Джереми. Риба повернулась и увидела рыжеволосого великана, несущего под мышкой словно коробку для завтрака, оправленный в металл стеклянный ящик. Не обращая внимания на любопытствующие взгляды собравшихся, мужчина поставил ящик на пол и спокойно открыл его. За его спиной стоял другой мужчина с волосами рыжевато-песочного цвета, чьи мощные плечи и покрытые шрамами руки лучше всяких слов говорили о нелегкой профессии шахтера. Он держал картонную коробку. Рядом оказался и третий: он окидывал толпу оценивающим взглядом человека, знавшего в жизни немало бед.
     Внезапно сжавшие ее ладонь пальцы Тима побудили Рибу направиться к странной троице. Что-то в их суровой, не располагающей к шуткам внешности напомнило ей о Чансе. Она сообразила, что уже видела их раньше. Собственно говоря, с самого ее появления в ?дел Коронадо? с коллекцией Джереми она натыкалась на них буквально на каждом шагу. Они не только до самого конца присутствовали на аукционе, но и номер их оказался почти напротив ее комнаты.
     - Может, позвать охрану? - тихо спросил Тим.
     Риба покачала головой, неотразимо привлеченная аурой напряженности и возбуждения, исходившей от мужчин.
     Рыжеволосый незнакомец открыл картонку толстыми ловкими пальцами и сунул туда руки.
     - Подожди, - спокойно ответила Риба. - Давай посмотрим, что они... Ох!
     Но ее голос затерялся во взволнованных восклицаниях окружающих. В огромных ладонях мужчины лежа,-ла друза турмалина Палы в материнской породе кристаллов кварца. Розовые отростки были покрыты трещинами, причиненными неустанными подвижками земной коры, однако камни не рассыпались и торжествующе сверкали, спасенные от гибели и вынесенные на поверхность. Драгоценные кристаллы размером с кисть Рибы и длиннее сверкали как фейерверк буйно-розового цвета с трепещущими, словно живыми зелеными маковками.
     Чайна Куин вновь возродилась под жесткими и нежными руками Чанса.
     Видение затуманилось, а на смену ему пришли слезы, обжегшие глаза Рибы. Она никогда не сможет состязаться со сверкающей роскошью кристаллов турмалина, их розовой тайной. Чанс сделал достойный выбор. И-самое худшее в том, что она не могла его осуждать. Видеть эти камни, их светящееся совершенство - значит, полностью и окончательно понять, почему мужчины рискуют жизнью в темных подземных тоннелях. Красота, а не богатство. Красота богов.
     И рядом с ней Риба была ничем. Совсем ничем.
     Подняв голову, Риба заметила, что рыжеволосый мужчина наблюдает за ней. Рука его поднялась в коротком странном приветствии, потом он нагнулся, поднял пустую картонку и молча вышел. Но слов и не нужно было. Турмалины оказались достаточно ясным посланием. Чанс выиграл. Она проиграла. Все кончено. Только сейчас Риба осознала, что до этого момента под страхом и яростью таилась уверенность, что ее Тигриный Бог вернется и предъявит права на свою женщину. Так была уверена и... так ошибалась.
     - Здесь нет имени владельца, - заметил Тим, возвращаясь к Рибе. - Никакой метки, только маленькая карточка с тремя буквами: ?НДП?.
     - Не для продажи, - пробормотала Риба. - Что же касается имени владельца...
     Она грустно вздохнула.
     - Неужели ты еще сомневаешься?
     - Чанс?
     - Кто еще мог бы это, сделать? - хрипло спросила она. - Тигриный Бог.
     Ни один из тех, кто слышал ее сейчас, не мог бы сказать нежное ли это слово или просто эпитет. Да и сама Риба в этот момент ни в чем не была уверена.
     Она набрала в грудь воздуха, медленно выпустила его. Риба отдала бы весь Зеленый Комплект, кроме одного камня, лишь бы найти в себе силы повернуться, выйти из зала, из отеля, из собственной кожи. Но это невозможно. В память о Джереми она обязана пить шампанское, танцевать и смеяться над жизнью и собственными потерями так же холодно, как это делал Чанс. И именно это она намеревается делать, пока выдержат нервы.
     - Ну что, открываем бал? - спросила Риба, обращаясь к Тиму: спина гордо выпрямлена, голова высоко поднята, светло-карие глаза блестят от слез, которым она не позволяла пролиться.
     Тим поднял руку Рибы к губам, поклонился и повел ее на середину зала. Она повернулась лицом к возвышению, на котором ожидали музыканты, кивнула дирижеру и снова обернулась к Тиму. На несколько минут это свободное пространство принадлежало им, но тут же появились другие пары, привлеченные прекрасной музыкой и грациозными движениями женщины в платье цвета золотой пыли.
     В конце танца Риба положила руку на плечо Тима и позволила увести себя прочь, величественная, словно настоящая королева. Он посадил ее за один из столов у окна, выходившего на расстилающийся внизу газон отеля.
     - Спасибо, Тим. Теперь возвращайся к Джине.
     Риба улыбнулась, смягчая приказной тон и заставляя его звучать почти как приглашение.
     Тим нерешительно помялся:
     - Уверена, что хочешь побыть одна?
     - Совершенно. Найди Джину, потанцуйте и постарайтесь хорошо провести время.
     - А что будешь делать ты?
     - Пить шампанское, - сказала она, подав знак проходившему официанту.
     - Риба...
     - Иди, - мягко, но непреклонно сказала она.
     Тим снова поколебался, но все же отошел, наткнувшись при этом на рыжеволосого великана. Риба взглянула на незнакомца, поняла, что тот наблюдает за ней, и подняла в молчаливом вопросе брови цвета темного меда. Гигант, немного выждав, приблизился к ней.
     - Ред Дей, мэм. Муж Глори. Не хотите потанцевать?
     - Не очень, - холодновато ответила Риба, поднося к губам бокал с шампанским и глядя на великана с вежливым любопытством. Хотя Реду было уже лет пятьдесят, он выглядел достаточно крепким, чтобы гнуть руками листовую сталь.
     - Слава Богу, - вздохнул Ред, усаживаясь на стул напротив. - Из меня танцор, как из э-э-э... грязи пуля.
     Риба вновь присмотрелась к нему, гадая, где могла слышать это имя раньше. Нет, не как мужа Глори, но в связи с турмалинами... Да-да, в тот день, когда Чанс держал в руках китайский флакончик и яркое розовое свечение переливалось и сияло глубоким озерцом, когда низкий голос рассказывал о вдовствующей императрице, одержимой турмалинами Палы.
     - Вы коллекционер. Собираете рубеллиты, если я верно помню.
     - Чистая правда, - кивнул Ред; голубые глаза зажглись энтузиазмом. - Вы...
     - Эта турмалиновая друза ваша? - перебила она, не желая отвечать ни на один вопрос о себе.
     - Хотел бы. Чертовски красивая штука, верно?
     - Чертовски верно, - саркастически согласилась Риба, салютуя Реду бокалом с шампанским, и, сделав очередной глоток, поморщилась. Именно в эту ночь ей хотелось напиться, забыть обо всем, ничего не чувствовать, а дорогое шампанское имело вкус золы. Но ничего нельзя было поделать, приходилось глотать мерзкую бурду.
     - Может, Чанс согласится продать ее вам.
     Ред медленно покачал головой.
     - Я предлагал ему все что угодно, угрожал, что после смерти он обязательно окажется в аду.
     - Если вам нужно помочь осуществить эту угрозу, - пробормотала Риба, блеснув белоснежными зубами, - у меня всегда наготове несколько предложений.
     Смех Реда громовым раскатом прокатился по залу.
     - Где Чанс отыскал вас, маленькая леди?
     - В Долине Смерти. А потом, - сухо добавила Риба, - он променял меня на шахту, называемую Чайна Куин.
     Ред почти испуганно встрепенулся:
     - Но он сказал, что шахта не его.
     - И солгал. В этом ему нет равных.
     Риба немного резко поставила бокал, так что янтарная жидкость расплескалась.
     - Чанс Уокер в жизни слова неправды не сказал, - покачал головой Ред, неловко ерзая на маленьком стуле. - Он также не крадет и не мошенничает. Правда, сомневаюсь, что он свято следует остальным заповедям Господним.
     Риба ничего не могла сказать на это, кроме молчаливого ?аминь?. Долгое время они с Редом безмолвно сидели, прислушиваясь к музыке, томной и медлительной, как лунный свет, играющий на жемчужинах, наблюдая, как женщины, словно многоцветные переливающиеся камни сверкают в темных оправах мужских рук.
     Неожиданно совсем рядом незнакомый мужской голос спросил:
     - Нельзя ли пригласить вас на танец?
     Голова Рибы резко дернулась. Мужчина, стоявший чуть сзади, был еще выше Чанса - ростом не меньше шести футов шести дюймов, сложен, как Геракл, и красив, как Аполлон. Она невзлюбила его с первого взгляда, не за то, кем он был... скорее, за то, кем не был. Он не был Чансом.
     - Нет, - ответил за нее Ред, - ей не хочется танцевать.
     - Ошибаетесь, - почти рявкнула Риба, немедленно решив, что примет приглашение, - леди только и мечтает о том, чтобы потанцевать.
     Ред перевел взгляд с рассерженного лица Рибы на победно улыбающуюся мужскую физиономию.
     - Позволь для ясности объяснить, Мелбурн. Леди протанцует с тобой. Один танец. Ты меня слышишь?
     Мелбурн равнодушно пожал плечами и протянул Рибе руку. Риба грациозно поднялась с кресла, и Мелбурн повел ее на середину зала. Для такого широкоплечего великана он двигался удивительно легко, хотя, казалось, слишком крепко прижимал ее к себе. Риба деликатно отстранилась, намекая на то, что ей хотелось бы быть чуть подальше от партнера. Но ладонь Мелбурна скользнула по спине, притягивая ее ближе. На этот раз Риба с силой оттолкнула его.
     - Это вальс, а не борцовская схватка, - сухо заявила она, глядя в глаза Мелбурна, синие, ярко сияющие на загорелом лице, обрамленном каштановыми волосами.
     - Тогда перестаньте вырываться, - посоветовал он, терпеливо улыбаясь. - Уж очень трудно держать даму на вытянутой руке.
     Риба проглотила запальчивый ответ, поняв, что он прав, она пыталась отстраниться от него как можно дальше и сама удивилась собственной инстинктивной реакции. Неужели она действительно сошла с ума?! Бал, веселье, роскошный зал, она танцует с одним из самых красивых мужчин, когда-либо виденных в жизни, а между тем ей едва удалось подавить тошноту, когда его рука легла ей на бедро. С Рибой в жизни такого не бывало.
     - Простите, - извинилась она, пытаясь побороть безрассудное неприятие близости к любому мужчине, кроме Чанса.
     - Где он? - вздохнул Мелбурн.
     - Кто?
     - Мужчина, которому вы принадлежите. Это не Ред. Он заполучил Глори, и Господь знает, о лучшей женщине ни одному мужчине мечтать не приходится.
     - Что заставляет вас думать, будто я вообще принадлежу какому-то мужчине? - сухо осведомилась она. - На дворе двадцатый век, неужели не помните?
     Мелбурн покачал головой и рассмеялся.
     - Возможно, но некоторые вещи никогда не меняются. Стоило мне положить руку вам на плечо, как я сразу понял: вы кому-то принадлежите. Язык тела не лжет, этому научил меня один человек, преподав жестокий урок.
     Риба оцепенела. Чанс сказал это в Долине Смерти. И неожиданно она ясно поняла, кто преподал урок Мел-бурну. И вместе с этим пришло ошеломительное осознание того, что Чанс вновь оказался прав. Язык тела не лжет. Она принадлежала ему, но он вовсе не желал сделать ее своей. Риба с трудом, хотя душа ныла и хотелось плакать, боролась против собственных глубинных инстинктов, вынуждая тело расслабиться в руках человека, который не был Чансом Уокером.
     Конечно, ей не совсем это удалось, но она по крайней мере больше не пыталась заставить Мелбурна отстраниться от нее как можно дальше. Музыка смолкла. Начался другой танец, и Мелбурн, заглянув ей в глаза, спросил:
     - Хотите проверить, под стать ли нрав Реда его шевелюре?
     Риба попыталась выдавить ответную улыбку, искренне жалея, что не может ответить Мелбурну в том же легком, небрежном, поддразнивающем тоне. Но она не могла. Сам Тигриный Бог предъявил на нее права, хотя больше ее не хотел. Печально усмехнувшись, Риба покачала головой:
     - Нет. Я думаю просто оставить вас в покое, чтобы дать возможность скрасить жизнь какой-нибудь счастливицы. - И тут же почувствовала, как великан напряженно вздрогнул, поняв, что ему отказано. Он задумчиво поглядел на Рибу, но ничего не сказал и повел ее к столу, за которым ожидал Ред, очевидно, с каждой минутой терявший терпение.
     - А ты смышленее, чем выглядишь, - заметил он, улыбаясь.
     Несмотря на колкость, было очевидно, что он питал искреннюю симпатию к молодому человеку. Просто ему не понравилось, что Мелбурн танцевал с Рибой.
     - Для кого ты ее сторожишь? - вскинулся тот, решив, очевидно, выяснить все раз и навсегда.
     Ред неловко помялся, поглядывая на Рибу, точно определил, что она далеко не так спокойна, как кажется.
     - Я ей не опекун.
     Мелбурн пробормотал под нос что-то неразборчивое, понятное лишь Реду.
     - Слушай, приятель, - продолжал Мелбурн, куда более внятно, - она сама сказала, что не принадлежит никому. Но ты, Тед, и Йан липли к ней, словно дурная репутация. Вышибли людей из того номера, что напротив ее комнаты, следовали за ней повсюду, кроме разве туалета, а ты, да-да, именно ты, спал по ночам на ее пороге, как преданная овчарка. И даже пытался приказать, словно паршивому щенку, сколько раз я могу пригласить ее на танец!
     - Это не мой приказ, - вздохнул Ред, смущенно поглядев на Рибу, прежде чем вновь обратиться к Мелбурну. - Чанса Уокера.
     Мелбурн, выпрямившись, уставился на Рибу с внезапным интересом, не имеющим ничего общего с ее женскими достоинствами.
     - Гром и молния! Да он в жизни ни одну леди не приревновал.
     - Когда-нибудь надо же начинать, - вздохнул Ред.
     - Будь я проклят!
     Мелбурн, улыбнувшись Рибе, низко поклонился, снова выпрямился и одарил ее братским поцелуем в лоб.
     - Спасибо за танец. - И, смерив ее долгим, оценивающим взглядом, слегка ухмыльнулся: - Если бы не язык тела, меня бы так и подмывало сказать: черт с ним, с Уокером.
     Ред поспешно вскочил:
     - Мелбурн...
     - Не волнуйся, - успокоил тот. - Я хорошо усвоил урок.
     Он с сожалением покачал головой и добавил:
     - Не мог никак поверить, что Уокер так же уверен в себе, как выглядит, и что вообще осмелится с голыми руками выйти против человека моих размеров.
     - Но ты, кажется, выжил, - пробурчал Ред, - так что нечего жаловаться.
     Мелбурн, рассмеявшись, отошел и смешался с толпой. Риба со всевозрастающим недоверием долго смотрела ему вслед, но наконец отвернулась и почти рухнула на стул напротив Реда. Тот краем глаза поглядывал на нее, очевидно, заметив, как бросилась ей в лицо краска гнева.
     - Взгляните на это с другой точки зрения, - тихо сказал он. - Чанс не так уж не прав. Сегодня здесь собралось много людей, но под этими модными шелковыми сорочками не всегда скрываются честные души, и Чансу прекрасно это известно. Пока они будут считать вас женщиной Уокера, ни к вам, ни к этой шикарной коллекции никто и на пять шагов не подойдет. Ни один человек не осмелится встать на пути Чанса. Подобный поступок по меньшей мере неразумен.
     Но Риба не обратила внимания на утешительные слова, остро ощущая лишь одиночество и гнев. Ее ногти невольно впились в ладони.
     - Почему Чанс делает это со мной? - напряженно спросила она. - Он и близко никого ко мне не подпускает, но готов променять любовь на несколько акров грязи! Получил Чайна Куин, обнаружил сокровище, о котором любой старатель может мечтать всю жизнь, но так и не отыскать до самой смерти. Кем, спрашивается, он себя вообразил?
     - Он чертовски несчастен, - раздался голос Глори за ее спиной.
     Сестра Чанса уселась рядом с Редом; ярко-оранжевое платье резко выделялась на фоне его строгого черного смокинга. Жесткий взгляд зеленых глаз был неотступно устремлен на Рибу.
     - Отдав Чансу эту шахту, ты подарила ему могилу. Он день и ночь там роется.
     Риба, побелев, схватилась за стол: комната вертелась в странном танце, вокруг все потемнело, мрак сгущался, превращаясь в жадный черный рот Чайна Куин, кикитука с глазами из раздавленных розовых кристаллов.
     - Я не этого желала, не это имела в виду, - прошептала она.
     - Эта шахта - настоящий убийца, - не повышая голоса пояснил Ред. - Чанс даже мне не позволяет спуститься в нее, а уж Богу известно, мы с ним не раз рылись в настоящих адских дырах.
     - И для чего? - вмешалась Глори. - Ради денег? Чанс не продал, не поменял и не отдал ни одного проклятого кристалла! Только приносит полные мешки турмалинов, отдает нам и снова спускается в эту чертову лисью нору! И зачем ему это, Риба, если не для того, чтобы каждый час искать смерти?
     Риба взметнулась из-за стола и тут же слегка покачнулась, сознавая лишь, что ее кошмар неожиданно обернулся реальностью. Она должна бежать к Чансу, найти его, прежде чем Чайна Куин захлопнет жадную пасть и поглотит человека, которого она любит.
     Она начала протискиваться сквозь толпу в огромном бальном зале, не замечая взглядов и приветствий, слыша лишь беспощадные слова Глори.
     Добравшись до вестибюля, она побежала, придерживая подол элегантного платья, перепрыгивая через две ступеньки, потому что лифт поднимался слишком медленно. Не обращая внимания на испуганные возгласы окружающих, Риба взлетела по широкой изгибающейся лестнице на второй этаж, где находился ее номер. Подбежав к двери, она вздернула платье до колен, и вытащила из-за атласной подвязки ключ от комнаты. Руки дрожали так, что вставить его в скважину оказалось невозможно.
     - ЧЕРТ!
     Риба несколько раз глубоко вздохнула, рывком вставила ключ, ворвалась в номер, с силой захлопнув за собой дверь и, промчавшись через гостиную, влетела в спальню...
     И очутилась в сказочной пещере.
     Черный матовый шелк, фирменная марка Рибы, был наброшен на каждое кресло, каждый стол, на кровать и даже на пол. И на этих темных покрывалах, подсвеченные шахтерскими лампами, сверкали гроздья и друзы и солнечные взрывы турмалинов Палы. Только на постели ничего не было, кроме п