о все еще выше привычной для нее высоты. Виллоу проводила Трея до лагеря, сняла с него седло и оставила свободно пастись на лугу. После того как она насыпала лошадям зерна, он жадно напился из ручья и затем не менее жадно набросился на зерно. Виллоу могла себе представить, насколько голоден был Трей, ибо сама не ела почти сутки, да и то в последний раз ее еда ограничилась куском вяленого мяса.
     Виллоу подумала, что Калеб по возвращении будет страшно голоден - он ничего не взял с собой из еды.
     Действуя настолько энергично, насколько позволяло ей нынешнее самочувствие, постоянно делая паузы, чтобы отдышаться, Виллоу перетащила седла и сумки под навес скалы. Она набрала в лесу сушняка, развела костер, принесла воды - и почувствовала себя так, будто с тяжелым грузом поднялась по склону по крайней мере на несколько сот ярдов. Виллоу уже давно сбросила с себя жакет и джинсы. Теперь же она расшнуровала рубашку из оленьей кожи, расстегнула фланелевую и с вожделением думала о том, чтобы искупаться. Но нужно было успеть сделать множество других дел, пока солнце не спряталось за еле видные в дымке вершины.
     В тот момент, когда погас последний солнечный луч, в долину вступили Калеб и Дав, вспугнув оленя, который пасся недалеко от лошадей. Через несколько секунд олень вернулся на прежнее место и возобновил свое занятие. Прошло так много времени с тех пор, когда последний раз олени видели здесь охотника, что они давно утратили страх перед человеком.
     Дав не обратила ни малейшего внимания на оленя. Она видела лишь траву и воду. Кобыла ткнулась носом в руку Калеба, словно упрашивая его отпустить повод, за который он вел ее. Калеб потрепал кобылу по холке, что-то ласково ей сказал и позволил присоединиться к подругам.
     Виллоу схватила флягу, налила в нее кофе и, захватив несколько свежеиспеченных лепешек, направилась через луг Она не могла перевести дыхание, когда добралась до Калеба, который только что насыпал Дав зерна.
     - С ней все в порядке? - спросила Виллоу
     - Измотана здорово, но отдых и еда поставят ее на ноги. С дыханием у нее все в порядке.
     - Слава богу, - выдохнула Виллоу. Она протянула флягу и лепешки. - Вот, возьми. Ты, наверное, зверски голоден. Спасибо за кобыл... Мне снилось, что я поехала за ними, но когда просыпалась, видела, что я здесь, и не могла себе представить...
     Калеб притянул Виллоу к себе и поцеловал ее. Когда он выпрямился, на его лице сияла улыбка, хотя следы усталости бросались в глаза. Он удовлетворенно хмыкнул и облизал губы.
     - Ты пахнешь кофе и лепешками, - сказал он и с улыбкой добавил:
     - И кое-чем еще..
     - Жарким из оленины, - созналась она, смеясь и чувствуя, как начинают пылать ее щеки. - Я приготовила то, что осталось.
     - Ты пахнешь небом, - не согласился Калеб, снова касаясь губами ее губ. - Ветром и ангелами.
     Калеб зевнул и потянулся, пытаясь взбодриться. Виллоу отвинтила флягу и протянула Калебу. Густой аромат кофе способен был свести с ума. Калеб взял флягу и сделал несколько глотков. Кофе был крепкий и горячий Крякнув от удовольствия, Калеб снова приложился к фляге, чувствуя, как блаженное тепло разливается по всему телу. Он взял лепешку и целиком отправил ее в рот. Две другие исчезли таким же образом и были запиты кофе.
     - Пошли к лагерю, - тихо сказала Виллоу Она видела, насколько устал Калеб, о чем свидетельствовали и круги под глазами, и замедленные движения. - Ты почти не спал все эти дни. Поешь горячей оленины и ложись спать. Я останусь на карауле.
     - В этом нет нужды, - сказал он, позевывая. - Видишь оленя? Видишь, как он спокоен?
     Виллоу кивнула.
     - Мы первые люди, которых он видит, - сказал Калеб.
     - Но я видела следы костров в ущельях.
     - Их жгли давным-давно, еще до того, как испанцы завезли лошадей. По крайней мере, к такому выводу пришел мой отец, а он знал об индейцах больше, чем кто-либо другой. - Калеб окинул взглядом горы. - Он пришел к выводу, что был единственным человеком, посетившим это место за несколько сотен лет.
     - Почему индейцы ушли отсюда?
     - Из-за лошадей, я думаю. В журнале я вычитал, что дорога отсюда очень трудная. Она сойдет для пешего, который привык к высоте, но почти непреодолима для лошадей. - Калеб бегло улыбнулся. - Быстрее и проще пользоваться перевалами на меньшей высоте, где можно основную часть работы переложить на лошадь... Человек - весьма ленивое создание.
     - Ты не такой, - сказала Виллоу. - Без тебя мои кобылы заблудились бы среди скал по ту сторону перевала.
     - Они слишком много прошли, чтобы дать им заблудиться, - просто сказал Калеб. - Как чувствует себя Дьюс?
     - Он, кажется, подвернул переднюю ногу, когда в него стреляли и он упал. Нога ниже колена опухла.
     - Он наступает на ногу?
     - Он щадит ее, но стал двигаться лучше, после того как я перевязала ногу куском своего бывшего верхового костюма.
     Калеб хмыкнул.
     - Пожалуй, ты нашла достойное применение этой никчемной вещи... А как с пулевой раной обстоят дела?
     - Я боялась, что она загноится, но рана совершенно чистая, как вода в этом ручье.
     - Отец был прав и в этом отношении, - сказал Калеб, снова позевывая. - Здесь никаких инфекций не бывает. То ли из-за того, что воздух такой чистый, то ли из-за отсутствия человека... Сколько жаркого ты мне оставила?
     - Кусок примерно с ладонь.
     - С этим я справлюсь, так что можешь готовить еще.
     Она улыбнулась и потянула его за руку в сторону лагеря.
     - Я напекла уйму лепешек.
     В лагере Виллоу уголком глаза наблюдала, как Калеб расправлялся с жарким, лепешками, кофе и зеленью.
     - А форели нет? - спросил он, макая последнюю лепешку в остатки соуса.
     Виллоу засмеялась и покачала головой.
     - Она вся разбежалась.
     - Похоже, мне нужно научить тебя, как ловить форель.
     Кровь прилила к щекам Виллоу, когда она вспомнила рассказ Калеба о ловле форели.
     - Не бойся, голубушка, - сказал он, растягиваясь на матрасе. - Сейчас я так вымотался, что и шагу лишнего не сделаю...
     И мгновенно заснул. Виллоу подождала некоторое время, а когда убедилась, что Калеб спит глубоким сном, сняла с него ботинки, ремень с оружием, охотничий нож и укрыла толстыми одеялами. Она завернула оружие и положила рядом, сделав все в точности так же, как это сделал бы сам Калеб, не будь он таким уставшим.
     Пододвинув поближе к себе дробовик, Виллоу заползла под одеяла к Калебу. Хотя солнце ушло из долины всего лишь полчаса назад, уже становилось прохладно. Тепло, исходившее от Калеба, манило и притягивало. Пока она колебалась, он пошевелился во сне и прижал ее к себе, словно ребенка. Виллоу улыбнулась, также обняла Калеба и заснула, прислушиваясь к равномерному стуку его сердца.

***

     Когда Виллоу проснулась, она лежала на боку, положив голову на руку Калеба. Ее спина прижималась к теплой груди, а ягодицы уютно устроились между его ног. Правая рука Калеба покоилась под рубашками на одной из ее грудей.
     Виллоу оцепенела. Некоторое время в ней шла борьба: с одной стороны, она понимала, что нужно немедленно изменить положение, отодвинуться, а с другой - было так приятно лежать рядом с Калебом, когда солнце поднималось над долиной и наполняло ее золотым бодрящим светом.
     Постепенно сердце Виллоу успокаивалось, его удары становились глуше, но удивительное сладостное ощущение не проходило, более того, оно усиливалось, грудь под рукой Калеба набухала, сосок затвердевал. Ей вдруг захотелось податься вперед и еще сильнее прижаться грудью к ладони, как это делает кошка, когда ее гладят. Желание было настолько сильным и неожиданным, что она затаила дыхание, задаваясь вопросом, все ли с ней в порядке. Виллоу попыталась было потихоньку выпростать руку Калеба, не разбудив его, но это оказалось невозможно.
     Потревоженный осторожными попытками Виллоу освободиться, Калеб всхлипнул во сне и еще крепче обнял ее. Его рука сонно скользнула по теплому упругому телу и легла на другую грудь.
     У Виллоу перехватило дыхание, когда она почувствовала, как мужская рука оглаживает ее вторую грудь и как грудь напрягается и набухает под широкой ладонью. Виллоу сжала зубы, борясь с искушением потереться грудью о ладонь, сильнее прижаться к ней соском.
     "Наверное, я схожу с ума", - подумала Виллоу, пытаясь унять дрожь.
     Еле дыша, стараясь не шевелиться, чтобы не разбудить Калеба и не поставить обоих в неловкое положение, Виллоу ждала, когда Калеб снова крепко заснет, чтобы затем освободиться от тисков его нечаянных объятий.
     Облегчение не приходило. Напряжение возрастало.
     Не имея более сил мириться с таким положением, Виллоу сдвинула в сторону одеяло, чтобы затем выскользнуть из постели. Но это был ошибочный шаг. Когда она увидела, что одна большая рука лежит у нее на груди, а вторая забралась под фланелевую рубашку, Виллоу едва не задохнулась. В смятении она закрыла глаза. Когда первый приступ шока миновал, она снова их открыла.
     Изменений не произошло. Смуглая рука резко контрастировала с молочной белизной ее кожи. Это различие между сильными пальцами и нежной полнотой груди подействовало на нее возбуждающе.
     "Я схожу с ума".
     Виллоу сказала себе, что она должна либо немедленно выбраться из постели, либо снова натянуть одеяло, чтобы избавить себя от возбуждающего зрелища. Но ничего этого она не сделала. Она продолжала неподвижно лежать, прислушиваясь к странным волнующим ощущениям, которые накатывали, когда грудь вздымалась при дыхании и прижималась к ладони Калеба.
     Вдали раздалась трель неведомой певчей птицы, и со стороны луга ей ответила другая. По траве прошелестел легкий ветерок. Солнечный свет ласкал землю, подобно тому как мужская ладонь при каждом вдохе ласкала ее грудь. Калеб снова пошевелился и еще теснее приник к Виллоу.
     Прерывистый вздох сотряс тело Виллоу. Со всеми предосторожностями она передвинула правую руку Калеба пониже, на одетое в оленью кожу бедро. Затем она сунула свою руку внутрь корсажа, чтобы отвести другую руку Калеба, не разбудив его при атом. Но внутри тесного корсажа две руки попросту не помещались.
     Стараясь не дышать, она расшнуровала корсаж и расстегнула фланелевый верх. Теперь у нее появилось место для маневра.
     Виллоу тихонько потянула Калеба за руку. Его ладонь скользнула по обнаженной груди и соску. Она словно высекла огонь из соска, исторгнув из груди Виллоу тихий стон. Ее спина инстинктивно выгнулась, и грудь устремилась навстречу ладони. Закусив нижнюю губу, Виллоу вновь потянула Калеба за руку в попытке освободиться от объятия. Калеб что-то пробормотал во сне и сжал грудь, при этом сосок оказался у него между пальцев.
     Негромкий, прерывистый стон Виллоу разбудил Калеба. Всем своим телом он ощутил, как гибкое девичье тело прижимается к нему, ощутил округлость бедра под одной рукой и шелк обнаженной груди под другой. Он улыбнулся и сжал обе ладони, наслаждаясь упругостью и нежностью девичьей плоти.
     - Калеб! - еле слышно, хотя и в смятении, окликнула его Виллоу. - Ты проснулся?
     - Я просыпаюсь.
     Ее лицо залилось такой густой краской, что ее хватило бы на несколько человек.
     - Я не хотела тебя будить, - прошептала она, - я толь ко пыталась сдвинуть... твою руку.
     - Эту? - спросил он, проводя рукой по бедру и сжимая его.
     Виллоу затрепетала.
     - Н-нет... то есть да,., но в первую очередь другую.
     - Другую? - Калеб улыбнулся. - А где она? Я ее не вижу.
     - Я вижу, в этом-то и проблема. - Виллоу услышала себя, и ей захотелось застонать.
     - Ты видишь? Так скажи, где она.
     - Калеб Блэк, ты отлично знаешь, где находится твоя рука.
     - Откуда мне знать? Она затекла, - соврал он. Правая рука покинула бедро и ласкала теперь ее волосы. - Поэтому я не могу двинуть ею, пока не знаю, где она. Подскажи мне, голубушка.
     - На моей... на моей... - Ее голос прервался.
     - На талии? - высказал догадку Калеб.
     Виллоу покачала головой.
     При этом движении ее волосы заструились по его руке. Рот Калеба нежно прижался к ее затылку. Калеб почувствовал, как трепет прошел по телу Виллоу. Ни одна женщина не реагировала столь чутко на его ласку... Откуда-то набежала теплая волна и накрыла Калеба.
     - Может, моя рука на твоих ребрах? - спросил он грудным голосом, покусывая затылок Виллоу и ощущая ее трепет, сам с трудом сдерживая стон желания
     - Н-нет, н-не на ребрах, - шепотом ответила Виллоу, едва понимая, о чем идет речь.
     - На плече?
     На сей раз Виллоу вообще ничего не смогла произнести, потому что прислушивалась к движениям Калеба. Она закрыла глаза и сосредоточилась на том, чтобы не закричать от изумления и удовольствия, которое пронизывало все ее тело. Когда пальцы Калеба дотронулись до затылка и тихонько подвигали упругую кожу, Виллоу застонала.
     - Теперь я понял, в чем проблема, - сказал Калеб, приподнимаясь на локте и заглядывая через плечо Виллоу
     - В чем? - шепотом спросила она
     - А вот в чем. - Он сжал находящуюся под одеждой кисть, отчего ее спина приподнялась. - Видишь? Мы запутались в твоей одежде. Лежи спокойно, голубушка. Я сейчас освобожу нас.
     Затаив дыхание и вспыхнув как маков цвет, Виллоу затуманенными карими глазами наблюдала за Калебом и ждала. Его рука зашевелилась под фланелью, а большой палец описывал медленные круги возле соска. Тело Виллоу напряглось.
     - Спокойно, голубушка, - пробормотал Калеб. - Разве я делаю тебе больно?
     Из горла Виллоу вырвался какой-то хрип, когда палец погладил твердую пирамидку ее груди. Калеб улыбнулся и погладил снова, наслаждаясь бархатистой поверхностью, которая готовно реагировала на его прикосновения.
     - Почти освободил, - сказал Калеб. Он медленно перевернул Виллоу на спину, продолжая ласкать грудь большим пальцем. - Спокойно, душа моя, еще чуть-чуть - и мы освободимся. Подвинь немного свое плечо. Да, вот так.. А теперь сделай глубокий вдох... Хорошо... - Дрожь пробежала по его телу, когда он бросил взгляд на обнаженную девичью грудь. - Боже мой, как ты хороша!
     Калеб наклонил лицо к груди Виллоу, и стал водить головой из стороны в сторону, лаская грубоватым шелком своей бороды нежную девичью плоть, заставляя вздрагивать соски. Виллоу задохнулась и взяла Калеба за голову.
     - Да-да, - низким голосом сказал он. - Покажи мне, чего ты хочешь.
     Виллоу в смятении пыталась оттолкнуть его голову, но в это время ее напряженный сосок коснулся его губ.
     - Хорошо, - сказал Калеб. - Я тоже этого хочу.
     Калеб захватил ртом верх груди, не позволяя Виллоу отодвинуться, пока его язык и губы ласкали нежное тело. Неведомое ранее блаженное ощущение пронизало Виллоу, заставив ее вскрикнуть.
     - Душа моя, я сделал тебе больно? - хрипло спросил Калеб, оторвавшись от упругого ароматного тела.
     - Мы не должны... мы не должны этого делать.
     Калеб закрыл глаза. Разум был согласен с ее словами, а желание не хотело их слушать.
     - Я сделал тебе больно? - вновь спросил он.
     Говоря это, он дунул на сосок, который все еще влажно поблескивал после того, как побывал у него во рту. Ощутив холодок, ее живот напрягся. Инстинктивно качнулись бедра Виллоу не могла понять смысла собственного движения. Но Калеб понял.
     - Скажи мне, Виллоу. - Он поцеловал тугой розовый бутон груди. - Я сделал тебе больно?
     Виллоу что-то хотела сказать, но не смогла. Она просто покачала головой.
     - А тебе понравилось это? - спросил Калеб.
     Румянец окрасил щеки Виллоу. Она опустила голову вниз, пряча лицо от Калеба.
     Калеб еще раз легонько погладил бородатой щекой грудь и отвернулся, будучи не уверен в том, что сможет устоять, если станет и дальше смотреть на это белоснежное, упругое чудо с твердыми алыми сосками, еще сохраняющими тепло его рта.
     - Хорошо, душа моя. Я не буду тебя принуждать.
     Калеб поднялся и направился к очагу Через несколько минут к нему присоединилась Виллоу. Они ели в молчании, которое отнюдь не казалось гнетущим. Они не говорили о том, что произошло в постели. Калеб боялся вспугнуть родившуюся между ними близость.
     "Стыдливая, робкая форель. Она так давно не знала мужской ласки Требуется лишь терпение - и она приплывет мне в руки сама Мне всегда говорили, что я терпеливый человек Почему мне так трудно быть терпеливым с ней?
     Почему это так трудно? - вопрошал себя Калеб - Почему?"
     Виллоу не без смущения украдкой наблюдала за тем, как Калеб ходил по лагерю, укладывая продукты в багажные мешки, проверяя подпруги и недоуздки, заботясь о том, чтобы в пути ничто не беспокоило лошадей Когда он появился на лугу с новым мешком зерна, Виллоу присоединилась к нему.
     По свистку Калеба к нему рысью подбежал Трей и подошел, прихрамывая, Дьюс. Калеб насыпал две кучки зерна и пока лошади с хрустом жевали, осмотрел у них копыта и спины, ласково разговаривая с ними и хваля их за выносливость и добрый нрав. Виллоу была зачарована непринужденностью движений, силой и какой-то неповторимой мужской грацией Калеба. Удивительно точно и уверенно двигались его руки. Он настолько осторожно коснулся пулевой раны Дьюса, что мерин даже не вздрогнул. Калеб очень внимательно осмотрел рану.
     - Все такая же чистая, - сказал он негромко. Он потрепал лошадь по холке, ощупал шерсть в тех местах, где чаще всего выступает пена. - Я послежу за тобой, мой малыш. Думаю, тебе надо дать отдых на денек-другой. Я нисколько тебя не виню. Дорога была чертовски трудная.
     Запах зерна долетел до одной из кобыл, и она, тихонько заржав, направилась к Калебу. Он улыбнулся и потрогал ее за челку.
     - Привет, Пенни. Чувствуешь себя получше после того, как ночь попаслась? - спросил он.
     Пенни решительно потянулсь к мешку с зерном.
     Виллоу засмеялась.
     - Перестань мучить ее. Она знает, что ее ожидает лакомство.
     Калеб искоса взглянул на Виллоу и как-то загадочно улыбнулся.
     - Чем дольше ждешь, тем желаннее то, к чему стремишься. Разве ты не знаешь?
     Со стороны Виллоу было мудро промолчать, но с румянцем во всю щеку она ничего поделать не могла. Она вздрогнула, вспомнив утренние ласки
     Через всю долину к ним галопом несся Измаил. Уши у него были торчком, шаг легкий и ровный, тело гибкое.
     - Хорошо выглядит, - заметил Калеб.
     - Дышит тяжеловато...
     - Это высота сказывается... Через недельку пообвыкнет.
     Виллоу вздохнула и потерла виски. Каждую из кобыл, примчавшихся на запах, Калеб оделил порцией зерна.
     - Мы не будем так сильно гнать, пока ты не привыкнешь к высоте.
     - Будем ехать всего лишь по двенадцать часов в сутки, а не по восемнадцать? - пробормотала под нос Виллоу
     Но Калеб услышал Слух у него был как у оленя. Он поднял глаза на Виллоу и увидел, что она закрыла глаза и трет виски Он добавил еще зерна лошадям, завязал мешок ремнем, отставил его и подошел к Виллоу.
     - Болит голова? - участливо спросил он.
     Она виновато опустила руки.
     - Немножко... Хотя и не так, как на перевале.
     - А ну-ка позволь мне.
     Пресекая любые возможные возражения со стороны Вил-лоу, Калеб провел большим пальцем по ее вискам.
     - Расслабься по возможности, - сказал он. - Чем напряженней мышцы, тем сильнее болит.
     Виллоу тихонько охнула от удовольствия, когда пальцы Калеба заскользили по голове, массируя и расслабляя узлы, о существовании которых она даже не подозревала. Сильные, нежные, искусные руки убирали, снимали боль, принося ей облегчение и покой. Легким движением пальцев Калеб побудил Виллоу наклониться и затем опереться лбом о его грудь.
     Лишь тогда Виллоу осознала, что рубашка у Калеба расстегнута и ее лоб касается обнаженной теплой груди. Темная поросль щекотала ей нос и рот. Она втянула в себя воздух, ощутив запах шерстяной рубашки, лошади и мужского пота. Она вздохнула и с наслаждением потерлась щекой о мужскую грудь.
     - Это так здорово, - сказала Виллоу, медленно поворачивая голову, подставляя ее сильным пальцам, уносящим боль.
     - Хорошо, - ответил Калеб, ощущая тепло ее дыхания на своей