щетка, щекотали чувствительную кожу.
     - Да.
     - Ты все еще дрожишь, - покачал головой Чанс, глядя в ее широко раскрытые испуганные глаза. - Хочешь, чтобы я отвез тебя назад, в город?
     - А... а эти люди вернутся?
     - Возможно, но не обязательно. Чайна Куин для них значит меньше, чем опасность встречи со мной.
     - Они охотились за турмалинами?
     - Нет. Использовали шахту как тайник.
     - Наркотики? - заморгала Риба.
     - ?Золото Акапулько?, - сухо пояснил он. - Травка высшего сорта.
     - В Куин? - повысила голос Риба. - Значит, они вернутся!
     - Сомневаюсь. Кто-то разлил бензин на их запасы, сжег все и удрал.
     - Кто?
     Чанс поколебался.
     - Они не сказали.
     И прежде чем она успела задать очередной вопрос, Чанс поцеловал ее, наслаждаясь вкусом губ, словно редкостным вином.
     - Хочешь вернуться? - спросил он хрипловато.
     - Я хочу увидеть Куин, - настаивала Риба, сказав лишь полуправду. Другая половина была такой же простой и понятной, хотя человек, державший ее в объятиях, еще ничего не подозревал. Она не желала его покидать.
     Чанс поглядел на небо, откуда лилось жаркое золотое свечение.
     - Никакой Куин сегодня. Как только волнение окончательно уляжется, ты с ног начнешь валиться. Я хочу к этому времени раскинуть лагерь.
     Быстро поцеловав Рибу в последний раз, он отпустил ее, поднял ружье, выкинул патрон из патронника и вновь поставил оружие на предохранитель.
     - Возьми, - велел он, вручая Рибе ружье.
     Она протестующе замотала головой.
     - Похоже, ты никак не отучишься от городских привычек, - заметил он.
     Риба глубоко вздохнула и с очевидной нерешительностью взяла оружие, необычно тяжелое, несмотря на то, что оно удобно улеглось в ее ладонях.
     - Держи его стволом вниз, - бросил Чанс, повернувшись, вскочил на верхушку ближайшего валуна и улыбнулся женщине, стоявшей внутри маленького неровного каменного кольца, словно коричневый алмаз среди барочных жемчужин.
     - Chaton, - мягко сказал он, - я уже говорил, как ты прекрасна?
     Задохнувшись, Риба улыбнулась ему, отлично зная, что вовсе не красива, но при этом охваченная нерассуждающей радостью. Да, сейчас она чувствовала, как прекрасна в его глазах.
     - Дай мне ружье, - попросил он, наблюдая за Рибой загоревшимися глазами; улыбка неожиданно преобразила жесткие черты его лица. Риба привстала на цыпочки и вручила ему ружье, старательно направляя ствол в сторону от них обоих.
     - Ты вполне профессионально сделала это! - одобрительно воскликнул Чанс, осторожно кладя ружье в выбоину. - Держись за мои запястья, - велел он, показывая, как лучше это сделать. - А теперь иди вверх по скале, пока я не подниму тебя. Готова?
     Чанс подхватил Рибу с легкостью, почти испугавшей ее. У женщины едва хватило времени сделать два легких шага по склону скалы, прежде чем она снова очутилась в его надежных объятиях. Чанс взглянул поверх ее головы на осыпь, хаосом булыжников спускающуюся до самой чернеющей внизу Чайна Куин.
     - Как, черт возьми, тебе удалось так быстро взобраться туда? - удивился он, измеряя взглядом высоту валунов у подножия холма.
     - Шаг за шагом, - объяснила она.
     - Ничего себе шаги! Ты, кажется, не заметила, какие это огромные камни!
     - Заметила, - заверила Риба. - Но большинство из них не выше гимнастического бревна у меня дома.
     - Бревна?
     - Ну да, гимнастического, - повторила она. Чанс поднял черную бровь.
     - Неудивительно, что ты гибкая, как тростинка, - пробормотал он, пробегая ладонями по рукам Рибы с чувственным восторгом, заставившим ее снова задохнуться, и тихо рассмеялся. - Я бы хотел когда-нибудь увидеть тебя на бревне. Собственно говоря, мне не терпится увидеть, какая ты дома, в постели, на улице... Любоваться каждый день и каждую минуту.
     - Что-то мне не хочется подробно расспрашивать, что ты имеешь в виду, - покачала она головой, едва заметно улыбаясь.
     - Боишься оказаться слишком шокированной? - осведомился он, поддразнивая, но на самом деле вполне серьезно. И прежде чем она успела ответить, Чанс поднял ружье, легко взлетел на другой валун и обернулся, ожидая, что Риба последует его примеру.
     Ноги Рибы все еще немного дрожали, но валун оказался совсем небольшим, и, когда она приземлилась, Чанс обнял ее свободной рукой.
     - Все в порядке? - спросил он, видя ее нерешительность.
     - Хорошо бы у меня были крылья.
     - Один комплект крыльев сейчас будет. Подожди здесь.
     Чанс спустился вниз с гибкой грацией и силой, которым невольно позавидовала Риба. Прислонив ружье к валуну, он вернулся к тому месту, где стояла Риба, и свел ее к подножию нагромождения камней, выбирая самый легкий маршрут и ни на секунду не выпуская ее. Она обнаружила, что силы понемногу возвращаются, и к концу спуска почти пришла в себя.
     - Последний, - сказал Чанс и, ловко спрыгнув на землю, протянул руки Рибе, снял ее с валуна и медленно притянул к груди. Она увидела его улыбающиеся губы, совсем близко от ее губ, а широкие сильные плечи заслонили солнце и небо, и тепло тела окружило ее, наполняя радостью мир. Ее руки невольно поднялись вверх, и пальцы запутались в густых темных волосах.
     - Ты больше не боишься? - шепнул он, целуя ее щеки, глаза и лоб быстрыми легкими поцелуями, заставившими ее пальцы судорожно вцепиться в мягкие пряди.
     - Нет, - выдохнула она. - Нет, когда ты так меня держишь.
     Он тихо усмехнулся, и низкий звук показался Рибе грудным мурлыканьем хищника.
     - Тогда остается лишь продолжать обнимать тебя, не так ли?
     Руки Рибы мгновенно конвульсивно сжались. Она улыбнулась Чансу, застенчиво, почти смущенно. Отголоски пережитого страха все еще бились в ней, рождая неуверенность в себе, уязвимость, невероятную непривычную чувствительность к любому его прикосновению. Она снова ощущала себя шестнадцатилетней, и сердце колотилось с той же силой, как в тот день, когда мальчик, существование которого она старательно скрывала от матери, проводил ее на урок английского, и с улыбкой вручил портфель.
     - Если будешь смотреть на меня, как сейчас, - сдавленно пробормотал Чанс, - то имей в виду, что я собираюсь воспользоваться твоим неуравновешенным состоянием, злоупотребить доверием и любить тебя, пока не потеряешь голову.
     Риба отвела взгляд от серебристо-зеленых глаз.
     - Я... Чанс... я не обещала, что...
     Чанс поцеловал ее в лоб и отстранился.
     - Знаю. Ты попросила старателя взглянуть на шахту, и тебе вовсе не нужен любовник, даже если некому согреть твое прелестное гибкое тело. - И, криво улыбнувшись, вздохнул: - Не волнуйся. Я не буду гоняться за тобой по скалам, хотя, думаю, ты очень скоро захотела бы, чтобы я тебя поймал. И не только ты. Я тоже.
     Риба молча пристально смотрела на него, зачарованная чувственным обещанием, горевшим в глазах. Она очень хотела узнать, что кроется за этим обещанием, но боялась. Все было так просто и так обескураживающе. Чанс - человек, который проходит по жизни, нигде не задерживаясь надолго, ни в одном месте. Человек, который ищет сокровища, один, в глухих, заброшенных местах. Если она отдастся Чансу, он разобьет ее сердце. Разумом она понимала это, но чувства и эмоции бушевали в душе с такой безумной силой, что пугали ее. Кто она? Слабая ранимая женщина... против Тигриного Бога, вырезанного из камня, неумолимого и несгибаемого.
     Риба безмолвно наблюдала, как Чанс, выгружает вещи из ?тойоты? и разбивает лагерь, легко, без видимых усилий, такими скупыми движениями, что она невольно почувствовала себя неуклюжей неумехой. Просто поразительно, как много успел сделать Чанс за такое короткое время! Прошло всего несколько минут, а дрова для костра уже сложены, металлическая решетка положена на наскоро сложенный из камней очаг, а под ней весело пляшет огонь. Рядом возвышается горка принесенных из машины продуктов, спальные мешки ждут, чтобы их развернули.
     - Дождь вряд ли пойдет, - сообщил Чанс, подходя сзади так бесшумно, что Риба охнула, - но, если хочешь, я поставлю походную палатку.
     - Ты часто так делаешь?
     Чанс, слегка улыбнувшись, покачал головой:
     - Только если погода уж очень плохая. В большинстве случаев они не стоят такого труда.
     - Обойдусь без палатки, - решила Риба, глядя в безоблачное небо.
     Солнце зашло за зубчатые холмы. По земле протянулись тени, создавая нечто вроде ранних сумерек, которые не уйдут и не исчезнут, пока солнце не окунется в раскинувшееся на горизонте море, забирая с собой свет и краски, оставляя бархатную тьму.
     Чанс снова подошел к Рибе, держа ружье. Разрядив магазин, он проверил, не осталось ли там патронов, а потом вновь собрав ружье, протянул ей. Немного поколебавшись, Риба взяла оружие, и следуя подробным наставлениям Чанса несколько раз сняла и поставила его на предохранитель, поработала затвором, досылавшим патроны в патронник, несколько раз переломила ружье, чтобы проверить, пуст ли магазин, и спустила курок.
     - Не прижимай его к плечу во время выстрела, - посоветовал Чанс, показывая, как упираться прикладом в бедро. - С таким коротким стволом почти невозможно попасть в цель. Однако для самообороны вполне годится. Если вздумаешь стрелять, постарайся подобраться ближе к цели. Не дергай стволом, когда стреляешь, держи ружье неподвижно и плавно нажимай спусковой крючок. Вот так.
     Он заставил ее снова и снова повторять все с самого начала, пока Риба не выучила последовательность действий. Потом, снова зарядив ружье, поставил его на предохранитель и прислонил к коробке с едой.
     - Если не знаешь, заряжено ли ружье, передерни затвор. Лучше зря потратить патрон, чем дождаться осечки. Иногда второго шанса выстрелить тебе просто не представится.
     Чанс отвернулся и принялся выкладывать припасы из коробки. Расстелив на земле скатерть, он расставил тарелки, чашки из толстого фаянса, разложил вилки и остро наточенные ножи.
     - А чем я могу помочь? - спросила Риба, наблюдая, как Чанс выбирает место, куда положить спальные мешки.
     - Улыбайся мне, - объявил он, поднимая глаза от груды камешков и веточек, аккуратно сметенных в сторону, чтобы освободить место для толстой подкладки под спальный мешок Рибы.
     - Но это не так много, - запротестовала она, улыбаясь.
     - Для меня - очень.
     Он взглянул на нее - мгновенный блеск серебристой зелени на смуглом неулыбающемся лице. Риба поняла, что Чанс говорит правду, что ее единственная улыбка может творить чудеса. Она медленно приблизилась к нему, словно притягиваемая невидимой нитью, опустилась на колени и коснулась его щеки.
     - Мы такие разные, - прошептала она. - Думаю, именно поэтому я и... боюсь.
     Она вздохнула и сразу почувствовала себя лучше, признавшись в собственных страхах.
     - Мы можем быть в Лос-Анджелесе еще до полуночи, - сказал он без всякого выражения.
     - Я не это имела в виду.
     Чанс оторвался от своего занятия, жадно оглядывая разметавшиеся волосы, смущенное лицо и губы - розовые, как турмалины из Палы.
     - Что же ты имеешь в виду?
     - Нас. Ты справился с сегодняшней передрягой так легко, словно поссорился с другим водителем на шоссе из-за небольшого столкновения: может, все это и слегка опасно, но нет поводов для беспокойства.
     Чанс не отвечал, ожидая продолжения, но Риба ничего больше не сказала.
     - Тебя не это беспокоит, верно? - спросил он наконец.
     Риба испытующе заглянула ему в глаза.
     - Тебе ведь вовсе ни к чему это ружье, так? Ты можешь легко расправиться с ними голыми руками?
     - Да.
     Чанс легко вскочил на ноги и принялся за работу. Риба подошла к костру и снова начала наблюдать за ним поверх огненных языков, восхищаясь неосознанной грацией его движений и одновременно пугаясь ее. Разница между Чан-сом Уокером и остальными знакомыми ей мужчинами была примерно такой же, как разница между тиграми из джунглей и из лос-анджелесского зоопарка. Ничего не скажешь, мускулы Чанса словно налиты какой-то первобытной силой.
     Риба уставилась в огонь, пытаясь привести в порядок собственные хаотические мысли. Вокруг стояла зачарованная тишина, прерываемая лишь потрескиваньем хвороста и шепотом ветра в зарослях чапараля. Но тут Риба неожиданно поняла, что солнце совсем скрылось, а Чанса нигде нет.
     - Чанс?
     Из быстро густеющего мрака до Рибы не донеслось ни звука. Она встала и быстро огляделась. Вокруг никого.
     Риба подошла ко входу в шахту. Впереди лишь непроглядная чернота.
     - Чанс! - снова позвала она.
     Никакого ответа, даже эха не слышно.
     Риба вернулась к огню, притягиваемая изменяющимися световыми рисунками. Пламя металось и танцевало, словно приветствуя ее. Рыжие отблески пробегали по стволу ружья. Риба долго смотрела на оружие.
     Тишина, сгустившаяся за огненным кругом, накатывала зловещим черным приливом, поднимавшимся вокруг Рибы, угрожая поглотить ее. Она скорчилась рядом с костром, подтянув ближе ружье, и обняла руками колени, мысленно повторяя последовательность движений. Вот она снимает ружье с предохранителя, приводит в действие затвор, досылая патрон. Одна, в центре тьмы, она неожиданно увидела в оружии что-то вроде друга.
     Она больше не пыталась звать Чанса. Звук ее голоса в темноте казался более пугающим, чем молчание.
     Риба снова нетерпеливо вскочила. Сидеть и трястись от страха, а тем более предаваться невеселым мыслям - не в ее характере. Она и после развода не очень-то грустила.
     Подойдя к переносному холодильнику, она начала рассматривать его содержимое с помощью карманного фонарика, оставленного Чансом у вязанки хвороста. Еды в холодильнике хватило бы на несколько обедов. Риба выбрала бараньи отбивные, помидоры, грибы и салат-латук. Конечно, может, она и не бывалый путешественник, однако часто готовила барбекью . Какая разница - решетка гриля или походный костер?
     Рис и картофель Риба отыскала во второй картонке, вместе с мукой, солью, сахаром и другой бакалеей. Мыло, полотенца и кастрюли со сковородками оказались в третьей картонке. Поколебавшись, Риба решила, что вряд ли сможет хорошо сварить рис на огне, а вот картофель - дело другое. Порывшись в коробке, она отыскала маленькую кастрюльку и даже ухитрилась наполнить ее водой из пятигаллонной канистры, оставленной Чансом у холодильника.
     - Не так аккуратно, как вышло бы у него, - пробормотала она, глядя на расплескавшуюся по джинсам и ботинкам воду, - но ведь и сил у меня меньше. - Риба коротко рассмеялась. - Весьма слабо сказано.
     Вымыв руки в тазике с холодной водой, она принялась готовить ужин. Вскоре картофель уже кипел, салат был вымыт и просушен, помидоры и грибы нарезаны. Конечно, такой роскоши, как салатница, ожидать не приходилось. Однако за нее прекрасно сошла другая кастрюля. И, что важнее всего, Риба отыскала среди хозяйственной утвари бутылку ?каберне совиньон?. Правда, штопора не нашлось, но она решила не сдаваться и что-нибудь придумать.
     Риба почти влезла головой в третью картонку, когда почувствовала, что кто-то стоит сзади, и, не задумываясь, шарахнулась в сторону и схватилась за ружье. Но в следующее мгновение узнала Чанса.
     - Что это я делаю? - удивилась она, глядя на оружие, которое сжимала в руках.
     - Только то, что должна была, - спокойно кивнул Чанс. - Я не хотел тебя пугать. В следующий раз, попытаюсь вести себя более шумно.
     - Более? - почти взвизгнула она. - Да ты ни единого проклятущего звука не издал!
     Отставив ружье, Риба продолжала трясущимися руками рыться в картонке.
     - Ты был в шахте?
     - Нет. Просто побродил вокруг, проверил как и что.
     - И?
     - Напротив шахты протекает ручей, спрятанный в чапарале. Повсюду следы енотов, рыси и кроликов. Олени приходят на водопой. Иногда с холмов спускаются койоты. Вот-вот выйдет полная луна.
     Риба, спрятав лицо в ладонях, начала смеяться. Чанс наблюдал за ней, вопросительно подняв черную бровь.
     - Я осталась одна, в темноте, перепуганная до смерти, представляя всяческие ужасы, и тут ты преспокойно возвращаешься и представляешь все, словно в диснеевском мультике.
     Она покачала головой, смеясь над собой, несмотря на то, что сердце было готово вот-вот вырваться из груди.
     - Я говорил, что ненадолго уйду.
     - А я тебя не слышала.
     - Знаю. О чем ты так сильно задумалась?
     Риба повернулась и взглянула на Чанса; в глазах цвета корицы отражались бесчисленные огоньки костра.
     - О многих вещах, - прошептала она.
     Чанс ждал, что будет дальше, но Риба добавила только:
     - Надеюсь, тебе понравится вареный картофель с бараньими отбивными. Я не смогла найти салатной приправы. И штопора тоже.
     Чанс вытащил из кармана складной нож, отогнул штопор и взял из картонки бутылку вина. Несколько быстрых поворотов, рывок и пробка с тихим треском вылезла из горлышка.
     - Надеюсь, ты не станешь возражать против того, что придется пить вино из кружек, - осведомился он.
     - Из чего угодно, лишь бы эти кружки были под рукой. Не ожидала найти в меню это чудесное каберне.
     - Не такой уж я дикарь.
     Что-то в голосе Чанса заставило Рибу быстро поднять глаза.
     - Я не это хотела сказать.
     - Разве? - осведомился он, ставя открытую бутылку на скатерть и глядя на нее сверху вниз. Необъяснимая грусть омрачила его лицо. - Я сделал ошибку, привезя тебя сюда. Думал, что если поедешь, не станешь считать меня варваром, будешь меньше бояться. И тут эти проклятые наркоманы... нужно же им было подвернуться... чтобы показать, каков я на самом деле, - человек совсем не твоего круга.
     Чанс отрывисто рассмеялся, но тут же выругался, тихо и так злобно, что Рибе захотелось протестующе вскрикнуть.
     - Неважно, - покачал он головой, протянув руку, чтобы коснуться ее щеки, но тут же отстранившись, прежде чем почувствовал шелковистое тепло нежной кожи. - После ужина я отвезу тебя назад, в город.
     - Но разве ты привык к Лайтнинг Ридж за один день? - спросила она, с трудом выдавливая слова из пересохшего горла, обуреваемая эмоциями, которые так старалась сдержать.
     - Нет, - мягко сказал он.
     - Тогда почему ожидаешь этого от меня?
     - Вовсе нет.
     - Однако хочешь поскорее увезти меня отсюда.
     Чанс уставился поверх пламени в густую тьму горного склона. Серебристый свет мерцал над гребнем, возвещая о скором появлении луны.
     - Мне наплевать, если остальные смотрят на меня, как на дикого зверя. Но знать, что ты боишься меня.. - Он смотрел на нее глазами человека, видевшего в жизни слишком много насилия, слишком мало любви. - Боже мой, да я бы скорее отрубил себе руки, чем причинил тебе зло.
     Риба слепо, не замечая ничего вокруг, поднялась и шагнула к нему.
     - Я напугана, но не тобой и не тем, о чем ты говоришь. Да, ты суров, привык действовать быстро и беспощадно. Но ты вовсе не дикий зверь. И мог бы убить этих людей, но не убил. Ты достаточно силен, чтобы не убивать. И так нежен со мной. Бояться тебя? - Риба нерешительно улыбнулась. - Чанс, мне никогда и ни с кем не было так хорошо, как с тобой в твоих объятиях.
     - А мне еще никогда не было так хорошо, как с тобой, - прошептал он, подхватывая ее на руки, поднимая, снова и снова бормоча ее имя, покрывая поцелуями лоб, щеки, горло, глаза. - Ты для меня - чудо и волшебство, котенок. И снова заставляешь чувствовать себя живым.
     Она зарылась лицом в мускулистую шею, желая утешить его и себя, исцелить рваные шрамы, оставленные на нем жизнью, прижималась к нему изо всех сил, наслаждаясь ощущением тесного кольца мужских рук. Прошло немало времени, прежде чем кто-то из них шевельнулся или заговорил. Услышав глубокий вздох Рибы, Чанс осторожно поставил ее на землю, разжимая руки с неохотой, говорившей больше любых слов.
     - Ты скоро с ног начнешь валиться, - объяснил он.
     Риба начала было протестовать, но тут же поняла, что Чанс прав. Вместе с облегчением пришла усталость, не похожая ни на что, испытанное прежде, словно силы утекали из нее, как песок из песочных часов.
     - Опасность заставила тебя взлететь на этот холм, но по