остоинство жеребца на этой дистанции заключается в том, что он пытается перескочить через все, что у него на пути. Это же и его самый большой недостаток. Своевременный отказ гораздо лучше, чем падение, при котором ломаются кости.
     Приехал ветеринар, осмотрел Дева и проверил, не повреждены ли ноги. Корд вместе с Рейн крепко держал жеребца. Дев прижал уши, когда руки ветеринара ощупывали ноги, но терпел.
     - Адская лошадь, - заметил ветеринар, когда отошел подальше от жеребца. - Стальные сухожилия и такой же характер. - Он кивнул Рейн. - Пожалуйста, юная леди. Седлайте.
     Корд положил тяжелое седло Деву на спину.
     - Одна минута, - сказал капитан, глядя на часы.
     Корд посадил Рейн на спину жеребца. Дев все еще тяжело дышал. Ему предстояло пройти несколько миль, и каждое препятствие требовало все больше сил, а их у жеребца становилось все меньше. Отрезок для кросса был длиной в пять миль.
     Пять очень длинных, невероятно тяжелых миль.
     - Прыгай четко и чисто, ты, красная бестия, - сказал Корд, поглаживая горячую шею Дева.
     Жеребец толкнул Корда, чтобы обнюхать его грудь, и шумно выдохнул.
     Рейн проверила часы, потом посмотрела на Корда. Как бы ей хотелось прикоснуться к нему! Он наблюдал за ней и понимал, о чем она думает, он читал ее мысли. Она видела движение его губ, но смысл слов утонул в реве толпы, которая приветствовала новую лошадь и наездника.
     Она заметила, что он произнес три слова.
     Это могло быть: Удачи тебе. Рейн.
     Или другое: Я люблю тебя.
     Она обернулась, чтобы спросить, что именно он сказал, но было слишком поздно.
     - На исходную позицию, - проговорил капитан Джон.
     Она машинально подчинилась.
     В то время как Корд отошел от нее, его "бипер" завизжал; послышались пульсирующие звуки - один за другим, от которых взыграла кровь.
     Блю на пути к Луне.
     Дельта/Синий свет.
     Энергично работая руками. Корд продрался через толпу зрителей и побежал к "дому на колесах".
     Как только Рейн поставила Дева на старт, она услышала слабый, знакомый электронный визг "бипера" Корда. Она хотела оглянуться, но было слишком поздно: сработала ее собственная электронная сигнализация.
     Дистанция ждала ее.
     Она пустила жеребца устойчивым легким галопом, в темпе, который должна была бы держать все следующие пять миль. Но препятствия не позволят это сделать. Они для того и предназначены, чтобы беспощадно испытывать лошадь и наездника.
     Прыжки вслепую побуждали лошадь отказываться от них. Приземления вслепую призваны поколебать доверие лошади и проверить способность наездника остаться в седле. Два падения разрешались, но за это назначались большие штрафные очки. Третье падение влекло за собой дисквалификацию лошади и наездника.
     Рейн не видела" представителей оргкомитета Олимпийских игр, не видела толпы зрителей возле препятствий.
     Она сосредоточилась исключительно на суровых требованиях кросса. Мысленно она представляла эту дистанцию, а Дев проходил ее собственными ногами, Скоростной спуск с холма остался позади, прыжок на берег, два шага, канава и жердь, поворот направо, длинный скоростной спуск с "гробом" в основании - лети. Дев! - теперь подъем и через вершину в скользящий слепой скоростной спуск - прыжок - полегче, мальчик, полегче... Нет! - и ужасный удар неудачного приземления. Дев почти вывернул ей руки, пока она боролась, чтобы удержать его на ногах, и стремилась сама остаться в седле.
     Рейн не слышала криков толпы, она крепилась изо всех сил, призвав на помощь все умение и опыт. Нужна огромная сила, чтобы справиться с Девом и превозмочь боль в спине, в ногах и в руках.
     Но в этом ничего нового для Рейн не было. Она испытывала боль, начиная с первых миль соревнования, время превращалось в вечность. Когда ты едешь, то оберегаешь свою лошадь, щадишь ее и страдаешь ради этого.
     После чудовищного приземления Рейн привела Дева в чувство, помогла ему собраться, выказала ему свое доверие, несмотря на просчет. Уши жеребца снова встали. Он вошел в ритмичный легкий галоп, устремляясь к следующему препятствию.
     Рейн посмотрела на часы. Все еще в графике. Она потянулась и вытерла пот, заливающий глаза, и увидела кровь на перчатке. В течение тех диких секунд, когда шла их борьба с Девом, она поцарапалась скорее всего об уздечку.
     Если ей повезет, то это происшествие будет самым плохим из всего, что случится с ней сегодня.
     Разговаривая с Девом, стараясь экономить его силы и свои, Рейн направляла жеребца от препятствия к препятствию, терпя все муки так же, как терпел их он, зная, что приземление раз от раза будет для него тяжелее, поскольку сил у него остается все меньше.
     Водоем оказался сущим кошмаром. Дев скользил, выбираясь на чистое место, потом прыгнул, снова приземлившись вслепую, галопом рванул из воды, раскидывая комья грязи со дна и поднимая фонтаны жижи.
     Теперь Дев дышал с трудом, со свистом, пена покрыла тело и сползала белыми клочьями вниз по плечам и по бокам. Но несмотря ни на что, он продолжал нестись галопом, выставив уши вперед, не изменяя себе в этой игре.
     Он, этот чертов жеребец, рожден для испытаний на выживание. Его не надо подстегивать, он сам неудержимо стремится вперед, желая угодить своей сладкоголосой наезднице.
     Хотя и сама Рейн дышала резко и хрипло, она неустанно хвалила Дева, щедро осыпая комплиментами. Пот градом катился из-под шлема, заливал глаза, смешивался с кровью, пока она не вытерла ее нетерпеливой рукой в перчатке, уже окрашенной в красный цвет. Она увидела следующее препятствие, преодолела его и приготовилась проехать заключительные две мили.
     Конец дистанции просто шокировал ее. Последнее препятствие, табло с указанием времени, орущая толпа зрителей.
     Она увидела две цифры. Первая - 0, никаких штрафных, что означало: она прекрасно справилась с кроссом. Результат всей сегодняшней дистанции был +20, он сложился из штрафных очков за ошибки и положительных баллов.
     Дев искупил свое безразличное отношение к выездке, которое он проявил в самом начале.
     Потянув за уздечку, Рейн направила жеребца шагом, безостановочно хваля его хриплым голосом за успехи. Когда представитель оргкомитета сообщил, что Рейн может спешиться, она соскользнула с Дева и прислонилась к нему, потому что ноги ее дрожали.
     Через несколько секунд она пришла в себя и медленно повела Дева к весам. Слегка пошатываясь, она встала на весы. Все в порядке.
     Для Рейн и Дева полевые испытания закончились. Им оставалось проделать только прыжки на стадионе. Но это не сегодня, а только завтра.
     В то время как она уводила жеребца, ее глаза шарили в толпе. Рейн не пыталась найти отца или кого-то из домашних. Она знала, что им не позволят появиться рядом с ней или так близко, чтобы можно было услышать голос.
     Но она искала Корда. В тот момент Рейн ужасно хотелось броситься в его объятия, увидеть облегчение в его глазах.
     Дев выполнил все блестяще. Она закончила эту дистанцию просто прекрасно.
     Внезапно она вспомнила о сигнале "бипера" Корда.
     Его здесь нет.
     Бип-бип - и до свидания.
     Она подавила в себе желание расплакаться, зная, что оно всего-навсего результат перенапряжения, а не разочарования. Она увидит Корда позже, когда он закончит дела, которые увели его отсюда.
     - Пошли, мальчик. - Рейн легонько дернула уздечку Дева. - У нас с тобой полно дел, если ты собираешься быть в форме.
     Ни Дев, ни его наездница не заметили, как люди расступились перед ними. Медленно, очень медленно они брели по жаре обратно к конюшням.

***

     Три вертолета припали к иссохшей пустыне, которая до сих пор еще не испытала на себе тяжести каких-нибудь машин. Черные железные птицы без опознавательных знаков казались хищными и грозными на фоне бескрайней Мохаве. Заходящее солнце отбрасывало длинные тени.
     Корд залег в одной из таких теней. Он больше ничем не походил на помощника конюха. С головы до пят во всем черном, оружие тоже черное. Словом, ничего такого, что способно отражать свет и тем самым выдать его врагу, превратить в мишень, на нем не было.
     Он молил Бога ниспослать поскорее темноту на Землю, и молитва его была более страстной, чем молитва грешника о спасении. В темноте возможно все то, что невозможно при свете дня. Смерть предпочитает темноту, Корд хорошо знал это.
     Для всех было загадкой, как Барракуда почувствовал западню, готовую захлопнуться за ним на ранчо Санта-Фе. Ясно лишь одно: он знал об этом. Убийца сломя голову понесся оттуда, украл машину и перевалил через горы. Преследуемый Боннером, Барракуда добрался до бескрайней необитаемой пустыни.
     Корд тихо говорил в наушники:
     - Синяя Селедка?
     Ответа долго не было.
     - Никаких перемен. - Судя по голосу, этот человек потерял много крови. - Все еще.., там.
     Боннер схлопотал пулю, пытаясь подобраться к Барракуде поближе и пристрелить его. Теперь агент истекал кровью, лежа среди камней и ожидая, когда на него, как на приманку, клюнет Барракуда. Время от времени убийца выставлял дерзкие условия. Он предлагал обменять жизнь агента на свой безопасный уход в Ливию. Боннер сказал, что скорее он пустит себе пулю в лоб, но на такую сделку не пойдет.
     Корд верил ему.
     - Не стрелять, пока я не отдам иного приказа, - мрачно объявил Корд Эллиот. - Я вытащу Боннера. Мне нужны два добровольца.
     Откликнулось двадцать.
     - Я беру двоих, кто ближе всех ко мне, - коротко бросил Корд. - Если он не захочет сдаваться, я собственноручно расправлюсь с ублюдком.
     Сквозь помехи до Корда донеслось их согласие. Невидимые воины будут ждать его сигнала перед наступлением.
     Корд беззвучно заскользил от тени к тени, пробираясь в пересохшее ущелье.
     Корд был в пятнадцати футах от Боннера, когда краешком глаза уловил едва заметное движение. Его мозг зарегистрировал силуэт человека - голова, плечи и снаряжение снайпера. И в тот же миг Боннер и Корд попали на линию огня. Металл с чавканьем вошел в плоть.
     Корд зашатался и упал. Даже падая, он повернулся к камням, откуда раздались выстрелы. И стал ждать, отгоняя волны боли и темноты, сжимая зубы.
     Через пять минут Барракуда принялся осматривать камни, чтобы проверить, убит ли противник.
     Корд успел сделать два выстрела, прежде чем темнота сомкнулась над ним.
     Медик пробирался вперед, цепляясь за тени. Быстро оценив ситуацию, он сказал в наушники:
     - Все ясно. Двое готовы. Еще один, может, оклемается, если мы поспешим.
     Не успел он договорить, как кровавое ущелье заполнилось людьми в черном.

Глава 20

     Рейн спустилась по ступенькам "дома на колесах" без обычного изящества. Она устала от вчерашней дистанции, мышцы болели. Еще она очень сильно беспокоилась, что до сих пор не видела Корда.
     Тори сидел на своем обычном месте, по-прежнему хорошо изображая неизбывную лень, хотя на самом деле его глаза замечали абсолютно все.
     - Ты видел Корда? - Она не могла сдержать волнения в голосе. Этот вопрос больше не был шуткой, не был игрой, которую они затеяли с ним несколько дней назад. Сейчас ей надо точно знать, где Корд на самом деле.
     Даже не пытаясь притворно оглядеться вокруг в поисках Корда, мужчина покачал головой. Сегодня он казался старше, суровее, и когда заговорил, его голос звучал резко, несмотря на южный акцент.
     - Нет, мадам.
     Она прикусила губу, все в ней протестовало. Капитан Джон, а не Корд помог ей позаботиться о Деве вчера вечером. Это Торн, а не Корд пригнал "дом на колесах" от ранчо Санта-Фе обратно в Санта-Аниту, где должна состояться заключительная часть олимпийского троеборья. Это Торн, а не Корд охранял ее, когда она выходила к Деву поздно вечером.
     Рейн в полном одиночестве слушала беспорядочное бормотание сканера. Она долго не могла заснуть.
     "Может быть. Корд вернулся, когда я была в душе и одевалась, - сказала она себе. - Может быть, он в конюшне и седлает Дева для последнего соревнования".
     При мысли о том, что Корд ждет ее, Рейн побежала сквозь кружевные тени перечных деревьев вниз, к зеленым рядам конюшен. Ее сердце забилось быстрее, когда она увидела Дева, стоящего перед своим денником: он был совершенно готов.
     Корд здесь!
     Прежде чем Рейн окликнула его по имени, из тени выступил капитан Джон, желая поздороваться с ней. Разочарование острым кинжалом вонзилось ей в сердце.
     - Вы подготовили Дева? - спросила она.
     - Да. Тебе нужны силы для соревнования. Кроме того, он сильно утомлен и был совершенно безопасен, только прядал ушами.
     Собрав волю в кулак, она сказала:
     - Спасибо.
     - Как твой глаз?
     - Немного режет.
     - А уж крови было... - покачал головой капитан Джон.
     Рейн пожала плечами и беспокойно поправила попону.
     В ее карманах ничего нет. Надо будет положить все необходимое, перед тем как Дев войдет в круг.
     Где. Корд?
     - Рейн.
     Она собралась с силами и взглянула на капитана Джона.
     - Да?
     - Ты не позволила тому французскому наезднику выбить тебя из колеи, - сказал капитан Джон. - Здесь Эллиот или нет его, ты должна ехать. Это твой дом.
     Рейн оцепенело кивнула. Потом глубоко вздохнула.
     - Не волнуйтесь. - Она подошла к Деву, потом повернулась к капитану Джону и быстро спросила:
     - У нас есть шанс на медали?
     Капитан Джон широко улыбнулся.
     - Вот это - мой наездник! Да, мы можем на них рассчитывать. Французы и англичане сбили несколько жердей. Если твой дьявол продержится и не собьется в сегодняшних прыжках, у тебя будет медаль, которую ты сможешь с гордостью показывать своим внукам.
     Рейн с трудом удержалась от стона, когда усаживалась в седло. У нее всего восемьдесят минут до того, как она должна оказаться в круге и начать соревнование. И дорога каждая минута, чтобы дать. Деву размяться перед предстоящими прыжками.
     По тому, как жеребец направлялся к манежу, она поняла, что ему лучше всего было бы в оставаться в деннике.
     Она ласкала и хвалила его, работала старательно, используя простые упражнения для выездки, чтобы размять его К тому времени когда их вызвали из манежа и прибавили груза, жеребец был готов к прыжкам.
     На этот раз Дев стоял спокойно на открытом пространстве между трибунами, ожидая вызова на манеж для прыжков. Флаги и толпы зрителей были такие же красочные, как во время выездки, но манеж заполняли ярко окрашенные препятствия в разных комбинациях, которые заставят лошадь и наездника продемонстрировать свое умение.
     Сегодняшние препятствия не фиксируются - не важно, забор это или высокое сооружение. Лошади и наездники уже вчера соревновались в стипль-чезе и кроссе.
     Сегодня им предстоит просто показать, что лошадь и наездник хотят - и способны - снова выйти в поле.
     Раздались жидкие аплодисменты, которыми зрители сопроводили выступление предыдущего наездника, но лошадь отказалась прыгать один раз - это обошлось в десять штрафных очков, сбила жердь - еще пять очков - и шла слишком медленно. Общий итог - восемнадцать штрафных очков.
     Хуже мог быть только ноль.
     И пусть Дев устал, а у нее нет прежних сил и гибкости, но она намерена выступить успешно.
     Как только Рейн пустила Дева в круг медленным легким галопом, сомнения и нервозность улетучились. Жеребец навострил уши, когда обследовал все сооружения для прыжков.
     Медленно галопируя, она ждала сигнала для начала.
     Когда он прозвучал, она направила Дева к первому препятствию. Он легко перемахнул его, безукоризненно подчиняясь Рейн.
     Сегодняшняя ленца Дева намного облегчила жизнь Рейн. Ее руки слишком натружены и воспалены после "перетягивания каната" с мощным жеребцом. К сожалению, он был так же ленив и в прыжках. Он задел жердь задним левым копытом в третьем прыжке.
     Толпа зрителей застонала, но Рейн не сумела рассмотреть, упала ли жердь. И ей не узнать, пока не объявят очки в конце заезда.
     От тройного прыжка сердце ее оборвалось. Копыто Дева ударилось о дерево, и зрители ахнули. И опять она не могла понять, упала ли жердь.
     - Довольно шалить, мальчик. Давай-ка теперь работать как следует.
     Она направила Дева к последним препятствиям для прыжков. Он преодолел все преграды чисто, проворно и сильно. Аплодисменты зрителей и одобрительные возгласы не заставили себя ждать. Она тотчас оглянулась на табло, чтобы увидеть результат.
     Ноль. Никаких штрафных очков. Дев задел жерди, но ни одну не уронил.
     Торжествующе улыбаясь, Рейн обняла Дева за мощную, мускулистую шею и похвалила его от всей души.
     - Хорошее зрелище! - сказал капитан Джон, когда Рейн вывела Дева с круга.
     Она вздохнула и потянулась, пытаясь снять напряжение.
     - Он быстрый, как ртуть, - взволнованно сказала девушка.
     Капитан улыбнулся и покачал головой.
     - Он вел себя весьма непринужденно. Слава Богу, теперь все закончено. Я был уверен в победе, как говорите вы, янки. Все закончено.
     Слова эти прозвучали как пощечина.
     - Улыбнись, Рейн. Ты принесла нам золото!
     Ошеломленная, она смотрела на капитана. Какое невероятное чувство - выиграть золото и знать, что жизнь, состоящая из одних тренировок, так щедро оплачена. Победа! - ликовала каждая клеточка Рейн, но следом за этим чувством на нее навалилась огромная пустота. Больше не будет работы до седьмого пота, не будет страхов, не будет ушибов и волнений перед стартом, - словом, закончился еще один замечательный этап ее жизни.
     Такие противоречивые чувства нахлынули на Рейн Смит.
     Словно впервые, она увидела толпу зрителей, лошадей, медленно колышущиеся разноцветные полотнища флагов. Со всех сторон неслись поздравления и смех, приветствия по случаю победы. Она улыбалась и махала рукой, желая разделить этот незабываемый миг с болельщиками.
     Когда следующий наездник выехал на круг, капитан Джон отвел Дева подальше. И снова душой Рейн властно завладела пустота. Она вглядывалась в каждое лицо, в каждую тень, пытаясь отыскать Корда.
     Но его не было.
     Дев устало ткнулся в нее. Приветственные крики стихли.
     Рядом только капитан Джон, но скоро и он должен будет возвратиться к кругу. Она останется одна.
     Все закончено.
     В мозгу настойчиво билась эта фраза. С ее работой покончено.
     И с Кордом тоже.
     Значит, вот почему его нет! Предстартовое безумие длилось до Летних игр и закончилось.
     Силы оставили Рейн. Она резко наклонилась в седле.
     - Рейн? Я спрашиваю, ты в порядке?
     - Все прекрасно, - овладев собой, сказала она ровным голосом. - Только устала.
     Рейн все еще чувствовала себя невероятно разбитой, когда села на свежего, только что вымытого и вычищенного, ухоженного жеребца и получила свою золотую медаль вместе с товарищами по команде. Ее усталость как рукой сняло, едва она услышала торжествующие вопли толпы и приветствия.
     Но вот отзвучал государственный гимн, и Рейн неожиданно поняла, что у нее по щекам струятся слезы. Она улыбнулась и замахала руками болельщикам, благодаря за поддержку. Незнакомые люди были мысленно с ней на всем трудном пути американской команды к олимпийскому золоту.
     Наконец Рейн и ее товарищи-конники выехали с круга, оставив за спиной тысячи поклонников. Коллеги мгновенно попали в шумное окружение близких, друзей и репортеров.
     Рейн даже не пыталась отыскать глазами членов своей семьи. Она знала совершенно точно: Корд не позволит никому из них оказаться в столь многолюдном и разношерстном обществе.
     Вежливо уклонившись от беседы с журналистами, Рейн крепко обняла капитана Джона.
     - Спасибо, - сказала она ему улыбаясь. - Мы никогда бы не взяли первого препятствия без вас.
     Капитан Джон широко улыбнулся и тоже крепко обнял Рейн, на миг забыв о своей швейцарской сдержанности.
     Рейн освободила капитана из своих нежных рук и отдала его в медвежьи объятия товарищей по команде. Потом встала на цыпочки, пытаясь отыскать мужчину с черными волосами и льдисто-голубыми глазами, но нигде не увидела его.
     Не оставляя надежды найти Корда, она пробиралась чере