в каюте, в точном соответствии с ее потребностями, была оборудована морская фотолаборатория. Здесь стоял холодильник, набитый пленкой. С помощью хитрых приспособлений, позволяющих нейтрализовать неизбежную качку, было подвешено устройство для проявки слайдов. Рядом располагался новый аппарат для их копирования - куда лучше того, что стоял у нее дома. Она увидела здесь и обычную систему для увеличения и печати фотографий.
     В этой каюте - мечте фотографа - было все, что можно купить за деньги. Кэт оглядывала каюту, надеясь почувствовать удовольствие, радость, возмущение или... хоть что-нибудь.
     Фотоаппараты, наверное, купили совсем недавно, но такую каюту невозможно спроектировать и оборудовать за несколько дней - ни за какие деньги. Это, несомненно, было сделано в то время, когда Трэвис пытался уговорить ее уплыть вместе с ним от надвигающегося шторма.
     ?Поедем со мной. Авалон. Энсенада. Или еще дальше - Гавайи, Папеэте. Сейшелы, Тасмания или Китайское море. В любое место на этом свете, где дует ветер, а он дует везде, Кэт. Едем со мной?.
     А потом, когда она сказала ему, что беременна, шторм все-таки разразился над ней и оставил ее в одиночестве.
     Кэт медленно огляделась, ощущая прикосновение Трэвиса в каждой полированной доске, в талантливо спроектированной лаборатории, в замечательном компьютерном оборудовании, в необыкновенной симметрии. Самые обычные вещи были преобразованы умом Трэвиса в обольстительную красоту, сотворенную его умелыми руками.
     Вдруг, будто рябь на гладкой поверхности воды, какое-то смутное чувство коснулось души Кэт. Это чувство, подобное дуновению теплого ветра, грозило растопить толстый лед, а значит, угрожало и ей. Кэт вздрогнула всем телом.
     Она тщательно и не спеша уложила фотооборудование, закрыла шкафы и, поднявшись на палубу, соприкоснулась с вечной гармонией океана, когда судно расправило паруса и вышло из гавани. Стоя у поручня, Кэт смотрела на быстро удаляющийся берег Калифорнии.
     Ветер трепал ее волосы, солнечные лучи ласкали лицо, вкус морского воздуха напоминал о недоступных слезах.
     Кэт простояла на палубе весь день и только после того, как на море опустилась темнота, пошла вниз. Открыв свой чемоданчик, она вспомнила, что не взяла с собой пижамы.
     ?Все, что тебе понадобится, есть на яхте, абсолютно все, даже одежда. Клянусь Богом?.
     - Все к лучшему, - устало сказала себе Кэт. - Клянусь Богом.
     Выдвинув кипарисовые ящики из-под своей койки, она осмотрела их содержимое. Здесь была одежда всех стилей, но только одного размера - ее.
     Харрингтон оказался прав. В ящиках было все, что нужно, в том числе и две шелковые ночные сорочки изумрудного и фиолетового цвета. Но Кэт они не понравились.
     В другом выдвижном ящике, стоявшем в дальнем углу, она нашла черную футболку, мягкую после многократных стирок и пахнущую кипарисом. Кэт разделась и натянула футболку.
     Футболка оказалась слишком большой. Только один человек мог носить ее.
     Кэт отогнала эту мысль. Лучше уж носить футболку Трэвиса, чем сексуальные шелковые одеяния. Опустившись на койку, она услышала шум ветра, и шипение воды под килем, и тихий плеск волн, укачивавших ее. Сквозь ромбовидный иллюминатор над койкой мерцали звезды. Наконец Кэт уснула.
     Через три часа она проснулась в холодном поту. Ее тошнило. Кэт сразу же поняла, что причина тошноты - не морская болезнь. Просто она снова провалилась в бесконечную дыру и падала в нее, кружась, как осенний лист.
     Но ощущение утраты связи с внешним миром постепенно исчезло, когда Кэт заметила чуть более светлый оттенок черного - иллюминатор. Она ухватилась за него, как за спасательный круг.
     Кэт больше не сомкнула глаз в эту ночь, боясь снова увидеть все тот же кошмар, от которого просыпалась в холодном поту. Она понимала, что рано или поздно это пройдет.
     Но посреди ледяной ночи и само время, казалось, застыло. Кэт лежала в безнадежной тишине, неотрывно, смотрела в иллюминатор и считала звезды.
     ?Может, следующая ночь будет лучше, - думала она. - По крайней мере лишь бы не была хуже?.
     Кэт поднялась на палубу еще до того, как в небе растаяли последние звезды. Весь этот и последующие пять дней она провела на носу ?Повелительницы ветров?, глядя с тоской на горизонт и со страхом думая о предстоящей ночи. Кэт боялась того момента, когда снова проснется и будет смотреть в иллюминатор, с тоской ожидая рассвета.
     На седьмой день, на восходе солнца, на палубе ее ждал Трэвис.

Глава 23

     Вокруг Кэт, куда ни кинь взгляд, не было ничего, кроме океана. Ни кораблей, ни берега - ничего, куда можно было бы добраться вплавь, даже если бы у нее возникла мысль спастись бегством.
     Когда шок, вызванный появлением на судне Трэвиса, прошел, Кэт сразу подумала, что Харрингтон обманул ее. И хотя она не сказала Трэвису ни слова, ее лицо выражало укор.
     Трэвис тут же догадался, что чувствует Кэт, потому что всегда хорошо понимал ее. Только сейчас, слишком поздно, он осознал, что, постоянно опасаясь повторить прошлые ошибки, упустил из виду самое главное - Кэт его будущее.
     - Род не обманул тебя, - быстро проговорил Трэвис. - Капитан возглавляет команду.
     Кэт закрыла глаза.
     ?Ну конечно! Трэвис - капитан этой яхты. Мне следовало определеннее сформулировать свое требование?.
     Но вслух она ничего не сказала. Разговор сделал бы Трэвиса и все происходящее слишком реальными...
     Не дождавшись ответа, Трэвис продолжил:
     - Я не очень-то надеялся выманить тебя из твоей... раковины, но все же рассчитывал на фотоаппараты. Мне почему-то казалось, что ты не устоишь перед красотой ?Повелительницы ветров?, плывущей по морю на рассвете...
     Кэт, как будто не слыша Трэвиса, смотрела куда-то вдаль.
     Хотя он и ожидал такой ее реакции, но не предполагал, что это причинит ему настолько сильную боль. С каждым рассветом Кэт ускользала от него все дальше и дальше.
     - Но фотоаппараты не помогли, - заключил Трэвис. - За шесть дней ты не отсняла ни одной пленки. Ты не спишь и не ешь. А раз уж ни твоим камерам, ни мне не удалось пробудить тебя к жизни, значит, придется вмешаться.
     Он протянул Кэт гидрокостюм.
     - Надень вот это.
     Ее глаза расширились от удивления, но она тут же отвела взгляд.
     - Если не наденешь его, я сам помогу тебе сделать это.
     Однако для Кэт все уже потеряло смысл. Она повернулась и ушла вниз, унося гидрокостюм.
     - Хорошо, что теперь нам не придется прятать вас у кока, - заметил, приблизившись, Диего.
     - Все готово?
     - Да, как вы приказали, капитан.
     Трэвис одобрительно кивнул и пошел на корму, где вскоре появилась Кэт в гидрокостюме. Яхта лежала в дрейфе.
     - Я спущусь первым, - сказал Трэвис. - Возможно, трап скользкий.
     Она с полным безразличием стояла на месте, пока Трэвис не окликнул ее с платформы для ныряния. Кэт спустилась и, даже не взглянув на него, прыгнула в море. Трэвис нырнул следом за ней и, вынырнув, поплыл рядом с Кэт.
     Диего внимательно следил за ними, готовый в любой момент спустить на воду ?Зодиак?.
     Сначала Кэт плыла быстро, стремясь поскорее удалиться от ?Повелительницы ветров?, но постепенно установила спокойный ритм.
     Она не знала, долго ли пробыла в воде, однако совсем выбилась из сил к тому моменту, когда подплыла к платформе.
     Трэвис, одним махом взобравшись на платформу, вытянул Кэт и подтолкнул вверх по трапу.
     - Капитан, ей плохо? - с тревогой спросил Диего.
     - Нет, все в порядке, она просто устала. Я сейчас принесу ей завтрак.
     Подхватив Кэт на руки, Трэвис отнес ее в каюту. Стянув с нее гидрокостюм, он деловито, как медсестра, вытер Кэт, тепло укрыл и ушел. Она удивленно и недоверчиво смотрела ему вслед.
     Через несколько минут он вернулся с завтраком.
     - Прими это и запей, - сказал Трэвис, протягивая Кэт лекарство, прописанное доктором Стоун, и стакан сока.
     Кэт послушно приняла лекарство.
     Увидев, что она не прикасается к еде, Трэвис взял вилку и поддел кусочек омлета.
     - Открой рот.
     Это напомнило Кэт тот вечер в ресторане, когда они кормили друг друга десертом. Бросив быстрый взгляд на Трэвиса, она догадалась, что он тоже помнит о том вечере.
     Сквозь глубокую апатию пробилась боль. Она взяла вилку у Трэвиса, не желая принимать пищу из его рук.
     - Я не уйду, пока тарелка не будет пустой, сколько бы ни пришлось ждать, - заметил он.
     Кэт, казалось, не слышала его, однако через некоторое время Трэвис унес на подносе пустую тарелку.
     Вскоре он снова появился в каюте. Кэт даже не шевельнулась.
     - Вставай, - приказал Трэвис. - И достань свои фотоаппараты.
     Кэт посмотрела на него отсутствующим взглядом.
     ?Ты не можешь так поступать со мной?, - говорил этот взгляд.
     Трэвис склонился над ней, и сейчас она видела перед собой только лицо великана со светло-каштановой шевелюрой.
     - Пощады не жди, - тихо проговорил Трэвис. - Я заставлю тебя работать. Уверен, в твоей душе подо льдом горит огонь. И я обязательно доберусь до него. Вставай.
     Кэт поднялась, понимая, что, если откажется, Трэвис возьмет ее на руки и понесет на палубу. Она не хотела этого. От его прикосновений в ее сознание прорывались мучительные воспоминания.
     Весь этот и несколько следующих дней Кэт избегала смотреть на Трэвиса, но молча подчинялась ему. Он же вел себя, как заботливая нянька и строгий наставник.
     Но все его усилия были тщетны. Сколько бы Кэт ни плавала, сколько бы ни съедала за обедом, сколько бы ни снимала под неотступным наблюдением Трэвиса, дыра во Вселенной по-прежнему зияла перед ней.
     Засыпая, она всякий раз проваливалась в эту дыру и просыпалась от леденящего ужаса.
     С наступлением вечера яхта становилась на якорь, и вся команда покидала палубу. Кэт не хотелось возвращаться в каюту, где ее ждал холодный ночной мрак. И все же она шла к себе и ложилась в постель. Так продолжалось каждую ночь.
     Прошло более двух недель. Однажды Кэт, как обычно, проснулась посреди ночи в холодном поту. Крик ужаса замер на ее губах. Глядя в иллюминатор, она начала считать звезды, но что-то вдруг надломилось в ней.
     ?Я больше так не выдержу?, - поняла Кэт.
     С тихим стоном вскочив с постели, она выбежала из каюты, поднялась на палубу, нашла безветренное место и съежилась, слепо уставившись в ночь.
     И тут же из мрака вынырнул Трэвис, взял ее на руки и направился к лестнице.
     - Нет, - чуть слышно проговорила Кэт. - Я не хочу возвращаться в эту каюту. Слышишь? Я не вернусь туда.
     Она заговорила с ним впервые с тех пор, как Трэвис объявился на яхте.
     Посмотрев на осунувшуюся Кэт, он крепче обхватил ее руками. В лунном свете лицо Кэт казалось таинственным, прекрасным и хрупким.
     - Хорошо, - мягко сказал Трэвис. - Я не понесу тебя в твою каюту, обещаю.
     Кэт с облегчением вздохнула, когда он направился к каюте на носу яхты. К своей каюте.
     Кэт не протестовала, готовая ко всему, лишь бы снова не считать звезды за иллюминатором.
     - Успокойся, любимая, - нежно проговорил Трэвис. - Вот мы и пришли. Теперь ты в безопасности.
     Он осторожно опустил Кэт на свою постель и укрыл одеялом. Но когда Трэвис протянул руку, чтобы убрать волосы с ее лица, Кэт вздрогнула так, будто он хотел ударить ее. Опечаленный, Трэвис сел возле кровати, но уже не пытался прикасаться к Кэт.
     Ненадолго забывшись сном, Кэт снова проснулась в холодном поту. Ее сдавленный крик разбудил Трэвиса.
     - Кэт, - прошептал он. - Ты в безопасности. Все хорошо, дорогая.
     Ее охватила дрожь.
     - Успокойся, радость моя. Я не обижу тебя. Но знай, что ты больше не одна.
     Он лег рядом с Кэт и нежно, очень нежно обнял ее.
     Кэт хотела бы воспротивиться, но не могла отказаться от его тепла.
     Трэвис долго держал Кэт в объятиях, растирая напряженные мышцы ее шеи и плеч, успокаивая и лаская. Однако она все так же неровно дышала и, казалось, не замечала его присутствия.
     - Кэт... Кэт... не бойся проявить свои чувства. Кричи, плачь, швыряй и бей все, что попадет тебе под руку. Делай все, что хочешь. Дай волю своим чувствам, Кэт. Дай им волю. Ты так долго не протянешь.
     Трэвис обнимал и согревал Кэт своим теплом, пока она наконец не уснула.
     Кэт проснулась, когда уже совсем рассвело. Так долго она не спала с тех пор, как сказала Трэвису, что беременна. Кэт размышляла о том, почему очутилась в его каюте, когда появился Трэвис в гидрокостюме и с ее гидрокостюмом в руках.
     Все шло как обычно. Они не обмолвились ни словом о том, как прошла ночь. Обращаясь к Кэт, Трэвис не ждал ответа, зная, что не получит его. Казалось, Трэвис больше не существовал для нее.
     Но в этот день Кэт вдруг заметила, что помимо воли начала действительно снимать, а не просто механически нажимать кнопку фотоаппарата. Красота наполненных ветром бордовых парусов ?Повелительницы ветров? и светлых облаков, бегущих по голубому небу, пробила брешь в ее окоченевшей душе. Кэт ничего не сказала Трэвису, решив во всем положиться на себя.
     С наступлением вечера она направилась в свою каюту. И снова Кэт проснулась, дрожа от холода. Немного успокоившись, она устремилась на палубу.
     За дверью каюты стоял Трэвис. Он молча взял Кэт на руки, принес в свою каюту, опустил на кровать и лег рядом, прижимая ее к себе.
     Постепенно она затихла в его объятиях. Трэвис прижал ее крепче. Кэт не сопротивлялась, но и не подалась навстречу ему.
     - Кэт, - тихо начал он. - Позволь мне помочь тебе, иначе мы оба сломаемся.
     Она молчала.
     Трэвис нежно коснулся губами ее лба. Его ласки напоминали дуновение легкого ветерка. Трэвис старался не думать о будущем, о любви и о времени - обо всем том, чего нельзя купить за деньги. Он наблюдал за тем, как лунный свет играет на лице Кэт, пристально всматривался в нее, надеясь заметить момент, когда она перестанет страдать.
     Это повторялось из ночи в ночь. Кэт просыпалась, Трэвис успокаивал ее, и она снова засыпала. Но он уже не мог заснуть. Кошмар Кэт стал его кошмаром.
     Каждую ночь, успокоив ее и дождавшись, пока она снова уснет, Трэвис осторожно вставал с постели и выходил из каюты. Оставаясь наедине с лунным светом, морем и ночью, он чувствовал под ногами надежную палубу. Его преследовали голоса, повторяющие, как мало ему дано сделать и как много он потерял.
     Восхищенный голос Кэт:
     ?Это просто сон. Сначала ты, теперь этот корабль. Не буди меня, Трэвис, подожди немного?.
     Голос Кэт, дрожащий от боли:
     ?Почему? Почему я не встретила тебя в январе, когда мы, наверное, обрели бы возможность любить друг друга?
     Предложи мне отправиться в путешествие в январе. К январю я расплачусь по всем главным долгам и поплыву с тобой на край земли.
     Мне не нужны твои деньги, как ты этого не понимаешь?
     Если ты перестанешь покупать женщин, то заметишь, что не всех женщин можно купить?.
     Но Трэвис боялся поверить ей.
     Потом все-таки поверил, но после этого снова испытал предательство.
     ?Ты веришь в чудо? Я беременна, любимый. Беременна! У нас будет ребенок! Трэвис, дорогой, любимый, наш ребенок!?
     Даже сейчас, вспоминая радость Кэт, он чувствовал боль. А ведь Трэвис должен был разделить эту радость, ему следовало упасть перед Кэт на колени и благодарить Бога за чудо. Но его охватил страх; он побоялся повторить старую ошибку, и это стоило жизни еще одному ребенку.
     ?Ты родишь ребенка и потом отдашь его мне. Мой адвокат подготовит через несколько дней все необходимые бумаги?.
     Трэвис позволил прошлому затмить настоящее.
     Сжимая ладонями поручень, Трэвис невидящим взором смотрел в полночь. Голоса терзали его душу, пока она не начала кровоточить. И Трэвис с ужасом услышал свои слова:
     ?Если ты добиваешься брака, забудь об этом. Я не повторяю своих ошибок и не женюсь второй раз на проститутке?.
     Отчаяние охватило Трэвиса. Ведь он был так уверен, что Кэт придет в себя, увидев фотоаппараты, море... его...
     Увы, она не желает говорить с ним! Не желает даже смотреть на него.
     Трэвис не обвинял Кэт. Напротив, ему хотелось прокричать в ночь ее имя, громко поведать о своей любви, но его горло перехватило от сознания невосполнимой утраты. Как и Кэт, он лишь безропотно в стоял в тишине, преследуемый мыслями о прошлых ошибках.
     Уронив голову на грудь, Трэвис погрузился в страдания. Сейчас единственная возможность сблизиться с Кэт - объединиться с ней в горе, раз уж любви не суждено соединить их.
     ?Я знаю, что ты ненавидишь меня. Я вернулся к тебе слишком поздно. Если ты не хочешь моего ребенка, заведи ребенка от другого мужчины.
     Сделай хоть что-нибудь, Кэт, хоть что-нибудь, но только не будь безучастной. Кричи и ругай меня, я это заслужил?.

***

     Кэт показалось, что она проснулась сразу же после того, как Трэвис успокоил ее. Она не понимала, что разбудило ее. Привычный кошмар уже не преследовал, да и холода она тоже не чувствовала.
     Вскоре она догадалась, что проснулась лишь потому, что была в постели одна. А в последнее время Кэт уже привыкла к тому, что Трэвис рядом, привыкла ощущать его прикосновения, дыхание, тепло.
     Она тихо вышла на палубу. Хотя на ней была только легкая футболка, Кэт не чувствовала холода, ибо ?Повелительница ветров? перенесла их в южное лето.
     Возле яхты резвилась стая дельфинов; их гладкие спины проблескивали под низкой луной.
     Кэт не сразу заметила на носу Трэвиса, хотя его силуэт, залитый лунным светом, выделялся на фоне тьмы. Склонив голову, он облокотился на поручень и, казалось, застыл в напряжении. Трэвис стоял вполоборота к Кэт, но не видел ее. Можно было подумать, что он любуется морем и грациозной игрой дельфинов.
     Кэт замерла, стараясь не дышать. Красота момента поразила ее. Услышав какой-то необычный звук, она решила, что у нее невольно вырвался стон изумления, но нет, это плакал Трэвис, закрыв лицо ладонями.
     ?Но он же не может плакать! Есть ли на свете что-нибудь, способное вызвать слезы у богатого мужчины??
     Потрясенная, Кэт вернулась в каюту Трэвиса, упала на его постель и предалась размышлениям. И тут свет истины озарил ее. Трэвис плакал, потому что Кэт не могла плакать.
     Осознание вины заставило его вернуть Кэт фотоаппараты, жалость побудила Трэвиса заботиться о ее здоровье. Но ни вина, ни жалость не стали бы причиной его слез.
     Задрожав при этой мысли и боясь верить себе, Кэт задумалась о том, сколько ночей подряд Трэвис, успокоив ее, выходил один на палубу. И рядом с ним не было никого, кто успокоил бы его.
     И к Кэт наконец пришли слезы. Они обожгли ее, растопили лед, сковавший душу, и тогда в ней проснулась жестокая боль.
     Она не знала, сколько времени прошло, прежде чем Трэвис тихо зашел в каюту и осторожно лег на постель. Кэт молча повернулась и прижалась к нему, обнимая его так же крепко, как он столько раз обнимал ее. Она попыталась заговорить, но из ее груди вырвалось только рыдание, сквозь которое слышалось его имя.
     Кэт снова и снова повторяла имя Трэвиса и зарыдала еще сильнее, когда он обнял ее. Слезы ручьем потекли у нее из глаз, потому что Кэт поняла, как дорога Трэвису.
     Трэвис спрятал лицо на груди Кэт и, крепко обняв, разделил ее страшную боль.
     Когда слезы кончились, они все еще сжимали друг друга в объятиях - островок тепла в холодной ночи.

***

     Кэт проснулась со вкусом слез на губах. Трэвис наблюдал за ней, боясь, что она уйдет.
     Он очень этого боялся. Когда Кэт подвинулась к нему, его руки крепко обхватили ее. Трэвис порывисто дышал, уже не преодолевая боль, терзающую его душу.
     - Мне следовало быть рядом с тобой, готовить тебе еду, купать тебя, выносить на солнце, заботиться о тебе. Но я не верил, что ты любишь меня. Я продолжал убеждать себя, что ты позвонишь и придешь ко мне. Я думал, что ты хочешь только выйти за меня замуж и завладеть моими деньгами. А потом ты сказала, что продала свои фотоаппараты.
     Ты продала их, чтобы сохранить моего ребенка, и ни разу не позвонила м