о ее тело в теплый мед. После нескольких мгновений внутренней борьбы Ханне удалось рассмотреть перед собой торговые витрины, увешанные жемчужными ювелирными изделиями. Жемчужины были от шести до восьми миллиметров в диаметре. Преобладал один оттенок - розовый.
     - Акойи правят здесь, - сказала Ханна. - Японцы не поскупились на розовую окраску.
     - Американцы любят розовый.
     Ханна дотронулась до бус, пробежала по ним пальцами.
     - Хорошая поверхность. Неровно просверленные отверстия. Компетентный подбор по цвету. Приличная градация в размере.
     - Япония имеет тонны жемчужин Акойи, - сказал Арчер. - Буквально. Подбор по размеру едва ли представляет трудность.
     Ханна углубилась в обсуждение новой нейтральной темы.
     - Подбор по цвету - тоже не проблема, если витрины на этом этаже можно рассматривать в качестве какого-либо примера. Если жемчужина выглядит недостаточно хорошо, брось ее обратно в розовую краску на некоторое время. Или в черную. Как они могут продавать это? - спросила она, подняв нить из жемчуга, окрашенного в стальной цвет. - Шариковые подшипники имели бы больше различий. Цвет зависит от моллюска, а не от химической ванны.
     Арчер не присоединился к ее монологу. Вместо этого он осматривал помещение ясным и твердым, как бриллианты, взглядом. Его словно било током, когда он смотрел на Ханну, такую нервную, взвинченную и одновременно изящную в одежде Онор. В одежде, которая никогда так не смотрелась на его сестре. Глядя по сторонам, он пытался остыть и подавить желание опустить голову и поцеловать ложбинку между ее грудей.
     Рассерженный неослабевающим сексуальным голодом, Арчер отвернулся от Ханны и стал рассматривать окружающих. Едва они покинули дом, он заметил, что кто-то за ними следит.
     В задумчивости Ханна пробегала кончиками пальцев по нитям сияющих окрашенных жемчужин. Ей хотелось говорить с Арчером - все равно о чем.
     - Выращивание жемчужины, - наконец решилась она, - в течение года или двух и затем сортировка - это я понимаю. Когда зерно на месте, от моллюска зависит цвет и поверхность жемчужины. Как они могут называть эту крашеную чепуху жемчугом?
     - Без проблем. - Решив, что их "хвост" вполне безобиден, Арчер повернулся и заглянул в лицо жемчужине, которая могла бы сломить его оборону словом, прикосновением, взглядом. - Некоторые люди называют поддельные жемчужины полукультивированными.
     - Но это обман!
     - Это бизнес. Предоставьте покупателям возможность самим решать. Кроме того, искусственно произведенные жемчужины не считаются преступлением.
     Они подошли к очередной витрине.
     - Стеклянные бусины, погруженные в рыбью чешую с клеем, - констатировала Ханна.
     - Кое-кто называет такой раствор жемчужной эссенцией, - мягко сказал Арчер.
     - Больше напоминает эссенцию бычьего помета.
     - По крайней мере производство этих жемчужин имеет некоторую историю. Они тяжелее, чем пластик, прохладные на ощупь и стоят дороже, чем пластик.
     - Но все-таки это подделка, а не жемчуг.
     Арчер не спорил. Ни одна из этих жемчужин никогда и близко с настоящей жемчужницей не лежала.
     Ханна направилась к следующей витрине. Там выставлялись жемчужины Акойи более высокого качества. Вздыхая, она взвесила на ладони несколько прохладных атласных ожерелий. Все они были бледно-голубого оттенка, самого распространенного для жемчужин Акойи. Вес ожерелий свидетельствовал о времени, проведенном жемчужинами в моллюске.
     Здесь речь могла идти о годе, а не о шести месяцах, которые были максимумом для жемчуга предыдущей витрины. Здесь также были представлены розовые жемчужины Акойи, заботливо и осторожно окрашенные.
     Просверленные отверстия были гладкими и однородными. Неудивительно, что цена отражала более высокий стандарт производства.
     Арчер спокойно водил Ханну от витрины к витрине, кружа по ломаной траектории, пытаясь удостовериться, что за ними следят только правительственные агенты.
     - Подожди, - вдруг сказала Ханна. - Не правда ли, эти красивы? Неверно подобраны, но красивы.
     Арчер посмотрел на ее руку. Казалось, Ханна не осознавала, что дотронулась до него. Хотел бы он сказать то же самое о себе.
     - Бива, - произнес он отрывисто.
     - Что?
     - Жемчужины из японского озера Бива.
     - Какой чудесный, ледяной, переливчатый белый, - пробормотала Ханна, перебирая пальцами нить не правильно подобранных, хотя почти идентичных жемчужин. - Ожерелье из маленьких гибридов. Натуральные или культивированные? - осведомилась она, поворачиваясь к Арчеру.
     - Можно сказать, что натуральные. Но те - на следующей витрине - нет.
     Ханна посмотрела на витрину и тихо засмеялась.
     - Маленькие Будды?
     - Их выращивают на самой раковине, а не внутри моллюска. Возьми идеально ровный шарик и прикрепи его к внутренней части раковины. Даже не один - много. Через шесть месяцев раковины собираются, и Будды срезаются. Китайцы занимаются этим с одиннадцатого века.
     - Как те раковины, внутри которых есть водяной пузырь?
     Арчер едва заметно улыбнулся.
     - Ничто не похоже на покрывающиеся пузырями жемчужины. Они полностью натуральные. В моей коллекций есть одна такая, размером примерно с кулак.
     - Жемчужина? - удивленно спросила Ханна.
     - Нет, раковина. Я еще не открывал ее и не знаю, есть ли там жемчужина внутри пузыря.
     Гул голосов вокруг стих, Ханна внимательно слушала Арчера, а затем сказала:
     - Если жемчужина там есть, то она будет натуральной. Бесценной.
     - А если нет, если водяной пузырь полон органической жидкости, то раковина ничего не стоит.
     - Ты не узнаешь это до тех пор, пока не откроешь ее.
     - Я открыл другие водяные пузыри и не нашел в них ничего, кроме жидкой смолы.
     - Но эту ты еще не проверял, -. настаивала Ханна.
     - Ты бы ее открыла?
     - Конечно. Иначе сошла бы с ума от любопытства.
     - Даже после того, как открывала другие раковины, пустые?
     - Да. Это и есть надежда. Когда все против тебя, все равно надо идти к цели.
     Черные брови Арчера, поднялись.
     - Я должен был быть раковиной.
     - Что?
     - Тогда бы ты не боялась открыть меня и увидела бы, что внутри. А так ты уверена, что там всего лишь смола. Нет смысла в этом разговоре. Пойдем. Те двое, что за нами следят, ждут этого с нетерпением.
     Впервые за день Арчер дотронулся до нее. Он взял ее руку чуть выше локтя и повел по направлению к лифтам.
     Это прикосновение могло выглядеть достаточно интимным для сторонних наблюдателей, но Ханна почувствовала только холод. Не было скрытого поглаживания, не было чувства. Не было ничего. Он просто вел ее за руку сквозь толпу.
     - Куда мы идем? - спросила Ханна, когда двери лифта мягко закрылись за ними.
     Они были одни в кабинке, где стоял затхлый запах старого ковра, пролитого кофе и китайских сигарет. Азиатские курильщики просто не могли постичь запрет на курение в Сиэтле.
     - На следующий этаж.
     - А потом?
     - На следующий. Затем на следующий.
     - Ты действительно надеешься найти "Черную троицу" в одном из розничных магазинов?
     - Нет, но вдруг повезет. Тогда я рассмотрю "Черную троицу" или то, что от нее осталось. А если не повезет, то я просто узнаю, что нового на жемчужном рынке.
     Ханна слабо улыбнулась.
     - А как насчет черной жемчужины, которая у тебя уже есть? Почему бы не проследить ее путь?
     - Пустое. Тэдди купил ее у мужчины, который купил ее у женщины, которая купила ее у мужчины, которого никто не может найти. Запутанная история. Именно поэтому Тэдди показал ее мне. Он думал, что я знаю, откуда она.
     - Ты же знал.
     - Ему это не было известно. Вот почему он продал ее мне. Он искал около года и не нашел ничего, кроме слухов. Он решил, что лучше взять наличные за перламутровую диковину, чем пытаться собрать достаточно черных радуг для ювелирного изделия.
     Дверь лифта открылась. Второй этаж выгодно отличался от первого, но в целом там царила атмосфера ярмарки, непохожая на сдержанную роскошь верхних этажей. Цены на втором этаже были несколько выше, чем на первом. Видеокамеры бесстрастно смотрели на суету квадратными глазами. Прилавки и витрины были более просторны, уже меньше ювелирных изделий находилось в пределах досягаемости, и нанятые полицейские с большими кобурами на поясе, казалось, только и ждали случая уличить кого-нибудь в нарушении порядка.
     Ханна и Арчер быстро обошли весь этаж. Жемчужины, представленные здесь, были крупнее и качественнее, чем на первом, но все же не стоили внимания. Однако некоторые ювелирные изделия заставили Ханну остановиться.
     Среди них были таитянские сережки фиолетового оттенка, гарнитур из броши, ожерелья, браслета, кольца и сережек оранжевых тонов. Также Ханна обнаружила несколько отдельных жемчужин, но ни одна из них не была черной радугой.
     Поднимаясь на третий этаж, они вдыхали все тот же запах лифта. Выйдя из лифта, Ханна и Арчер предстали перед столом, за которым сидел вооруженный охранник. Арчер заполнил небольшую анкету и передал такой же бланк Ханне. Охранник выдал им карточки с их фамилиями. Арчер прикрепил карточку к нагрудному карману, Ханна - к вырезу платья. Когда она делала это, Арчер испытывал огромное желание помочь ей.
     Тогда он смог бы вновь смаковать сливочное тепло и упругость ее грудей, ощутить соски, твердеющие под его руками и языком.
     Молча Арчер отвернулся от бесконечно соблазнительной Ханны Макгэрри.
     Быстро оглядев помещение и торговцев, он отметил, что новых лиц не появилось.
     Он мог бы поклясться, что те же самые люди оживленно обсуждали цены, что и шесть недель назад, когда он бродил по Жемчужной бирже.
     Ханна улыбалась, разглядывая витрины. Гул голосов вокруг сливался в один. Если языков было великое множество, то тема разговоров оставалась одна.
     Жемчуг.
     Каждый, кто присутствовал здесь, покупал, продавал, заключал сделки, живя и грезя жемчугом. Некоторые хотели подобрать жемчужины для пары сережек. Другие хотели иметь ожерелье из трех нитей или украшения из сотни жемчужин. А кто-то ходил от прилавка к прилавку, собирая жемчуг для целей, известных только ему.
     - Тебе все это нравится, правда? - спросил Арчер, глядя на Ханну.
     Он не мог отвести от нее глаза. Она ответила ему ярко-синим, со вспышками фиолетового взором. Все ее тело трепетало, как у кошки, подкрадывающейся к добыче.
     - Я люблю это, - сказала она. - Сначала Лэн не позволял мне совать нос в торговые дела. Но последние несколько лет только я и занималась всем этим. Я никогда не ездила с этой целью дальше Брума, но мне всегда хотелось. "Жемчужная бухта" поставляет прекрасно подобранные высококачественные жемчужины, одни из лучших в мире, - возбужденно говорила Ханна. Вдруг голос ее потускнел:
     - Или поставляла. Сейчас, - она пожала плечами, - это зависит от того, хочешь ли ты воскресить процесс. Даже если мы найдем "Черную троицу", у меня нет денег.
     - Это то, что ты хочешь? Восстановить "Жемчужную бухту" и работать снова?
     - Это то, что я знаю и умею.
     - Это не одно и то же.
     - Это то, что я могу.
     - Почему ты не хочешь заняться тем, что тебе нравится? - спросил. Арчер.
     - И что же это? - спросила Ханна, удивленно подняв брови.
     Арчер указал на помещение вокруг них.
     - Торговля жемчугом.
     Ханна открыла рот, но сказать ничего не смогла. Арчер был прав. Больше всего она любила оценку и сопоставление качеств различного жемчуга.
     - Все мои знакомые профессиональные торговцы - мужчины, - возразила Ханна.
     - Но это факт, что цветовое зрение у женщин лучше, чем у большинства мужчин.
     - Это не аргумент, приятель, - сухо сказала Ханна и улыбнулась улыбкой акулы. - Я должна стать первой, так? Мое цветовое зрение против них всех? - Она засмеялась.
     Арчеру хотелось поднять ее и закружить, смеясь с ней, разделяя ее новое пьянящее ощущение открытия. Но это подразумевало наличие некоторой близости. Одного секса для этого было недостаточно.
     - Как стать торговцем? - поинтересовалась Ханна.
     - Надо заслужить репутацию человека, хорошо разбирающегося в жемчуге.
     - У меня такая репутация есть. Но не здесь.
     - А надо постараться заработать ее здесь.
     - Но не сейчас, когда я выгляжу, как проститутка.
     Уголок его рта поднялся.
     - Ты выглядишь очень сексуально.
     Невольно Ханна одернула подол.
     - Каждый раз, когда мои руки касались тебя, ты чувствовала себя превосходно.
     Ханна искоса посмотрела на него.
     - Я не то имела в виду. Арчер пожал плечами.
     - Ты привыкла ходить в трех лоскутах ткани и при этом не волноваться. А теперь суетишься из-за платья, которое закрывает тебя от ключиц до середины бедер.
     - То было в тропиках. Здесь совсем другое дело. Одежда Онор просто мне не подходит.
     - Тогда мы пойдем за покупками, как только закончим здесь.
     - Мы?
     - Ты не исчезнешь из моего поля зрения до тех пор, пока все не узнают, что ты вне игры.
     - Я была вне поля твоего зрения прошлой ночью, - возразила Ханна прежде, чем осознала смысл своих слов.
     - Это другое.
     - Я не могу позволить себе покупать одежду, - уже спокойнее сказала Ханна.
     - Я дам тебе...
     - Нет, отрезала она. ? Я и так слишком много тебе должна.
     - Ты не должна мне ни цента.
     - Ну да. Я должна тебе гораздо больше, чем просто деньги.
     - Нет. Ты - член семьи, а семья не должна семье. - С этими словами Арчер поднял руку, останавливая Ханну. - Но если ты хочешь, я возьму с тебя и за одежду, и за работу. Может, тебе будет лучше.
     - А билеты на самолет и...
     - Верно, - грубо прервал ее Арчер. - Ты должна мне немало. Я подсчитаю все до цента. Когда все закончится, я пошлю тебе проклятый счет. Оплатив его, ты станешь абсолютно свободна от Донованов. - Он посмотрел на нее так, что она отступила назад. - Если ты не беременна. Ты беременна, Ханна?
     - Я... Я не знаю.
     - Ты не пробовала тест на беременность?
     В голосе Ханны послышалась жесткость:
     - Эти тесты не заслуживают доверия.
     - Также и жизнь. Но мы все проходим через нее.
     - Перестань передо мной маячить!
     - Я не сдвинулся ни на дюйм.
     - Ты не должен. Ты просто... просто...
     - ...холодный, жестокий. Неспособный любить, - бесстрастно продолжил Арчер. - Я знаю. Ты мне уже говорила.
     - Я никогда ничего не говорила о любви.
     - Неужели ты думаешь, что холодный и жестокий человек, как я, способен к любви?
     - Почему ты обижаешь меня? - с горечью спросила Ханна.
     - Потому что ты обижаешь меня. Давай посмотрим на жемчужины, и забудь про роль любовницы. Никто сейчас не поверил бы в это. Ты словно цепенеешь, когда я касаюсь тебя.
     Ханна хотела возразить, но не смогла. Она действительно цепенела, но причиной тому было не отвращение, а страсть.
     Страсть, от которой она не находила избавления. Страсть к Арчеру.
     - Верно, - процедила она сквозь зубы. - Я тебе не подружка по найму. Тогда кто я?
     - Женщина, которая хочет проникнуть в жемчужную игру.
     - Как меня зовут?
     - Ханна Макгэрри. Мой партнер по "Жемчужной бухте".
     Она моргнула.
     - Ложь позволила нам живыми покинуть Австралию, - сказал Арчер. - Может быть, правда выведет нас к жемчужинам.
     А может быть, правда приведет их к смерти. Но в любом случае прятаться было бесполезно. Янь Чан стоял в пятнадцати шагах от них и пристально смотрел на Ханну.

Глава 20

     Взгляд Чана говорил, что он нисколько не удивлен, встретив Ханну Макгэрри на Жемчужной бирже. Его одежда свидетельствовала о недавнем перелете и о том, что времени для переодевания у него не было. Он взял ее за руки и поцеловал.
     По чистой случайности поцелуй был запечатлен на щеке, а не на губах.
     - Ну-ну, - сказал Чан, внимательно оглядывая Ханну. Казалось, его не волнует, что каблуки делали ее на шесть дюймов выше его самого. - Я почти не узнал вас.
     Арчеру не понравилась манера Чана держаться и еще то, что он большими пальцами гладил ладони Ханны.
     Она изо всех сил старалась держаться непринужденно.
     - Добрый день, Янь, - поприветствовала его Ханна. - Что вы делаете в Сиэтле?
     Дурацкий вопрос заставил Чана мрачно улыбнуться.
     - Я беспокоился о вас.
     - Почему?
     - Посудите сами, Ханна, - пальцы Чана сжали ее запястья. - Конечно, вы осознаете, что владеете половиной такого богатства. Люди, которые владеют чем-то ценным, всегда в опасности. Продайте "Жемчужную бухту" Чанам. Мы достаточно сильны, чтобы выдержать надвигающуюся бурю. Вы - нет. Не следуйте за Лэном в могилу.
     Ханне хотелось забыть о предупреждении Яня и об угрозе, скрытой в его словах. Но забыть не получалось. Она могла только заставить себя улыбаться и притворяться, что удивлена встречей так далеко от "Жемчужной бухты".
. - Арчер Донован, - произнесла она одеревеневшими от улыбки губами. - Янь Чан. Или вы знакомы?
     - Не лично, - сказал Янь и пожал руку Арчеру. - Приятно познакомиться. Ханна говорила, что вы владеете половиной "Жемчужной бухты". Это так?
     Арчер кивнул, пытаясь скрыть удивление от такой прямоты.
     - Семья Чан готова сделать вам очень привлекательное предложение относительно "Жемчужной бухты".
     - Я не планирую продавать ее.
     - Подумайте. - Чан улыбнулся. - Это предложение стоит рассмотреть даже такому человеку, как вы. С вашим состоянием и связями.
     Арчер ясно уловил подтекст этих слов. Продай все, иначе даже "Донован интернешнл" будет в опасности.
     - Если я не продам, вы всегда можете купить долю Ханны, - мягко сказал Арчер.
     - Мое предложение не относится к миссис Макгэрри.
     Кровь застучала у Арчера в висках.
     - Я понимаю.
     - Надеюсь, что вы подумаете, - Чан протянул визитку. - Пожалуйста, дайте мне знать, как только соберетесь.
     - Вы, австралийцы, японцы... - Арчер сдержанно улыбнулся. - Слишком много интереса к жемчужной ферме, которая находится на грани разорения.
     - Под руководством Чанов "Жемчужная бухта" станет очень прибыльной. - Чан посмотрел на Ханну взглядом, полным желания, сожаления и злости.
     - Я хотел бы, чтобы вы выбрали меня, миссис Макгэрри. Со мной вы были бы в безопасности. Теперь уже поздно. Держитесь поближе к мужчине, которого выбрали. - С этими словами Чан отпустил ее руку и взглянул на Арчера. - Мистер Донован, я рассчитываю на ваше благоразумие. Чем скорее вы примете решение, тем лучше.
     Молча Ханна и Арчер смотрели вслед удалявшемуся китайцу.
     - Почему мне кажется, что он не попрощался?
     - Потому что он и не попрощался.
     - Он знал, что я никогда не стала бы любовницей женатого мужчины, - сказала Ханна, и в ее голосе прозвучала та же самая смесь желания, сожаления и злости, какую она услышала в голосе Чана. - Я думала, Янь был моим другом...
     - Так и есть.
     Ханна ответила ему скептическим взглядом.
     - Он пошел против деловых интересов своей семьи и призвал тебя не доверять ему во всем, что касается "Жемчужной бухты", - сказал Арчер. - Я бы назвал это проявлением дружеских чувств.
     - Янь предупреждал меня в Австралии, когда пытался купить у меня все...
     Арчер промолчал. Он надеялся, что и Ханна последует его примеру, так как знал, куда ее может привести эта логическая цепочка.
     Ханна поняла намек.
     - Теперь он не пытается уговорить меня, - сказала она через минуту. - Почему? Думает, что с тобой ему будет легче?
     - То, что думает Янь, мало что значит. Решает его папа.
     - Верно, - сказала Ханна раздраженно. - Я это поняла. Но его папа думает, что ты продашь, да?
     - Сэм Чан думает, что у меня в этой игре защита лучше, чем у тебя. Он скорее попытался бы выкупить у меня "Жемчужную бухту", чем убрать.
     Ее глаза расширились:
     - Убрать тебя?
     - Да. Как Лэна.
     - Ты говоришь, что Сэм Чан?.. - прошептала Ханна. Арчер пожал плечами.
     - Он мог бы. Но китайцы редко этим занимаются.
     Ханна вздохнула. Не важно, что она чувствовала к Яню Чану и его любовниц