о камней, чтобы наградить последующие поколения горячкой охоты за турмалинами.
     Выражение лица Чанса едва заметно изменилось, черты лица заострились, хотя подбородок был по-прежнему упрямо выдвинут вперед.
     - У тебя тоже эта лихорадка в крови? - спросил он с небрежностью, противоречащей сковавшему его напряжению.
     - Конечно! Правда, я не давала ей ходу. И не была на шахте с самого детства, когда мать пыталась вновь начать разработки. Она скопила достаточно, чтобы вновь отрыть вход в шахту. Но деньги быстро кончились, а нашла она всего несколько кристаллов, так сильно растрескавшихся, что они распадались в руках. Мусор.
     - А ты? Не пыталась открыть шахту?
     - Подумывала, - призналась Риба. - Сны, которые я видела... горы сверкающих турмалинов, груды нетающих ледяных кристаллов всех оттенков розового и зеленого.
     Она тихо рассмеялась над собой.
     - Реальность оказалась куда более отрезвляющей. Как только я расплатилась с адвокатами за развод и возвращение своей девичьей фамилии, сразу же наняла геолога, чтобы определить стоимость работ по укреплению выработок в Чайна Куин. Оказалось, что нужно выложить больше ста тысяч долларов, да и то при условии, что там никогда раньше не производились взрывы. Если потребуются взрывные работы, придется заплатить в три-четыре раза больше.
     Риба пожала плечами.
     - Я не могла найти банк, который одолжил бы мне тысячу долларов, не то что в сто раз больше. Правда, банки не за что осуждать. Какой человек в здравом уме даст такую сумму юной мечтательнице, владеющей половиной шахты, в которой никогда не находили камней больше, чем на несколько сотен долларов?
     - Тогда почему бы не продать Чайна Куин? - осведомился Чанс.
     Риба подняла голову, удивленная интонациями в его голосе.
     - Это все равно что продать мечту. Любые полученные мной деньги не возместят всего того, что я потеряла. - Она криво усмехнулась. - Знаю, это глупо, но у меня особое чувство к Чайна Куин.
     - Хотя ты давным-давно там не бывала?
     - Да.
     Риба поколебалась, тщательно выбирая слова, пытаясь заставить Чанса понять, почему бесполезная шахта так важна для нее.
     - Это все, что осталось от детства. Настоящей семьи у меня не было. Даже не знаю имени отца. Мать и я всегда шли разными дорогами. Я никогда не бывала У дедушки с бабушкой, они выгнали мать из дома до моего рождения. Сестра - близнец матери - живет в Австралии, где-то в глуши. Я никогда ее не видела. Они с матерью не переписываются. Даже открытки на Рождество друг другу не посылают. У тетки есть дочь Сильвия, моего возраста. Это все, что мне известно о родственниках. - Улыбка Рибы увяла. Поглядев на сцепленные на коленях руки, она договорила: - Эти воспоминания и половина заброшенной шахты - мое наследство. Может быть, я никогда не отыщу розовые кристаллы в Чайна Куин, но половина шахты принадлежит мне. Целая сотня акров, плюс права разработок на нескольких квадратных милях. Поверь, это прекрасная местность. Дикая и каменистая, бархатисто-зеленая зимой и невыносимо жаркая летом. Когда-нибудь я построю там дом. Ну а пока довольствуюсь тем, что знаю: земля ждет меня. Ждет, когда я вернусь домой.
     Подняв голову, Риба заметила, что Чанс пристально, суженными глазами изучает ее. На его лице сменяли друг друга гнев, печаль и бессильное раздражение.
     - Ты никогда не продашь ее?
     - Нет, - вздохнула Риба и быстро добавила: - Это не такое уж безумие, как кажется, Чанс. Налоги самые что ни на есть ничтожные и... и я могу отдыхать там, когда захочу.
     - И часто ты там отдыхаешь? - осведомился он.
     - Н-нет, конечно, нет. Однажды, после развода, я даже добралась до поворота на шахту. Но дорога выглядела ужасно. Я побоялась ехать по ней одна. Правда, вряд ли что-то случилось бы. - И, немного подумав, добавила: - Да, уверена, что все обошлось бы. Скоро я сделаю вторую попытку.
     - Только не одна, - резко бросил он. - Это опасно.
     - Откуда ты знаешь?
     Чанс запнулся, но овладев собой, пояснил:
     - Тебе захочется спуститься в шахту. Кроме того, такая дикая местность всегда опасна для одинокой женщины. Но вместе с человеком, привыкшим к опасности...
     Неожиданная улыбка совершенно преобразила его лицо.
     - Хочешь раскинуть там лагерь?
     Глаза Рибы восторженно загорелись. Вместе с Чан-, сом не придется вскакивать при каждом шорохе, шарахаться от каждой тени, бояться даже посидеть на солнышке, закрыв глаза.
     Мысль о том, чтобы разделить тишину и молчание горной страны с Чансом, опьяняла. Она улыбалась своему Тигриному Богу, как ребенок в Рождественское утро.
     - Да, очень, - выдохнула она.
     - За такую улыбку, котенок, я возьму тебя в любое место на земле.
     Его губы были такими же теплыми и нежными, как солнечный свет. Риба выдохнула его имя, скользя ладонями по могучим плечам и шее, пока его язык дразнил уголки ее улыбающегося рта. Риба наслаждалась мягкостью его волос, запахом мужского тела и вкусом губ, от которых голова шла кругом. Она чувствовала, как напряжено его тело, делила с ним поцелуи, застенчиво и робко отвечая на ласки.
     Зазвонил телефон. Никто не обратил на него внимания.
     Зажужжало переговорное устройство.
     - Дьявол! - взвилась Риба. - Это что, заговор? Все, чего я хочу...
     Она резко осеклась. Ей нужно больше, чем всего лишь поцелуй. Нет, она желает чего-то более сложного и ошеломительного, чем простое утоление голода, загоравшегося в ней, стоило Чансу взглянуть на нее, коснуться, прижать к себе.
     Ее рука с силой опустилась на клавишу переговорного устройства.
     - Ну что там?!
     - Клиент, которому назначено на пять часов, ждет уже пятнадцать минут, - сообщил Тим.
     - Миссис Маккери? - быстро сообразила Риба.
     - Совершенно верно.
     - Дай мне минуту, - попросила она, отключая селектор, и взглянула на Чанса. - Миссис Маккери прилетела с Таити, когда узнала, что я уже выбрала два экспоната из коллекции. Ей восемьдесят лет. Одна из лучших и самых старых друзей Джереми.
     - Долго она пробудет?
     - Не меньше нескольких часов. И это не последний клиент.
     Чанс выругался на неизвестном языке, и Риба даже обрадовалась, что ничего не поняла. Когда он сердит, голос звучит совсем не так музыкально.
     - Завтра в полдень заеду за тобой. Раскинем лагерь в Чайна Куин.
     Риба мысленно переделала свое расписание на следующий день.
     - Не знаю, как мне удастся, но буду здесь, звеня золотыми колокольчиками от нетерпения.
     - В одних колокольчиках? - пробормотал он очень тихо. - Хотел бы я увидеть это.
     И неожиданно Риба сообразила, как легко можно неправильно истолковать ее поспешное согласие отправиться с ним на пикник.
     - Я поеду, но не обещаю...
     Она смущенно осеклась.
     - Заниматься со мной любовью? - докончил Чанс.
     Пронизывающие глаза вглядывались в нее, безошибочно распознавая нерешительность и стыд. Выражение его лица изменилось.
     - Ты так же невинна, как кажешься, верно? - мягко спросил он. - За кем ты была замужем? За чертовой ледяной глыбой?
     Риба оцепенела. Ей не доставляло удовольствия вспоминать свою семейную жизнь.
     - Пойми, - так же мягко, но настойчиво продолжал Чанс. - Во мне не осталось невинности. Я хочу тебя. И сделаю все, чтобы заставить тебя испытывать такое же желание. Но я никогда не смог бы принудить тебя, chaton, - шепнул он, касаясь ее губ кончиком пальца. - Тебе нужны походные башмаки и одежда попроще. У тебя есть все это?
     - Нет, - покачала головой Риба.
     - Я позабочусь об этом, - пообещал Чанс, целуя Рибу с нежной сдержанностью, успокоившей ее.
     Но вместе с уверенностью нахлынули жар и желание, которые она всегда связывала с прикосновениями Чанса. Он был одновременно жестким и нежным, и очень мужественным. И каждый раз, лаская ее, учил познавать собственное тело, собственные желания, пробуждая глубоко в душе что-то буйное и сильное, жадно тянувшееся к нему. Зуммер прожужжал. Несколько раз.
     - Этот Тим всегда так чертовски пунктуален? - отрывисто выдохнул Чанс, наконец отрывая губы от ее рта, и, прежде чем Риба сумела ответить, развернулся и тремя кошачьими шагами выскочил из комнаты.
     - Полдень, - повторил он, не оглядываясь. - И все равно, будешь ты готова или нет.

***

     В полдень Риба сидела за письменным столом, прислушиваясь к бесконечному монологу человека, никак не способного поверить тому, что других людей меньше, чем его самого, интересуют воспоминания о прошлом. Она часто поглядывала на часы, надеясь, что посетитель поймет намек. Но это было все равно, что намекать булыжнику, что неплохо бы подняться и станцевать джигу.
     Ровно в полдень появился Чанс.
     - Готова? - осведомился он, игнорируя мужчину, сидевшего напротив Рибы.
     Она взглянула на сорочку-?сафари?, походные ботинки, зашнурованные до колен, потертую ковбойскую шляпу, потерпевшую поражение в битве с густой гривой вьющихся волос. Ей страстно захотелось вскочить и немедленно выйти с ним из комнаты.
     - Не совсем, - пробормотала она вслух, кивнув посетителю, нетерпеливо ожидавшему, чтобы промямлить конец истории о приеме по случаю его пятидесятилетия.
     - Который час? - спросил Чанс клиента.
     Тот неторопливо открыл крышку огромных серебряных часов, инкрустированных аризонской бирюзой.
     - Семнадцать минут первого.
     - Верно, - кивнул Чанс и, обойдя вокруг стола, подхватил Рибу на руки и объяснил перепуганному старику: - Я сказал Рибе, что заеду за ней в полдень. Слово нужно держать.
     И широкими шагами направился к двери, прижимая к груди смеющуюся Рибу. Тим испуганно вскинулся, поднял оттопыренные большие пальцы в знак одобрения и распахнул переднюю дверь.
     - Счастливого путешествия, - пожелал он им вслед, кланяясь, как швейцар в испанской гостинице, и прошептал на ухо Рибе: - Я позабочусь о старом зануде. Не торопись назад.
     Риба ожидала, что, как только они окажутся на тротуаре, ее поставят на ноги. Но Чанс ни разу не остановился. Люди, завидев их, улыбались и начинали оглядываться в поисках операторов и съемочной группы, поскольку любое из ряда вон выходящее явление на Родео Драйв объяснялось натурными съемками.
     - Можешь отпустить меня, - со смехом в голосе посоветовала Риба.
     Чанс продолжал идти. Риба, поддавшись порыву, стащила с него шляпу и взъерошила волосы.
     - Неужели ты не заметил выражения лица мистера Дж.Т. Левингтон-Смайта? Потрясающе! Господи, сколько лет мне хотелось сделать то же самое! Он всегда отнимает вдвое больше времени, чем назначено! Каждый раз, когда приходится слушать его, я гадаю, уж не находится ли скука в списке адских мук?!
     - Напомни мне узнать у дьявола, когда я в следующий раз окажусь в Венесуэле.
     - Разве дьявол живет там?
     - Когда не разыскивает алмазы в Бразилии.
     Риба несколько минут рассматривала профиль Чанса, наслаждаясь бескомпромиссно-мужественными чертами.
     - Когда тебя несут вот так, плохо только одно.
     - Боишься высоты? - поинтересовался он, улыбаясь.
     - Нет, - покачала головой Риба, легко касаясь его губ кончиками пальцев. - Не могу как следует поблагодарить тебя за спасение.
     Ее так внезапно перекинули с руки на руку, что Риба только и успела охнуть. Рот под густыми усами завладел ее губами в крепком поцелуе, выказавшем, сколько сдержанности скрыто под его улыбкой. После первого мгновенного изумления, она вернула его поцелуй с жадностью, не знавшей утоления с тех пор, как он пробудил ее в Рибе, в полумраке и тишине Долины Смерти.
     - Мы остановили движение, - пробормотал Чанс, прикусывая губами мочку ее уха, наслаждаясь пробегавшей по ее телу дрожью желания.
     - Все просто ждут, пока режиссер крикнет ?стоп? и потребует снять второй дубль, - немного задыхаясь, предположила она.
     - Больше всего на свете не хотел бы разочаровать их, - ответил Чанс, снова припадая к ее губам и обводя контуры рта легкими движениями языка. Лишь через несколько долгих минут он поднял голову и улыбнулся в ее раскрасневшееся лицо.
     - Никогда не знал, что быть актером - это так здорово!
     Покачивая головой, Риба полушутливо-полусерьезно взглянула на него.
     - Ну что с тобой делать? Ты явно не... не...
     - Не приучен к домашнему уюту? - предположил он с залихватской улыбкой.
     Риба снова потрясла головой, тихо смеясь.
     - Не волнуйся, - заверил ее Чанс, направляясь к ближайшей автостоянке. - Ты совсем не заметишь этого, как только мы раскинем лагерь.
     Чанс поставил Рибу рядом с ?тойотой?. Запыленная синяя машина с привинченной спереди лебедкой, запасными канистрами для воды и бензина, установленными сзади, и походным скарбом за передним сиденьем. Мелкая гибкая сеть надежно удерживала груз на месте.
     - Уверен, что не хочешь взять мою машину? - спросила Риба, с сомнением оглядывая спартанские внутренности ?тойоты? и жесткую подвеску. - В ней будет гораздо удобнее.
     - На шоссе, - согласился Чанс, открывая для нее дверцу. - Но на дороге к шахте твой автомобиль попросту не выдержит. Камни, валуны, выбоины, промоины, оползни.
     - Откуда ты знаешь? - выпалила Риба, раздраженная столь пренебрежительным отзывам о ее машине.
     Чанс на мгновение застыл, но тут же вкрадчиво продолжал, подсаживая Рибу в машину:
     - Логика. Заброшенная шахта, забытая дорога. Однако, если хочешь, следуй за мной на своем ?БМВ?. Я сумею вытащить тебя из любой беды, в которую можешь попасть на автомобиле с низкой посадкой.
     - Нет, спасибо, - отказалась Риба, вздрагивая при мысли, во что может превратиться ее машина, если острые камни начнут рвать днище. - Поверю тебе на слово. Ты эксперт по плохим дорогам и глухим местам.
     Чанс легонько сжал ее подбородок, пытаясь удержать Рибу.
     - Помни это. И если прикажу тебе сделать что-то, не спорь. Делай, как велено. Не всегда хватает времени на объяснения.
     Его глаза стали светло-зелеными, внимательными, выжидающими. Он явно хотел услышать ответ на свои слова. В Чансе не чувствовалось никакого нетерпения: он ясно понимал, что Риба не привыкла к приказам.
     - Ты что-то от меня скрываешь, - решила она наконец.
     Глаза Чанса сузились, превратившись в крошечные щелочки. Пальцы чуть крепче стиснули ее подбородок, но тут же ослабели.
     - Что ты хочешь сказать? - спросил он наконец, не повышая голоса.
     - Ты все время не договариваешь, скрываешь что-то от меня. Слишком уж уверен, что шахта и местность опасны.
     Несколько долгих секунд Чанс не шевелился.
     - Заброшенные шахты всегда опасны.
     Риба ничего не ответила, ожидая продолжения, понимая, что Чанс, в свою очередь, выжидает. Но он захлопнул дверцу, обошел вокруг и устроился на водительском сиденье.
     - Я никогда ничего не делаю очертя голову, - объяснил он немного погодя. - Я был возле Чайна Куин. Дорога - хуже не бывает, как я, впрочем, и думал. Правда, не ожидал встретить там кучу подозрительных личностей. Зато, проведя несколько часов в местных барах и прислушиваясь к сплетням, я все понял. Теперь в этой глуши перевалочный пункт торговцев марихуаной. Оттуда ее переправляют в другие районы. И, поверь, лучше с этими типами не встречаться. Кроме того, там немало нелегальных беженцев из Мексики. Они работают на полях и плантациях авокадо, но как только сезон кончается, они раскидывают лагерь подальше от посторонних глаз, потому что сидят без денег и боятся, что их кто-нибудь заметит.
     Чанс пожал плечами.
     - Они молоды и скучают. Проводят время за выпивкой, а когда дерутся, пускают в ход ножи. Некоторые из местных жителей, когда идут на плантации, берут с собой револьверы. - Окинув Рибу долгим взглядом, Чанс добавил: - Ты ведь не знала об этом, правда?
     Риба безмолвно тряхнула головой.
     - Как и большинство людей на свете. Если такого не происходит в городе, значит, просто не бывает на самом деле. Ну так вот, мы уезжаем из города, Риба. Если, конечно, ты по-прежнему этого хочешь.
     - Действительно все так опасно? По-настоящему опасно?
     Чанс слегка улыбнулся.
     - Нет, просто достаточно непредсказуемо, чтобы быть интересным. Ни за что не поставил бы тебя в подобное положение, если бы считал, что нам грозит опасность. Правда, прогулка не будет такой спокойной и безмятежной, как по Родео Драйв.
     - Ха! Можно подумать, я в жизни не видела продавца наркотиков, мистер Уокер!
     - Да, в городе тебя не проведешь, не то что в деревне, так ведь?
     - Несомненно. Я давно уже не верю в злых фей и добрых волшебниц, - добавила Риба, улыбаясь, но вполне серьезно. - И доверяю твоему суждению, Чанс. Если считаешь, что это безопасно, я еду.
     - На свете не существует такой вещи, как стопроцентная безопасность, даже если сидеть в собственном доме за семью замками.
     - Пытаешься сказать, что не желаешь ехать со мной? - спросила Риба.
     - Нет. Просто стараюсь объяснить, что шанс попасть в катастрофу на этих сумасшедших шоссе не в меру велик, но мы все равно по ним ездим.
     Риба нахмурилась.
     - Конечно. Нужно делать все, чтобы уменьшить риск, но в остальном от нас немногое зависит. Кроме того, не настолько уж мы и рискуем.
     - То же самое на плохих дорогах и в дикой мест-ности. Однако там необходим еще и немалый опыт.
     - Тут-то ты и пригодишься.
     - Верно.
     - И?
     - Я скорее раскину лагерь в самой, что ни на есть глуши, чем окажусь на шоссе в час пик, - сухо объявил Чанс.
     - Тогда отправляемся в поход.

***

     Двухрядное шоссе вилось мимо элегантных домов загородного клуба ?Фолбрук? и перестроенных коттеджей начала века. Площадки для гольфа и лошадиные загоны уступили место отвесным гранитным скалам, покрытым густыми зарослями чапараля. Спутанная трава, отягощенная семенами, покачивалась на апрельском ветерке. Через несколько недель земля станет ржаво-коричневой, выжженной солнцем южной Калифорнии. Тогда настанет время покоя и жара, отражающегося от гранитных склонов, время, когда выживает лишь чапараль, шепча своими листьями ненадежные секреты обжигающему полдню.
     Но этот день был теплым и ясным, и на суровом граните зеленела нежная трава, как всегда бывает ранней весной в округе Пала. По обеим сторонам дороги росли деревья авокадо. Стайки этих же деревьев взбегали на каменистые склоны холмов с такими узкими и крутыми террасами, что казалось невероятным, как там могло укорениться что-то, кроме сорняков. Однако, авокадо прекрасно приживались в суровой почве. В сезон сбора плодов ветки гнулись от темно-зеленых фруктов.
     Чанс неустанно обшаривал взглядом окружающий пейзаж, отмечая каждую крошечную перемену, каждую новую тень, показывая Рибе ястребов, с голодным видом устроившихся на заборах или паривших в небе, земляных белок, шнырявших в траве и внбзапно замиравших, чтобы сбить с толку хищников, стороживших всякое их движение, стервятников в необозримой вышине, расправивших почти прозрачные крылья и выжидавших подходящего момента, чтобы ринуться на добычу, олениху с двумя оленятами, спокойно наблюдавших за машиной из-под прикрытия чапараля на обочине дороги.
     Радость, которую доставляла Рибе поездка, значительно увяла, как только Чанс свернул с шоссе на грязную дорогу и подъехал к шахте. Здесь скалы казались выше и круче, незаметно переходя в настоящие горы. Сама дорога была не чем иным, как полузаброшенной двухколейной тропой, вьющейся через гранитные отроги и ныряющей в каньоны, усыпанные булыжниками и поросшие кустарником. Промоины, выбоины, камни, трещины и оползни встречались на каждом шагу. И, не замечай Риба время от времени узкой колеи далеко впереди, она могла бы поклясться, что здесь не пройдет ни одна машина. Да и сейчас продвижение вперед казалось крайне сомнительным.
     Чанс, не теряя спокойствия, ехал по почти непроходимой дороге, сжимая руль с той небрежной уверенностью, какую она сама выказывала на забитом машинами шоссе. И постепенно Риба пришла в себя, разжала кулаки и расслабилась, доверяя его умению точно так же, как он доверялся ей. Оказалось, что ей нравится просто наблюдать за ним, отмечать его сосредо