янными стенами, роскошными коврами, современными хрустальными скульптурами, зеркалами и великолепными розовыми замшевыми диванами.
     Поняв, что Трэвис наблюдает за ней, она спросила:
     - Ты опять подумал о ковре?
     - К черту ковер. Линда и в самом деле моя кузина, дочь сестры моей матери.
     - Предположим, что так. Ведь тебе незачем обманывать меня, как и мне тебя.
     - Неужели ты думаешь, что мужчины и женщины никогда не обманывают друг друга?
     - Мужчины не обманывают.
     Трэвис улыбнулся.
     - Полагаю, твое представление о мужчинах мало изменилось с возрастом.
     - Совсем не изменилось. - Кэт посмотрела на свою ногу. - Может, принесешь сюда какой-нибудь дезинфицирующий раствор? Моя кровь не украсит этот розовый ковер.
     - Нет проблем.
     Трэвис отодвинул в сторону фотооборудование, подхватил Кэт на руки и понес через комнату.
     Стеклянные двери плавно открылись, представив взору внутренний садик. Среди зелени и скрытых светильников стояла горячая ванна. Над ней поднимался пар.
     Кэт ждала, что Трэвис предложит ей снять мокрую и перепачканную в песке одежду.
     - У тебя, наверное, есть и определенное представление о настоящей женщине? - Он опустил Кэт на широкий край ванны.
     Поскольку она предполагала услышать совсем другое, этот вопрос неожиданно всколыхнул в ней тяжелые воспоминания.
     Билли весьма низко оценивал ее женственность. А потом он очень разочаровался в Кэт и решил основать свою династию.
     - Нет, никакого особенного представления. Женщина должна быть честной, сердечной, умной, терпеливой, то есть обладать обычными качествами.
     - Обычными? - Светло-каштановые брови Трэвиса взлетели вверх. - Обычные качества - это размер бюста, талии и бедер.
     - Которые, - добавила она, - неизменно отражают ай-кью  мальчика, проводящего эти измерения.
     Трэвис улыбнулся.
     - Неужели ты такая умная маленькая кошечка?
     - Возможно, но это сейчас называют пережитком.
     Трэвис снял свою мокрую футболку и отбросил в сторону. Волосы на его груди блестели от влаги. Кэт решила, что сейчас он снимет шорты, но Трэвис не сделал этого. Он просто скользнул в ванну и потянул женщину за собой, так и не намекнув, что им будет вольготнее без одежды.
     Окунувшись в теплую воду, Кэт застонала от удовольствия.
     - Оказывается, я ужасно замерзла, - призналась она.
     - Так значит, этот необычный синеватый тон у тебя на губах вовсе не губная помада?
     Улыбнувшись, Кэт откинула косу, опустилась на скамеечку, которая огибала ванну изнутри, и положила голову на край ванны. Закрыв глаза, она дала вожделенный отдых телу, онемевшему от напряжения и усталости. Все это накапливалось с тех пор, как близнецам отказали в субсидиях, кредитах или стипендиях, позволивших бы им учиться в медицинском институте.
     Кэт все это уладила, хотя дорогая мамочка постоянно опустошала ее банковский счет. От такой напряженной работы недолго и сойти в могилу.
     ?Мне надо продержаться до января. Я продержалась уже четыре года, значит, выдержу еще четырнадцать недель и четыре дня?.
     Кэт повторила про себя эти слова и свои обещания. В январе она сократит нагрузку вполовину и снова начнет следить за собой. А до того времени жизнь казалась Кэт тюрьмой, дверь которой она закрыла собственными руками.
     - Расскажи мне о своей тюрьме, Кэт.

Глава 3

     - Ты волшебник, - промолвила Кэт, утопая в пене.
     - Я? - удивился Трэвис.
     - Да, ты читаешь мысли, а это явный признак волшебства.
     Трэвис улыбнулся.
     - Это совсем нетрудно. Едва мы обсудили тему тюрьмы, как ты откинулась на край ванны, будто условно освобожденный человек.
     В этот момент Кэт была очень привлекательна. Она самозабвенно наслаждалась теплом, чистотой и своими ощущениями. Трэвис мечтал узнать, как эта женщина реагирует на прикосновения мужских губ к ее телу, но он ничего не сказал об этом.
     Имя Кэт весьма подходило ей. Если бы Трэвис попытался взять ее силой, она исцарапала бы его как кошка.
     - Тюрьма, - повторила она, вздохнув. - Неудивительно, что ты показался мне таким знакомым.
     - Собрат по несчастью? - Искренняя улыбка Трэвиса излучала поразительное тепло.
     - Мы одинаково думаем. - Кэт снова закрыла глаза. - Поэтому ты и кажешься мне знакомым.
     Трэвис испытывал жгучее искушение познакомиться с ней поближе, но опасался коготков. Кроме того, он с удовольствием наблюдал, как ее покидало напряжение. Трэвис почти не сомневался, что недоверчивая Кэт подпускает к себе очень немногих. Вот только почему?
     - Расскажи мне о своей тюрьме, - тихо попросил Трэвис.
     - Ничего особенного. - Кэт подавила зевоту. - Я работаю для себя. Это значит, что когда у меня есть время, то нет денег, а если есть деньги, нет времени.
     Глаза Трэвиса сузились при упоминании о деньгах, и он вперил в Кэт напряженный взгляд хищника. Она не обратила на это внимания. Теплая ванна доставляла ей неизъяснимое наслаждение.
     - Неужели деньги так важны для тебя? - Трэвис холодно и проницательно взглянул на Кэт. Она молчала, не желая портить удовольствие, переполнявшее ее. Но поговорить все-таки очень хотелось, ведь Кэт не с кем было поболтать, кроме ближайшей соседки Шэрон, но та сейчас занята своими крошками - близнецами и семилетним, не по годам умным сыном.
     - Кэт?
     Она вздохнула.
     - У меня есть брат и сестра - близнецы. Они завершают медицинское образование и поэтому не могут много работать, а того, что у них есть, хватает только на карманные расходы.
     - Ты оплачиваешь их обучение в институте?
     - Да, до января.
     - А субсидии и кредиты?
     - Ох, с этим у нас тоже проблемы, - ответила Кэт, зевая. - Но знаешь, сколько сейчас стоит обучение в институте?
     Мысль о детях погасила последний лучик света в глазах Трэвиса, оставив в них только горечь.
     - Нет, - тихо сказал он, - не знаю.
     - Тысячи, тысячи и тысячи долларов. Боже, я даже не могла в это поверить. - Кэт медленно рисовала на воде круги кончиком пальца. - А тут еще моя дорогая, немного чокнутая мамочка. Она никогда не подписывала ни одного чека до смерти отца. Но потом подписала слишком много чеков, причем в основном по пустякам, пока не закончились все деньги.
     Трэвис внимательно посмотрел на Кэт, но увидел лишь преданную любовь и терпимость к матери, пусть даже самой плохой.
     - Значит, близнецы и мать, да? - удивился он, почему это звучит так знакомо. Но ведь все несчастные истории похожи одна на другую.
     - Да. Если не считать моего дома. Я не в состоянии ежемесячно платить за аренду, пока в январе не внесу последнюю плату за обучение близнецов.
     - А не утонешь?
     - Нет, я хорошо плаваю. - Она погрузилась еще глубже в ласкающую теплую ванну. - Я влюбилась в свой дом шесть лет назад. А полгода назад его выставили на продажу. Если я не успею купить его до января, он будет продан, а мне останется лишь тосковать о нем.
     - Ты взяла кредит?
     - Шутишь? Я работаю только на себя, и банки ненавидят меня.
     - Как же ты получила деньги? Ограбила один из ненавидящих тебя банков?
     - Нет, я просто увеличила свой рабочий день с двенадцати до шестнадцати часов.
     Трэвис рассмеялся.
     - Если тебе не хватает семи дней в неделю, попробуй работать по ночам, так что ли?
     - Я так и делаю.
     - Работаешь по ночам?
     - Конечно.
     - Неужели деньги так важны для тебя?
     На этот раз Кэт заметила его саркастический тон, открыла глаза и увидела, что губы Трэвиса вытянулись в тонкую полоску, а на лице запечатлелись раздражение и досада.
     - Тебе бы нож в зубы, и ты был бы точь-в-точь Синей Бородой.
     - Ты не ответила на мой вопрос.
     - На какой?
     - Насчет денег.
     Кэт посмотрела на него так, будто он проявил такую же непрактичность, как и ее мамочка.
     - Конечно, деньги имеют значение.
     - Не для всех.
     - Деньги не важны только для тех, у кого они уже есть.
     - Возможно. Но, наверное, есть люди, вполне счастливые и без денег.
     - Им не надо оплачивать мои счета.
     - И тебя, конечно, очень обрадовало бы, если бы какой-нибудь хороший старый мальчик оплатил твои счета.
     Кровь закипела в жилах у Кэт, когда она заметила легкое пренебрежение в голосе Трэвиса.
     - Не беспокойся, мальчик Трэвис: я не собираюсь просить у тебя в долг.
     С этими словами она выскочила из ванной. Повинуясь стремительному и внезапному порыву, Кэт вбежала в дом, подхватила свое фотооборудование и открыла дверь на лестницу, ведущую к берегу.
     Но не успела она сдвинуться с места, как сильные руки захлопнули дверь у нее перед носом и сильные руки преградили ей путь.
     Кэт чувствовала сзади горячее дыхание Трэвиса.
     - Открой дверь, - потребовала она.
     - Ты дрожишь, возвращайся в ванну.
     - На улице теплее.
     - Кэт, не надо.
     - Выпусти меня!
     Трэвис видел, что она дрожит от возмущения. Даже если у нее нет гроша за душой, сейчас она не возьмет у него ни цента.
     - Я не хотел тебя оскорбить, - тихо сказал он. - Но таков закон жизни.
     - Только не моей! Я сама зарабатываю себе на пропитание.
     Кэт разозлилась не на шутку, и это свидетельствовало о том, что Трэвис затронул очень болезненный вопрос. Он от души желал верить в то, что она не собиралась выпрашивать у него денег. Трэвис ощущал внутреннюю потребность верить ей.
     До этого момента он и не представлял, что деньги стали для него тюрьмой, в которой ему весьма неуютно.
     - Я не привык иметь дело с такими женщинами, как ты.
     -Уверена, что ты вообще не привык к женщинам. С твоими манерами женщин арендуют на четверть часа. А теперь, Трэвис, открой дверь.
     Кэт ожидала всего что угодно, но только не ироничного смеха. От этого смеха она снова затрепетала, ибо в нем были нежность и теплота.
     - Ты всегда царапаешь до крови своими коготками? - полюбопытствовал Трэвис.
     Кэт поморщилась от боли в ноге. В горячей воде рана очистилась, но еще не до конца. Несмотря на сильную усталость, Кэт решила осуществить то, что задумала.
     - Игра кончилась, Трэвис, независимо от того, во что ты играл.
     - Я не...
     - Несомненно, играл, - резко оборвала его Кэт. - Ты нашел кошечку и клетку, а потом начал заталкивать острые иголки сквозь прутья, желая понаблюдать, как кошка будет царапаться и плакать. Это позволяет тебе ощутить свою силу, а кошка... - Она пожала плечами. - Черт возьми, а кого волнует, каково кошке? Это же просто животное, а ты - человек.
     Кэт увидела, как Трэвис сжал кулаки. Под его загорелой кожей перекатывались мышцы.
     Не двигаясь, она ждала, когда Трэвис отпустит ее.
     - Не бойся, - сказал он. - Я не причиню тебе вреда.
     - Знаю.
     - Откуда?- Трэвис посмотрел на свои кулаки.
     - Я догадалась об этом так же, как и о том, что тебе можно доверить мои фотоаппараты. Почему-то мы пугающе хорошо знаем друг друга, а из-за этого воспринимаем бестактное высказывание гораздо... болезненнее.
     - Кошка в клетке, - прошептал Трэвис. - Хотел бы я знать, кто оставил у тебя такие шрамы.
     - Поверь, знакомство с ним не доставило бы тебе удовольствия. Он несимпатичный мальчик.
     Постепенно кулаки Трэвиса разжались, и он длинно выругался.
     Впервые Кэт обратила внимание на тонкие шрамы покрывающие пальцы Трэвиса. Одни из них были совсем свежими, а другие появились так давно, что стали почти незаметны на загорелой коже. Интересно, какая работа оставила такие паучьи метки и что за особа нанесла ему невидимые, но куда более глубокие раны.
     - Неужели, он был таким плохим? - спросил Трэвис.
     - Мой бывший муж?
     - Тот мальчик, который засадил тебя в клетку и мучил?
     - Думаю, немногим хуже той самки, что перессорила тебя с половиной человечества.
     - Полагаешь, это сделала женщина?
     - Самка, - уточнила Кэт. - Уверена в этом. К сожалению, мало кто умеет доброжелательно и внимательно относиться к противоположному полу.
     - И ты?
     - Конечно.
     - Когда же начнешь учиться этому?
     Кэт ничего не ответила, и постепенно стала успокаиваться. Плечи ее опустились: она больше не могла бороться с Трэвисом и со своими воспоминаниями.
     Опустив сумку с фотоаппаратами на пол, Кэт прислонилась лбом к закрытой двери и только тогда заметила, что стоит в большой луже розовой воды.
     Трэвис, тоже заметив это, снова подхватил Кэт на руки.
     - Но...
     - Успокойся, - оборвал ее Трэвис. - Я только перебинтую тебе ногу. Если захочешь после этого уйти, не буду задерживать.
     На этот раз Трэвис усадил ее в ванной комнате, окрашенной в тона лаванды, лимона и фуксии. Его загорелая широкая спина выглядела настолько неуместно среди всего этого пастельного великолепия, что Кэт не сдержала улыбки.
     Но когда Трэвис коснулся ее ноги, улыбка исчезла.
     - Болит? - мягко спросил он.
     Кэт стиснула зубы.
     - Придется потерпеть. Нужно очистить рану от песка. Может, сделаешь это сама?
     Кэт согнула правую ногу в колене и осмотрела ступню. На ней оказалось несколько порезов, к счастью, неглубоких, иначе пришлось бы зашивать. Однако обработать их самой Кэт не удалось бы. Она разогнула ногу, предоставив возможность Трэвису заняться ею.
     Налив в таз теплой воды и дезинфицирующего раствора, он опустил туда ногу Кэт, вышел из ванной и вскоре вернулся с темно-синим халатом в руках. Накинув его на плечи Кэт, он сел на пол и взял в руки ее порезанную ногу.
     Стараясь не причинять боли, Трэвис очистил порезы Кэт, наложил мазь и забинтовал ступню. Покончив с этим, он начал легко массировать икроножную мышцу.
     Кэт наблюдала за ним. Его сильные и уверенные пальцы быстро сняли мучительную судорогу. Глядя на Трэвиса, Кэт забыла о боли в ноге. Его каштановые волосы блестели от влаги. Длинные пальцы работали ловко и быстро.
     Кэт очень хотелось сфотографировать Трэвиса, запечатлеть его подвижные черты и грубоватую силу. Он казался ей таким же неотразимым, как и большая яхта.
     - О чем ты думаешь? - тихо спросил Трэвис.
     - Мне хочется сфотографировать тебя.
     Трэвис рассмеялся.
     -Ты всегда будешь удивлять меня?
     - Если бы не твои предрассудки, я бы не удивила тебя.
     - Ладно, я избавлюсь от всех моих предрассудков, связанных с женщинами. А ты, Кэт, откажешься от своих?
     - Мои предрассудки касаются только мальчиков. Я никогда не была знакома с настоящим мужчиной.
     ?Кроме тебя, - подумала Кэт. - Но на самом ли деле ты такой, каким мне представляешься? Мужчина, а не мальчик??
     - Можно, я буду называть тебя Кэт?
     - Разве ты называешь меня иначе?
     Трэвис потерся своей бородкой о ее голень. Кожа Кэт, гладкая и упругая, пахла солью и чем-то душистым, без чего нельзя вообразить настоящую женщину. Ему страстно хотелось прильнуть к ее губам и попробовать их на вкус, но он видел, что Кат насторожена.
     - Да наверное, я называл тебя Кэт. - Трэвис осторожно отпустил ее ногу. - Значит, нам будет гораздо легче осуществить планы, связанные с ужином.
     - Какие планы?
     - Я приглашаю тебя поужинать.
     - Спасибо. - Кэт осмотрела аккуратную повязку. - Но едва ли с моей ногой можно выйти вечером в город.
     - Тогда я принесу что-нибудь сюда. Что ты хочешь?
     - Салат, булочки и свежую меч-рыбу.
     Трэвис восторженно присвистнул, взглянув при этом на ее обнаженную шею.
     - А где в Лагуне готовят рыбные блюда?
     - В ресторане ?У Кэт?, но я всегда требую, чтобы клиенты ели вместе с шеф-поваром.
     - А может, я приготовлю? - предложил Трэвис.
     - Ты же здесь совсем недавно и наверняка еще не успел освоиться на кухне своей кузины.
     Трэвис не возражал. На кухне у Линды было столько звонков и свистков, словно здесь располагалось пожарное депо. Взглянув один раз на гору нержавеющей посуды, черное матовое стекло и розовые кухонные приспособления, он начал обследовать местные рестораны.
     - Где здесь можно найти самую лучшую меч-рыбу?
     - На рынке морских продуктов в гавани у Мыса Дана. Довольно дорого, но...
     - Хорошее всегда дорого, - заметил Трэвис. - И всегда стоит того. Может, пойдешь со мной и поможешь мне выбрать рыбу, а потом посмотришь, как я ее приготовлю?
     Кэт встретила взгляд зелено-голубых глаз и поняла, о чем думает Трэвис.
     Она думала о том же.
     ?Я, должно быть, схожу с ума, но если это безумие, то я согласна сойти с ума?.
     - Я люблю готовить сама, - сказала Кэт вслух. Она повернулась и посмотрела на дверь, опасаясь, как бы притягательные глаза Трэвиса не заставили совершить какую-нибудь глупость, например, проверить, привлекателен ли он в постели.
     Подумав о своей сексуальной агрессивности, Кэт испугалась. Бывший муж грубо разъяснил ей, что агрессивные женщины не возбуждают мужчин.
     - Мне еще кое-что нужно сделать перед ужином,- быстро добавила она. - Приходи с рыбой часа через два.
     - Через час.
     Убедившись, что Трэвису тоже не хочется расставаться с ней, Кэт вздохнула от облегчения. Как там ни было, ее чувство небезответно.
     - Через полтора, - отрезала Кэт. Открывая дверь, Трэвис провел пальцами по шее и ключице Кэт, но, скользнув к восхитительным округлостям, подчеркнутым ее мокрым купальником, сказал:
     - Беги, пока можешь, Кэт. С каждой минутой пирату все меньше хочется тебя отпускать.

Глава 4

     Даже после того как Кэт закрыла за собой дверь своего дома, ей все еще казалось, что Трэвис наблюдает за ней, а в его глазах горит неукротимое желание.
     ?Слишком быстро,- говорила себе Кэт, - ну просто невероятно быстро. Я никогда не спешила с незнакомыми мужчинами и слишком стара, чтобы начинать это сейчас. И кроме того, я немного поумнела. Разве не так??
     Кэт быстро приняла душ, надела брюки и темно-зеленую блузу, спустилась на первый этаж в свой кабинет и включила автоответчик.
     Знакомый голос вызвал у нее улыбку. Кэт всегда радовалась, получая весточку от Родни Харрингтона.
     - Привет, ?Огонь и лед?. Надеюсь, вы с этим знаменитым поэтом-осьминогом уже сработались.
     Кат поморщилась. Блэйк Эшкрофт, одержимый идеей освоения новых горизонтов страсти, ей совсем не нравился. Но книги Блэйка раскупались хорошо, и он хотел снабдить фотографии в своем новом творении собственными надписями.
     - Помнишь, в прошлом году я говорил тебе о книге Дэнверса? Сегодня издатель подписал договор. Я окончательно утрясу кое-какие моменты с Дэнверсом и потом снова позвоню тебе. Чао.
     Кэт попыталась вспомнить, что говорил об этой книге Харрингтон. Она обсуждала со своим заботливым ангелом слишком много проектов, а кроме того, плохо запоминала имена. Ей удалось припомнить лишь то, что Харрингтон давал какому-то человеку забавные прозвища: ?Ветреный Дэнверс? или ?Дэнверс погибель женщин? - в зависимости от обстоятельств. Этот человек строил суда или что-то вроде этого.
     Кэт размышляла, возможно ли доходчиво представить на фотографиях умение строить суда. Впрочем раз уж Харрингтон нашел для нее работу, она что-нибудь придумает.
     Другие звонки оказались обычной рутиной: надо забрать готовые слайды; починили фотоаппарат; кто-то продает алюминиевые конструкции; галерея интересовалась, когда Кэт пришлет свои работы; банк сообщал, что ошибки нет, ее дела действительно плохи.
     Она удалила сообщения и просмотрела почту, сортируя все на три кучки: ?Оплатить?; ?Выставить счет? ?Ерунда?. Кучка ?Выставить счет? оказалась тоскливо малой. Если ?Энергетикс Инкорпорейтед? не оплатит ее чек в течение нескольких недель, денежные дела еще ухудшатся.
     Может, позвонить Харрингтону и спросить, нет ли у него какой-нибудь еще работы, кроме книги Дэнверса. Нет, не стоит. Она слишком устала, хотя деньги действительно нужны.
     ?"Энергетикс" скоро заплатит мне. Господи! Ведь прошло уже шесть месяцев! Они же признали, что я хорошо выполнила свою работу; и обещали заплатить гонорар, а также проценты за просрочку платежа?.
     Покончив с почтой, Кэт обнаружила кучку небольших футляров с пленками в корзине. В каждом футляре было тридцать шесть цветных слайд