н отвечал кратко, основное внимание уделяя вафлям.
   - Девять лет... Многие браки распадаются раньше.
   Он усмехнулся.
   - Да, но если бы мы с Трэммелом  поженились  и  легли  в  постель,  я
думаю, наш брак распался бы в первый же день.
   - А ты когда-нибудь был женат? - спросила Марли и  тут  же  осеклась.
Свою личную жизнь она всегда ревниво  оберегала  от  чужого  глаза  и  к
личной жизни других людей относилась с уважением, поэтому редко задавала
подобные вопросы. - Ладно, не отвечай.
   - Почему? - Он пожал плечами. - Я тайны из этого не делаю. Никогда не
был ни женат, ни помолвлен. - Он прокашлялся, почувствовав, что ей  этой
информации может показаться недостаточно, и добавил:
   - Но я гетеросексуал.
   - Это я заметила.
   Он улыбнулся, мягко обняв ее взглядом своих карих с  зеленым  отливом
глаз.
   - А если тебе нужна автобиография, то  слушай.  Мне  тридцать  четыре
года. Старики живут в Форт Лодердейле. Имею трех братьев и двух  сестер.
У всех уже свои семьи и дети. Добавь  сюда  восемнадцать  племянников  и
племянниц в возрасте от двух до девятнадцати лет. Когда по праздникам мы
все собираемся  вместе,  это  похоже  на  настоящий  зоопарк.  Живем  во
Флориде, но разбросаны по всему штату. Есть также дяди, тети  и  кузены,
но мы с ними почти не общаемся.
   Расписывая свои родственные связи, Дейн не спускал с  нее  глаз.  Ему
было интересно, как воспримет  его  рассказ  Марли,  которая  всю  жизнь
прожила одна. До сих пор он не посвящал друзей и любовниц в свою  личную
жизнь, но теперь с появлением Марли правила Дейна стремительно менялись.
Он еще не готов был определить в какую сторону, но менялись - это точно.
   Марли попыталась вообразить себе такую большую семью,  но  просто  не
смогла. Всю жизнь она вынуждена была сводить собственный круг знакомых к
минимуму, и хотя в последние шесть лет это ограничение вроде бы утратило
свою  обязательность,  Марли   чисто   инстинктивно   продолжала   вести
уединенный образ жизни, ибо считала,  что  раскрываться  перед  миром  -
означает утратить своего рода защитную оболочку.
   - Мама погибла при пожаре, когда мне было три года, - сказала она.  -
В  наш  дом  ударила  молния.  Я  почти  ничего   не   помню...   Только
оглушительный треск. Ничего громче я в своей жизни  больше  не  слышала.
Меня ослепила белая вспышка. Сосед успел вынести меня из огня, и я почти
не пострадала. А мама находилась в той части дома,  которая  приняла  на
себя непосредственный удар.
   - С тех пор ты, наверно, стала бояться гроз, - заметил Дейн.
   - Это было бы логично, но как раз никакого  страха  не  появилось.  Я
никогда не боялась гроз. Даже в детстве,  когда  воспоминания  о  пожаре
были еще живы. - Марли отложила вилку, не доев своей вафли, и перешла  к
кофе. - Молнии способны странным  образом  воздействовать  на  человека.
Доктор Ивел даже  предположил,  что  именно  после  того,  как  на  меня
обрушился такой мощный  электрический  разряд,  он  что-то  изменил  или
усилил  в  работе  моего  мозга,  и  в  результате  я  приобрела  особую
чувствительность к электрической энергии, излучаемой окружающими людьми.
Он предположил, что до пожара я была  абсолютно  нормальным  ребенком  и
изменилась лишь  после  него.  Действительно,  я  стала  часто  плакать,
появились и другие странности.
   - Может, из-за того, что ты потеряла мать?
   - Возможно, впрочем, кто знает?  Может  быть,  дар  сидел  во  мне  и
раньше, но я была так мала, что не умела рассказать  о  нем  окружающим.
Мне говорили, что мама была тихим, даже безмятежным человеком, так  что,
может быть, именно благодаря ей, я и вела себя спокойно. В любом  случае
после пожара все изменилось. Отцу было очень трудно меня воспитывать.  И
чем больше он раздражался и сердился,  тем  острее  я  это  чувствовала.
Тогда я еще не умела блокировать  свое  сознание.  Мы  плохо  жили...  Я
прослыла местным "уродцем". Пошла в школу. Друзей завести не получилось,
но я и не жалела, тут и одной-то  не  управиться.  А  потом  мне  как-то
удалось найти потерявшегося ребенка. История попала в газеты, и к  моему
отцу пришел доктор Ивел. Меня привезли в институт на обследование, и мне
там очень понравилось. Тихо и спокойно. Поэтому я там  и  осталась.  Так
было лучше и для меня, и для отца. Мы оба вздохнули с облегчением.
   - Где он сейчас? - спросил Дейн.
   - Умер. Какое-то время он часто навещал меня в институте, но от  этих
встреч нам обоим становилось не по себе. Он стал приходить  все  реже...
Когда  мне  исполнилось  четырнадцать,  он  вновь  женился  и  переехал,
кажется, в Южную Дакоту. Я встречалась с его новой женой только однажды.
Она была внешне очень любезна, и только. От первого брака у нее  имелось
двое детей, а с отцом они не нажили ни одного. Когда мне было  двадцать,
отец умер от инфаркта.
   - А другие родственники?
   - Дяди, тети, кузены... Но я их никогда не видела.
   Он понял, что с раннего детства она, в сущности, бесконечно  одинока.
Марли не знала, что такое любовь близких, родных людей. У  нее  не  было
друзей, с которыми можно было бы поболтать, посмеяться...  Дейн  спросил
себя: "А было ли у  нее  вообще  детство  как  таковое?  Играла  ли  она
когда-нибудь в куклы?" Наверное, нет. Марли была взрослой не  по  годам.
Мышление и чувства у нее развились очень  рано.  Но  несмотря  на  такое
трудное детство и вынужденную аскетичность образа  жизни,  она  осталась
нормальным человеком. Зная ее историю, можно было ожидать от  нее  любой
эксцентрики, но Марли оказалась, в сущности, обычной женщиной.
   За исключением того, что она умела читать мысли маньяков...
   Он посмотрел на часы и допил свой кофе.
   - Нужно идти, дорогая. Завтрак был просто бесподобен. Что  у  нас  на
ужин?
   После этих слов, которыми он явно  давал  понять,  что  после  работы
вернется сюда, на Марли  нахлынула  целая  буря  противоречивых  чувств:
радость, надежда и почти суеверный ужас. Она не  нашлась,  что  ответить
сразу, и только рассмеялась.
   - Пока не решила?
   - Но ты же только что позавтракал!
   - Между прочим, старик Омар в своем "Рубайяте" пищу ставил на  первое
место.
   - А мне казалось, на первое место он ставил вино.
   - Что говорит не в его пользу, а? - Он весело подмигнул ей и  ушел  в
спальню одеваться.
   Марли стала убирать со стола. У нее кружилась голова. Значит, вечером
он вернется сюда...
   Интересно, как у него  обычно  бывает  с  женщинами?  Как  часто  ему
необходимо спать с ними? Каждую ночь или,  скажем,  только  в  выходные?
Каковы его привычки? Прийти к женщине, переспать с ней и потом вернуться
к себе домой? Марли не знала, к чему себя  готовить.  Вид  у  Дейна  был
очень довольный, что указывало на  то,  что  выходные  прошли  для  него
неплохо. Но, может быть, это просто  сексуальное  удовлетворение?  Марли
была совсем неопытна в таких вещах и в мужских  настроениях  разбиралась
плохо. Несмотря на всю его доброту, нежность, даже страсть, несмотря  на
то, что она сама влюбилась в него без  памяти,  Марли  чувствовала,  что
совсем не знает Дейна.
   Он показался из спальни, на ходу застегивая наплечную кобуру.
   - Совсем забыл, что  у  меня  здесь  нет  пиджака,  -  проговорил  он
нахмурившись. - Придется заехать домой, так что надо уже  бежать.  -  Он
наклонился, чтобы поцеловать ее. -  Пока,  дорогая.  Даже  не  знаю,  на
сколько у нас сегодня все затянется.
   Она положила руки ему на грудь и приподнялась на цыпочки для  второго
поцелуя.
   - Раз уж ты такой прожорливый, мне придется сходить  в  магазин.  Так
что, если не застанешь, не волнуйся.
   Он обнял ее и притянул к себе. Их бедра соприкоснулись. Он накрыл  ее
открытый рот таким жадным и страстным поцелуем, что Марли вся обмякла  и
радостно затрепетала. Его руки нащупали ее  грудь,  потом  одна  из  них
скользнула к ней между ног. Он приподнял ее  и  посадил  на  разделочный
столик на кухне,  раздвинув  ее  бедра  своей  коленкой  еще  шире.  Она
обхватила руками  его  мощные  плечи,  наткнувшись  на  кожаный  ремешок
кобуры.
   Через мгновение он со стоном оторвался от ее губ.
   - Боже всемогущий! Мы не можем... Черт возьми, я уже опаздываю!
   Бусинки пота заблестели  у  него  на  лбу,  а  в  глазах  было  такое
выражение, что Марли хотелось на коленях умолять его  остаться.  Но  она
лучше, чем кто бы то ни было, понимала, что такое  обязанность  и  долг,
поэтому, оторвавшись от него, проговорила:
   - Ну иди. Иди же!
   Он отступил. Лицо его выражало досаду.
   - Вернусь как только смогу, но это займет по меньшей  мере  несколько
часов. У тебя есть запасные ключи от дома?
   - Да, конечно.
   - Дай мне.
   Ни секунды не колеблясь,  она  спрыгнула  со  столика  и  нашла  свою
сумочку. Взяв ключи, он надел их на свою связку. Снова подступился  было
к ней для очередного поцелуя, но сдержался.
   - После. - Подмигнув ей, Дейн пошел к двери.
   Когда он уехал, Марли  без  сил  повалилась  на  диван  и  попыталась
осмыслить свое положение. То, что случилось, пугало ее, но  не  было  на
свете той силы,  которая  оказалась  бы  способна  удержать  ее  теперь.
Впервые в жизни она влюбилась, и это было прекрасно.

***

   К удивлению Дейна, на совещание пожаловал шеф полиции Роджер  Чэмплин
собственной персоной. Просидев много лет за столом, этот  высокий  седой
человек заметно ссутулился.  Но  его  нельзя  было  назвать  "кабинетной
крысой". Чэмплин поднялся до вершин своей карьеры с самых низов, за  его
плечами уже больше сорока лет службы в полиции. Это был старый и  хитрый
пес, которому удалось остаться на  плаву,  несмотря  на  то  что  методы
полицейской работы и техническая оснащенность теперь были совсем не  те,
которые царили тогда, когда он начинал. Он не  цеплялся,  как  иные,  со
слепым упрямством за то, что уже отжило.
   В тесном кабинете Боннеса для всех  не  хватило  места,  поэтому  они
перешли в конференц-зал. Совещание шло за закрытыми дверями.  Позвали  и
Ивена Шаффера. Достаточно было одного взгляда на его осунувшееся лицо  и
налитые кровью глаза, чтобы понять, как скверно он провел ночь.  Позвали
всех  детективов,  заинтригованных  самим  фактом  проведения  совещания
воскресным утром, да еще в присутствии шефа полиции.
   Боннес пил кофе с такой жадностью, как будто без кофе у него  тут  же
остановилось бы сердце. По нему было видно, что он тоже мало спал,  если
вообще спал. Рука, державшая чашку, чуть подрагивала, похоже,  лейтенант
уже давно перегрузил себя кофеином.
   Каждый взял себе по чашке кофе и выбрал место за столом.  Дейн  решил
не садиться и просто прислонился к стене.
   Боннес опустил глаза на пачку бумаг, лежавшую на столе перед  ним,  и
вздохнул. Начинать ему явно не хотелось, словно он боялся, что после его
слов ситуация еще больше усугубится.
   - Ребята, у нас с вами большие неприятности, - наконец проговорил он.
- Пока есть только два эпизода, которые мы можем сравнивать, но сходство
между ними настолько сильное, что  нам,  похоже,  придется  признать:  в
Орландо действует маньяк.
   Мертвая тишина накрыла кабинет. Детективы стали переглядываться между
собой.
   - Мы были,  в  принципе,  готовы  к  подобному  развитию  событий,  -
продолжал лейтенант, никак не поясняя этой фразы, и добавил:
   -  Поэтому  нам  пока  и  хватило   всего   двух   преступлении   для
классификации негодяя. - С этими словами он  стал  передавать  кое-какие
бумаги детективу Маку Страуду, который сидел от него по правую  руку.  -
Взгляни и передай другому. Это материалы  по  убийствам  Надин  Виник  и
Жаклин Шитс. Читайте внимательно. Миссис Виник убита в прошлую  пятницу,
мисс Шитс - в эту.
   -  Так  чем  же  мы  располагаем?  -  спросил  Мак.  Боннес  взглядом
переадресовал этот вопрос Ивену Шафферу.
   - А ничем,  -  уныло  ответил  Ивен.  -  Ни  черта  лысого!  Ни  тебе
отпечатков  пальцев,  ибо  он  работал  в  перчатках.  Ни  спермы,  хотя
вагинальные травмы у обеих жертв указывают на  то,  что  их  насиловали.
Либо он пользовался презервативом, либо  вообще  совал  им  не  член,  а
инородный предмет. Я не отыскал в домах жертв ни одного чужого  волоска.
Ни одного следа  от  ботинка,  ни  одного  тканевого  волокна  с  одежды
преступника. Нет также и свидетелей. У нас в активе полный ноль.
   - Что-то не пойму, - включился в разговор шеф полиции  Чэмплин.  -  О
чем же я буду докладывать мэру? О том, что  в  городе  орудует  серийный
убийца, на которого у вас нет никаких улик? И которому, - в том  случае,
если нам каким-то чудом удастся его  сцапать,  -  мы  не  сможем  ничего
инкриминировать? Так вас понимать?
   - Примерно, - ответил Ивен.
   - Откуда такая уверенность, что в обоих случаях работал один и тот же
человек? Всего два убийства. Да, несчастных зарезали, но у нас на каждом
углу режут!
   - Два аналогичных убийства и никаких следов, - перебил  его  Дейн.  -
Оба совершены в пятницу вечером, примерно в одно и то же время. В  обоих
случаях орудием убийства послужил нож, взятый в  кухне  жертвы,  который
преступник оставил на месте преступления. Ясно, что работал один  и  тот
же человек.
   Дейн ни слова не сказал о Марли и готов был  поклясться,  что  Боннес
тоже о ней промолчит. Рано или поздно ей все равно придется  показаться,
но Дейн хотел, чтобы это произошло как  можно  позже,  когда  придет  ее
время, и когда он все будет держать под своим контролем.
   - Нашли связующую нить между жертвами? - спросил Мак.
   Дейн посмотрел на Фредди и  Уэрли,  которые  вели  дело  Джеки  Шитс.
Фредди отрицательно покачала головой.
   - Нам еще нужно будет кое-кого допросить, но до сих пор никакой связи
между жертвами мы  не  обнаружили.  Ничего  общего.  Миссис  Виник  была
домохозяйкой, а мисс Шитс работала секретарем  в  суде.  Жили  в  разных
частях города. Мы не нашли те места, где они  могли  бы  встречаться.  И
вообще, насколько сейчас можно судить, они были незнакомы.
   - Можно попросить телефонную  компанию  дать  нам  информацию  насчет
того, куда в последнее время звонили обе женщины. Проведем сравнительный
анализ. Может, повезет и удастся натолкнуться на одни и те же номера,  -
сказал Трэммел. - И потом еще надо тщательно покопаться  в  мусоре.  Там
всегда можно найти что-нибудь интересное.
   - Возьмем копии их погашенных чеков из  банков,  -  проговорил  Дейн,
делая пометку в своем блокноте. - Также копии их расходных квитанций  по
кредитным карточкам. Что-нибудь найдем. Обязательно.
   - Я отложу разговор с мэром на день-другой, - проговорил шеф полиции,
обводя всех горящими глазами. - И пойду к нему только тогда, когда у вас
появится хоть что-нибудь. Честно говоря, у меня  нет  желания  выглядеть
последним идиотом.
   - Полное отсутствие следов само  по  себе  уже  является  характерной
особенностью преступника, - заметил Дейн. - Я считаю,  что  нам  следует
передать материалы на анализ в ФБР.
   Как он и ожидал, после этих слов шеф полиции скорчил кислую мину.
   - Черт возьми! - рявкнул он. - Вы что, Холлистер, хотите сказать, что
сами не в состоянии справиться?
   Дейн пожал плечами. Все полицейские ревниво относились  к  тому,  что
находилось в их юрисдикции. Никто -  а  меньше  всего  "старички"  -  не
хотел, чтобы Бюро влезало в их дела.  Ибо  вся  слава  в  таких  случаях
достается как раз "федералам".
   -  В  ФБР  есть  аналитическое  подразделение,   которое   специально
занимается проблемами вроде той, что возникла у нас. Я  бы  сказал  так:
нам не помешает помощь аналитиков из Бюро. Сейчас не  время  доказывать,
что мой член больше, чем у них.
   - Тебе легко говорить, - сухо заметила Фредди. - А как же я?
   - А как же все мы? - жалобно вторил ей Уэрли.
   Все присутствующие грохнули со  смеху,  посыпались  соленые  реплики.
Боннес покраснел, досадуя на столь откровенное пренебрежение этикетом со
стороны своих подчиненных,  но  и  сам  не  удержался  от  улыбки.  Дейн
подмигнул Фредди, и она подмигнула ему в ответ.
   - Надеюсь, вы уже  закончили  все  свои  промеры?  -  повысив  голос,
проговорил наконец Чэмплин.  -  В  таком  случае,  если  не  возражаете,
вернемся к нашим баранам. Хорошо, может быть, мы обратимся за помощью  к
ФБР. Но только с моего разрешения  и  только  после  моего  разговора  с
мэром. Это вам понятно? А пока работайте над своими версиями.
   - У нас мало времени. Через пять дней снова пятница...
   - В днях недели я пока еще разбираюсь! - рявкнул Чэмплин.  -  К  мэру
пойду во вторник во второй половине дня и не раньше! Это означает, что в
вашем полном распоряжении, ребята, еще два дня. Улики  мне  хоть  из-под
земли достаньте! Так что за работу.

Глава 15

   В воскресенье на многое рассчитывать не  приходилось.  Дейн  позвонил
было в парикмахерскую,  куда  Джеки  Шитс  регулярно  ходила  поправлять
прическу, но там не оказалось даже автоответчика.  Банки  были  закрыты.
Исключение составляла телефонная компания, которая надежно  обеспечивала
гражданам право связаться с кем угодно в течение двадцати четырех  часов
семь дней в неделю. "Хоть это", - подумал Дейн, рассчитывая  узнать,  по
каким номерам в последнее время звонила Джеки Шитс.
   Боннес сколотил опергруппу, в которую вошли Дейн, Трэммел,  Фредди  и
Уэрли, поскольку они уже работали по двум "пятничным" убийствам. От всех
текущих дел четверку освободили,  перекинув  их  на  других  детективов,
которым в свою очередь было сказано, чтобы они поторапливались, так  как
позже им тоже, возможно, придется влиться в опергруппу.
   Так или иначе, а с работы Дейн и Трэммел смогли уйти только  в  пятом
часу вечера. Прежде чем надеть свои темные очки, Дейн  задрал  голову  и
прищурился на яркое небо. Утренняя дождливая  погода  сменилась  влажным
зноем. Жара превращала влагу в пар.
   - Как там Грейс? - спросил он. Трэммел поморщился.
   - Ты спрашиваешь таким идиотским  тоном,  как  будто  только  того  и
ждешь, что мы с нею наперегонки бросимся к алтарю. Но  этого  не  будет,
старичок, не надейся. - Он усмехнулся. - А за заботу  спасибо,  с  Грейс
все в порядке.
   - Она все еще у тебя?
   Трэммел сверился с часами.
   - Нет.
   Дейн фыркнул.
   - Еще не доехала, да? В дороге? Перед  уходом  ты  кому-то  позвонил.
Кому бы это?
   - Пошел ты! - весело отозвался Трэммел. - Кстати, куда собрался?
   - Домой. К себе.
   Трэммел удивленно приподнял свои черные брови.
   - За одеждой, - уточнил Дейн, усмехнувшись.
   - Каждый раз будешь за  пиджаком  мотаться?  Что  бы  тебе  сразу  не
упаковать чемодан и не переехать?
   - Я перееду, но к себе все равно пока придется наведываться. Хотя  бы
за почтой. Но в конце концов, обещаю, весь мой  гардероб  разместится  у
нее в шкафу.
   - Между прочим, прежние подружки сами переезжали к  тебе,  -  заметил
Трэммел.
   - Ты их, пожалуйста, не равняй с Марли. Дома  она  чувствует  себя  в
безопасности и добровольно оттуда не съедет.
   И потом, он себе просто представить  не  мог,  что  Марли  согласится
переехать  в  его  конуру.  Трэммел  правильно  заметил  насчет  прежних
подружек. В разное время у Дейна временно жили  разные  женщины.  Каждая
ему нравилась, с каждой он получал удовольствие, но в итоге ни  одна  из
них не заняла в его  сердце  своего  места,  ко  всем  он  быстро  терял
интерес. По крайней мере, работа для Дейна была и интереснее  и  важнее.
Марли - другое дело. Ее  никак  нельзя  было  поставить  в  один  ряд  с
"прежними подружками", которые уже давно выветрились из памяти.
   Мысль о доме испортила ему настроение. Еще совсем  недавно  дом  этот
Дейна  вполне  устраивал.  Впрочем,  Холлистер  не   отличался   большой
привередливостью.
   Но вдруг ему захотелось все изменить.
   - Надо провести кое-какой ремонт, - сказал он неожиданно  для  самого
себя. - Вот этим и займусь.
   - Что за ремонт?
   - Капитальный. Перекрасить. Полы обновить. Я уж не говорю про ванную,
которую придется полностью переделывать.
   - Понял. -  В  черных  глазах  Трэмме