ко он взбешен.
   Этот ублюдок хочет, чтобы он застрелил собственного брата. Но почему?
Бен уже не решится подойти к Джейку, чтобы выяснить, в чем  дело.  Ясно,
что рано или поздно Гарнет найдет подходящего человека. Скорее всего это
будет наемник, который стреляет в спину, и это  беспокоило  Бена  больше
всего.
   Они ждали двадцать лет, и теперь, накануне решающих событий, ожидание
стало невыносимым. Впервые за эти двадцать лет Бен был у себя на родине,
стоял на земле Сарратов, смотрел на дом, где родился и  где  были  убиты
его родители. Его уже никто и ничто не  остановит,  ни  Гарнет,  ни  кто
другой. Даже эта женщина, которая сейчас сидит в своей комнате и еще  не
знает, что скоро станет владелицей ранчо. Ей  придется  выйти  замуж  за
Джейка. Они просто не оставят ей другого выхода.
   Бен подумал, что неплохо было бы на нее посмотреть.  Но  он  даже  не
спросил у Джейка ее имени. Впрочем, женщина, согласившаяся  выйти  замуж
за Мак-Лейна, этого и стоила.
   Бен незаметно наблюдал за домом, но пока не видел ни  одной  женщины,
которая могла бы быть женой майора. Из дома во двор и обратно  постоянно
сновали три мексиканки, одна молодая  и  две  постарше.  Они  явно  были
служанками. Четвертая мексиканка, которая жила в задней части  дома  для
работников, с самого утра ходила вокруг него кругами. Бен уже знал,  что
ее зовут Анжелина. Она была  хороша  и  откровенно  похотлива.  Анжелина
беззастенчиво предлагала себя Бену, но он  был  слишком  поглощен  своим
предприятием, чтобы думать о женщинах.
   На  ранчо  ему  делать  было  больше  нечего.   Он   повидал   брата,
удостоверился, что с ним все в порядке, и условился  о  встрече.  Теперь
можно седлать лошадь и скакать навстречу Лонни. Без него  они,  пожалуй,
могут подъехать так близко, что люди  Мак-Лейна  поднимут  тревогу.  Как
только он сумеет сообщить Джейку, что Гарнет охотится за ним, он тут  же
уедет.
   Весь вечер после ужина Бен бродил между постройками  с  сигаретой  во
рту. Но брата нигде не было видно. Бен продолжал прогуливаться, и  когда
остановился, прислонившись к тополю, услышал позади шепот Джейка:
   - Я здесь.
   Джейк тоже прислонился к стволу дерева и стоял в его тени. Ночь  была
безлунной, звезды то скрывались за бегущими по небу облаками,  то  вновь
появлялись. Братья были надежно скрыты ночной мглой.
   - Гарнет хотел нанять меня.  Ему  нужен  человек,  чтобы  пристрелить
тебя, - тихо сказал Бен, отчетливо выговаривая каждое слово.
   - Я готов к выстрелу в спину с тех пор, как приехал сюда,  -  хмыкнул
Джейк в ответ.
   За что он на тебя так взъярился?
   - Он стал клеиться к младшей сестре Виктории, а я его отшил.
   Теперь пришла очередь Бена фыркнуть. Он не мог понять брата и  вообще
не понимал  мужчин,  которых  интересовала  какая-то  одна  определенная
женщина. Тем не менее со многими такое случалось,  так  что  не  следует
удивляться.
   - Думаю завтра сматывать удочки, - сказал Бен. - Мы будем тебя ждать.
   - Я приеду.
   - Будь осторожен.
   - Буду.

***

   На следующее утро Бен покинул ранчо, не сказав никому ни слова. Он не
особенно перетрудился, чтобы требовать оплаты,  поэтому  просто  оседлал
лошадь и ускакал.
   Джейк не видел, как уезжал брат, а когда его отъезд заметили и начали
обсуждать, он промолчал. Через два дня он собирался отправиться  за  ним
следом.  Перед  отъездом  надо  было  повидать  Викторию  и  убедить  ее
оставаться на ранчо вместе с Эммой и Селией. Но как  это  сделать,  черт
возьми, ведь она даже носа не высовывает из дома.
   Прошел день. После полудня он увидел, что во дворе появилась Эмма. Он
кивнул ей, и она подошла к изгороди.
   - Как Виктория? - отрывисто спросил Джейк.
   - Устала. - Лицо Эммы было напряженным и измученным.
   - Почему вы не выходите?
   Дома безопасней, - она насмешливо улыбнулась. - Вы  нашли  того,  кто
стрелял в сестру?
   Нет, следов не осталось. Так она из-за этого не выходит?
   - Да. А еще надо караулить Селию.
   Почему это? Что-то еще случилось?
   Глаза Эммы потемнели.
   - Майор пытался поймать ее в сарае, - грустно ответила она.
   Раньше Эмма не смогла бы сказать мужчине ничего подобного. Но они так
быстро изменились здесь. Дикий край диктовал свои законы.
   Джейк тихо выругался и даже не подумал о том, чтобы извиниться.
   - Утром я уезжаю, - сказал он, -  а  вы  все  оставайтесь  в  доме  и
держитесь подальше от Гарнета.
   - - Эй, Ропер!
   Джейк обернулся и увидел, что к ним направляется Гарнет. Кивнув Эмме,
Джейк пошел ему навстречу. Гарнет дождался, пока Ропер оказался рядом  с
ним.
   - Только не говори, что это ты за ней ухлестываешь. А уж она-то  была
бы не прочь, а? - он кивнул в сторону заспешившей домой Эммы.
   Джейк сохранял полную невозмутимость и ничего  не  отвечал.  Это  еще
больше разозлило Гарнета.
   - -Что ты толчешься около дома? - спросил он, не скрывая раздражения.
   - А тебе что за дело? Лицо Гарнета побагровело.
   - Я, Черт побери, управляющий и должен следить  за  всем,  что  здесь
происходит.
   - Да что ты!
   Джейк медленно пошел прочь. С напряжением он ждал малейшего шороха за
спиной, чтобы броситься в сторону и выхватить пистолет из кобуры. Он был
готов к тому, что Гарнет выстрелит ему в спину, но тот стоял неподвижно.
***

   Эмма провела всю ночь в мучительных раздумьях. Он  уезжает.  Господи,
как решиться сказать об  этом  Виктории?  Это  разобьет  ей  сердце.  Но
сказать придется. Они остаются  совсем  беззащитными,  и  сестра  должна
узнать об этом как можно раньше.
   Эмма злилась на Викторию. Томительные часы проходили один за  другим,
а в голове у девушки крутились одни и те же вопросы, ответов на  которые
не было. Как Джейк  может  уехать  после  того,  что  говорил  Виктории,
целовал ее? Эмма и сама прониклась к нему доверием и теперь  чувствовала
себя обманутой вдвойне - за  себя  и  за  сестру.  Боже,  что  предстоит
пережить Виктории! Ведь она любила его. Оставалась еще  надежда  на  то,
что Эмма не расслышала или  не  правильно  поняла  его.  Надо  разыскать
Джейка и прямо спросить его, что он собирается делать. Ну  конечно,  она
просто что-то напутала. Уже под утро, успокоив себя, она заснула.
   Эмма проснулась с первыми лучами солнца, проникшими  к  ней  в  окно,
поспешно оделась и вышла из дома. Она направлялась  прямо  к  дому,  где
жили работники. Мысль о том, насколько подобное поведение  несвойственно
воспитанной девушке, даже  не  пришла  ей  в  голову.  Работы  на  ранчо
начинались с рассветом, и она была уверена, что все уже встали.
   Утро было холодным, хотя уже скоро воздух нагреется,  и  жара  станет
давящей  и  тяжелой.  Эмма  ускорила  шаг.  Оказавшись  у  дверей,   она
постучала, но ей никто не ответил. Она постучала громче. Снова молчание.
Тогда девушка решительно  толкнула  дверь  и  вошла  внутрь.  В  большой
комнате с высокими потолками никого не  было.  Повсюду:  на  столах,  на
кроватях, на лавках -  в  беспорядке  валялось  имущество  живших  здесь
мужчин. Оглядевшись, Эмма с облегчением выскочила на улицу и побежала  к
сараю.  Тут  ей  наконец  повезло.   Она   наткнулась   на   мексиканца,
забрасывающего сено в пустое стойло. Имени его она не знала.
   - Ты не знаешь, где Ропер? -  спросила  девушка.  Oн  поднял  на  нее
круглое безмятежное лицо
   - Ропер повторила они, - ты видел его?
   - Да, - ответил мексиканец.
   - Ты знаешь, где он?
   - Он уехал, сеньорита. Рано.
   Он сказал, куда? Когда вернется?
   Мексиканец покачал головой:
   - Он забрал винтовку, сел на лошадь и уехал.
   Эмма почувствовала, что слабеет. Значит,  это  правда.  Они  остались
одни.
   Она  поблагодарила  мексиканца  и  побежала  домой.  Виктория  всегда
просыпалась рано, и Эмма решила не откладывать разговора. Она  поспешила
в комнату к сестре и тихонько постучала. Виктория открыла  дверь,  одной
рукой втыкая последнюю шпильку в волосы. Лицо ее было встревоженным.
   - Что стряслось? - Она знала, что, если бы все было в  порядке,  Эмма
поджидала бы ее в гостиной. - Что-нибудь с Селией?
   - Нет. - Эмма вошла в комнату и обняла Викторию, стараясь успокоиться
самой и успокоить сестру. - Джейк уехал.
   То, что сказала Эмма, было так просто и ясно, что она не усмотрела  в
этом  ничего  необычного.  Но  увидев   взволнованную   Эмму,   Виктория
нахмурилась.
   - Он выяснил, кто стрелял?
   - Нет. - Эмма закрыла глаза. - Виктория, он уехал навсегда. Он собрал
вещи,  взял  винтовку  и  уехал.  Это  было  на  рассвете.  Мне   сказал
мексиканец.
   Виктории показалось, что ее ударили в грудь. Она смотрела на  Эмму  и
прислушивалась к ударам собственного сердца. Лицо  ее  стало  белым  как
мел.
   - Он... уехал?
   - Да.
   Странно, кажется, все  вокруг  умерло.  Даже  воздух  стал  густым  и
неподвижным. Слова вязли в нем. Она чувствовала, что Эмма обнимает ее  и
помогает сесть на кровать.
   -  Мы  почти  не  выходим  из  дома,  но  теперь  надо  быть  вдвойне
осторожными.  -  Эмма  хотела  вернуть  сестру  к  жизни,  заставляя  ее
вспомнить  о  том,  какие  опасности  им  грозят.  -  Нам  нельзя   даже
показываться на улице.
   - Да, конечно, - еле слышно прошептала Виктория, - теперь Гарнет...
   Да, теперь Гарнет волен делать  все,  что  захочет.  Только  Джейк  и
удерживал его. Но он оставил их.
   Солнце поднималось все выше. День разгорался, а  Виктория  продолжала
неподвижно сидеть на кровати, потрясенная и раздавленная. Он предал  ее,
бросил. Неужели она была ему  настолько  безразлична,  что  он  даже  не
удосужился сказать ей, что  уезжает...  Он  сказал:  "Доверься  мне",  и
Виктория верила ему, как Богу. Она осталась в этом  ужасном  месте,  она
заставила  остаться  Эмму  и  Селию,  и   теперь   им   обеим   придется
расплачиваться за ее глупость. А цена будет высокой.  Бог  знает,  какие
испытания им предстоят, чтобы просто выжить.  Они  похожи  на  загнанных
зверей, окруженных охотниками.
   Джейк был единственным мужчиной, которого  она  любила.  И  от  этого
тяжесть  нанесенной  обиды  становилась  непереносимой.  Война  прервала
нормальное течение жизни в Огасте, и Виктория не успела познать счастья,
быть любимой, не успела полюбить сама. Она была настолько сдержанна, что
ни один юноша не смог разбудить ее чувств. Джейку это  удалось,  и  ради
него она поставила на карту все. А он бросил ее  так  легко,  будто  она
была шлюхой вроде Анжелины.
   Эмма оставила сестру одну, и Виктория была ей за это  благодарна.  Ей
самой надо было справиться со смертельной тоской, сдавившей сердце.  Что
такое гордость? Зачем она  нужна?  Разве  она  поможет  добывать  еду  и
одежду, защитить тех, кого любишь, за кого в ответе? И все-таки Виктория
хваталась за нее, как за соломинку. Это ее единственное оружие. И  когда
она спустится вниз к завтраку, по ее лицу  никто  не  догадается,  какая
буря пронеслась в ее душе.
   Пройдет время, и Виктория переживет эту боль. Может быть. А может,  и
нет. Но сейчас ей надо думать  о  том,  как  выжить  одним,  без  помощи
Джейка. В доме они только в относительной безопасности. Впервые Виктория
пожалела о том, что муж  полностью,  потерял  рассудок.  Раньше  он  про
крайней мере заставлял Гарнета уважать святость домашнего очага.
   Виктория ясно читала ненависть в глазах  Гарнета,  когда  их  взгляды
встречались. Он постоянно следил за Селией, и  на  его  лице  отражалась
безудержная животная страсть. Теперь  перед  Гарнетом  не  было  никаких
преград. Ему не составит труда застрелить Викторию, если она  попытается
встать на его пути. А в том, что и она, и Эмма, будут как львицы драться
за Селию, Виктория не сомневалась.
   Им придется защищаться самим до тех пор, пока  они  не  выберутся  из
этих опасных  мест.  Эта  мысль  заставила  ее  сжаться  от  страха.  Но
отступать было некуда.
   Виктория встала и глубоко вздохнула. Бесполезно сидеть  в  комнате  и
страдать, это Джейка не вернет. Она подошла к  зеркалу.  Оттуда  на  нее
смотрела печальная худенькая  женщина.  Но  Виктория  с  удовлетворением
отметила отсутствие признаков безысходного отчаяния и  паники  на  своем
лице. Расправив плечи и  высоко  подняв  голову,  она  спустилась  вниз.
Приближалось время ланча.  Господи,  неужели  она  просидела  в  комнате
несколько часов?  Когда  Лола  принесла  еду,  Виктория  заставила  себя
поесть!
   Забавно, подумала  она,  какие  бы  несчастья  ни  случались,  сердце
продолжает биться четко, а вот желудок отказывает сразу.
   Они завтракали втроем, майор еще не вернулся домой. Последние дни его
поведение было совершенно непредсказуемым, поэтому его отсутствие никого
не удивило и не обеспокоило.  Когда  с  едой  было  покончено,  Виктория
сложила салфетку и встала.
   Мы должны уехать, - сказала она, глядя на Эмму.
   - И чем скорее, тем лучше, - кивнула Эмма в ответ.
   - Куда мы поедем? - спросила Селия.
   Лицо ее было напряженным. Она не  спрашивала  ни  почему  они  должны
уехать, ни когда. Она хотела знать  только  куда.  Это  уже  говорило  о
многом.
   - Поедем в Санта-Фе, а оттуда - домой. В Санта-Фе стоят войска, и  мы
сможем просить защиты... если за нами будет погоня.
   Практичную Эмму больше всего интересовало, что им надо взять с собой.
   - Нам понадобятся лошади, еда, одеяла и теплая одежда, - сказала  она
- А еще ружья, порох и пули, - добавила Виктория.
   Они не должны остаться беззащитными. Ей уже преподан жестокий урок, и
теперь надо полагаться только на собственные силы.
   - А как мы уведем лошадей?
   - Уезжать придется ночью, и это следует сделать как можно осторожнее.
   - Сегодня?
   - Попробуем сегодня.
   Остаток дня они посвятили тайным сборам.  Решено  было  взять  только
самое необходимое. И все они, даже Селия, без  колебаний  откладывали  в
сторону изящные ночные рубашки и дорогие платья.  Наряды  их  больше  не
интересовали.
   Эмма занялась провизией и кухонной утварью. Им понадобится кофейник и
кастрюля с длинной ручкой. Их надо будет потихоньку вынести из кухни.  В
течение всего дня Эмма совершала набеги в  кладовку,  унося  каждый  раз
понемногу  продуктов.  Ей  удалось  запастись  кофе,   сахаром,   мукой,
картошкой, фасолью, острым ножом и тремя ложками. Из  кухни  она  сумела
прихватить несколько лепешек.
   Виктория направилась в библиотеку за ружьями, но, едва открыв  дверь,
замерла на пороге. За столом сидел майор. Он поднял на нее  воспаленные,
красные глаза, и ей припомнились  фрески  с  изображением  сатаны.  Этим
утром Маклейн попытался побриться, но  сделал  это  небрежно.  На  щеках
остались островки щетины, и от этого вид его был еще ужаснее. И все-таки
он встал из-за стола и обратился к жене наигранно  доброжелательно,  как
говорил с ней раньше:
   - Хочешь взять книгу, дорогая?
   - Да, я хотела бы почитать  сегодня  после  обеда,  -  ответила  она,
стараясь скрыть разочарование.
   - Бери что хочешь, - он показал рукой на ряд книжных шкафов. -  Боюсь
только, что здесь мало для тебя интересного.
   Виктория сделала вид, что выбирает книги, и сняла с полки  несколько,
даже не посмотрев на названия.
   Услышав за спиной отрывистый смех мужа, она обернулась и увидела, что
он смотрит на нее с нескрываемой злобой.
   - Да уж, ты леди... Настоящая дама. Не зря деньги плачены.  Уж  такая
ты  церемонная,  такая  неприступная.  Бьюсь  об  заклад,  у  тебя  даже
панталоны накрахмалены.
   Виктория бросилась к выходу, а Мак-Лейн продолжал хохотать.
   - Да им плевать будет, что ты такая вся  из  себя!  -  бросил  он  ей
вслед, - Погоди, они до тебя доберутся. Небось думаешь, что для меня  ты
слишком хороша? Ну, так для Сарратов вполне сгодишься.
   Дыхание майора участилось, глаза  стали  совсем  безумными.  Страшные
ночные видения вновь обступали его.
   Не хотела спать со мной, да?  Сарраты  тебе  еще  меньше  понравятся.
Только с ними ты не справишься, как бы  ни  старалась.  Можешь  драться,
кусаться, орать, сколько хочешь. Но ты ведь не будешь этого делить,  да?
Ты ведь дама из общества. Такие не дерутся. Ты просто будешь лежать  как
мертвая, да? Как та, которую застрелили?
   Виктория захлопнула за собой дверь, а поток ругательств из комнаты не
иссякал. Стрелой взлетев вверх по  лестнице,  она  закрылась  у  себя  в
спальне. Он безумен, в этом нет никаких сомнений.  И  все-таки  Виктория
холодела от страха при мысли, что он прав. Никто не видел тел мальчиков.
Кто-то стрелял в нее! Значит, Сарраты вполне могли остаться  в  живых  и
вернуться, хотя прошло двадцать лет.
   Ей понадобилось несколько минут, чтобы успокоиться и убедить  себя  в
том, что все это уже не имело значения: скоро они уедут отсюда  навсегда
и Мак-Лейн останется один.
   Ружья нужны были немедленно, но вечером их взять  не  удалось.  Майор
просидел всю ночь в библиотеке, разговаривая сам  с  собой  и  время  от
времени разражаясь взрывами хохота.  Все  лампы  были  зажжены,  и  мрак
отступил.
   На следующий день в доме появился  Гарнет.  Он  подошел  к  Виктории,
самодовольно улыбаясь. В этот момент он был похож  на  голодного  волка,
увидевшего добычу.
   - Как там поживает ваша хорошенькая сестричка? -  спросил  он  наглым
тоном, прекрасно понимая, что теперь для него нет преград.
   Виктория посмотрела на него и ушла, не произнеся ни слова. Она была в
ужасе.
   Ружья снова не удалось достать. Вечером, перед тем как лечь спать,  к
ней подошла Эмма.
   - Не думай больше о ружьях поедем так прошептала она.
   - Heт, - также шепотом ответила Виктория, - нам нельзя рисковать.  Ты
ведь знаешь, что там творится.
   Они внимательно посмотрели друг на  друга,  и  на  лице  каждой  было
написано отчаяние. Добраться до Санта-Фе одним, не имея никаких  средств
защиты, было равносильно самоубийству.
   Прошло три дня, а ружей Виктория так и не достала.
   На четвертый день с юго-запада, из-за пустыни, задул  сильный  ветер,
неся с собой  пыль  и  песок.  Перемена  погоды  подействовала  на  всех
удручающе. Работники начали ссориться. Раздалось три выстрела. Из  кухни
доносилась ругань. Это  бранились  Лола  и  Кармита.  Селия  целый  день
просидела в одном из своих  укрытий.  Жеребец  Рубио  затоптал  насмерть
мексиканца, того самого, с которым Эмма  говорила  несколько  дней  тому
назад.
   Несчастный положил свежую солому в стойло,  поставил  жеребца  и  уже
собирался выйти, как Рубио нанес ему своим железным  копытом  чудовищной
силы  удар.  Мексиканец  упал,  а  жеребец  продолжал  топтать   его   с
безудержной яростью, обрушивая на бесчувственное  тело  всю  свою  мощь.
Когда Рубио успокоился и на него смогли  накинуть  аркан  и  вывести  из
стойла, на соломе лежал обезображенный труп.
   Мак-Лейну тут же сообщили о происшедшем, но он только хмыкнул:
   - Болван, надо быть осторожней.
   Лишь на четвертый день Виктории удалось достать оружие. Она не знала,
смогут ли они бежать этой ночью,  поэтому  взяла  всего  одну  винтовку,
опасаясь, что пропажа нескольких сразу обнаружится. Надо было  подобрать
пули нужного калибра. Виктория вынула из винтовки одну, сравнила с теми,
что лежали в ящике, и набрала полные карманы.
   К большому сожалению, ей удалось найти только один пистолет.  Он  был
гораздо меньше и легче того, который ей дал Джейк в тот  день,  когда  в
нее стреляли. Стоило Виктории вспомнить о Ропере, как сердце ее пронзила
острая боль. Она не должна больше  думать  о  нем,  если  хочет  выжить.
Быстро покончив с этим делом, Виктория выскочила из библиотеки.
   Этой ночью они не смогли выехать. То ли ветер взбудоражил всех, то ли
гибель  мексиканца,  но  мужчины  не  уходили  спать  до  рассвета.  Они
слонялись по двору и громко переговаривались. Эмма и Виктория  просидели
в своих комнатах до самой зари, но так и не дождались удобного  момента.
Уехать незамеченными было невозможно.
   На закате следующего дня с дальнего пастбища прискакал  загонщик.  Он
несся так, что пыль стояла за ним столбом, и почти загнал свою лошадь.