ем на неопределенное время.
     - В Шотландию, - наконец сказала она. - Это там до сих пор раскрашивают себе лица?
     - Только в кино.
     - У меня нет паспорта.
     - Ничего сложного, если у тебя есть свидетельство о рождении.
     - Ты сказала, тебе нужна моя помощь. В таком случае объясни, что я должна делать.
     - Я все расскажу, если ты поедешь.
     - Я подумаю. Позвони мне через несколько дней.
     Грейс выждала три дня.
     - О'кей, - сказала Хармони. - Но если я поеду, мне не придется делать что-нибудь противозаконное?
     - Нет, - ответила Грейс, хотя не могла бы поклясться, что не выйдет за рамки закона.
     - Опасно?
     - Да.
     - Черт. И сколько я буду отсутствовать? Мне нужно приглядывать за домом.
     - Не знаю. Может, несколько дней или целый месяц. Я оплачу все расходы.
     - Я сама оплачу, если поеду. - Хармони замолчала, постукивая ногтем по трубке. - У меня еще вопрос.
     - Давай.
     - Как твое настоящее имя?
     Грейс колебалась. За прошедшие месяцы она пользовалась столькими именами, что теперь казалось странным произносить собственное.
     - Грейс, - наконец тихо сказала она. - Грейс Сент-Джон. Но я поеду как Луиза Кроли, на это имя у меня и паспорт, и водительские права.
     - Значит, Грейс, - вздохнула Хармони и тут же выругалась:
     - Проклятие, даже если ты мне соврала, я все равно не могу сказать "нет".

***

     Они прожили в Эдинбурге больше недели, прежде чем Грейс удалось выяснить, что Крег-Дью когда-то стоял в отдаленной и почти недоступной местности на западе горной страны. Когда она рассказала Хармони о своих планах, та просто рассмеялась ей в лицо, но поскольку Грейс тем не менее занялась подготовкой, Хармони, вздохнув, тоже энергично принялась за дело. Правда, она перестала смеяться, как только узнала о Форде и Брайене.
     Взяв напрокат машину, подруги отправились в маленькую горную деревню, находившуюся в пяти милях от того места, где предположительно стоял Крег-Дью. Стол и ночлег они получили на постоялом дворе, а информацию - в местной таверне. Хармони без потерь победила в соревновании с шотландцами по виски и пиву, и те в знак уважения ответили на все ее вопросы. Да, какой-то американский щеголь приехал сюда два месяца назад, стал что-то раскапывать, нарыл целую гору камней. Потом ему помешала гроза, потому что земля превратилась в грязь, но когда погода наладилась, дело у него пошло хорошо.
     - Нельзя допустить, чтобы он нашел, - сказала Грейс, выслушав рассказ подруги. - Я не могу больше ждать, пора ехать.
     - Ты говоришь так, будто собралась на экскурсию, - раздраженно ответила Хармони. - И тебе нужен лишь пинок в задницу.
     - Возможно.
     Иногда Грейс и сама не верила в благополучный исход своей авантюры, но потом она снова размышляла о манускриптах, о прочитанном, о снах, о происшедшем в мотеле и приходила к выводу, что обязана попытаться, даже если это выглядит настоящим безумием.
     С тех пор как они приехали в Шотландию, сны ей больше не снились, она не испытывала ни страха, ни гнева, никаких мирских потребностей. Словно главная часть ее существа уже не принадлежала этому времени.

***

     Они выехали на следующий день. До развалин замка оставалось добрых три мили, когда дорога, и без того неширокая, превратилась в узенькую тропинку, поэтому женщины, забрав из машины вещи, пошли дальше пешком.
     На западе плыли к океану грозовые облака, тени от гор выглядели фиолетовыми под золотисто-синим небом, воздух был чистым и свежим, а птичий крик пронзительным и одиноким.
     - Почему бы нам не застрелить сукина сына? - предложила вдруг Хармони, тряхнув желтой головой. С раздутыми ноздрями и гневно прищуренными зелеными глазами она походила на богиню войны, готовую убить своих врагов. - Это проще, безопаснее и, черт побери, намного реальнее того, что мы собираемся делать.
     - Дело не в нем, а в Фонде. Даже если мы убьем Перриша, его место займет другой.
     Придя к такому выводу, Грейс ощутила некоторое удовлетворение. Хорошо бы просто убить Сойера, утолить наконец жажду мести и уйти, но она не имеет на это права. Фонд зла... нельзя допустить, чтобы он завладел сокровищем.
     Грейс определила нужное место, которое было почти у вершины горы, и они начали осторожно карабкаться вверх, то утопая ногами в мягком мхе, то скользя по голым камням. Наконец подруги добрались до цели, остановились и какое-то время смотрели на безлюдную долину, прорытую туманом, наползающим с океана. Крег-Дью, невидимый из-за горы, был, по словам шотландцев, черной скалой, нависшей над волнами. Грейс старалась представить эту картину, но хотя она и повидала несчетное количество археологических мест, воображение рисовало ей не печальные руины, а грозный замок, темнеющий над разъяренной серой пучиной.
     - Ты уверена, что ничего не забыла? - спросила Хармони, опуская на землю рюкзак и быстро вынимая из него вещи.
     - Уверена.
     Грейс начала подготовку еще в Штатах и больше недели выдерживала диету, описанную в манускриптах. Нагнувшись, она прикрепила к щиколоткам электроды, но, почувствовав беспокойство Хармони, добавила:
     - Я в порядке. Если это не сработает... значит, просто не годится. Конечно, я буду страшно разочарована, однако от разочарований не умирают.
     - Надейся, - пробормотала Хармони, уже не скрывая тревоги.
     - Если это все же сработает... не знаю, останется ли на мне одежда, или я вдруг окажусь голой. Тогда забери вещи с собой в деревню и делай с ними что хочешь.
     - Разумеется. Я всегда мечтала о джинсах на три размера меньше и ботинках, которые мне слишком малы.
     - Компьютер должен остаться здесь. Если со мной что-нибудь случится, и я не вернусь... - Грейс пожала плечами. - Там будет запись обо всем происшедшем.
     - И сколько мне ждать? - в ярости спросила Хармони.
     - Не знаю. Решай сама.
     - Черт возьми, Грейс! - Она повернулась к подруге, но сдержала гневные слова и только покачала головой. - Я ведь не могу тебя удержать, да? По-моему, душой ты уже там.
     - Конечно, ты не все понимаешь. Да и я тоже, - ответила Грейс. Сильный порыв ветра отбросил назад ее волосы, разметав за спиной, и она подняла глаза к небу. - Прошел год со дня убийства Форда и Брайена, а я не в состоянии их оплакать, как будто не заслужила этого, потому что до сих пор не отомстила за них.
     - У тебя не хватало времени на слезы. Ты занималась тем, чтобы бороться за жизнь.
     - За шесть месяцев, проведенных в Миннеаполисе, я даже не сходила на кладбище, не положила цветы.
     - И правильно сделала. Как я понимаю, этот ублюдок Перриш послал туда своего человека, тебя наверняка бы схватили.
     - Возможно. Только я все равно не осмелилась бы, даже чувствуя себя в полной безопасности. Может быть, когда вернусь.
     Хармони с повлажневшими глазами обняла подругу и быстро ушла, а Грейс села на камень, включила компьютер и попыталась собраться с мыслями. Бесполезно. Отказавшись от тщетных попыток, она начала печатать.
     "Май, 17. Месть способна управлять нашей жизнью. Прежде я никогда этого не понимала, но ведь раньше мне не приходилось ненавидеть. Моя жизнь была простой, безопасной, счастливой, а потом сразу все ушло. Мой муж, мой брат... Я потеряла обоих.
     Странно, как все меняется, как в мгновение ока простая, даже заурядная жизнь оборачивается ночным кошмаром, постоянным страхом, отчаянием и неизбывным горем. Нет, мне нельзя было плакать, я должна была хранить горе в себе, не давать ему вырваться наружу, иначе рана никогда не затянется. Должна была сконцентрироваться на том, что обязана сделать, а не на том, что потеряла. Если бы я дрогнула и позволила себе проявить слабость, то умерла бы тоже.
     У меня ощущение, будто это не моя жизнь. Что-то в ней не так, явное несоответствие, только вот что: прошлое или настоящее? Словно две половины не подходят друг другу, и одна совершенно не из моей жизни. Иногда я не чувствую связи с той женщиной, какой была раньше.
     Раньше я была женой.
     Теперь я вдова.
     У меня была семья, пусть маленькая, но до боли любимая. Потеряна.
     Была интересная работа, я с головой уходила в древние пергаменты, мысленно переносясь в прошлое, и Форд иногда шутил, что мне следовало бы родиться в другом веке.
     И это ушло.
     Теперь я должна бежать, скрываться или меня тоже убьют. Несколько месяцев я словно крыса перебегаю из норы в нору, таща за собой украденные рукописи и свои переводы. Я научилась менять внешность, получать фальшивые документы, угонять при необходимости машину. Ем от случая к случаю. Форд не узнал бы меня.
     Как я до этого дошла?
     Вопрос риторический. Я знаю, что случилось. Сама наблюдала за происходящим. Собственными глазами видела, как Перриш убил обоих.
     Прошлое от настоящего отделил краткий миг. Жену от вдовы, сестру от уцелевшей женщины, нормальную жизнь от... этой.
     Лишь ненависть помогла мне выжить.
     Она настолько сильна и яростна, что порой даже ослепляет. Но может ли облегчить душу? Может ли устранить все препятствия, которые мешают свершиться возмездию? Думаю, может. Я хочу отплатить Перришу за то, что он сделал с моей жизнью, отплатить за тех, кого я любила. Он должен умереть, только я не желаю, чтобы смерть Форда и Брайена оказалась напрасной, поэтому собираюсь уничтожить весь Фонд, а не одного Перриша.
     Не знаю, сколько мне потребуется для этого времени. Не знаю, смогу ли закончить свою миссию или погибну раньше. Все, что я могу сделать, - это попытаться, потому что в моей душе остались только ненависть и месть.
     Я должна найти Черного Ниала".
     Закрыв файл, Грейс выключила компьютер и поставила его в безопасное место. Неизвестно, совершат ли вместе с ней прыжок во времени и ее заметки, или она прибудет туда... если прибудет... вообще без ничего, даже без клочка одежды на теле.
     Грейс сделала глубокий вдох. Она готова: выпила точное количество воды, соответствующее ее весу и тому времени, в которое хотела попасть, ела только определенные продукты, изменив химический состав тела. Она подготовила себя мысленно, неоднократно повторяя, что должна сделать и в какой последовательности. Даже погода была с ней заодно, воздух заметно посвежел и наэлектризовался, быстро приближающаяся гроза хоть и не являлась непременным условием, сейчас казалась предзнаменованием.
     Пора.
     Грейс прижала к груди большую холщовую сумку. Кроме нее, они с Хармони сшили также старомодную одежду, хотя обе не могли похвалиться, что владеют искусством кройки и шитья. Сойдет, в четырнадцатом веке к туалетам особо не придирались. На Грейс был хлопчатобумажный кетль с длинными рукавами, а сверху платье без рукавов из хорошей мягкой шерсти. В сумке лежало еще одно верхнее платье из толстого бархата на случай, если Грейс понадобится доказать свое общественное положение, и еще отрез шерсти, который при необходимости мог служить шалью.
     Грейс купила пару мокасин ручной выделки и длинные белые чулки; от бюстгальтера, трусов, нижнего белья, эластичных поясов и других современных вещей пришлось отказаться, чтобы не вызывать подозрения. Длинные волосы она заплела в толстую косу, повязала голову шарфом. При себе она имела только несколько украшений: серьги, обручальное кольцо. Того же, что лежало в сумке, вполне хватит для выкупа, если ее возьмут в плен.
     Гроза совсем близко, раскаты грома похожи на звуки медного гонга. "Теперь или никогда", - подумала Грейс. Нужно торопиться, чтобы Хармони успела забрать компьютер, пока не начался дождь.
     Она поставила ногу на переключатель, включила устройство и сразу ощутила электроды, прикрепленные к лодыжкам. Интересно, как тамплиерам удавалось путешествовать во времени, когда не существовало ни электродов, ни батарей?
     Закрыв глаза и сосредоточившись на мысли о Черном Ниале, Грейс стала дышать медленно, глубоко. Хотя она подготовилась именно так, чтобы вернуться на шестьсот семьдесят пять лет назад, однако чувствовала, что ей нужна цель, а единственная цель, какая у нее есть, - это Ниал. Поскольку ей никогда не встречались его портреты, Грейс могла сконцентрироваться лишь на образе грозного воина.
     Он столько месяцев владел ее мыслями днем, когда она переводила рукописи, ее снами по ночам, просыпаясь, она даже разговаривала с ним и ей казалось, что Ниал где-то рядом. Во сне он занимался с ней любовью, заставляя ее проявлять скрытую чувственность. В каком-то смысле Черный Ниал был ее спасителем, давал надежду, не позволяя утонуть в бездонной яме отчаяния. Сила его духа доходила до нее сквозь бездну семи веков. Иногда он был намного реальнее всего, что ее окружало.
     Постепенно его образ начал проступать из тьмы - настолько же яркий, как вспышка молнии, и такой же мощный, как раскаты грома. Ниал здесь, рядом, она это чувствовала.
     Дышать глубоко и медленно. Втянуть воздух через одну ноздрю, пропустить через нос, выпустить через другую ноздрю. Полный круговорот, снова и снова. Дышать. Дышать...
     Грейс видела его черные глаза, его взгляд, пронзающий завесу времени, словно Ниал глядел прямо на нее. Она видела тонкий прямой нос, гриву черных волос, падающих на мускулистые плечи, косички, обрамляющие лицо. Рот, подающий команды, открыт. Вокруг кипела битва, но единственной отчетливой фигурой был только он. Грейс видела у него в одной руке тяжелый меч и страшный боевой топор в другой. Оружие было покрыто кровью. Он нападал, парировал, делал молниеносные выпады.
     Воздух циркулировал у нее внутри, мозг все отчетливее воспринимал человека, которого она выбрала своей целью. Спираль начала крепче сжиматься вокруг Грейс, казалось, ее куда-то затягивает, она поняла, что почти готова к переходу.
     "Ниал! Черный Ниал!" - мысленно выкрикивала она, чувствуя, как ее напряженное стремление болью отдается в каждой клетке тела. Ниал вдруг с удивлением оглянулся, словно до него дошло эхо ее крика, потом образ начал сгущаться, утягивая Грейс с собой во тьму. Остатки подсознания велели ей снять ногу с переключателя, и в ту же секунду мир взорвался.

Глава 19

     Грейс лежала на боку в холодной траве, ощущала боль, слышала какой-то шум, хотя не могла понять, что он означает. Она как будто выходила из наркоза, уже различала детали, но еще не осознала, кто она такая и где находится. Потом детали отошли на задний план, появилась мысль "О да, я Грейс", а в следующий момент или спустя час до нее дошло, что это все-таки сработало. Тут же по-настоящему заявила о себе и боль, словно Грейс основательно избили либо столкнули с лестницы.
     Шум тем временем стал громче. Она с трудом открыла глаза, попыталась сесть... и ее прошиб холодный пот, заставив наконец очнуться.
     Вокруг кипела битва. Казалось, сотни ревущих мужчин бросаются друг на друга, падают, крича от боли, слышен лязг металла, топот и ржание коней, пахнет свежей кровью, потом, мочой и испражнениями.
     Грейс села, но тут же откатилась в сторону. Двое грязных, длинноволосых, обвязанных пледами шотландцев дрались почти у ее головы, и окровавленный меч, со свистом разрезая воздух, едва не угодил в нее.
     Боже милостивый! Сосредоточившись на образе Черного Ниала, она видела его сражающимся, вот и приземлилась на месте битвы.
     Значит, он тут.
     Подхватив сумку, Грейс вскочила, чтобы отбежать подальше от двух шотландцев, но через несколько шагов споткнулась обо что-то мягкое и упала на окровавленное тело. Крик застрял у нее в горле, она, как безумная, вертела головой, пытаясь сориентироваться, куда ей бежать.
     Это была та долина, на которую они с Хармони глядели, когда поднялись на скалу, однако теперь здесь творилось нечто ужасное. Грейс охватила паника: она не могла отыскать в этом столпотворении Ниала, не видела человека с развевающимися черными волосами и тяжелым мечом в руке. Господи, вдруг он лежит где-нибудь, окрашивая землю собственной кровью?
     Она же не представляет, как Ниал выглядит на самом деле, а хранитель не излучает свет подобно архангелу со сверкающим мечом, он может быть одним из тех бойцов, которые чуть не наступили на нее, и она этого даже не знала.
     Как его найти? Закричать изо всех сил "Черный Ниал"?
     - Ниал Дью! Ниал Дью! - раздался внезапный рев с другого конца поля битвы, и все повернулись в том направлении.
     Грейс вдруг поняла: они выкрикивают его имя, ведь Дью означает "черный". Неужели он пал от меча? Побледнев, она ринулась вперед, ноги скользили по вязкой, пропитанной кровью земле, но ею двигало непреодолимое желание быть рядом с ним. Нет, только не Ниал. Он же непобедимый, самый грозный воин христианского мира.
     Теперь все повернулись к ней, и Грейс в ужасе замерла на месте при виде грязных, длинноволосых, голоногих людей, бегущих в ее сторону. Если она достанется кому-то из них в качестве военной добычи, то непременно будет изнасилована и убита. Она повернула обратно, проклиная длинное платье, мешающее бежать, и сумку, бьющую по ногам.
     Земля дрожала от конского топота, чья-то рука обхватила Грейс, подняла в воздух, и она оказалась на колене, покрытом вонючей шкурой. Всадник захохотал, грубо шлепнул ее по заду, повернул лошадь и что-то крикнул. Грейс поняла одно слово "Ниал Дью", поэтому, беспомощно лежа поперек седла и прижимая к груди сумку, могла лишь надеяться, что головорез, захвативший ее в плен, это сам Ниал. Она видела только часть мясистого лица с неопрятной бородой, которое совершенно не походило на лицо из снов, но если это Ниал, то он защитит ее.
     Ублюдок пребывал в отличном настроении, хохотал и шутил на скаку, а потом вдруг запустил руку ей между ног. Задохнувшись от ярости, Грейс молниеносно, как змея, повернула голову и впилась зубами в его голую икру. Он взвыл от неожиданной боли, а ее замутило от отвращения и начало рвать прямо ему на ногу.
     Вокруг радостно загоготали, показывая на них пальцами. Укушенный сбросил ее с седла, и Грейс пришлось идти пешком, иначе бы ее поволокли. Бежать пленнице некуда, поэтому они не беспокоились, только указывали ей дорогу.
     Теперь у нее хотя бы появилась возможность оглядеться. Поскольку Грейс не знала, утро сейчас или день, то не могла определить, в каком направлении они движутся. Во всяком случае, не на север и не на юг, так как солнце было у них за спиной. Если сейчас утро, значит, идут на запад, а если день - на восток.
     Несколько человек несли длинный тюк, обмотанный пестрыми грязными пледами, который время от времени начинал дергаться, и тогда бандиты злобно били по нему кулаками. Один из носильщиков поймал ее взгляд.
     - Ниал Дью, - гордо сказал он, ткнув пальцем в ношу.
     Господи, значит, это не люди Ниала, значит, он в плену, а его воины не решаются преследовать бандитов из опасения, что пленника убьют.
     Грейс лихорадочно обдумывала варианты. Его могут отпустить за выкуп или сначала пытать ради удовольствия, а потом убить. Насколько ей известно, шотландцы в средние века считали похищение людей обычным делом, которое приносило немалый доход, выкуп же платили за того, кто вернулся живым и здоровым. А нет пленника - нет и золота. Шотландцы слишком практичны.
     Но если Ниала предпочтут убить...
     Она должна найти способ помочь ему. Правда, она тоже пленница и, судя по всему, ее ждет еще худшая участь, чем его. Женщина более уязвима, на нее смотрят как на кусок мяса, она станет игрушкой для насильника и, возможно, не одного, если не сумеет ничего придумать. Грейс вздрогнула от страха, но тут же взяла себя в руки. Она здесь. Она действительно прошла сквозь время. Хотя обстоятельства не слишком благоприятны, ей все же удалось найти Черного Ниала, причем сразу.
     Грейс изучающе оглядела бандитов. Несмотря на слой грязи, нечесаные волосы и неопрятные бороды, в них можно безошибочно узнать шотландцев.
     Довольными они не выглядели, ибо понесли тяжелые потери, к тому же ни один не вышел из битвы совершенно невредимым. Смех раздавался только при упоминании имени Ниала. Отыскав глазами свою пленницу, бородатый что-то сказал ей по-гэльски. Она хотела молча пожать плечами, но вдруг о