его  удивлению,
она подмигнула в ответ!
   Профессор Ивел оказался высоким мужчиной, с грудью "колесом",  густой
сединой и обилием морщин на лице. Про такого  сказали  бы:  "Благородный
старик". Как и жена, он оказался очень веселым и неформальным человеком.
И едет был  соответственно:  старые  хлопчатобумажные  штаны,  полинялая
рубаха и стоптанные туфли, то есть  любимый  набор  Дейна,  так  что  он
моментально проникся к нему симпатией.  Голубые  глаза  Ивела  светились
умом и чувством юмора, но взгляд  их,  в  первую  минуту  обращенный  на
Дейна, был очень острым. Вдруг Холлистер все понял.
   - Все те опасения насчет репортеров  бульварной  прессы...  это  ведь
было для отвода глаз? Вы тоже... -  Он  запнулся,  не  решаясь  обвинить
профессора в принадлежности к тому клану людей, в существование которого
он не очень-то верил.
   - Экстрасенс, - мягко  договорил  за  него  сам  профессор  Ивел.  Он
широким жестом показал на уютное кресло. - Присаживайтесь. -  Дейн  сел,
профессор опустился на свое место и продолжил:
   - Впрочем, не такой одаренный, как некоторые из тех, с кем я работаю.
Далеко  не  такой  одаренный.  Мне   непременно   нужно   видеть   глаза
собеседника. Именно поэтому я не даю никакой информации по телефону. Мой
скромный дар не действует на больших расстояниях. Увы. - Он улыбнулся.
   - Вы что, будете сейчас читать мои мысли?
   Профессор хохотнул.
   - Вовсе нет, успокойтесь. В телепатии я не силен, об этом вам  скажет
моя жена. Итак, слушаю. Расскажите мне о Марли. Как она вообще?
   - А я-то приготовился вас слушать, профессор, -  суховато  проговорил
Дейн.
   - Но вы еще не успели ничего спросить, - заметил Ивел. - А я успел.
   Дейн не знал  -  улыбаться  ему  или  сердиться.  В  этом  седовласом
профессоре  было  что-то  от  непослушного  ребенка.  Но  наконец   Дейн
улыбнулся и сдался.
   - Даже не знаю, что рассказывать. Я не отношусь к  числу  тех  людей,
которым она доверяет, - признался он, потирая  подбородок.  -  Например,
вчера утром она предупредила, что больше не пустит меня на порог. Только
по предъявлении ордера.
   Профессор хохотнул:
   - Узнаю нашу Марли. Честно говоря, я опасался,  что  последствия  той
травмы не изгладятся  у  нее  до  конца  жизни.  Она  умеет  быть  очень
терпеливой, когда захочет, но и вспыльчивой тоже.
   - Об этом я вам больше могу рассказать, - пробормотал Дейн и  тут  же
ухватился за оброненное профессором слово:
   - А что за травма? Это когда ее похитил Глин?
   - Да. Жуткая история.  Потом  Марли  неделю  находилась  в  состоянии
кататонии и не разговаривала еще почти два месяца. Все мы  думали  -  да
Марли и сама была в этом уверена, - что она навсегда потеряла  свой  дар
экстрасенса. - Профессор внимательно посмотрел на Дейна. -  Но  если  вы
проявили к ней такой интерес, значит, надо полагать, дар вернулся?
   - Возможно, - уклончиво ответил Дейн.
   - А, понимаю... Скептицизм. Но раз вы предприняли такое  путешествие,
значит, ей удалось чем-то  всерьез  заинтриговать  вас?  Не  обижайтесь,
детектив. Скептицизм - это то, чего следовало ожидать.  Вполне  здоровая
реакция. Наоборот, я бы встревожился, если б вы сразу поверили  во  все,
что она вам сказала. Вы не  поверили,  и  это  говорит  о  том,  что  вы
правильно выбрали профессию.
   Дейн твердой рукой вернул разговор в прежнее русло:
   - Так я насчет похищения. В одной газете тогда сообщалось, что  Марли
была сильно избита.  -  Говоря  это,  Дейн  изо  всех  сил  старался  не
представлять себе известных подробностей. Уж он-то всяких на своем  веку
повидал: и избитых, и покалеченных...  Ему  не  хотелось  соединять  эти
несчастные образы и образ Марли. - И после этого молчок. Значит, на  ваш
взгляд, травма была настолько серьезна, что...
   - Нет, я ничего подобного не говорил, - перебил его профессор Ивел. -
Не стану преуменьшать тяжесть нанесенных ей побоев, но скажу только, что
физически она полностью оправилась еще до того, как к ней  вернулся  дар
речи. Гораздо сильнее оказалась душевная травма.
   - Так что же конкретно произошло?
   Профессор задумчиво помолчал, а потом спросил:
   - Что вам известно о парапсихологии?
   - Я смогу написать это слово без ошибок
   - Понятно. Значит, все ваши представления о ней  навеяны  в  основном
телевизионными шоу и болтовней гадалок на деревенских ярмарках?
   - Примерно.
   - В таком случае наплюйте и забудьте об этом и начнем с начала. Лично
я  всегда  полагал,  что  природа  этого  явления  чрезвычайно   проста:
электрическая энергия. Для каждой мысли  и  каждого  поступка  требуется
электрическая энергия. Ее можно засечь. Кто-то чувствителен к  пчелиному
яду, а кто-то - к такой  энергии.  Человеческая  чувствительность  имеет
несколько  степеней  проявления.  Большинство  людей   обладают   слабой
степенью чувствительности, и  очень  мало  тех,  кто  сверхчувствителен.
Только не надо путать это с мошенничеством,  хотя,  конечно,  шарлатанов
немало. Но, между прочим, шарлатан и понятия не имеет о том,  что  такое
дар сверхчувствительности. Этот дар кольнет его в задницу, а он даже  не
поймет, что это было!.. -  Профессор  прервался  и  смущенно  глянул  на
Дейна. - Прошу прощения. Жена говорит, что я порой излишне увлекаюсь...
   "И она абсолютно права", - подумал Дейн, но вслух с улыбкой сказал:
   - Да ничего. Теперь давайте перейдем непосредственно к Марли...
   - Марли - исключительный случай. Зачатки  экстрасенсорного  дарования
есть, пожалуй, у большинства  людей.  Каждый  называет  это  по  своему:
наитие, инстинкт, интуиция и так далее, как  кому  удобней.  Это  слабая
степень чувствительности. Некоторые  люди  гораздо  более  продвинуты  в
этом. Еще меньше - обладают уже  заметно  повышенной  чувствительностью,
степень которой можно проверить и измерить. И  наконец,  есть  редчайшие
единицы, такие как Марли, ее сверхчувствительность уникальна. Равной  по
мощности  я  не  встречал.  Для  наглядности  переключимся  на  авиацию.
Большинство людей - примитивные бипланы. Некоторые тянут на "Cessna".  A
Марли - это новейший реактивный истребитель.
   - Вы проверяли ее, конечно?
   - Марли  обследовалась  почти  безостановочно  с  самого  детства.  С
четырех лет. Кстати, уже тогда она умела  показывать  свой  характер,  -
мягко добавил он.
   - В чем конкретно заключается ее... мм... дарование?
   - Если брать главную черту, то она сканер.
   - Кто-кто?
   -  Сканер.  Она  очень  восприимчива.  В  первую  очередь  к  эмоциям
окружающих  ее  людей.  Сила  восприимчивости  такова,  что  раньше   ее
достаточно было вывести на прогулку на шумную улицу, и уже через  минуту
она могла схватиться руками за голову и поднять  крик.  Чужие  эмоции  и
переживания наседали на нее со всех  сторон.  Однажды  Марли  попыталась
описать этот процесс в понятных нам терминах. Сказала, что это похоже на
смесь  воплей  и  радиопомех,  выведенных  на  полную  громкость.  Тогда
основная проблема заключалась в том,  как  ей  научиться  контролировать
свою восприимчивость, блокировать ее, чтобы  получить  возможность  жить
нормальной жизнью.
   - Вы сказали, что восприимчивость - это ее главная черта.  А  есть  и
другие?
   - Вы так спрашиваете, как будто она цирковой пони,  -  неодобрительно
заметил профессор.
   - Я ничего обидного не имел в виду. Врать не буду: лично  мне  что-то
не верится во все это. Но чертовски интересно!
   И это еще было мягко сказано.
   - Ничего, еще поверите, - с уверенностью и  даже  каким-то  злорадным
удовлетворением в голосе предсказал профессор. - Достаточно вашему брату
хоть немного поработать с Марли, как вы все начинаете верить.
   - "Нашему брату"? Это кому?
   - Полицейским. Даже такие циники, как вы, со временем  признают,  что
Марли отвечает за свои слова. А пока вернемся к  вашему  вопросу.  Марли
обладает также даром ясновидения, однако он у нее развит не так  сильно,
как  восприимчивость.  Для  того  чтобы  задействовать   способность   к
ясновидению,  ей  сначала  нужно  блокировать  свою  восприимчивость.  А
последнее она так до конца и не освоила.
   -  Ясновидение?  Вы  хотите  сказать,  что  она  умеет  предсказывать
будущее?
   - Нет, предсказывать будущее - это относится к дару предвидения.
   Дейн потер рукой лоб, чувствуя, как у него начинает ныть башка.
   - Что-то я,  похоже,  слегка  запутался.  Мне  всегда  казалось,  что
ясновидящий - это человек с  хрустальным  шаром,  который  предсказывает
будущее.
   Профессор Ивел расхохотался.
   - Нет, дорогой, человек с хрустальным шаром - это шарлатан.
   - Ясно. Значит так: сканер -  это  тот,  кто  способен  улавливать  и
переживать эмоции других людей, а...
   Профессор утвердительно кивнул и продолжил:
   - ...ясновидящий чувствует удаленные предметы  и  знает  о  событиях,
которые происходят  далеко  от  него.  Вне  пределов  прямой  видимости.
Человек, обладающий даром предвидения, способен заглядывать  в  будущее.
А, к примеру, телекинез - это  способность  волевым  усилием  перемещать
предметы в физическом пространстве.
   - И гнуть ложки.
   - Гнуть  ложки  -  в  основном  удел  шарлатанов,  -  возразил  Ивел,
брезгливо отмахнувшись. - Может, иной из этих артистов и обладает  даром
телекинеза, но, как правило, тут  все  решает  ловкость  рук.  Вообще-то
надежно  классифицировать  парапсихологические  способности  невозможно,
потому что степень их проявления у разных людей сильно колеблется.  Как,
например, та же способность к чтению.
   - А дар Марли, значит, помогал ей находить пропавших людей?
   - Мм... Дар действительно уникальный.  Ее  восприимчивость  настолько
обострялась, когда она настраивалась на какого-нибудь человека...  Между
прочим, она называла это "видениями", но я, наблюдавший за ней  в  такие
минуты, выбрал бы определение покрепче.  Видение  -  это  то,  что,  как
правило, можно с легкостью прервать. Но с Марли все было иначе.  Событие
полностью захватывало ее, реальный мир просто  переставал  существовать.
Переживания отличались  тем,  что  были  предельно  изнурительны.  Когда
видение уходило, Марли  просто  падала  как  подкошенная.  Но  во  время
видения сосредоточенность на объекте и событии достигала такой силы, что
ей, как правило,  удавалось  определить  место  действия,  и  потом  она
крепилась ровно  столько,  сколько  требовалось  для  того,  чтобы  дать
наводку полиции. И только после этого теряла сознание.
   - А что из себя представлял Арно Глин?
   Выражение лица профессора Ивела изменилось. Теперь в нем  была  смесь
боли и ненависти.
   - Глин был настоящим  чудовищем.  Педофил,  садист,  убийца.  Отдавал
предпочтение маленьким мальчикам. Он их похищал,  тащил  в  какое-нибудь
укромное местечко, забавлялся день-два, а потом убивал. К  сожалению,  в
маленьком городке все на виду, поэтому, когда шериф решил  обратиться  к
Марли за помощью, газеты растрепали об этом по всей округе еще до захода
солнца. А на следующий день появилась обстоятельная  статья,  в  которой
рассказывалось  о  даровании  Марли,  ее  заслугах,  удачах  и  вдобавок
сообщалось время ее приезда в город. Глин стал ждать. И как  только  она
осталась одна в своей комнате в мотеле, он похитил ее.
   - Но если она такая восприимчивая, как вы говорите, почему же  ей  не
удалось почуять его приближение?
   -   К   тому   времени   Марли   уже   научилась   блокировать   свою
чувствительность. Она автоматически прибегала к этому всякий раз,  когда
оказывалась в городе. Иначе просто не смогла бы нормально жить. И потом,
некоторые люди умеют подсознательно окружать себя своего  рода  защитным
экраном. Возможно, Глин относился к их числу. Наконец,  может  быть,  он
вообще не думал ни о чем, когда подкрадывался к ней. Марли так и не дала
этому никакого объяснения. Она вообще не вспоминала о том кошмаре.
   Перед следующим вопросом у Дейна на душе стало довольно  погано,  ибо
он боялся получить утвердительный ответ.
   - Он изнасиловал ее? - спросил Дейн низким, хриплым голосом.
   Профессор отрицательно покачал головой.
   - Не смог.
   Дейн с облегчением вздохнул, на мгновение даже прикрыв глаза.
   - Но пытался, - добавил Ивел, поджал губы и посмотрел  вниз  на  свои
руки. - Он привез ее туда, где прятал свою последнюю жертву, пятилетнего
мальчика, над  которым  к  тому  времени  Глин  уже  вволю  поизмывался.
Несчастный был привязан к кровати. Глин опрокинул Марли на пол, сорвал с
нее одежду и попытался ее изнасиловать. Но женщины слабо возбуждали  его
и он не смог достичь необходимой эрекции. Он  пытался  несколько  раз  и
после каждой неудачи бил ее, все больше  распаляясь.  Может  быть,  Глин
рассчитывал на то, что при помощи  истязаний  сможет  достичь  требуемой
степени возбуждения. Но ничего не вышло, и  тогда  он  в  слепой  ярости
обрушился на ребенка. На глазах у Марли он  стал  бить  малыша  ножом  и
убил. Потом на лице, грудной клетке и на животе ребенка было  обнаружено
двадцать семь колотых  ран.  Он  убивал  его,  и  все  это  время  Марли
переживала страдания мальчика. Она чувствовала, как тот умирает.

Глава 8

   У Дейна было такое ощущение, как будто у него в животе кто-то  махнул
когтистой лапой. Ему даже не потребовалось напрягать воображение,  чтобы
представить себе то, что пришлось пережить Марли. Дейн был  полицейским.
Он столько всякого повидал  за  свою  жизнь,  практически  любой  случай
содержался в копилке его памяти. Он  знал,  что  такое  тяжкие  телесные
повреждения. Знал, как выглядит труп человека, которого кромсали  ножом.
Мог себе представить, сколько при этом выливается крови.  Она  заполняет
все вокруг и проникает даже в твои сны. Дейн отчетливо представлял себе,
как плакал и кричал несчастный ребенок, ясно видел его ужас и  отчаяние,
переживал его боль и полную беззащитность, ибо сам расследовал  подобные
дела.
   Марли прошла через это. А через шесть лет на нее  обрушилось  видение
убийства  Надин  Виник.  Она  вновь  увидела  руку  с  зажатым   в   ней
окровавленным ножом. Чего ей стоило  пережить  все  это  еще  раз?..  От
похожести смертей того мальчика и миссис Виник мутило.
   В какую-то минуту во время беседы с профессором  Ивелом  весь  цинизм
Дейна куда-то улетучился. Стойкое предубеждение детектива дало  трещину.
Он вынужден был с неохотой признаться себе в том, что верит:  да,  Марли
видела гибель миссис Виник. Возможно, это было первое видение за все эти
шесть лет, ведь профессор  подчеркивал,  что,  когда  Марли  поправилась
физически и душевно, выяснилось, что ее дар  пропал  бесследно.  Впервые
она получила возможность вести самую обыкновенную нормальную жизнь.  Она
всегда хотела этого, но добилась такой непомерной ценой... Прошло  шесть
лет, а она все еще расплачивается. Теперь Дейну стало ясно, почему Марли
жила одиноко, не обзаводясь другом.
   И осознав это, он твердо  решил,  что  изменит  ситуацию.  Именно  он
должен это сделать.
   В голове у него бушевали самые противоречивые  чувства.  Если  бы  он
смог посмотреть на себя со стороны, то, наверно, позабавился бы изрядно.
До сих пор ему  удавалось  избегать  жизненных  конфликтов,  от  которых
страдали другие полицейские.
   Впрочем, сейчас ему было не до смеха.  До  сих  пор  он  не  верил  в
телепатию и смеялся над теми, кто верил. Теперь  вопрос  уже  не  стоял:
верить или нет. Теперь он размышлял над тем, как  использовать  Марли  в
деле поимки убийцы миссис Виник.
   Поймав себя на  этих  мыслях,  он  себя  возненавидел.  Ему  хотелось
защитить ее, а не подталкивать к очередному убийце в ее жизни.  Но  Дейн
не забывал о том, что служит  в  полиции.  Он  обязан  был  использовать
абсолютно все средства для того, чтобы раскрыть  преступление.  Особенно
такое дикое. Этот гад не имеет права разгуливать на свободе среди ничего
не подозревающих людей. И, несмотря на свой  мужской  инстинкт,  который
требовал  оградить  Марли  от  этого,  он  знал,  что   использует   все
возможности, включая и ее талант...  При  этом  он  сделает  все,  чтобы
обеспечить ей  безопасность.  Но  убийцу  все  равно  необходимо  найти.
Жестокость преступления была такова, что спасти от  смертного  приговора
этого недоноска могла только справка о том, что он законченный псих.
   Но сначала его надо поймать.
   Мучило Дейна  и  другое.  Какой  мужик  захочет  портить  себе  нервы
"проблемными"  взаимоотношениями  с  женщиной?  Дейн  не   считал   себя
исключением из правила. Ему нравилась его жизнь,  нравилась  свобода  от
женского влияния. Он не желал ни перед кем отчитываться в том, например,
как  он  распоряжается  своим  временем.  Не  хотел,  задумывая  что-то,
считаться с  мнением  другого.  Но  когда  речь  заходила  о  Марли,  он
чувствовал себя загнанным в угол. Его и раньше порой сильно тянуло к той
или иной женщине, но такого еще  не  бывало  ни  разу.  Горячка,  жгучая
жажда, которые не покидали его ни на мгновение. Всего четыре дня  прошло
с тех пор, как он, войдя в кабинет Боннеса, впервые  увидел  ее.  С  той
минуты он думал о ней постоянно. И чем больше узнавал о ней, тем  глубже
увязал в своих чувствах. Причем она-то как раз ничем его не поощряла. Он
делал все сам за них обоих. И  делал,  до  конца  сопротивляясь  каждому
своему шагу.
   После того кошмара с Глином Марли стала совершенно  избегать  мужчин.
Какой там секс, даже невинное романтическое увлечение  пугало  ее.  Дейн
убеждал себя в том, что надо отойти в сторону, дать ей время и свободное
пространство, постепенно расположить ее  к  доверию.  Но  он  знал,  что
ничего из этого не выйдет. Дейн не умел ждать. Он твердо  решил  сделать
ее своей и как можно скорее. Конечно, она будет бояться секса. Но  он  -
именно он и, не дай Бог, кто-нибудь другой - поможет ей понять, что секс
может доставлять радость. До сих пор он не знал, что такое ревность,  но
теперь Дейн мучился этим чувством. Он ревновал не к  Глину,  разумеется,
но ко всем прочим мужчинам, которым, как ему казалось,  достаточно  было
один раз посмотреть в сторону Марли, чтобы потонуть в ее бездонных синих
глазах.  Он  хотел  завоевать  право  встать  рядом  с  ней   и   грозно
предупреждать глазами всякого поганца, который  посмеет  задержаться  на
ней взглядом.
   Трэммел будет ржать до упаду. Раньше перед Дейном никогда не вставала
проблема; женщины и работа, потому что  работа  всегда  была  на  первом
месте. А теперь он потерял голову из-за  женщины,  олицетворявшей  собой
главную его надежду на раскрытие убийства, которым он как раз занимался.
   Его самолет приземлился в половине десятого.  Встал  он  в  тот  день
засветло, - уж не говоря о полете через всю страну  туда  и  обратно,  -
поэтому  сейчас  чувствовал  дикую  усталость.  Из  телефона-автомата  в
аэропорту он связался с Трэммелом, сообщил, что увидится с ним  утром  и
все расскажет.
   Повесив трубку, Дейн с минуту стоял неподвижно, размышляя. Он  устал,
одежда после самолета вся жеваная, настроение  препоганнейшее.  Надо  бы
отправиться домой и уткнуться носом  в  подушку,  спокойно  отдохнуть  и
хорошенько подумать обо всем.  Он  отлично  знал,  что  именно  в  таком
состоянии ему "надо бы" сделать, но решил  поступить  иначе.  Ибо  хотел
видеть Марли. Это означало, что он ищет сложностей на свою голову. Но  с
другой стороны, не ждать же, когда эти сложности опутают его  всего  как
паутина?

***

   Марли рывком открыла входную дверь после того, как в нее постучали  в
пятый раз. Она заслонила собой проход, всем своим видом  показывая,  что
не собирается впускать его в дом.
   - Сейчас уже  половина  одиннадцатого  вечера,  детектив,  -  холодно
проговорила она. - Если у вас есть ордер - милости просим.  Если  нет  -
катитесь.
   - Ясно, - беззаботно ответил Дейн и вошел в дом.
   Она, никак не ожидая от него  этого  маневра,  инстинктивно  подалась
назад, уступая ему дорогу.  Спохватилась,  да  поздно  было:  схватилась
снова за дверь, но он уже переступил порог.