едва
расслышала себя. - Оба раза я еще и рисовала во сне.
   Лунатизм с  палитрой  в  руках?  Заинтригованный,  Ричард  присел  на
краешек дивана, бедром прижав Суини к спинке.
   - Но почему это так подействовало на твой организм?
   Девушка закусила губу.
   - Один  старый  торговец  продавал  хот-доги  на  углу  в  нескольких
кварталах от салона. У него было самое доброе  лицо  из  всех,  какие  я
только встречала. Позавчера, проснувшись, я обнаружила, что  холст,  над
которым работала, снят с мольберта, а на его месте появился  другой.  На
картине был изображен тот самый старик. Из его ноздрей сочилась кровь  и
растекалась вокруг головы. Я нарисовала старика мертвым. С этого  все  и
началось.
   - Что именно? Озноб или ночные художества?
   - То и другое. Тем утром я узнала, что торговец  действительно  умер,
хотя еще накануне видела его живым.
   Ричард не знал, что сказать. Странное совпадение? Принять эту  версию
означало бы выйти за пределы  здравого  смысла,  но  если  Суини  больше
ничего не добавит, Ричард, пожалуй, не найдет  иного  объяснения,  кроме
случайного стечения обстоятельств.
   - А сегодня утром?
   Суини негромко и хрипло рассмеялась.
   - Увидев сегодня утром, что холст опять заменен другим, я решила, что
снова умер кто-то из моих знакомых. Слишком испуганная, я не  отважилась
взглянуть на него. Я боялась - боялась до колик, - что нарисовала тебя.
   Смысл, таившийся в признании девушки,  поразил  Ричарда  словно  удар
грома. Он стиснул кулаки, борясь с желанием обнять ее.  Ричард  не  смел
прикасаться к ней в  эту  минуту,  зная,  что  в  таком  случае  они  не
выберутся из постели до завтрашнего дня. Сейчас во взгляде Суини не было
и следа той колючей настороженности, которой она обычно  ограждала  себя
от окружающего мира.
   - И что же? Там действительно был  я?  -  Ричард  с  трудом  сохранял
спокойствие. У него возникло  ощущение,  что  Суини  благодарна  ему  за
сдержанность, проявленную в ответ на ее откровение.
   Суини опять рассмеялась, на сей раз искренне.
   - Нет. Я нарисовала обувь.  Две  туфли.  Одну  -  мужскую,  другую  -
женскую.
   От неожиданности Ричард усмехнулся:
   - Туфли? Ну-ну.  Вот  так  и  рождаются  новые  течения  в  живописи.
Кое-кому два непарных предмета обуви могли  бы  показаться  исполненными
глубокого смысла.
   Суини фыркнула:
   -  Ага.  Тем  самым  людям,  которые  покупают  ван  Дерна,  даже  не
догадываясь, что на такую мазню способна любая обезьяна.
   Прозвучавшее в ее голосе отвращение рассмешило Ричарда. Теперь  ничто
не мешало ему вновь прикоснуться  к  Суини,  и  он  приподнял  еще  один
завиток ее волос, наблюдая за тем, как тот обвивается вокруг его пальца.
Внимательно приглядевшись к локону, Ричард  потер  его  между  пальцами,
разделяя шелковистые прядки и тщательно продумывая следующий вопрос.
   - А теперь скажи, с чего у тебя взялась мысль, что я  умру,  если  ты
меня нарисуешь?
   Ричард успел посмотреть в глаза девушки в то самое мгновение, когда в
них мелькнул ужас.
   - Ты подумаешь, что я сошла с ума, - ответила она.
   - И все же попытайся. Я не оставлю тебя в покое, пока не выясню,  что
происходит.
   Суини опять заерзала, сердито глядя на одеяло.
   - Нельзя ли мне избавиться от этой штуки? Мне кажется,  что  на  меня
надели смирительную рубашку. Очень неуютное ощущение,  тем  более  после
того, что я тебе сейчас наговорила.
   Улыбаясь, Ричард с силой потянул за одеяло, освобождая девушку. Суини
хотела отбросить одеяло в сторону, но потом вспомнила, что  лежит  почти
голая, и зажала его под мышками.
   - Примерно год назад со мной начали происходить  загадочные  вещи,  -
сказала она, вздохнув.
   - Что значит - загадочные?
   Суини взмахнула рукой.
   - Как только я приближаюсь  к  светофору,  зажигается  зеленый  свет.
Стоит мне подъехать к обочине, тут же освобождается парковочное место...
ну и так далее.
   Ричард шевельнул бровями.
   - Очень удобно. - Он помнил, как быстро они добрались сюда из салона.
Машины словно по волшебству уступали им дорогу, что очень  раздосадовало
тогда Ричарда, поскольку он рассчитывал провести с Суини больше времени.
   - Да, это мне тоже нравится. А еще мне  нравится,  что  мои  растения
чувствуют себя очень хорошо. Раньше они часто погибали, но  теперь,  что
бы я с ними ни делала, продолжают цвести и зеленеть. - Она  показала  на
кактус с нежными розовыми бутонами. - Это кактус "Декабрист", он  цветет
уже шестой раз за год.
   Ричард потер подбородок.
   - По-моему, обычно он цветет гораздо реже.
   - Так вот, раньше с ним такого не бывало.
   - И все? - Здесь определенно должно быть что-то  еще.  Вряд  ли  огни
светофоров и освободившиеся парковочные места ввергли бы девушку в такое
смятение.
   Внезапно Суини поежилась,  и  Ричард  насторожился.  Однако  ее  кожа
оставалась гладкой, и он понял, что дрожь вызвана не холодом, а мыслями,
мучившими Суини. Она  смотрела  на  него  широко  распахнутыми  голубыми
глазами, в которых застыло затравленное оцепенение.
   - Я начала видеть призраков, - прошептала Суини.

Глава 10

   Суини было трудно судить, поверил ей Ричард или нет, но сейчас это не
имело значения.  Она  испытала  ошеломляющее  облегчение  от  того,  что
нашелся человек, которому она призналась во всем.  Только  сейчас  Суини
осознала, в каком напряжении жила до сих пор, вынужденная один  на  один
сталкиваться  с  таинственными  явлениями.  Ричард  не  спускал  с   нее
серьезного взгляда, продолжая мягко поглаживать ее волосы.
   Внезапно Суини поняла, как важно для нее, что он о  ней  думает.  Это
было самым главным. Еще три дня назад она не поверила бы, что способна с
такой готовностью откликнуться на внимание мужчины, как это произошло  с
Ричардом. Она не могла взять в толк, как удалось  Ричарду  сблизиться  с
ней за столь короткое время, но факт остается фактом. Он стал необычайно
важен для нее, поэтому Суини  очень  дорожила  его  мнением.  Что,  если
Ричард сочтет ее ненормальной и  не  заслуживающей  того,  чтобы  с  ней
возиться?
   Внезапно она почувствовала, что постоянно  избегает  смотреть  ему  в
глаза. Ее щеки вновь вспыхнули жарким  румянцем.  Господи,  как  же  она
могла забыть об осторожности, клюнула на угрозу, что Ричард отвезет ее к
врачу, и  так  разоткровенничалась?  Ведь  и  сама  Суини  собиралась  к
докторам,  чтобы  выяснить,  не  физический  ли  недуг  -   причина   ее
постоянного  озноба.   Несомненно   одно   -   угрозы   Ричарда   сильно
преувеличены.
   - Сама не пойму, зачем я тебе это рассказала, - пробормотала Суини.
   Ричард бросил взгляд на девушку, продолжая играть ее волосами.
   - Ты прекрасно все понимаешь, - мягким  голосом  отозвался  он.  -  А
почему ты думаешь, что это призраки?
   - Потому что эти люди мертвы, - раздраженно ответила  Суини,  сердито
посмотрев на него. - Если ты, побывав на похоронах человека, через месяц
встретишь его на стоянке  супермаркета,  разве  тебе  не  покажется  это
странным? - Она решила не обращать внимания  на  загадочный  тон,  каким
Ричард произнес "ты прекрасно все понимаешь".
   - Конечно, покажется. - Губы  Ричарда  дрогнули,  словно  он  пытался
скрыть ухмылку. Суини хотелось узнать, что смешного он в ней  нашел.  На
его лице то  и  дело  появлялось  такое  выражение,  будто  он  пытается
подавить смех.
   - Что тебя рассмешило?
   - Ты. Ты только и думаешь о том, как бы восстановить разделяющую  нас
стену, и даже не замечаешь, что я уже пасусь с тобой на одной лужайке.
   - Мы договорились избегать близких отношений...
   - Насколько мне помнится, это не  совсем  так,  -  спокойно  возразил
Ричард. - Наши с тобой отношения уже довольно близкие. Мы договаривались
не заниматься сексом и не занимались им, хотя  должен  тебе  признаться,
Суити, я едва удержался от соблазна.
   "Он забавляется с моим именем, то опуская "н", то заменяя  на  другой
звук", - подумала  Суини.  Может,  причина  тому  -  остатки  протяжного
виргинского произношения, которого она до сих  пор  не  замечала  в  его
речи, хотя теперь сама удивлялась почему.  И  вообще  ему  следовало  бы
одеться, а не  лежать  на  ней  почти  голым.  Грудь  парня  из  рекламы
кока-колы не шла ни в  какое  сравнение  с  широкой  мускулистой  грудью
Ричарда,  покрытой  восхитительной  растительностью.  Суини   захотелось
положить на нее руки,  почувствовать  под  своими  ладонями  биение  его
сердца, вобрать впрок немножко его тепла на тот случай, если  она  вновь
замерзнет, а Ричарда не окажется рядом.
   - Расскажи мне еще о призраках, - вкрадчиво попросил Ричард.
   Что ж, она уже выпустила кота из мешка, теперь можно рассказать  все.
Казалось, Ричард расположился здесь надолго и не двинется с места до тех
пор, пока не выслушает ее до конца.
   - Впервые это случилось  в  Клейтоне,  около  года  назад.  Маленький
мальчик по имени Сэм Бересфорд умер  от  белокровия,  а  через  месяц  я
встретила его на  стоянке  супермаркета.  Он  пытался  привлечь  к  себе
внимание матери, заговорить с ней... ну и так далее.
   - Печальная история, - заметил Ричард, и Суини кивнула.
   - Со временем я встречала призраков  все  чаще,  а  Клейтон  -  такой
маленький город, что я знала в лицо почти всех его обитателей, даже если
была с ними незнакома. Они приветствовали меня взмахом руки, и  я  вдруг
поймала себя на том, что сама машу в ответ или здороваюсь, а  окружающие
бросают на меня странные взгляды. Тогда я поняла, что мне лучше  уехать.
Здесь тоже немало призраков, но они - жители  Нью-Йорка  и  очень  редко
заговаривают со мной.
   Ричард едва не расхохотался, но вновь подавил смех.
   - Надо  думать,  сталкиваться  с  призраками  в  маленьком  городе  -
удовольствие небольшое, - пробормотал он.
   - Ты мне не веришь? - Суини вздохнула, ее глаза погрустнели. - Я бы и
сама не поверила, случись это с кем-нибудь другим.
   - Я этого не говорил. - Ричард  оставил  в  покое  волосы  девушки  и
прикоснулся  к  ее  щеке.  -  Во  всем,  что  касается   привидений,   я
придерживаюсь широких взглядов. Рассказывай дальше.
   Суини пожала плечами.
   -   Они   какие-то    полупрозрачные,    двухмерные,    разговаривают
металлическими голосами. И всегда знают, что я их вижу. Понятия не  имею
откуда, но они это знают.
   - Значит, ты увидела призрак торговца, которого нарисовала? И поняла,
что он умер?
   - Он подошел ко  мне  на  улице.  Вынырнул  из-за  спины  и  попросил
отправить своим сыновьям набросок, на котором я изобразила его лицо.  Но
откуда ему было известно, что я нарисовала его? Я  сделала  эскиз  в  ту
ночь, когда он умер, и, естественно, не успела показать его старику.
   - Ты отправила эскиз его сыновьям?
   Суини кивнула.
   - Да, еще вчера.
   - А картина по-прежнему у тебя?
   Суини забеспокоилась.
   - Разумеется. А что?
   - Хотелось бы взглянуть. Из чистого любопытства.
   Суини уже собралась подняться, но вспомнила, что на ней  нет  одежды.
Поскольку Ричард уже видел ее грудь и прикасался к ней  и  учитывая  все
то, чем они  занимались,  любая  современная  женщина  на  ее  месте  не
раздумывая встала бы и оделась.
   - Вот тебе еще одно доказательство того, что я не  от  мира  сего.  -
Суини с удрученной улыбкой посмотрела на Ричарда и  увидела  его  хмурый
взгляд, прикованный к ней. Ее сердце дрогнуло, все  в  ней  затрепетало.
Нет, он не должен смотреть на нее этим взглядом...
   - О чем ты?
   Суини показала на свою одежду.
   - Отвернись.
   - Ага. - Ричард понимающе кивнул, но и не подумал встать  с  постели.
Его серьезный взгляд был пронизывающим, и Суини не решалась гадать,  что
он означает.
   Впрочем, она и сама не знала, чего опасается больше -  того  ли,  что
Ричард слишком многого хочет от нее, или того, что ничего не требует.
   Он провел большим пальцем по  ее  губам,  потом  по  щеке  до  скулы.
Мгновение они молча смотрели друг на друга, затем Ричард сообщил:
   - Я ускоряю процедуру развода.
   И мы сможем быть вместе. Суини не желала играть с Ричардом  и  делать
вид, что не понимает смысла его слов. Он хочет быть с ней и  ради  этого
готов двигать  юридические  горы.  Очень  лестно,  конечно,  что  Ричард
проявляет такую решительность из-за нее, но и чуть-чуть  страшновато.  А
если честно, по-настоящему страшно.
   Суини было хорошо одной, ее устраивала такая жизнь, но в эту  секунду
она без всякого внутреннего сопротивления поняла, что  грядут  перемены.
Ричард намерен все изменить. И что важнее, она сама жаждет этих перемен.
Впервые в жизни Суини  подумала,  что  было  бы  лучше,  если  бы  рядом
оказался кто-то близкий. Ей хотелось придать своим отношениям с Ричардом
новый смысл. Когда человеку не о ком заботиться, кроме самого себя,  его
жизнь гораздо более предсказуема, однако Суини уже не  чувствовала  себя
таким необитаемым островом, как прежде. Она не сможет всегда  полагаться
только на свои силы. Дважды ей потребовалась помощь Ричарда, и дважды он
явился на ее  зов.  Ощущение,  что  рядом  с  ней  тот,  на  кого  можно
опереться,  было  для  Суини  новым,   незнакомым,   но   и   невыразимо
умиротворяющим. Еще никогда она  не  чувствовала  себя  так  уверенно  и
спокойно, даже - точнее говоря, в особенности - в детстве.
   - Одевайся. - Ричард поднялся с дивана и отвернулся.
   Суини нужно было надеть лишь свитер и джинсы, и она справилась с этим
в считанные  секунды.  Отбросив  волосы  с  лица,  девушка  наслаждалась
расслабляющим, чуть дремотным, восхитительным теплом. Озноба  словно  не
бывало, осталось только ощущение здоровья и телесного комфорта.
   - Сюда. - Она  повела  Ричарда  в  студию,  хотя  в  четырехкомнатной
квартире он и сам мог  бы  сообразить,  что  к  чему.  Помещение  студии
предназначалось для устройства хозяйской  спальни,  но  Суини  поставила
свою кровать в меньшей комнате, и теперь было совершенно ясно,  где  она
спит, а где работает.
   Холст с изображением мертвого торговца девушка спрятала в  шкаф.  Она
не могла заставить себя выбросить его, однако ей не хватало духу держать
картину на виду. Суини двинулась к шкафу, но  Ричард  не  последовал  за
ней, а пошел по комнате, останавливаясь у каждого  завершенного  холста.
Плечи девушки скрутила внезапная судорога. Отзыв Кандры о  ее  последних
работах много значил для коммерческого успеха Суини, зато мнение Ричарда
значило еще больше для нее самой.
   - Твои работы изменились, - бросил он, остановившись  возле  особенно
яркого пейзажа, который стоял, прислоненный к  стене.  Ричарду  пришлось
опуститься на корточки, чтобы картина оказалась на уровне его взгляда.
   - Я и не предполагала, что ты знаешь мои работы, -  удивилась  Суини,
все еще испытывая тревогу. Она во все глаза смотрела  на  его  загорелую
спину, хорошо вылепленные мускулы, очерчивавшие желобок позвоночника. Ну
почему он не надел сорочку? Нет, ему  определенно  следовало  одеться  -
хотя бы ради ее покоя.
   - Разумеется, знаю. Кандра знакомила меня со многими художниками,  но
я обращал внимание только на тех, которые мне нравились.
   Это имело двойственный смысл.
   - В профессиональном или личном отношении? - встревожилась Суини.
   Он посмотрел на нее через плечо. Его темные глаза улыбались.
   - Если речь идет о тебе - в обоих.
   Ричард вновь повернулся к пейзажу и, протянув руку,  провел  кончиком
пальца по  ручейку,  огибавшему  камень  на  своем  пути.  Бегущую  воду
изобразить не так-то просто; необходимо уловить движение и  энергию,  не
забывая при этом об игре света на поверхности. Вода, если она не мутная,
принимает цвет того, что ее окружает: под чистым небом она синяя, в тени
горы - зеленая, в ненастный день -  тускло-серая.  Год  за  годом  Суини
вновь и вновь писала реку  Святого  Лаврентия,  но  это  занятие  ей  не
надоедало, поскольку вода всегда разная.
   - Как тебе  это  удалось?  -  пробормотал  Ричард.  -  Ручей  кажется
объемным. А  краски...  -  Он  умолк  и  перешел  к  следующей  картине,
изображающей рассвет на Манхэттене - темные безликие  силуэты  домов  на
фоне сверкающего неба. Суини написала  небо  яркими  розовато-оранжевыми
красками,  превратив  заурядный  небосклон  в  нечто  сказочное.   Чтобы
отыскать нужный оттенок, она целых два дня экспериментировала.
   Ричард молчал, и наконец Суини спросила резким от нетерпения голосом:
   - Ну?
   Он обернулся и бросил взгляд на ее напряженную фигуру.
   - Ты всегда была талантлива и  знаешь  об  этом.  Теперь  ты  заметно
выросла как художник.
   С облегчением вздохнув, Суини провела пальцами по волосам.
   - Я больше не могу рисовать так, как раньше, - призналась она. -  Как
и все прочее, мой стиль изменился около года назад. Когда  я  смотрю  на
то, что делаю, мне порой кажется, что это чужая работа.
   - Ты изменилась, и эти перемены коснулись твоего  стиля.  Может,  тут
есть какая-то связь, может, нет,  но  я  чертовски  рад  тому,  что  это
произошло.
   - Почему? - Суини удивленно посмотрела на него.
   - Потому что раньше ты меня не замечала. А теперь замечаешь.
   Ричард сказал это вполне серьезно, сопровождая  свои  слова  твердым,
пристальным взглядом. Суини  подумала,  что  этим  взглядом  он  мог  бы
загипнотизировать кобру. Судя по тому, что сама она не могла отвести  от
него глаз, магия Ричарда действовала и на нее. Суини  хотела  возразить,
сказать, что и раньше замечала его, но потом  поняла,  что  он  имеет  в
виду. До сих пор она не видела в нем мужчину. Мужчины представлялись  ей
бесполыми, чужими, совершенно ненужными существами. Не желая погружаться
в  сумбур  сексуальных  и  эмоциональных   отношений,   Суини   попросту
отгораживалась от них стеной. Отталкивающий пример родителей и решимость
целиком сосредоточиться на работе заставили Суини вести монашеский образ
жизни.
   Что бы ни вызвало перемену в ее отношении к мужчинам, происходившие с
ней загадочные события  или  внезапное  исчезновение  связанных  с  ними
страхов, но определенный период ее жизни закончился. Более  того,  Суини
полагала, что возврата к старому уже не будет. С ее глаз упали  шоры,  и
она уже  никогда  не  сможет  не  замечать  страсти  Ричарда,  по-мужски
голодного огонька, сверкавшего в его глазах всякий раз, когда он смотрел
на нее.
   - А ты замечал меня? - спросила она. - Ну, то есть  до  сих  пор.  Мы
встречались трижды... или?..
   - Четырежды. Да, я тебя замечал. - Он улыбнулся. - Я всегда  видел  в
тебе женщину.
   Теперь Ричард посмотрел на девушку так, что ее соски сжались,  и  она
боялась опустить глаза  и  увидеть  крохотные  точки,  пульсирующие  под
свитером. Суини надеялась, что Ричард ничего не  заметил,  и  не  хотела
привлекать его внимание.
   - Что с тобой? Ты замерзла или возбуждена? - мягко спросил Ричард,  и
Суини поняла: от его взгляда ничто не укрылось.
   Она откашлялась.
   - Думаю, от возбуждения, потому что мне ничуть не холодно.
   Ричард откинул голову и рассмеялся. Суини задумалась, как ей  быть  -
изобразить неведение или  принять  игру  и  пофлиртовать  с  ним.  Суини
предстояло еще многому научиться в этой соблазнительной игре,  и  только
сейчас она обнаружила, что это доставляет ей удовольствие.
   Но не сейчас. Еще рано. Она вновь откашлялась и повернулась к шкафу.
   - Картина здесь. - Суини буквально заставила себя открыть дверцу;  ей
очень уж не хотелось вновь встречаться с мрачным ликом  смерти.  Она  не
сможет взять картину, не посмотрев на нее. Когда  Суини  спрятала  ее  в
шкаф,  краски  еще  не  высохли,   поэтому   холст   пришлось   положить
изображением  кверху.  Как  истинный  художник,  Суини  не  решилась  бы
уничтожить даже такую страшную картину, хотя никогда еще не клала холсты
на просушку в шкаф.
   Она торопливо протянула руку, взяла полотно и прислонила его к стене.
Ричард приблизился и посмотрел на холст. Его лицо  окаменело  и  приняло
непроницаемое выражение. Суини отошла к окну и  остановилась,  глядя  на
улицу.
   - Ты на