лохо укрылись  и  продолжали  обстреливать
дом. Некоторые пытались обойти его  сзади,  но  дом  стоял  на  обширном
открытом пространстве, и им почти  не  за  чем  было  укрыться.  Женщина
неплохо стреляла. Теперь она пользовалась винтовкой  и  перемещалась  от
окна к окну.
   Луис  продумал  свою  стратегию.  Он  не   собирался   прятаться   от
нападавших. Его единственной целью  было  помочь  женщине:  не  дать  им
ворваться в дом или пустить скот на ее землю. То,  что  Беллами  узнает,
кто на ее стороне, могло даже помочь. Хотя он и  вел  в  Колорадо  тихую
жизнь, его умение стрелять здесь хорошо известно.  Люди  Беллами  должны
призадуматься, когда поймут, кто их противник.
   Для него и Ди Сван время было одновременно и союзником и врагом. Если
они с женщиной продержатся достаточно долго, к ним на помощь успеют люди
из Дабл Си. Но если они не появятся до наступления  ночи,  люди  Беллами
доберутся до дома под покровом темноты.
   С этими мыслями он принялся хладнокровно оценивать свои  возможности.
Луис намеревался изменить баланс сил в свою пользу.  Если  человек  убит
или тяжело ранен, его можно  не  бояться  в  темноте.  Тонкая,  холодная
улыбка промелькнула на лице Лукаса.  Черт  возьми,  в  любом  случае  он
слишком долго пробыл в Колорадо.

***

   Тилли не стала переодеваться для верховой езды и  просить  разрешения
одолжить одну из лошадей, привязанных у  салуна.  Когда  Луис  скакал  в
направлении долины Ручья Ангелов, она мчалась в другую сторону,  в  Дабл
Си. Ее вызывающая юбка позволила ей ехать верхом,  хотя  ноги  оказались
обнажены до колен. Она заметила несколько изумленных  лиц,  когда  гнала
лошадь по городу, но не задумалась о том, какую картину представляла.
   Ее  сердце  колотилось  так  же  сильно,   как   копыта   лошади   по
утрамбованной земле. "Ох, Кайл, - думала она. - Зачем  ты  это  сделал!"
Она бы дала ему денег, и никто бы не узнал об этом.  А  он  сохранил  бы
свое имущество, свою  мечту  стать  процветающим,  уважаемым  владельцем
ранчо. Теперь он напал на  Ди  Сван.  Такого  чудовищного  поступка  ему
никогда не забудут и, даже если все обойдется, никогда не примут  его  в
общество порядочных людей. Неважно, что он сделал это  от  отчаяния.  Он
будет  осужден.  И  если  Лукас  Кохран  не  предотвратит   те   ужасные
последствия, которые могут произойти, Кайла повесят.
   Кожа седла болезненно натирала внутренние стороны ее нежных бедер, но
она продолжала гнать лошадь, поскольку на счету была  каждая  минута.  В
любом случае, Лукасу потребуется много времени, чтобы добраться до Ручья
Ангелов, может быть, слишком много.  Но,  по  крайней  мере,  теперь  Ди
помогал Фронтерас, если только их обоих уже не убили.
   Лошадь начала уставать, и Тилли охватила  паника.  Если  она  загонит
несчастное животное до смерти скачкой по жаре, то не сможет добраться до
Дабл Си вовремя. Нетерпение билось в Тилли, как крылья птицы, а в голове
эхом отдавались слова: "Торопись, пока не поздно". Поздно для Ди, поздно
для Кайла... поздно для нее самой.
   Когда она увидела постройки усадьбы Кохранов,  ее  сердце,  казалось,
было готово разорваться. Главное здание в Дабл  Си  было  двухэтажным  и
имело  балкон  с  колоннами,  который  облегал  его  вокруг.  Тилли   не
натягивала поводья, пока не достигла хозяйского дома. Изможденная лошадь
неловко споткнулась.
   - Лукас! - завизжала она, соскальзывая с седла. - Лукас!
   Она взбежала на крыльцо и заколотила кулаком в дверь.
   - Здесь! Тилли, я здесь!
   Обернувшись, она увидела Лукаса, широкими шагами  идущего  к  ней  от
сарая. Она  сбежала  по  ступеням  и  помчалась  по  двору  к  нему,  не
переставая кричать:
   - Ты должен ехать к Ручью Ангелов! Они сошли с ума,  они  стреляют  в
нее, пытаются захватить ее землю...
   Она добежала до него, и он схватил  ее  за  руки,  чтобы  остановить.
Синие глаза Лукаса превратились в лед. Если бы ад  был  холодом,  он  бы
выглядел, подобно его глазам.
   - Кто сделал это?
   Его пальцы впились в ее нежные  руки.  Она  задыхалась,  и  он  грубо
затряс ее:
   - Черт возьми, кто?
   - Это Кайл, - сказала она, жадно глотая воздух. - Кайл Беллами. Он  в
отчаянии - вода на Бар Би почти закончилась.
   Лукас повернулся, выкрикивая всем приказ разбирать винтовки и седлать
лошадей. Все, кто его услышал, побежали выполнять команду. Лукас кинулся
к своей  лошади.  Тилли  бежала  за  ним,  и  ее  красная,  пышная  юбка
вздувалась, обнажая нижнее белье.
   - Ей помогает Луис Фронтерас, - выкрикнула она. - Он приехал в город,
послал меня за тобой, а сам вернулся назад.
   Лукас только кивнул, показывая, что он расслышал.  Ему  стало  легче,
когда он понял, что Ди не сражалась с Беллами и его людьми в одиночку.
   Он вскочил в седло, но Тилли схватила его за ногу.
   -  Не  убивай  Кайла,  -  отчаянно  молила  она.  -  Господи,  Лукас,
пожалуйста, не убивай его!  Я  люблю  его.  Пожалуйста,  пожалуйста,  не
убивай его, обещай мне это.
   Лукас посмотрел на нее сверху вниз с тем же ледяным выражением глаз.
   - Я ничего не могу обещать, - сказал он. - Если  Беллами  нанес  вред
Ди, он не увидит следующего рассвета.
   Пришпорив лошадь,  Кохран  стремительно  двинулся  к  троне,  которая
привела бы его к Ручью Ангелов быстрее, чем любой другой путь.  А  Тилли
стояла во дворе, наблюдая за выезжающими  мужчинами,  и  слезы  медленно
стекали по ее запыленному лицу.

Глава 15

   Ди сидела на корточках с винтовкой в  руках  под  одним  из  передних
окон. До сих пор она предпочитала дробовик винтовке из-за его  точности,
но у нее кончились патроны. Ди казалось, что она  готова  ко  многому  в
этой  жизни.  Но  осада  -  тяжелое  испытание,  а  именно  осадой  было
происходившее.
   Люди Беллами  не  повернули  скот,  удалявшийся  в  сторону  Бар  Би.
Возможно, они и не пытались сделать это, возможно, им  это  не  удалось.
Теперь они обратили все свое внимание на Ди.
   Она не знала, сколько времени продолжалась  перестрелка,  потому  что
одна из пуль попала в висевшие на стене  часы.  И  она  не  представляла
себе, который теперь час. Но день уже клонился к закату, красное  солнце
низко  висело  над  горизонтом.  С  наступлением  темноты   им   удастся
приблизиться к хижине, думала Ди, и она не сможет защищать все окна. Она
уже забаррикадировала дверь спальни,  чтобы  никто  не  смог  неожиданно
оказаться у нее за спиной, пробравшись в эту комнату через окно.
   Сжимая винтовку, она внимательно следила,  ожидая,  когда  кто-нибудь
сделает неосторожное движение и выдаст себя. Приклад был липким,  и  она
вытерла руку об юбку, но это не помогло. Посмотрев  на  свою  руку,  она
увидела кровь. Один из  осколков  стекла  порезал  ей  руку.  Смертельно
устав, Ди не осмеливалась дать себе отдых  ни  на  минуту.  Ей  хотелось
пить, но она не решалась пересечь комнату, чтобы добраться до воды.
   Вдруг она заметила  легкое  движение  чего-то  синего.  Ди  тщательно
прицелилась и нажала на крючок, даже не слыша резкого  треска  выстрела.
Она заметила порывистое движение и поняла, что попала.  Сейчас  же  град
пуль, вырывавших длинные щепки из деревянных  стен  и  отскакивающих  от
плиты, осыпал маленький дом. Когда в комнате раздался  свист  пуль,  она
распласталась на полу, снова порезавшись  об  осколки  стекла,  усеявших
пол. Во всех окнах не осталось ни кусочка стекла.
   Когда стрельба стихла, Ди присела  у  окна,  поворачивая  винтовку  в
разные стороны. Один человек выглянул из-за укрытия, и  она  выстрелила,
заставив его поспешно присесть. Проклятие, она промахнулась.
   Сумерки неумолимо сгущались. Нужно было  что-то  делать,  но  она  не
находила выхода. Если она будет стрелять вслепую, то впустую израсходует
патроны. Но если просто ждать, они в конце концов победят.
   Ди снова вытерла кровоточащие руки  о  юбку.  Господи,  она  истекала
кровью от порезов, ее  одежда  намокла.  Но  это  ее  не  волновало.  Ее
сознание было поразительно ясным. Эти люди жаждали крови, а если бы  они
сразу не убили ее, они бы по очереди ее  изнасиловали.  Она  знала,  что
лучше умереть. Они не должны  надругаться  над  ее  телом,  которое  она
делила только с Лукасом - до ее последнего вздоха.  Ее  инстинктом  была
борьба, и она считала, что  теперь  слишком  поздно  идти  против  своих
инстинктов. Если ей суждено умереть, она собиралась забрать с собой  как
можно больше этих ублюдков.
   Опустившись на колени и приложив винтовку к плечу,  Ди  снова  начала
стрелять. Винтовка была магазинной, и  Ди  стреляла  до  тех  пор,  пока
магазин не  пустел,  потом  быстро  перезаряжала  ее  и  снова  начинала
стрелять. Ответные пули осыпали дом.
   Оконная рама расщепилась, и Ди упала со сдавленным криком.  Ее  левое
плечо горело, и, взглянув на него, она увидела  длинную,  тонкую  щепку,
впившуюся в плечо. Она попыталась вытащить  щепку,  но  ее  пальцы  были
слишком скользкими. Поскольку она ничего не могла сделать, Ди решила  не
думать о боли и продолжать наблюдение.

***

   Как только Беллами и его люди поняли,  что  их  обстреливают  с  двух
позиции, на вторую, то есть на Луиса  Фронтераса,  было  обращено  самое
пристальное внимание. Он был ранен дважды: сначала - неглубокая царапина
на левой руке, на которую он не обратил внимания, потом - в правый  бок.
Рана не затронула внутренних органов, но сильно кровоточила. Он стащил с
себя шейный платок, прижал его к ране и продолжал  стрельбу,  но  вскоре
Кровь заструилась по бедру и  ноге.  Луис  попытался  остановить  кровь;
переложив револьвер в левую руку и прижав локоть  правой  руки  к  боку.
Волна дурноты заставила его потрясти головой, чтобы прояснилось  зрение.
"Если в ближайшее время  Кохран  не  появится,  все  будет  кончено",  -
подумал Луис. Женщина продолжала стрелять, но скоро наступит темнота,  а
он потерял слишком много крови и не сумеет помочь ей.

***

   Лукас разделил своих людей. Часть из них должна была  обойти  Беллами
сзади, другие же незаметно спускались по склону так, чтобы между ними  и
линией огня находился сарай. Из-за открытого пространства  вокруг  дома,
никто из нападавших не мог действовать с флангов, и Ди  сконцентрировала
весь огонь на фронте, где они использовали в качестве прикрытия деревья.
Услышав выстрелы из дома, Лукас почувствовал легкую слабость. Они пришли
вовремя. Черт побери, что за женщина!
   Ему пришлось ждать, пока люди, обходившие Беллами,  не  заняли  своих
позиций, и тогда он повел огонь со своей  стороны.  У  Беллами  не  было
шансов под беспощадным перекрестным обстрелом людей из  Дабл  Си.  Лукас
заметил, что Ди продолжает стрелять. Она не  знала,  что  происходит,  и
могла застрелить кого-нибудь  из  его  собственных  людей,  если  ее  не
остановить.
   - Я иду в дом, - крикнул он. - Не давайте им поднять головы.
   Он побежал к заднему крыльцу, но кто-то все же заметил  его,  и  пуля
угодила в пыль прямо перед ним. Когда в воздухе летает свинец, неразумно
вежливо стучаться в дверь. Ди могла перерезать его пополам выстрелом  из
дробовика прежде, чем узнала бы,  кто  он  такой.  Вспрыгнув  на  заднее
крыльцо, он с разбега ударил своим мускулистым плечом в дверь,  заставив
ее отлететь к стене. Ди находилась у одного из передних окон, и, неловко
повернувшись на звук, взвизгнула и выстрелила из  винтовки.  Его  сердце
сжалось от невыразимого ужаса, когда он увидел ее,  залитую  кровью.  Но
Лукас не замешкался ни на секунду. Он  кинулся  на  пол,  перекатился  и
сделал бросок к ней. Продолжая визжать, она  направила  винтовку  ему  в
голову.
   - Ди! - заорал он, хватая ее. - Проклятие, это же я, Лукас!
   Он вырвал винтовку из ее окровавленных рук, затем отбросил  оружие  в
сторону и обнял Ди. Она опять взвизгнула, пытаясь высвободиться и молотя
кулаками по его лицу.  Ее  глаза  были  дикими,  зрачки  превратились  в
крошечные точки.
   - Ди! - снова прокричал он, пытаясь удержать ее.
   Она была ранена. Господи, как сильно она была изранена, и он не хотел
причинять ей новую боль, но было необходимо ее успокоить. Опустив Ди  на
усеянный осколками стекла пол, Лукас крепко обнял ее.
   - Ди, - повторял он ее имя снова и снова. - Посмотри на меня.  Все  в
порядке. Я здесь и позабочусь о тебе. Посмотри на меня.
   Она постепенно затихла, скорее от изнеможения. Его слова не  доходили
до ее сознания, и она, вся дрожа, явно,  не  узнавал  его.  Ее  безумные
глаза были прикованы к лицу Лукаса, как  если  бы  она  пыталась  понять
происходящее. А он продолжал говорить с ней мягким, успокаивающим тоном,
и сознание наконец стало возвращаться к ней.
   - Лукас, - прошептала она.
   Он здесь, он действительно здесь. Ди  ощутила  облегчение  в  большей
степени не оттого, что теперь находилась в относительной безопасности, а
оттого, что могла отдохнуть. Она устала, так сильно устала  и  почему-то
замерзла. Боль, которую она старалась столь долго  не  замечать,  сейчас
охватила ее полностью. Из ее груди вырвался странный  стонущий  звук,  а
голова упала на пол.
   Лукас едва дышал. Ди была вымазана кровью. Кровью была  пропитана  ее
одежда, и даже ее волосы был в крови. Только сейчас он  заметил  длинную
щепку, торчавшую из  ее  плеча,  и  ему  стало  нехорошо.  С  величайшей
осторожностью он отпустил бесчувственную Ди и встал.  Расшвыряв  мебель,
которую она навалила перед дверью в спальню и войдя туда,  он  сорвал  с
кровати одеяло и встряхнул его, чтобы убедиться,  что  на  нем  не  было
осколков. Затем, положив одеяло обратно, он вернулся в  другую  комнату,
осторожно поднял Ди и перенес ее на кровать.
   Лукас огляделся в поисках лампы, но она была  разбита.  Ему  пришлось
осмотреть Ди в тусклом вечернем свете, и его сердце колотилось, когда он
искал огнестрельные раны. Пуля задела тазовую кость, и в плече была  эта
проклятая щепка, но все остальные раны были порезами от  битого  стекла.
Они покрывали ее - маленькие порезы  на  голове,  лице,  шее,  плечах  и
руках. Каждая взятая в отдельности рана не была серьезной,  но  их  было
много, и она потеряла большое количество крови. Ее губы были  синими,  а
кожа под кровяными подтеками пугающе бледней.
   Когда Лукас пытался остановить кровотечение, он услышал  собственный:
голос, изрыгавший тихие и яростные проклятия, но он  не  осознавал,  что
говорил. Такие мелкие ранки, и все же она могла умереть...
   Он услышал шаги сапогов, давивших битое стекло, и в  дверях  появился
Уильям Тобмас.
   - С ней все в порядке, хозяин?
   - Нет, она потеряла много крови.  Приготовьте  фургон.  Нам  придется
отвезти ее в город.
   - Этот мексиканец, Фронтерас, получил  пару  пуль.  Он  тоже  потерял
немало крови, но я думаю, что он оправится. Примерно пять человек из Бар
Би нуждаются в захоронении, еще  нескольким  придется  лататься.  С  ней
дралось около тридцати мерзавцев. Думаю, что большую  часть  из  них  мы
вывели из строя.
   Лукас кивнул, не сводя взгляда с Ди.
   - Поторопитесь с фургоном.
   Лукас хотел удалить длинную щепку из плеча,  но  потом  отказался  от
своего намерения. Если бы он вытащил щепку,  рана  могла  начать  сильно
кровоточить, а Ди нельзя было терять больше крови. Он осторожно завернул
ее в одеяло и поднял.
   Как только Лукас вышел со своей ношей, Вильям подогнал фургон прямо к
крыльцу. Кругом толпились его люди, направив свои ружья на людей из  Бар
Би, и их взгляды говорили, что тем лучше  не  пытаться  бежать.  Раненые
лежали на земле. Убитые оставались там, где их застала смерть.
   - Где Фронтерас? - спросил Лукас, осторожно положив Ди на скамейку  в
фургоне.
   - Здесь.
   - Положите его тоже в фургон.
   Двое людей подняли одного из раненых и положили его в  фургон.  Лукас
увидел, что темные глаза мексиканца открылись.
   - Она жива? - коротко спросил он.
   - Она ранена, - ответил Лукас с усилием. -  Фронтерас,  если  хочешь,
можешь получить место на моем ранчо до конца своей жизни, - добавил он.
   На лице  Луиса  мелькнуло  подобие  улыбки,  потом  его  глаза  снова
закрылись.
   - Вильям, вези их к доктору. Я поеду следом через несколько минут.
   Кивнув хозяину, Вильям хлестнул лошадей вожжами и направил повозку по
дороге в город.
   Лукас медленно повернул голову  и  посмотрел  на  людей  из  Бар  Би.
Ненависть охватила его, но он был холоден, холоден как лед. Кайл Беллами
стоял со своими людьми, его  голова  была  опущена,  а  руки  беспомощно
повисли. Не осознавая того, что делает, Лукас направился к нему, и через
минуту рубашка Кайла Беллами оказалась зажатой в большом кулаке  Лукаса.
Кайл поднял голову. Правая рука Лукаса  отошла  назад,  и  его  стальной
кулак  ударил  Беллами  в  лицо.  Никогда  раньше   Лукас   не   получал
удовольствия от драки, но сейчас он ощущал злобное удовлетворение каждый
раз, когда его кулак соприкасался с Беллами. Он сбил его  с  ног,  потом
поднял и нанес еще несколько ударов. Представляя себе окровавленное тело
Ди, он бил Беллами еще сильнее, чувствуя,  как  хрустят  ребра  под  его
кулаками, когда он наносил удары по  бокам  и  груди.  Кайл  не  пытался
драться, а только слабо закрывался руками от некоторых ударов. Но это не
склоняло Лукаса к милосердию. Наконец Беллами свалился лицом  вниз.  Его
бесчувственное тело осталось неподвижно лежать на земле.
   Кто-то поймал руку Лукаса, который хотел продолжать.
   - Бессмысленно, хозяин, он ничего не чувствует.
   Лукас уставился на неподвижное тело, распростертое у  его  ног.  Лицо
Беллами было неузнаваемым,  но  Лукас  не  испытывал  удовлетворения  от
мщения. Его ярость была такой неистовой, что даже убийство не  уменьшило
бы ее. Он подумал о Тилли, о том, что  не  обещал  ей  оставить  Беллами
жизнь. Но он был обязан  ей.  Если  бы  она  не  примчалась  к  нему  из
последних сил, Ди погибла бы в одиночестве в своем доме. Он опустил руки
и отошел от неподвижного тела Кайла Беллами.
   - Что с ними делать? - спросил один из его людей.
   Лукас зарычал. Не было никакого смысла брать этих мерзавцев в  город.
Если он не хотел вздернуть их всех прямо сейчас, их следовало отпустить.
   Он взглянул на людей с Бар Би, и его голос был почти рыком, когда  он
произнес:
   - Убирайтесь с этой земли, ублюдки, и заберите с собой  свою  падаль.
Если кто-нибудь из вас осмелится еще раз напасть  на  одинокую  женщину,
клянусь Богом, ад покажется вам раем по сравнению с тем, что я сделаю  с
вами перед тем, как вы умрете. Это ясно?
   Ему ответили сдавленным бормотанием. Лукас метнулся к своей лошади  и
вскочил в седло. Он понимал, что  должен  поскорее  уехать,  потому  что
желание уничтожить этих мерзавцев было еще очень сильно в нем.
   Когда он выехал на дорогу в Проспер, уже  наступила  полная  темнота,
луна еще не взошла, но свет бесчисленных звезд позволял  видеть  дорогу.
Он ехал настолько быстро, насколько  это  было  возможно  в  темноте,  и
нагнал фургон, когда тот въезжал в город.
   В доме доктора Пендерграсса и его жены Этты  раненым  сразу  же  была
оказана помощь. Состояние  Луиса  Фронтераса  сочли  менее  критическим,
поскольку он, в отличие от Ди, находился в сознании. Лукаса  выгнали  из
комнаты, как только он положил Ди на стол, и он метался из угла в  угол,
как зверь в клетке.
   Тилли проскользнула в дверь. Хотя салун должен  был  работать  вовсю,
поскольку была  ночь,  на  ней  было  темно-зеленое  платье  с  длинными
рукавами и глухим воротом, а не короткий, легкомысленный наряд,  который
она носила на работе. Ее лицо было очень бледным, но спокойным.
   - Ты успел? - спросила она.
   Лукас снял шляпу и провел рукой но волосам.
   - Да. Надеюсь. Она сильно порезалась осколками выбитых пулями  стекол
и потеряла много крови.
   - Но они не успели...
   - Нет. Она продолжала сдерживать их, когда подъехали мы.
   Он не замечал, как напряженна Тилли наблюдала  за  ним.  Ее  огромные
карие глаза постоянно следили за его лицом.
   - А Кайл? - прошептала она.
   - Я отдубасил его.
   Она вздр