популярен,   играл   за
университетскую футбольную команду или что-то в этом роде.
   - Что ж, одно могу  сказать:  в  этом  смысле  с  тех  пор  мало  что
изменилось, - проговорила  Карлин,  помахав  перед  лицом  рукой,  будто
опахалом. - Лично я от него без ума. Как только увижу,  так  сердечко  и
забьется! И это при том, что я старше его лет на  десять  и  вообще  уже
вот-вот стану бабушкой. - Она порозовела, но тут же  рассмеялась.  -  Не
знаю даже, в чем секрет его неотразимости. Может,  выражение  глаз.  Или
волосы. Или маленькие крепкие ягодицы? - Она мечтательно вздохнула. - Он
плут, конечно, но кому до этого какое дело?
   - А ему известно, что вы увлечены им? - решила немного поддразнить ее
Фэйт.
   - Господи, да у нас в городе все женщины увлечены им! И ему, дьяволу,
это, конечно же, хорошо известно. - Карлин вновь рассмеялась. - Мой даже
говорит в шутку, что он скоро тоже проколет себе  ухо,  чтобы  составить
ему достойную конкуренцию.
   "У Грея проколото ухо?"
   Фэйт попыталась представить себе это, но тут же отогнала  эти  мысли.
Известия, свалившиеся на нее в этот час, были настолько ошеломительными,
что ей необходимо было побыть одной, чтобы хорошенько все обдумать.
   Она сверилась с часами.
   - Вы вот-вот закроетесь,  так  что  я,  пожалуй,  пойду.  Спасибо  за
помощь, миссис Дюбуа. Рада была с вами познакомиться.
   - И я тоже... - ответила Карлин и после секундной паузы добавила:
   - Ой, я, кажется, не спросила, как вас зовут.
   Фэйт не боялась назваться.
   - Меня зовут Фэйт Харди, - сказала она.
   - Рада нашему знакомству, Фэйт. Какое милое  имя!  Сейчас  его  редко
встретишь.
   - Верно. - Фэйт вновь  глянула  на  часы.  -  До  свидания.  Еще  раз
спасибо.
   - Не за что.
   Фэйт  вернулась  в   мотель,   задержавшись   лишь   на   минутку   у
"Макдональдса", где купила себе сандвич. Она не любила подобную еду,  но
в ресторан идти не хотелось.  А  вдруг  кто  узнает?  Она  осилила  лишь
половину  сандвича  -  была  слишком  взволнованна,  а  вторую  пришлось
выбросить.
   Значит, Ги Руярд исчез бесследно. Но если он не сбежал вместе с Рини,
куда же он тогда делся?

***

   Фэйт лежала на постели, смотрела в потолок и пыталась  разобраться  в
том, что сегодня на нее свалилось. Ги не стал бы просто так бросать свой
дом, свою семью и все свое состояние. Все были уверены  в  том,  что  он
сбежал вместе с Рини, но Фэйт знала, что  это  было  не  так.  Если  ему
надоело жить  с  женой,  почему  он  просто  не  развелся?  Руярды  были
католиками, и жениться  вторично,  если  бы  он  захотел,  ему  было  бы
трудновато, но развестись он мог в любое время. Несчастным его никто  не
мог бы назвать. Он был хозяином в этом городе, делал, что  хотел  и  жил
как хотел. Почему он все это так внезапно бросил - непонятно. Исчез,  не
сказав никому ни слова. И не подавал о себе никаких известий.
   Существовало только одно разумное объяснение: Ги не было в живых. Как
ни тяжело было Фэйт об этом думать,  но  она  пришла  к  такому  выводу,
перебирая в голове возможные версии.  Может  быть,  он  хотел  исчезнуть
всего лишь на пару-тройку дней, чтобы развеяться, но внезапно заболел...
Может, с ним произошел несчастный случай. Но и в том, и в другом  случае
его бы нашли и опознали. Этого не произошло.  А  произошло  то,  что  Ги
Руярд исчез и в ту же ночь исчезла Рини.
   Господи, неужели мать его  убила?  Фэйт  села  на  постели  и  нервно
провела рукой по волосам. Она не представляла себе,  что  мать  способна
была пойти на такое, но вместе с тем не могла просто так  отбросить  эту
версию.
   Нет, только не Рини. Морали и нравственности в ней  было  не  больше,
чем у уличной кошки, но на насилие она была не способна.
   Тогда, может быть, Эмос? Вот это уже было больше  похоже  на  правду.
Она знала, что в тех случаях,  когда  отец  был  уверен,  что  проступок
сойдет ему с рук, он ни  перед  чем  не  останавливался.  Но,  с  другой
стороны, Фэйт хорошо помнила тот  последний  вечер.  Эмос  пришел  домой
около девяти. Пьяный. Поднял крик из-за того, что  Рини  не  было  дома.
Потом ввалились Расс и Ники. Тоже пьяные. Может быть, кто-нибудь из них?
Или оба? Нет, вроде в их поведении не было  ничего  необычного,  и  Фэйт
готова была поклясться, что они были удивлены не меньше ее самой, узнав,
что мать не ночевала дома. И потом им было абсолютно плевать на то,  что
Рини спит с Ги. Да и Эмосу было плевать, по большому счету.
   Кто же тогда? Может быть, миссис Руярд?  Может,  Ноэль  убила  своего
мужа, потому что устала от  его  измен.  С  другой  стороны,  всем  было
известно, что он стал изменять жене  едва  ли  не  с  самого  начала  их
совместной жизни и Ноэль знала об этом. И, похоже, ее это совершенно  не
задевало. Более того, кажется, она была даже благодарна ему за  то,  что
он не трогает ее. Его связь с Рини длилась несколько лет. С чего бы  это
вдруг Ноэль сорвалась? Нет, Фэйт  сомневалась  даже  в  том,  что  Ноэль
предъявила мужу претензии  по  поводу  его  неверности.  Об  убийстве  и
говорить нечего.
   Оставался один кандидат в злодеи: Грей. Усилием воли она отогнала  от
себя эту мысль. Нет, только не он. Фэйт хорошо запомнилось, какое у него
было лицо в то утро, когда он ворвался к  ним  в  дом.  И  той  страшной
ночью. Ей запомнилась его неподдельная ярость и ненависть. Грей искренне
полагал, что отец сбежал вместе с Рини, и был взбешен этим.
   С другой стороны, именно Грей больше других выигрывал от смерти отца.
Ведь когда Ги исчез, Грей взял в свои руки управление  всеми  капиталами
Руярдов и, если верить Карлин Дюбуа, сумел их приумножить. С самого  дня
своего рождения ему была уготована судьба однажды получить в  свои  руки
все. Может, ему надоело ждать?
   Мысли Фэйт метались, будто беспокойная белка в клетке.
   Из  состояния  задумчивости  ее  вывели  несколько   мощных   ударов,
потрясших дверь ее комнаты. Вздрогнув,  Фэйт  вскочила  с  кровати.  Кто
может так ломиться в ее дверь? Никто не знал о том, что она здесь. В том
числе и на работе.
   Она приблизилась к двери, но не стала открывать.  Черт,  в  ней  даже
"глазка" не было.
   - Кто там? - спросила она осторожно.
   - Грей Руярд.
   Фэйт показалось, что у нее остановилось сердце. Двенадцать лет прошло
с тех пор, как она в последний раз слышала этот  густой,  сочный  голос.
Столько  всего  произошло  в  ее  жизни  за  это  время!  Казалось,  она
избавилась от того почти гипнотического воздействия, которое он оказывал
на нее в детстве. Но нет. Услышав сейчас голос Грея, Фэйт  почувствовала
мгновенную слабость в коленках.  Волнение  и  страх  овладели  ею.  Этот
голос, оказывается, был еще способен наэлектризовать все  ее  тело.  Она
вновь  ощутила  себя   четырнадцатилетней   девчонкой,   беспомощной   и
взволнованной от осознания близости Грея. Но в то же время тот же  самый
голос имел и обратную силу. Она на всю жизнь запомнила, как он произнес,
обращаясь к ней: "Ты - дрянь".  Эти  слова  навечно  отпечатались  в  ее
памяти.
   Она так и не смогла  забыть  Грея,  не  смогла  отделаться  от  этого
наваждения, от своей потаенной мечты  и  одновременно  самого  страшного
кошмара в жизни.
   Фэйт только сейчас думала о нем,  и  вот  он  появился.  Неужели  она
вызвала его сюда при помощи только своих мыслей? Возможно ли такое?
   Она неподвижно стояла перед дверью.  Через  минуту  он  вновь  громко
постучал.
   - Открывайте.
   Какой властный голос... Человек, обладающий  таким  голосом,  привык,
чтобы ему подчинялись беспрекословно и без промедления.
   Она осторожно сняла цепочку и открыла дверь. Перед ней стоял человек,
которого она не видела вот уже двенадцать  лет.  Но  прошедшие  годы  не
имели никакого значения. Она сразу узнала его. Он стоял  прямо  напротив
нее, и от осознания его близости у нее перехватило дыхание.
   Он еще больше окреп. Талия и бедра  остались  стройными,  но  заметно
увеличились грудная клетка и плечи. Перед ней  стоял  уже  не  юноша,  а
мужчина. У него было худое  лицо,  черты  которого  с  годами  несколько
огрубели. В углах рта виднелись  две  ямочки,  в  углах  глаз  появились
первые зрелые морщинки. Перед ней  стоял  настоящий  пират.  Теперь  она
поняла Карлин Дюбуа, которая с благоговейным  трепетом  произносила  его
имя. Он отрастил длинные волосы, которые были зачесаны назад и заплетены
в косичку. В ухе сверкал небольшой бриллиант. В двадцать два года он был
красив, в тридцать четыре стал опасен. Не видимая глазу дрожь  пробежала
по всему ее телу, как только она подняла на него  глаза.  Сердце  бешено
колотилось в груди. Симптомы девичьей болезни были все  те  же,  и  Фэйт
возненавидела себя за слабость. Боже, неужели она обречена всю жизнь так
реагировать на появление этого человека? Почему ей все никак не  удается
подавить свое детское чувство?
   На  нее  сверкнули  холодом  и  неумолимостью   его   темные   глаза.
Чувственные губы скривились.
   - Фэйт Девлин... - медленно проговорил  он.  -  Рубен  был  прав.  Ты
здорово походишь на свою мать.
   Да, за эти годы Грей сильно изменился. Но и Фэйт не осталась прежней.
Уверенность в себе и своих силах досталась ей нелегким трудом, и она  не
собиралась так просто отказываться от нее.  Прохладно  улыбнувшись,  она
проговорила:
   - Спасибо.
   - Это был не комплимент. Не знаю, зачем ты здесь, да это и не  важно.
Мотель принадлежит мне. Ты нежеланный гость. У тебя есть полчаса на  то,
чтобы собрать вещи и  убраться.  -  Он  криво,  по-волчьи  усмехнулся  и
добавил:
   - Или мне придется вновь обратиться к шерифу за помощью.
   Оба сейчас вспомнили ту ночь, и  воспоминание  это  встало  перед  их
глазами  настолько  живо,  что  казалось,  они  вновь   каким-то   чудом
перенеслись на двенадцать  лет  назад.  Перед  ее  мысленным  взором  на
мгновение вновь вспыхнули фары патрульных машин, она вновь почувствовала
ужас и...
   Но Фэйт не дала ему испугать себя. Пожав плечами, она  отвернулась  и
вернулась в комнату.  Быстро  собрав  вещи,  Фэйт  надела  туфли,  взяла
сумочку и, бросив на него спокойный холодный взгляд, вышла из номера.
   Она села в машину и поехала в сторону Батон-Руж. А Грей все  стоял  у
открытой двери и молча смотрел ей вслед.

***

   Фэйт Девлин!
   Ничего себе выстрел из прошлого...
   Грей смотрел вслед ее удаляющейся машине до  тех  пор,  пока  она  не
скрылась из виду. Когда Рубен позвонил ему  и  сообщил,  что  у  него  в
мотеле только что остановилась женщина, которая как две капли воды  была
похожа на Рини Девлин, и что ее  зовут  Фэйт  Д.Харди,  Грей  сразу  все
понял. Значит, кто-то из этой семейки наконец-то отважился показать свой
нос в Прескоте. И ничего удивительного в том, что это была именно  Фэйт:
в ней всегда было больше характера, чем во всех остальных ее родичах.
   Но это отнюдь не означало, что он позволит ей остаться!
   Грей вновь посмотрел в комнату, которую она только что покинула. Черт
возьми, ушла  без  скандала!  Подсознательно  ему  хотелось,  чтобы  она
подняла шум. Тем слаще была бы его  победа.  Но  она  не  доставила  ему
такого удовольствия и сдала свои позиции без боя.  Не  потребовала  даже
вернуть  заплаченные  за  номер  деньги.  Удостоила   его   лишь   одним
спокойно-холодным взглядом, собрала вещи и ушла. И так быстро...  Минуты
не прошло.
   Она ушла, и ничто, кроме смятой постели, не напоминало о том, что она
здесь была. Номер выглядел так, как будто сюда вообще никто не  заходил.
Впрочем,  нет.  В  комнате  остался  тонкий  и  нежный  аромат,  который
перебивал застоявшийся нежилой запах, характерный для всех мотелей. И  в
Грее, помимо его воли, родилась инстинктивная реакция на него.  Ибо  это
был аромат женщины. В чем-то универсальный, в  чем-то  только  ее.  Грей
поймал себя на том, что у него раздуваются ноздри, словно у жеребца.
   Фэйт Девлин. Стоило ему только услышать это имя,  как  перед  глазами
тут же живо встала сцена той ночи. И он увидел ее такой, какой запомнил:
молчаливая и гибкая, с  темно-каштановыми  волосами,  разлетевшимися  по
плечам...  Линии   ее   стройной   фигуры   просвечивали   под   тонкой,
полупрозрачной ночной рубашкой. В ту ночь она одним своим видом  вызвала
сильное влечение к себе со  стороны  помощников  шерифа  и  его  самого.
Господи, тогда она была ведь еще  совсем  ребенком!  Но  не  простым,  а
дочерью Рини Девлин, унаследовавшей  чувственность  и  очарование  своей
матери.
   Когда она открыла ему дверь, Грей был потрясен. Она была  так  похожа
на Рини, что в первую секунду у него  появилось  непроизвольное  желание
задушить ее. Но в то же время были маленькие отличия, благодаря  которым
ее никак нельзя было спутать с матерью. Фэйт была чуть выше и  стройнее.
Формы ее были не такие пышные, хотя за те двенадцать  лет,  что  они  не
виделись, тело ее расцвело. От матери она унаследовала  темно-каштановые
волосы, томные зеленые глаза и почти прозрачную кожу.
   Но больше всего Грея взбесили ее как будто небрежная чувственность  и
его собственная непроизвольная  реакция  на  это.  Она  даже  ничего  не
сказала, не сделала. И дело было не в одежде, хотя  на  ней  был  модный
деловой костюм... Боже, Девлин в деловом костюме! Каково?.. Нет,  в  ней
было что-то неуловимое, невидимое для глаза. Нечто, чем обладала и Рини.
У старшей дочери - Грей сейчас не мог вспомнить ее имя - этого не  было.
Дешевка. В ней все было кричаще вульгарно. Сексуальностью и не пахло.  А
вот Фэйт была сексуальна. Не в такой степени,  как  Рини,  но  близко  к
этому. Заглянув в ее зеленые глаза, он  сразу  подумал  о  той  огромной
кровати, которая была  как  раз  у  нее  за  спиной.  Подумал  о  смятых
простынях, жарких телах. Ему захотелось ощутить ее под собой обнаженной,
почувствовать, как ноги  ее  смыкаются  у  него  на  бедрах,  и  глубоко
погрузиться в ее нежное лоно...
   Мгновенно вспотев и, как будто придя в себя, Грей  громко  выругался.
Проклятие, оказывается, он ничем не лучше своего папаши! Тот  готов  был
за ласки женщины наплевать на все. Вот и он тоже...  Впрочем,  не  любой
женщины - Девлин. Хоть это, слава Богу. Грея тоже в свое время тянуло  к
Рини, но он нашел в себе силы сопротивляться этому влечению. Сама  мысль
о том, чтобы делить с отцом одну женщину, вызывала  отвращение.  Старшая
дочь Рини совсем не привлекала его. Но вот Фэйт... Если бы она  была  не
из той паршивой семейки, он не успокоился бы до тех пор, пока не  уложил
ее в постель.
   Но она была именно Девлин, а одно упоминание этой фамилии вызывало  в
нем дикую ярость. Рини разрушила его семью, и он знал,  что  никогда  не
забудет и не простит это. Забыть  было  невозможно,  потому  что  каждое
утро, просыпаясь, он первым делом натыкался  на  последствия  отцовского
предательства. Мать замкнулась в себе и сейчас фактически  была  уже  не
человеком, а лишь оболочкой от человека. Первые два года она  вообще  не
выходила из своей спальни. И даже теперь покидала дом только в те редкие
дни, когда нужно было посетить врача в Новом Орлеане.  Грей  потерял  не
только отца, но и мать.
   Ноэль превратилась в молчаливого призрака с лицом  женщины.  Она  все
время проводила у себя в комнате. Только Алексу Чилетту удавалось  порой
вызвать на ее лице нечто вроде улыбки и зажечь огонь жизни в ее  голубых
глазах. Очень скоро Грей понял, что Алекс влюбился в мать. Но дело  было
совершенно  безнадежное.  И  не  только  потому,  что  Ноэль   даже   не
догадывалась об этом. Если бы она знала, то все равно не предприняла  бы
со своей стороны никаких действий. Она считала себя женой Ги  Руярда.  О
разводе нечего было и думать. Грею трудно было понять мать. Поначалу  он
думал, что она все еще рассчитывает на его  возвращение.  Сам  он  давно
смирился с мыслью о том, что больше никогда не увидит отца. Если  бы  Ги
намеревался вернуться, он не послал бы письмо с передачей  всех  деловых
полномочий сыну, которое Грей получил спустя два дня после  исчезновения
отца. Письмо было отправлено из Батон-Руж в тот день, когда Ги  ушел  из
дома, и написано в сухой, деловой  манере.  Не  утруждая  себя  никакими
личными предисловиями, отец  сразу  же  перешел  к  сути  дела.  И  даже
подписался он не как обычно: "Люблю, папа", а так, как  было  принято  в
деловых документах:  "Искренне  ваш,  Ги  А.Руярд".  Когда  взгляд  Грея
остановился на  этой  последней  строчке,  он  окончательно  понял,  что
никогда больше не увидит отца. И  глаза  его  в  ту  минуту  наполнились
горькими слезами. В первый и последний раз в жизни.
   Первые месяцы были самыми тяжелыми, и Грей не знал  бы,  что  делать,
если бы не Алекс, который изо всех сил старался укрепить положение  Грея
в глазах держателей акций и различных советов директоров.  Алекс  провел
его мимо опасных мелей, боролся вместе с ним за каждый процент  прибыли,
помогал как мог Ноэль и Монике. Алекс тоже скорбел о  том,  что  потерял
лучшего друга. Ведь Ги и Алекс выросли вместе и были близки, как братья.
Алекс был до глубины души потрясен поступком Ги. Он не мог  понять,  как
тот  мог  бросить  семью  ради  Рини  Девлин.  Как  мог  уйти,  даже  не
попрощавшись.
   Моника... Сейчас она  в  чем-то  стала  сильнее,  чем  раньше,  стала
эмоционально сдержаннее и уже не так зависела от  других.  Она  спокойно
извинилась перед Греем за попытку самоубийства и  заверила,  что  больше
никогда не совершит подобной глупости. Но, став сильнее,  она  вместе  с
тем стала и суше. Как будто первый неистовый приступ  боли  выжег  в  ее
сердце все эмоции и чувства. Она стала спокойной и холодной.  Почти  как
мать. Все внимание  сосредоточила  на  работе  и  учебе  и  скоро  стала
незаменимым помощником Грею. Теперь он во всем мог  положиться  на  нее.
Она вела почти отшельнический образ жизни, но в  отличие  от  матери  не
запиралась в своей комнате, следила за собой, регулярно посещала салон и
хорошо  одевалась.  У  нее  не  было  никаких  романтических  увлечений.
Поначалу Грей думал, что  она  еще  не  может  забыть  о  своей  попытке
самоубийства, но со временем успокоится,  раны  затянутся  и  все  будет
по-прежнему. Этого не произошло, хотя позже он понял,  что  тот  глупый,
бездумный  поступок  здесь  ни  при  чем.  Монике  просто  не   хотелось
романтических увлечений на свою голову. Ей  достаточно  было  общения  с
людьми на деловом  уровне.  Этим  все  и  заканчивалось.  Она  неизменно
отвергала все приглашения и предложения о свиданиях. Грей ничего не  мог
с этим поделать. Ему оставалось только помочь ей окончательно поверить в
себя. Поэтому он доверял ей в делах и платил хорошую зарплату, чтобы она
чувствовала себя независимой.
   В прошлом году дело, наконец, сдвинулось с мертвой  точки.  В  округе
появился новый шериф, Майкл Макфейн. Каким-то чудом ему удалось привлечь
к себе внимание Моники. Они стали регулярно встречаться.  Грей  был  так
тронут этим, что едва не плакал. Он боялся раньше времени поверить в то,
что Моника возвращается к нормальной жизни. Боялся сглазить.
   Нет, он никогда не забудет, что сделали  Девлины  с  его  семьей.  И,
слава Богу, похоже, он больше никогда не увидится с Фэйт Девлин.
   "Спасибо".
   Единственное слово, произнесенное ею. Она была холодна  и  загадочна,
посмотрела на него с некоторым удивлением и внешне вроде  бы  совершенно
не испугалась его угрозы. Хотя угроза эта была вполне серьезна. Ничто не
помешало бы ему выдворить ее из округа во  второй  раз.  Для  этого  ему
пришлось бы вызвать шерифа, потому что если бы он сам дотронулся до нее,
то потерял бы над собой контроль. Он знал это наперед.
   Она уже не была той девчонкой, какой он ее помнил. Она всегда была не
такая, как остальные Девлины, - казалась некой  лесной  дикарочкой  -  и
теперь стала женщиной, в полной мере унаследовав от  матери  сексуальную
притягательность. Какому-то дурачку не повезло.  Она  расписалась  "Фэйт
Д.Харди". Значит, вышла замуж. Обручального кольца у нее на