- Кай любит только себя. Сомневаюсь, что он убийца, поскольку  смерть
Кандры не в его интересах. Я предоставил  ей  возможность  распоряжаться
салоном по собственному  усмотрению,  и  она  нанимала  на  работу  кого
хотела. Однако в случае ее смерти до окончания развода салон отходил  ко
мне, и Кай знал, что я его уволю.
   - Потому что он спал с вашей женой?
   Ричард покачал головой.
   - Потому что он похотливый мерзавец.
   - Господин Уорт, простите за бестактность, - заговорил Аквино,  -  но
как такой мужчина, как вы... как вы могли терпеть  столь  многочисленные
измены своей супруги?
   Глаза Ричарда холодно блеснули.
   - После того как это случилось впервые, мне  стало  безразлично,  что
она делает.
   - Но вы оставались ее мужем.
   - Я давал клятву. - И Ричард относился  к  ней  вполне  серьезно.  Он
клялся хранить верность Кандре в  радости  и  печали,  но  убийство  его
ребенка никак не входило в понятие "печаль".
   Ричард позвонил Гэвину и велел отправить  в  участок  факс  с  полным
отчетом сыщика. Адвокат спросил, не надо  ли  приехать  и  не  нужна  ли
Ричарду юридическая помощь, но тот сказал, что в этом нет необходимости.
Прошлой ночью, перед тем как отключиться от  компьютерной  сети,  Ричард
получил электронный чек от своего биржевого  брокера,  сеанс  связи  был
зарегистрирован под его личным  паролем,  и  теперь  провайдер  Интернет
точно укажет период времени, когда мистер Уорт работал с компьютером,  и
тем самым развеет последние сомнения детективов. У Ричарда  не  было  ни
мотивов, ни возможности совершить убийство,  вдобавок  он  всеми  силами
помогал следствию.
   Когда он в следующий раз посмотрел  на  часы,  стрелки  уже  миновали
половину восьмого. Ричард устал и проголодался, но не  захотел  отведать
предложенные ему черствое печенье и  бутерброды  с  ореховым  маслом  из
торгового автомата. Следователи выглядели еще более утомленными, чем он,
но  упрямо  продолжали  работать.  Ричард  по  достоинству   оценил   их
настойчивость, но с каждой минутой его  все  сильнее  обуревало  желание
позвонить Суини.
   Он целый день сдерживал чувства и теперь казался себе скороваркой,  у
которой  заклинило  предохранительный  клапан.   Убийство   Кандры   еще
подогрело   котел   кипящих   эмоций!   Сначала    Ричарда    шокировала
насильственная  смерть  жены.  Потом  пришла  холодная   ярость,   такая
неистовая,  что  буквально  бурлила  внутри  и   требовала   решительных
действий. Он привык к насилию, однако всегда имел дело либо  с  военными
противниками, либо с террористами - с  теми,  кто  добровольно  идет  на
риск, вооружен и готов  убивать  при  первой  возможности.  Кандра  была
гражданским лицом,  невооруженным,  неподготовленным  и  не  знающим  об
опасности. У этой женщины не оставалось ни малейшего шанса,  и  подлость
настигшего ее удара внушала Ричарду отвращение.
   Он отвечал на вопросы охотно,  однако  его  раздражала  невозможность
увидеться с Суини или хотя бы поговорить с ней по телефону.  Ричард  сам
так решил, желая  уберечь  ее  от  подозрений  и  допросов,  и  сознавал
необходимость  такого  решения,  но  это  ничуть  не  избавляло  его  от
нетерпения. Если  следователи  увидят  картину  Суини,  они  могут  даже
арестовать ее, и Ричард был готов на все, лишь бы не допустить этого.
   Растущее желание увидеть Суини заставило Ричарда еще  глубже  уйти  в
себя. Если он хоть как-то проявит свои  чувства,  это  даст  пищу  новым
подозрениям, и его продержат в полиции еще дольше.
   В конце концов чуть позже восьми Аквино устало потянулся и сказал:
   - Вы очень помогли нам, господин Уорт. Благодарим  вас  за  терпение.
Большинство людей на вашем месте вышли бы из себя, но  мы  были  обязаны
допросить вас.
   - Я знаком со статистикой  убийств,  -  отозвался  Ричард.  -  И  все
понимаю. Полагаю, теперь я вне подозрений?
   - Мы проверили все, о чем  вы  сообщили.  Ваш  сетевой  администратор
подтвердил, что вчера ночью в предполагаемый момент убийства вы работали
за компьютером. Кстати, спасибо за то, что позволили поделиться  с  нами
информацией без лишней бумажной волокиты. Это сберегло нам кучу времени.
   - Кандра не заслужила того, что  с  ней  случилось.  Что  бы  нас  ни
разделяло, я не желал ей  зла.  -  Ричард  поднялся  и  размял  затекшие
мускулы спины. - Если у вас возникнут вопросы, я буду дома.
   - Я попрошу патрульного отвезти вас домой, - предложил Райтнер.
   - Спасибо, не нужно. Я возьму  такси.  -  Вызывать  Эдварда  было  бы
пустой тратой времени. Пока он доберется до полиции,  Ричард  уже  будет
дома.
   Выйдя из участка, он дошел до угла, надеясь поймать такси,  но  улица
казалась вымершей. В двух кварталах впереди пролегала  более  оживленная
магистраль,  и  Ричард  направился  туда.  Его  охватывало  все  большее
нетерпение. Домой! Менее чем через тридцать минут он будет дома и сможет
поговорить с Суини. Ричард подумал, не поехать ли к ней прямо на  такси,
но не решился. Любой непосредственный контакт с Суини  привлечет  к  ней
нежелательное внимание. Вероятно, следователи в любом случае,  рано  или
поздно, пронюхают о девушке. Все зависит от  того,  кому  Кандра  успела
сообщить о том, что видела их вместе. И все  же  Ричард  хотел  оттянуть
неизбежное, дорожа каждой минутой. Если  сегодня  ночью  Суини  нарисует
лицо убийцы, тогда  появится  след,  по  которому  можно  будет  пустить
полицейских.
   Ричарду следовало принять душ, побриться и ехать в "Плазу" на встречу
с  Чарльзом  и  Хеленой.  Этого  требовали  вежливость  и   элементарная
учтивость, но ему казалось, что он уже исчерпал запасы учтивости. Ричард
очень устал, а из-за развода его отношения  с  родителями  Кандры  стали
натянутыми. Когда у людей горе, они в любую  секунду  готовы  сорваться,
подсознательно пытаясь облегчить боль, и обвинить  всех  и  вся.  Ричард
живо представлял себе, как Хелена со слезами на глазах говорит ему,  что
если бы Кандра продолжала жить с ним, ничего бы не случилось,  поскольку
тогда ее дочери не пришлось бы одной возвращаться домой.  У  Ричарда  не
осталось сил на подобные сцены, начала он поговорит  с  Суини,  а  потом
свяжется с родителями Кандры и пообещает приехать к ним с самого утра.
   Но первым делом - Суини. Ричард не мог думать ни о чем  другом,  пока
не убедится, что у нее все хорошо.

***

   -  Сукин  сын,  -  пробормотал  Аквино,  устало  закрывая   папку   и
откидываясь в кресле. На самом деле из двух  детективов  именно  он  был
менее терпелив и  сдержан,  но  его  внешность  располагала  к  доверию,
поэтому роль злого полицейского приходилось играть Райтнеру. - В  девяти
случаях из десяти женщин убивают бывшие супруги. Дело казалось предельно
ясным, и что осталось у нас в руках?
   - Куча ослиного дерьма, вот что, - отозвался Райтнер и начал загибать
пальцы, перечисляя отправные  точки  расследования.  Они  оба  прекрасно
знали все пункты, но неизменно считали полезным лишний раз произнести их
вслух. - Во-первых, развод начался по инициативе Уорта. Брачный контракт
оберегает его имущество, так что ему было незачем  беспокоиться.  Кандра
изрядно потрепала ему нервы из-за условий развода, но все же согласилась
подписать сегодня документы, значит, дело в другом. Вчера  ночью  в  тот
час, когда она, по нашим расчетам, вернулась с вечеринки,  Уорт  работал
за компьютером, и  этот  момент  приблизительно  совпадает  со  временем
убийства,  указанным  в  предварительном  отчете  медэксперта.   Кстати,
известно ли тебе, что делает женщина, как только открывает дверь? Первым
делом сбрасывает шпильки. А миссис Уорт осталась в обуви.
   - Ты всегда относишься к жертвам  так  равнодушно?  -  Аквино  протер
глаза. Он принял телефонное сообщение об  убийстве  Кандры  чуть  раньше
семи утра и с тех пор трудился без перерыва.  -  Этого  Уорта  ничем  не
проймешь. Он рассказал нам только то, что хотел рассказать.
   - Послушай, Джозеф, - сказал Райтнер. - Он не убивал.
   -  И  все-таки  место  происшествия  кажется  подозрительным.   Можно
подумать, убитая спугнула грабителя, однако...
   - Однако  остается  ощущение,  будто  кому-то  хотелось,  чтобы  дело
выглядело именно так.
   - Ага. Квартира слишком чистая и опрятная. И еще царапины на замках -
такие, словно их сделали нарочно. Они ничуть не похожи на следы взлома.
   - А вот еще одно очко в пользу господина Уорта, - продолжал  Райтнер.
- Пойми меня правильно, я вовсе не утверждаю, будто это  сделал  он,  но
Уорт производит впечатление человека,  который  в  случае  необходимости
изобразил бы ограбление вполне правдоподобно.
   - Да, понимаю. Но кто бы это ни сделал, преступник знал убитую и  был
зол на нее как тысяча чертей. - Аквино передал Райтнеру  предварительный
отчет патологоанатома. - Он  трижды  ударил  ее  в  спину,  значит,  она
пыталась от него бежать.  На  ее  руках  обнаружены  раны,  значит,  она
пыталась бороться е убийцей. И даже повалив жертву на пол, он  продолжал
кромсать ее ножом.
   - Признаки изнасилования отсутствуют. Нижнее белье на  месте;  следов
спермы  не  обнаружено.  Друзья  убитой  утверждают,  что  накануне  она
необычно рано уехала с вечеринки, значит, время убийства не  могло  быть
спланировано заранее. - Райтнер зевнул, не отрывая воспаленных  глаз  от
записей. - Нож, взятый из  кухонного  набора,  брошен  рядом  с  трупом.
Отпечатков пальцев нет. На  ручке  входной  двери  обнаружено  множество
смазанных отпечатков большого пальца миссис Уорт и целый набор пальчиков
горничной.
   - На рассерженного любовника не похоже. Миссис Уорт все любили. У нее
было много мужчин, но она никого не выделяла.
   - Может, кто-то из  них  желал  стать  единственным  и  неповторимым.
Знаешь басню про зеленый  виноград?  Мол,  не  хочешь  быть  моей  -  не
доставайся никому, и так далее. Нет ли  в  списке  кого-то,  с  кем  она
встречалась прежде, а теперь перестала? - Райтнер  рассеянно  черкнул  в
своем блокноте. По обычаю всех следователей, он и Аквино перебрасывались
вопросами, словно мячом. Такая  интеллектуальная  игра  порой  позволяла
взглянуть на дело с неожиданной точки зрения.
   - В последнее время таких не было. - Помолчав, Аквино добавил:
   - В списке указан сенатор Мак-Миллан. Он  мог  испугаться,  что  жена
узнает о его связи с миссис Уорт, но, чтобы сохранить это в тайне,  вряд
ли пошел бы на убийство.
   - К тому же он не знает о существовании этого списка.
   - Верно. Не поступил ли из страховой компании список  драгоценностей,
застрахованных миссис Уорт? Это позволило бы нам узнать, что украдено.
   - Пока нет. Обещали прислать по факсу завтра утром.
   - Давай-ка пройдемся с самого начала.
   - Мы делали это уже дважды.
   - И все же попробуем. - Аквино откинулся на спинку  кресла  и  сцепил
пальцы на затылке. -  Итак,  парень  вламывается  в  квартиру.  Собирает
драгоценности. Может, он хотел прихватить также телевизор и  музыкальный
центр, но был один, так что сомневаюсь. Он входит в  кухню  и  открывает
холодильник.  Очень  многие  прячут  ценные  вещи  в   холодильниках   и
морозилках, полагая, что додумались до этого  первыми,  поэтому  опытный
домушник, конечно же, не преминет заляуть в холодильник.
   - Хозяйка входит в дом, застает грабителя, тот  впадает  в  панику  и
хватает нож, -  продолжил  Райтнер.  -  Но  драгоценности  уже  у  него,
вдобавок он гораздо сильнее женщины и может уйти, когда захочет. Убивать
не было никакой нужды - разве что она знала его.
   - Что-то вроде соседа, которому не хватило денег на наркотики?  Такое
могло случиться, если бы не излишняя  жестокость  преступления.  Подонок
наслаждался  мучениями  жертвы.  На  мой  взгляд,   это   преднамеренное
убийство, а все остальное сделано лишь для отвода глаз. Сомневаюсь,  что
это был грабитель.
   - В таком случае нам следует обратить особое  внимание  на  людей  из
списка. - Райтнер хмуро просмотрел имена. - Господи  Иисусе,  наша  леди
переспала с половиной города. Боюсь, лишь в журнале охраны  не  найдется
ни одной из этих фамилий.
   - Уж не думаешь ли ты, что человек, замысливший убийство, оставил  бы
в книге для гостей свое настоящее имя?
   - Как же он проник в здание? Ведь кто-то  из  жильцов  наверняка  дал
добро, иначе охрана не пропустила бы его. Значит, ему пришлось назваться
настоящим именем.
   - А что, если кто-то из обитателей дома - его сообщник?
   Следователи мрачно смотрели друг на друга. Оба понимали, что версия с
заговором грозит увлечь их в непролазные дебри предположений и домыслов.
Убийство явно было совершено по  личным  мотивам,  и  теперь  оставалось
только разгадать, как преступнику  удалось  проникнуть  в  фешенебельное
здание с круглосуточной охраной. Детективы продолжали  глядеть  друг  на
друга. Райтнер приподнял брови.
   - Нам нужен список людей, недавно поселившихся в доме.
   - Еще бы, черт побери!
   - Конечно, вряд ли он указал настоящую  фамилию,  но,  во-первых,  мы
будем искать одинокого мужчину, во-вторых, если  нам  удастся  раздобыть
фотографии людей из списка, охранники, несомненно,  опознают  среди  них
недавно поселившегося в доме жильца.
   Воспрянув духом, следователи бросились к телефонам.  К  сожалению,  в
этот поздний час в конторе управляющего домом не оказалось  ни  души,  и
список новых жильцов получить не  удалось.  Чтобы  раздобыть  фотографии
людей из списка, также требовалось время. Снимки тех из  них,  кто  имел
права на вождение машины, можно было запросить в дорожной полиции штата,
однако  очень  многие  жители  города  не  водят  автомобиль,  поскольку
автовладельца в Нью-Йорке поджидают сплошные неприятности.  Нельзя  было
исключать  и  того,  что  разыскиваемый  проживает  на  том  берегу,   в
Нью-Джерси или Коннектикуте. Оттуда в Нью-Йорк  ежедневно  ездят  тысячи
людей.
   - Господи, - пробормотал Аквино, взирая на список  любовников  миссис
Уорт. - Это может затянуться до конца года. Ты  хоть  сосчитал,  сколько
здесь имен? Должно быть, у этой бабы мозги  набекрень,  при  нынешнем-то
разгуле СПИДа и других заболеваний. Только взгляни. Двадцать  три  новые
фамилии за один минувший год, все остальные повторяются.  Она  трахалась
по меньшей мере дважды в неделю.
   - Мне бы такую половую жизнь, - печально отозвался Райтнер.
   - Ты бы загнулся от усердия. Черт возьми, похоже, сегодня  все  равно
не закончить. - Аквино встал и потянулся. - Я еду домой. Увидимся утром.
   - Это лучшая мысль из всех, что появлялись у тебя за целый день. - По
примеру Аквино Райтнер натянул пиджак. - Не хочешь по пути выпить пивка?
   - Нет, я пас. Слишком устал. - Оба были разведены, и обоих дома ждала
разве что стирка. Предложение Райтнера звучало соблазнительно, но Аквино
грызла какая-то неясная мысль. Что-то насчет Ричарда Уорта. Нет,  Аквино
не думал, что он убийца: у него  не  было  ни  мотивов,  ни  возможности
совершить преступление. Но  Уорт  держался  слишком  хладнокровно  -  ни
колебаний, ни уверток, ни гнева, ни  сколько-нибудь  заметного  волнения
при опознании трупа жены, пусть даже они вот-вот должны были развестись.
Конечно, принимая в расчет историю с абортом и любовников Кандры, Аквино
не слишком удивлялся равнодушию Уорта. В его лице  не  дрогнул  ни  один
мускул, он сохранял спокойствие, помогал чем мог, предоставил  доступ  к
своим записям, и следователи получили нужные сведения куда быстрее,  чем
если бы их пришлось добывать официальным путем. Аквино понимал, что  нет
причин подозревать Уорта; в сущности, он и не подозревал этого человека,
но в глубине души следователя зрело ощущение, что тот о чем-то  умолчал,
скрыл какое-то обстоятельство, которое могло послужить зацепкой.
   Аквино беззаботно взмахнул рукой, прощаясь  с  Райтнером,  и  втиснул
свое   тучное   тело   за   руль   неприметного   коричневого    седана,
предоставленного  в  его  распоряжение  городскими  властями.  Повинуясь
внезапному порыву, он решил прокатиться мимо дома Уорта, посмотреть, что
там и как. А может, даже припарковаться  и  последить  за  домом.  Когда
ведешь расследование, здоровое любопытство совсем не повредит.

***

   Ричард сунул таксисту двадцатидолларовую  банкноту  и,  не  дожидаясь
сдачи, быстро поднялся по ступенькам своего  дома.  Перестраивая  нижний
этаж под контору, он предусмотрел отдельный вход для служащих и  втиснул
его  под  лестницей,  которая  вела  наверх  в  жилые  комнаты.  Контора
располагалась в полуподвале, и выходящие  на  улицу  окна  были  забраны
стальными решетками. Ричард вошел в вестибюль, квадратное помещение  три
на три метра,  выложенное  импортными  плитками  синевато-серого  цвета.
Середина площадки была покрыта старинным  турецким  ковром  такой  тугой
вязки, что он даже не проминался под ногами Ричарда.
   Войдя в кабинет, он  включил  автоответчик  на  воспроизведение.  Его
ждали  одиннадцать   сообщений.   Ричард   прослушал   их,   нетерпеливо
перематывая пленку вперед, как только узнавал  очередной  голос.  Голоса
Суини среди них не оказалось. Он набрал ее номер и начал считать  гудки.
На  шестом  автоответчик  повторил  номер  голосом  Суини  и   лаконично
предложил оставить сообщение. В  других  обстоятельствах  Ричард  только
удивился бы; сейчас он не на шутку встревожился. Черт возьми,  куда  она
запропастилась?

***

   Суини не собиралась заходить так далеко. После  кошмарного  утра  она
все еще чувствовала сонливость и заторможенность, даже когда очнулась от
мертвого трехчасового сна. Она весь день бродила по  квартире,  понимая,
что Ричард вряд ли позвонит, но все же надеясь  на  его  звонок.  Должно
быть, он слишком занят похоронами, поэтому едва ли стоит ожидать от него
известий, по крайней мере в течение двух ближайших дней.
   Однако к вечеру Суини почувствовала, что более не может провести дома
ни  минуты.  Ее  мысли  текли  вяло  и  замедленно,  словно  после  дозы
наркотиков, и она решила, что глоток свежего воздуха освежит ее  голову.
Узнав от  жизнерадостной  девицы  из  метеослужбы,  что  температура  не
опустится ниже комфортного уровня в восемнадцать градусов, но не доверяя
ей, Суини надела куртку из плотной ткани и вышла на улицу.
   Не имея определенной цели, Суини шла куда глаза глядят. Она  жила  на
границе южного Ист-Сайда, в районе, отличавшемся многоцветием  красок  и
пестротой человеческих лиц. Относительно низкие цены на жилье привлекали
сюда тысячи художников и  студентов.  Актеры  и  музыканты  предпочитали
Гринвич-Виллидж, но места на всех не хватало,  и  избыток  перехлестывал
через край Ист-Сайда. Человеческие лица, молодые и  старые,  очаровывали
Суини. Юная пара вышла на прогулку с коляской, их глаза сияли  гордостью
и умиротворением. Перед взглядом Суини на мгновение мелькнуло  крохотное
личико младенца, похожее на цветок, и маленькие ручонки, лежащие  поверх
одеяла. Суини нестерпимо захотелось прикоснуться к пуху на его головке.
   Мимо промчался подросток на роликовых коньках с  целой  сворой  собак
всевозможных размеров  -  от  английской  овчарки,  глаза  которой  едва
виднелись сквозь космы шерсти, до таксы, семенившей рядом и  вдвое  чаще
перебиравшей лапами. Широкая улыбка осветила лицо мальчика, когда собаки
потащили его по тротуару. Животные, казалось, радовались, доставляя  ему
удовольствие.
   Городской пейзаж постепенно  менялся.  Суини  рассматривала  витрины,
зашла в маленькую кондитерскую и съела коричный рулет  с  толстым  слоем
сахарной пудры, выпила чашку кофе и вновь отправилась в путь, сунув руки
в карманы куртки и с наслаждением чувствуя, как легкий ветерок играет ее
кудрями.
   Она старалась не вспоминать о Кандре, не  формировать  в  воображении
образ картины. Да и вообще Суини хотела ни о чем  не  думать,  а  просто
гуляла.
   В очередной раз оглядевшись, она ничуть не удивилась,  увидев  вокруг
роскошные дома и  многоквартирные  башни  северного  Ист-Сайда.  Девушка
прошла не меньше двух миль, а может, и больше;  она  не  зна